Плохо.

"А если сейчас сделать вид, что у меня приступ эпилепсии, я смогу легально уйти домой?" – периодически Риндо в голову приходят достаточно своеобразные мысли, которые, он, чаще всего, быстро отгоняет. Только если они не связаны с его старшим братом. Нет, костолом не заучка или что-то ещё, но если сейчас не исправит оценки, то на каникулах не сможет видеться с Раном из-за блядской учёбы. Да и сам Ран та ещё сволочь. Его здесь нет, а всё равно бесит. Причём бесит от того, что нравится. "Тц, не, так к врачу поведут." – продолжал мыслить Хайтани младший, на самом деле так нервничая благодаря хорошо развитой фантазии. Ну, серьёзно. Ран отсутствует, а всё равно способствует внутреннему волнению. "Может, лицом об парту, с разбитым носом меня отправят к медсестре, а там я не дойду и сразу на улицу?" – когда-нибудь, такие идеи приведут Риндо к плачевным последствиям.. только если их не будет решать Хайтани старший. Телефон издаёт лёгкую вибрацию под ляжкой костолома, вынуждая того трепетно выдохнуть. Один Ран остался в чатах с отсутствием беззвучного режима. Риндо внимательно глядит на фокурисовку учителя, а узнав, что нет тому дела до задних парт, быстро достаёт мобильный, пока что держа под партой. Учителю, конечно, насрать, но не до такой степени. "Эу, малыш, у тебя этот урок последний же?" – бегло читают зрачки юноши чужое сообщение. Малыш? Серьёзно? Хайтани младший недовольно хмурится. "Ещё раз меня так назовёшь – пиздак пробью." Отметка "прочитано" сразу же появляется, как и незамедлительный ответ. "Пхпхп, да ладно тебе, капелька, стоило же попробовать ʕ⁠´⁠•⁠ ⁠ᴥ⁠•̥⁠`⁠ʔ" И вновь отсутствие точек как и наличие стикеров, эмодзи, или как правильно эту херь вообще назвать. Ран очарователен настолько, что даже бесит. А в переписках только второе. "Так чё, когда свободен?" О, этот стиль общения старшего брата Риндо узнаёт незамедлительно и полностью принимает. "Через 6 минут уже съёбывать буду." Костолом замечает, что ответа на его сообщения не следует, а значит, Ран уже находится рядом с учебным заведением. Интересно, напиши младший Хайтани, что осталось более получаса, какая реакция у старшего была бы? В любом случае, Риндо позже спросит об этом. Если, конечно, в состоянии утомления не забудется. – Всем спасибо с концом четверти и исправленными оценками. На дополнительных больше не жду, – заявляет голос пожилого учителя, давая подросткам возможность поднять свою задницу со стульев и направиться к выходу. А именно сейчас Риндо осознаёт насколько сильно он задрался. Ну, серьезно, а это даже не последний год обучения. Подготовка к экзаменам, они сами, дополнительные, институт или любое другое учебное заведение, в нём сессии и другие вещи.. как это утомительно. Настолько, что костолом быстро поник, вяло закидывая хреновые учебники в хреновую сумку, выходя из хренового кабинета. – Капелька, любовь моя, выглядишь хуево, – радостно заявил старший Хайтани, ожидая брата не возле ворот школы, а в ней самой. Прям перед кабинетом. – Как ты охранника обошел?.. ой, блять, ладно, не так важно, – бормочет Риндо, телом наваливаясь на грудную клетку Рана, разочаровано выдыхая. – как они меня все заебали. Уебищные какие-то. Младший слышит чуть выше тихий смех, чувствуя ладонь в локонах своих волос, исполняющую массирующие движения, будто старший ими хотел прогнать негативные мысли. – Капелька, смирись уже, что все, кто не мы, те уёбищные, – смело заявляет Ран, как обычно придерживаясь своей высокомерности. А Риндо лишь чуть расслабляется, находя в себе силы обвить талию ближнего, получая ответные объятия. – Куда руку убрал? – тихо "рычит", Хайтани младший, собираясь уже самостоятельно всё возвращать, как Ран оказался быстрее. С таким Риндо сложно. С таким Риндо хер найдёшь контакт, но его старший брат и не на такое способен. Костолом жмется ближе, разрешая телу ощутить временное состояние покоя от таких положений тел. – Как я понимаю, раз ты не убил меня сразу, то благополучно отдал долги по учёбе тому ущербному? "Ущербный" – понятие в семье Хайтани особенное. Выражающее почти высшую степень отвращения и отсутствие желания как-либо контактировать с теми, кто попадает в это определение. Младший издаёт что-то неразборчивое, одновременно с братом поворачивая голову к неожиданному выкрику со стороны внутреннего сада здания. Одна из учениц холодно, – но не без странной полу-улыбки. – принимает объятия счастливого юноши. Видимо, они в отношениях с "холодной тактильностью". Риндо хмурится. – И ему нормально? Ран не требует объяснений чужих недовольств. – Капелька, ну не все такие посвященные. – Да ёбаный рот, как ему может быть нормально? Младший Хайтани – та ещё особа. Не может терпеть, когда что-то идёт не так, как привычно ему. Осуждает тех, с кем даже не знаком, если они не в состоянии ему угодить. – Не похер ли? – прыснув лёгким смехом спрашивает Ран, во имя забавы подув на затылок брата, заставляя мелкие пряди волос шелохнуться, а "потерпевшего" яростно ряквнув. – Похер, – заключает Риндо. Видать, молодой красавец в какой-то момент "вспомнил", что вообще-то является королём Роппонги, и похер, что его старший брат разделяет с ним эту должность. Иного объяснения Ран найти не мог, ведь так нагло прервать их акт взаимодействий.. Риндо мог лишь в таких обстоятельствах. Идёт себе такой важный по школе к выходу, с размеренной походкой, поправляет псевдо-укладку, вот Ран и делает ему подсечку. – Блять, хуила! – яростно вспыхивает костолом, несколько шагов "пролетев", чем-то напоминая неуклюжего гуся. Вот так легко сломать иллюзию, которую Риндо воссоздаёт хер знает для кого. – Что за выражения, уважаемый Риндо Хайтани? – с замудреным видом молвит Ран, не без восторга наблюдая за ближним. – Я и так заебался, а ещё и ты. – Что "я"? – Мозги во все щели ебёшь. – Не только мозги. – Пиздак закрой. И всё-таки, младшему Хайтани повезло с братом, каким бы он не являлся. Пока другие ученики в одиночестве ненавидят обучение, Риндо это разделяет с Раном, даже при условии, что может и вовсе не учиться. Костолом осознаёт, что со своим положением в районе совершенно спокойно обеспечит жизнь, но нет, этот молодой хлыщ ищет сложностей. А Ран – панк. Только моется. – А, вообще-то, рад, что смог тебя встретить и провести чуть больше времени с тобой, – Хайтани старший бессовестно давит на "больное", вызывая у гордого брата что-то вроде временной стыдливости, которая быстро пропадает. – Ты так на прошлой неделе меня наебал. В начале такой "я так тебя видеть хочу", а потом как выебал. – Ой, во-первых, тебе понравилось, во-вторых, сам так делаешь, в-третьих, одно другому не мешает. – Умный дохуя что-ли? – А тебе по наследству эта черта характера не досталась? Сразу видно – разные отцы. – Скорее уж тебя природа обделила, петух. – Капелька, нарываешься? – Ран хитро лыбится, проходя поворот за поворотом, по воле Риндо расхаживая лишние метры по пути к квартире. – Всё равно нихуя не сделаешь, – костолом делает малую паузу, обдумывая сказанное. – ну, из вредного для меня. – Потому-что мне это потом и решать. – Не говори так, словно я сам нихера не могу, – младший хмурится, совмещая и восхищение братом, и ненависть к его "охуенности". – просто даю тебе возможность решать мои. – Ого, так это ты великодушно оказываешь мне одолжение? – Именно. Сам говорил, что любишь баловать меня, ну, или что там, – Риндо нагло врёт. Нет, сказанное от части правда, Ран не посмеет лишить родственника радости, но сам костолом не забывает сказанного, лишь говорит "ну, или что там". – А самостоятельно попробуй разбираться, – Ран никогда не сомневался в любимом, но знает, что без помощи, хотя бы "моральной", будет в разы сложнее. – Ой, да пробовал уже. Хуйня какая-то, – ого, это что, откровенность со стороны очкарика? Даже Ран на секунды чуть изумился. – Ты там что-то сопливое пиздишь, аж легче становится, – Риндо быстро отводит зрачки в сторону заборов чужих домов, будто и вовсе не говорил. – Ты только что признал, что тебе со мной легче, понял, да? – старший король Роппонги восторженно глядит на брата, еле ощутимо робея в щеках. Это не стоит видеть младшему. Очи Рана летят в противоположную сторону, к другим заборам, безучастно разглядывая их. Таким образом, юный очкарик вынудил игривого засранца, – своего брата, конечно же. – почувствовать на себе малую долю того стеснения, которую обычно не пропускает мимо себя. Причём, это получилось абсолютно случайно. Жаль, что Риндо этого не замечает, обращая взор на одну из забегаловок. Редко когда братья Хайтани продвигаются по этой дороге, однако, при такой то возможности, грех не воспользоваться. – Хочешь купить мне поесть? – интересуется Риндо, пусть и самостоятельно может обеспечить себе данное наслаждение. В качестве "подарка" приятнее будет. – выгодное предложение, грех отказаться. Ран, в принципе, не удивляется. – А ещё чё? – впервые за долгое время сопротивляется старший, вынуждая костолома малость охуеть, но тот не собирался сдаваться. – А ещё пойдёшь со мной на выходных за новыми кроссовками. – А ещё? – А ещё купишь мне новые наушники, которые "капельки", ну, ты понял. – Капелька, ты уверен, что я это всё сделаю? – А ты уверен, что не хочешь мне это купить? Риндо до ужаса наглый и знает, что сильно рискует. Ран может послать его нахер, а может и согласиться. Или начать импровизацию. – А сам то не хочешь мне купить пожрать? Мне, вообще-то, брюки новые нужны. – начать "бить в ответ" Хайтани старший периодически любил. – А вдруг хочу? – А вот купи. И очкарик купил. Пока шаурмист с удивлением наблюдал за своеобразной драмой братьев, паралельно выполняя заказ, Хайтани уселись за уличной стойкой. Риндо стало скучно, от чего он и тыкает меж рёбер ближнего концом пальца, не без улыбки наблюдая за тем, как Ран ёжится и хмурит переносицу. – Я тебе твой палец в жопу запихну, – удивительно, что старший так злобно реагирует, но очкарик знает, что это для вида. Далее будут следовать дурачества. Добрые. Возможно. – Это я и сам сделать могу, – далее Риндо быстро и слабо щелкает брата по лбу, довольно лыбясь. – Но не будешь, – угрюмо отвечает старший, пытаясь дать сдачи, но не совсем дотягиваясь, ибо костолом во всю уворачивается, начиная раскачиваться на стуле с высокими ножками. Опасно. – Да разве? – младший глядит за неопределенным сомнением в глазах Рана, которое, в некой степени, напрягает юнца. Удивительно то, как шаурмист делает вид, словно не замечает происходящего. С опытом мужчина, видать. – Хочешь сказать, что будешь? – молвит Ран, моментально ударяя стопой по одной из ножке стула брата, вынуждая мебель предпруждабще пошатнуться, в следствии начиная падать. – Д–ебаный рот! – яростно молвит Риндо, еле как поймав равновесие, злобно глядя на брата, который удовлетворённо лыбится, опираясь на стойку одним локтем. – Я ведь и мстить умею. – Это было подло. – Именно. – Я не ожидал. – На то и расчёт. – Я отомщу. – Да-да, – старший Хайтани лениво отмахивается, не ожидая, что мгновение спустя в него полетит маленькая зубочистка. Это.. странный способ мести. – ты понимаешь, что творишь? Капелька, сам мусор будешь убирать. – Это не мусор, а дерево. Упадёт и прорастёт. Ран минуту молчит. – Скажи честно, что у тебя по биологии? – Не знаю. – Оно и видно. Конечно, нельзя сказать, что Хайтани старший более яро осведомлён в подобной информации, но выебнуться же необходимо, особенно перед братом. – Ой, сходи нахер, зато я геометрию знаю лучше тебя. – И чё ты с этими квадратами делать будешь? – А ты со своими тычинками и пестиками? Не самые дружелюбные разговоры братьев прерывает тихие попытки того самого мужчины-шаурмиста не смеяться, которые быстро завершаются неудачей. Подростки медленно переводят зрачки на, видимо, бессмертную фигуру, явно не ожидая такого. В Японии не принято слушать чужие разговоры, особенно обслуживающему персоналу, однако этот мужчина, кажется, на хую вертел подобные утверждения. – Чё?.. – Чё?.. Одновременно выдают Хайтани, на что работник еле как успокаивается, заворачивая почти готовый шедевр в специальную бумагу. – Извиняюсь, пхп, искренне, правда, – сквозь смех молвил тот. – давно ко мне заходили подобные личности. – Какие? – Какие? Опять та же история с таймингом, только если Ран с интересом, то Риндо – с недовольством. – Не имеющих планов, но знающих, что всё у них будет хорошо. Уверен, вы часто дерётесь, но без компании друг друга не можете. Хорошие друзья, да? А этот мужчина практически прав. – А?.. да.. да, – говорит ошеломлённый Риндо, забирая полученную пищу, на автомате оплачивая картой товар, пораженно хлопая очами. – Ну, мы, вообще-то, любовн– Ожидаемо не успевает договорить Ран от прелестного блюда во рту, так любезно предоставленным очкариком. – Пасть закрой, – шипит молодой, стыдясь посмотреть на работника, быстро прощаясь и отходя. – да что б я ещё раз с тобой пошёл куда-нибудь, ты, отсталый недоразвитыш. – Ой, что я такого сказал? – Действительно, – Риндо хмурится, не успев заметить, как получает от Рана лёгкий щелчок, но уже не по лбу, а в районе переносицы. – Что б не хмурился. Костолом ничего не отвечает на выходку старшего, вместе с тем ступая дальше, ближе к направлению квартиры. Сложно называть помещение, где ты спишь полноценными домом, но легко отзываться "дом", когда в нём находится Ран. Даже если то улица. – Не зевай, – жуя говорит Хайтани старший, а Риндо наконец обращает внимание на то, что еда то в руках ближнего уже закончилась, а лакомится Ран уже чужой. – э! Бля, ты чё? Подросток быстро уносит еду из под чужого носа, с паникой глядя на то, как дохрена откусил его брат. – Да ёб твою мать, ты куда столько в себя? – возмущается Риндо, с напыщенно-недовольным видом быстро съедая остатки. Видимо, пока Ран по максимуму в себя вбирает, но долго ест, Риндо мало кусает, но быстро жуёт. Комбо. Не давайте младшему чипсы. – Ой, капелька, сам научил меня глубже брать. – Да закрой ты свою пасть, – отчаянно молвил чуток смущённый костолом, догрызая последний кусок с бедным помидором, быстро выкидывая в ближайшую урну. Порядочный. – Это ты у нас кусочничаешь, но это тоже о-о-чень прият– – Блять, боже, Ран, ну зачем ты это говоришь? – А нельзя? Запрещаешь? – старший слишком довольно улыбается, доставая из кармана стопку ключей, проходя к "садику", что был перед входом в дом. – Прошу не делать этого на улице. – Ой, стесняешься что-ли? – интересуется старший, быстрым движением открывая дверь, пропуская в коридор брата. – Да, – признаёт очкарик, скидывая с напряжённого плеча сумку учебников, чувствуя на шее мягкие уста возлюбленного. – чё? Прям сейчас? По привычке, – естественно, – грубо отзывается Риндо, резко поворачиваясь к брату, но быстро сбавляя обороты агрессии. Ран смотрит на него с нежностью, без "слоя заигрываний сверху". Так, словно нет в мире большей значимости, чем находиться рядом с избранником. Ну, почему же "словно"? – Грубо. Хайтани старший так это произносит, что с уст Риндо чуть ли не срываются извинения за извержение своего желчного характера. Заместо "прости", костолом приближается к Рану, мягко касаясь уголке чужих губ своими, не успевая отстраниться, как старший обвивает тело брата ладонями. – У меня болит всё тело, – жалуется Ран, мимолётно касаясь чужих уст в коротких поцелуях, практически не отстраняясь, дразнясь. – Предлагаешь массаж тебе сделать? – с короткой усмешкой спрашивает очкарик, подставляясь губам избранника, пальцами забираясь к шее Рана, малость давя на ту, вынуждая брата шумно выдохнуть. – Я был бы ужасно этому рад, – искренне отзывается подросток, подчиняясь рукам Риндо. – массаж всего тела не будет слишком драгоценным? – Будет, но, возможно, тебе можно, – говорит очкарик, направляясь в сторону чего-то, что должно быть гостиной, а по факту лишь вторая спальня братьев. – Даже за ручку меня не поведешь? – Ну ты же по своей воле не потеряешься, – уверенно говорит костолом, глядя на развалившегося по всему дивану Рана, не без усмешки усаживаясь рядом, беря в свои руки чужую ладонь, начиная по кругу мять подушечки чужих пальцев. – С твоими то навыками массажа куда я денусь? – говорит старший, валяясь "звёздочкой", поворачивая голову в сторону Риндо, который перешёл на ладонь, далее к локтю, уделяя трепетное внимание коже на чучстивтельном месте, вынуждая Рана чуть выгнуть руку в приятном спазме. – А без массажа ушёл бы? – вопрос глупый, но очкарик не может не уточнить, передвигаясь ладонями к плечу и ключицам, в следствии усаживаясь на торс возлюбленного, умелыми движениями давая расслабление мышц уже другой "культяпке" старшего. Не то что бы Риндо любил быть массажистом, но видя, как его брату от него хорошо – слишком сложно не получать от этого удовольствие самому – Капелька, не говори ерунды, – томно отзывается Хайтани старший, блаженно опуская веки. – я люблю твои руки, а то, что ты ими делаешь не столь важно. – Только мои руки? – Риндо заканчивает с руками, ладонями переходя на грудную клетку, предварительно расстегнув мешающую форму, умело давя на мышцы, в особенности уделяя внимание под сосками брата. Обычно, Ран от этой зоны получает больштй экстаз, что, собственно и происходит. – Ты сегодня такой капризный, – усмехается Ран, но не смеет лишить избранника ответом. – всего тебя люблю, даже когда по утру у тебя из рта воняет свалкой, а ты лезешь целоваться. Риндо тут же вспыхивает румянцем, из возмущения "треснув" по торсу возлюбленного ладонью, чуть добавиви громкости в говор. – Это ты обычно так делаешь, – отговаривается костолом, разместив умелые пальцы на ягодицах брата, как обычно, стимулируя самые чувствительные точки тела Рана. – Я в принципе лезу, а у тебя по утрам обострение, – сквозь откровенный полу-стон усмехается подросток. – а зону паха ты из принципа пропускаешь? Даже с закрытыми глазами Ран чувствует, как стесняется его брат. – На сладкое оставляю, – то-ли Риндо и впрямь не всегда понимает, как именно вызывает у брата желание, скажем так, пошутить, то-ли намеренно хочет услышать нечто похотливое. Что же, с этим очкариком одно другому не мешает. – Ого, я для тебя прям сладость на вкус? – Я тебе не каннибал, – бубнит костолом, очерчивая подушечками сильных пальцев колени возлюбленного, вынуждая последнего в наслаждении мелко дрожать конечностями. – Ой, да ла–ах–дно тебе, Риндо, – Ран никогда не скуп на сладостные звуки, а младший, в свою очередь, готов теряться с их помощью. – Блять, Ран, ты их выдавливаешь, или настолько чучстивтелен? – М, кого "их"? – Боже, – очкарик тяжко выдыхает. – я о стонах. – Сомневаешься в моей искренности? Если буду выдавливать, сразу заметишь. И тут же Хайтани старший издаёт подобный звук. Да, приятно, только вот Риндо слышит не те нотки, кои были обычно, как-то слишком.. слащаво. Голос у Рана низкий, а здесь будто высокую ноту для порнухи брал. – Рожаешь? – отшучивается очкарик, на что получает закатывание глаз. – Демонстрирую навыки звукового производства. И вообще, что там с моим "сладеньким"? Риндо вспоминает по неволе их ранний диалог с упоминанием полового органа брата, с усилием давя под коленку, заставляя старшего прошипеть от болевых ощущений. – Ишак, ты наглеешь, – говорит костолом. – Ой, кто бы говорил, лялька капризная. – Я был капелькой. – Слово "лялька" тебя всегда бесило, вот я и решил так сделать. – И сейчас бесит. – Моя же ты ляльк–блять! Вновь речь Рана прерывается, на этот раз от резкого наслаждения, которое вызывает ладонь Риндо, сквозь штаны "обхватив", – насколько было возможно, – по кругу член старшего. – Что такое, восхитительный? – младший интересуется, глядя, как его брат "тает" от своеобразного комплимента. Поразительно. Устал сегодня Риндо, а удовольствие приносит также он. Ладно, ему нравится. Ран мнётся, елозит, в следствии жарко выдыхает и просит: – Можешь ещё сказать, "какой я хороший"? – Пф, а ещё чё? – очкарик усмехается, как обычно, исключительно из соображений гордости. – ты.. красивый. Риндо и не знал, что говорить приятное настолько стесняет, наконец успев запечатлеть столь редкостный румянец на лице старшего брата. Оба смутились, оба в восторге от ситуации. – Ещё, – сорвано шепчет Ран. – пожалуйста. – Невероятный, – судорожно выдохнув молвит Риндо. – сообразительный, умный, жестокий к убогим. Для братьев Хайтани жестокость – это то, что является необходимым, а значит, комплиментом считается. – Игривый и очаровательный, – очкарик проглатывает слюну, оставляя поцелуй на щеке брата. – дальше моего словарного запаса не хвататит. Ты просто охуенный. На лице Рана появляется усмешка, а очи выражают что-то, что Риндо никак не мог распознать. Обычно, после такого, его брат выдавал что-то интригующее. – Я хочу потрахаться. Именно потрахаться, Риндо, – выдаёт Ран, ладонями прижимая к себе сидящего возлюбленного, – не дрочить, а имен– Очкарик тут же ззакрывает ладонями уста старшего, поражённо хлопая глазами. Да, он думал об этом, фантазировал, если быть точнее, но страх неизведанного у юных братьев был сильнее. Повредить тело близкого являлось не лучшей из перспектив. – Я тоже хочу, – выдаёт горячий Риндо, но, вопреки обычной дерзости, продолжает несколбко мягче. – а очко порвать боюсь, что себе, что тебе, поэтом– Перебивание друг друга является важной частью их взаимоотношений. – Если не хочешь, то так и го– – Да я пиздецки хочу! – взрывается костолом, укладывая ладонь избранника на свой половой орган. – но не так быстро. Хочу начать.. с эксперимента? Тц, просто молчи. Блондин стягивает с себя штаны, глядя, как Ран по интуиции повторяет за ним, поворачиваясь к брату задницей, а сам лицом к вставшей плоти любимого. – И очко не порвём, и уже что-то новое, – стеснительно заключает Риндо, не скрывая дрожи в теле при малейшем касании языка нежной плоти ягодиц. – А ты извращуга, капелька, я впечатлён. – Молчи. Я нихера не умею, так-что.. – Оставь свои оправдания, учиться будем вместе, – успокоил. Славно конечно. Риндо тяжело выдыхает, смотря, как Ран в нетерпении приподнимает бёдра. Младший осторожно заглатывает головку, смачивая слюной, осторожно двигаясь к низу, не сдерживая тяжелого дыхания, стоило ему ощутить влагу чужих губ уже на своём члене. Ощущение, будто Ран так показывает брату, что сам чувствует от его действий, направляя подобным образом. Это работает. Риндо тихо мычит, не без удовольствия вбирая в себя больше, закатывая глаза от зеркальных действий старшего, в какой-то момент осознав, что всё, дальше не сможет. Советы, прочитанные в интернете теряют своё значение в реальной ситуации, ведь очкарик отдаётся порыву интуиции, "пустующую" область чужого паха удовлетворяя ритмичным движением ладони, еле улавливая остатками сознания прерывистые стоны Рана, бёдрами сильнее притираясь к устам и ладони возлюбленного. Желание трогать, удовлетворять и получать взамен движет похотливыми братьями, вынуждая изводить друг друга до желанного оргазма, неразборчиво изливаясь в губы друг друга. Осознание не так быстро приходит, а по пришествию, вынуждает стеснённого очкарка принять сидячее положение, оборачиваясь через плечо к Рану, глядя на довольную усмешку. Пусть и в семени. – Капелька, ты либо глотай, либо сплёвывай, – старший беспечно вытирается рукавом рубашки, которую и так стирать, удовлетворённо выдыхая. – опыта ещё набираться, но-о.. я в восторге. Риндо наспех осознаёт, что ещё не разобрался с "заполненным ртом", резко встав, направляясь в туалет под громкий смех брата. Белая "жижа" отправляется в раковину, зубная щётка с пастой быстро очищает "следы" от их былой похоти, а чистый Риндо возврващается. – Всегда так сгрестись будешь? Ты на полу валяешься, когда людям суставы ломаешь, а тут сразу мыться бежишь. – начинает Ран. – Поэтому и люблю чистоту. – По твоей комнате так не скажешь. – Я у тебя сплю, а к себе почти не захожу. Зато, убираюсь у тебя и слушаю под утро твои оры о том, куда я запихнул твои штаны. – Тц, ну а что мне ещё делать? – Без них ходить, – напыщенно рявкает уже одетый Риндо, глядя на то, как брат расхаживает с голым попцом. – блять, я же не в серьёз.. – А я – вполне. И Ран сверкнул довольной улыбкой. Оба понимают, что даже этот день друг без друга прожить не смогут. "Слишком плохо без тебя."