Я живу ради наших встреч

— Прошу прощения, что нарушаю драгоценный покой самого Бога Времени, — с почтительностью и торжественностью произносит Мобиус. — Но могу ли я осведомиться в порядке ли все Временные ветви? Стабильно ли Древо? На лице Локи-Бога Времени, восседающего на своем золотом троне, точно каменная скульптура, облаченная в, схожее с монашеским, цвета поздних зелёных листьев одеяние, не дрогает ни один мускул. Властитель Времени лишь распахивает свои изумрудно-зеленые глаза, отмирая из неглубокого полусна, в котором пребывает здесь почти все безвременье, исправно сохраняя все ветви и бережно оберегая заключенные в них жизни. Как бегущая по венам кровь разносит кислород, так и магия Локи несёт жизнь по временным веткам, если не вечную, то очень долгую для каждой живой души, существующей в необъятной Мультивселенной. Покинь Повелитель Времени свой пост — всё падёт. Умрёт, погибнет, исчезнет в Пустоте. — Ты нисколько не побеспокоил меня, мой верный помощник, — раздается голос Локи под сводами могучего Иггдрасиля, и Древо отдается отдаленным грохотом в ответ на слова Бога, разбуженного приходом своего бессменного гостя, словно приветствуя тоже. — Да будет тебе известно, что всё в полном порядке. Поводов для тревог нет. Я в очередной раз благодарен тебе за столь долгий рискованный путь, что ты проделал сюда, в мое Вечное пристанище, о, отважнейший из смертных. Локи медленно, величественно поднимается со своего трона, временные ветви — жизни — парят сзади, питаемые его уникальной по силе магией. — Ну, а теперь, пожалуй, мне следует отблагодарить тебя, приняв подобающим образом… На губах Бога появляется легкая улыбка, непроницаемые доселе серьезные глаза сверкают тёплым лукавством, до боли знакомым Мобиусу. Локи произносит, но уже голосом более тихим, другим, незабытым, любимым и таким родным: — Иди же ко мне, Мобиус. Слов этих оказывается более чем достаточно — Мобиус отбрасывает нарочито важную сдержанность и подбегает к своему другу, готовому принять его в свои любящие объятия. Они прячут счастливые улыбки в складках ткани одежды, вдыхая друг друга. И хотя Локи пахнет уже не совсем так, как раньше, слабее, более чуждо, но все еще остается его Локи. — Я так сильно скучал, — счастливо шепчет Локи, зарываясь лицом в шею Мобиуса. — Я тоже, мой милый, я тоже, — отвечает Мобиус, обнимая крепче и все еще не веря, что лишь ему одному позволено называть самого Властителя Вселенной, Хранителя жизней во всех уголках Мироздания «своим» и так вот просто обнимать. О, ему позволено даже куда больше, но и в такие простые вещи до сих пор трудно поверить. Кто он теперь, а кто Локи? Локи сам Бог всего сущего, а он лишь простой смертный. Человек из ниоткуда. Но когда с ним рядом Локи, он чувствует себя самым важным человеком на Земле. Для него. И даже если Мобиус порой сомневается, Локи каждый раз напоминает ему об этом. Мобиус сам не знает, от чего они каждый раз соблюдают такое нарочито официальное приветствие, прежде чем насладиться компанией друг друга по-настоящему, но ничуть не возражает. Ведь при каждой новой встрече он неизменно поражается тому, что видит, его сердце переполняют огромные уважение, благодарность и любовь. Горячая признательность Локи за то, что тот сделал для него, для всех них. И он просто не решился бы бесцеремонно потревожить покой своего друга, сразу же обрушившись на него без почтительных церемоний, которых, Мобиус был убежден, Бог определенно заслуживал. Быть может, Локи и не возражал бы обойтись из без этого, но Мобиусу же каждый раз они были нужны и самому. Они давали время привыкнуть к открывающейся перед ним картине. До сих пор он не может поверить: его Локи стал самим Богом Времени! Всех спас. Мобиус гордится. Очень. И столь же сильно тоскует, едва покидает это место, с нетерпением ожидая следующего свидания. Разомкнув объятие, которое длилось минуту или час — сказать трудно в месте без Времени — Локи тяжело садится обратно на свой трон, пока временные ветви продолжают парить за его спиной. Привычным взмахом руки приглашает сесть к нему на колени, что Мобиус и делает. Кто бы мог подумать, ведь у них всегда было наоборот: Локи очень часто любил сидеть вот так, по-свойски забираясь на него в поисках тепла и ласки. Но теперь все поменялось. — Тебе не холодно? — тревожится Локи. — Хочешь, я наколдую плед? Или горячий чай? Или твою любимую Йосту? Что ты предпочитаешь сейчас пить? — Не нужно, спасибо, — со смешком благодарит Мобиус. — Кстати, я тебе кое-что принёс. На почитать. — О, — коротко изрекает Локи, с любопытством косясь на не очень большой рюкзак, который Мобиус снимает со спины. — Вот, держи, — Мобиус протягивает вытащенную из него книгу среднего объёма. На оранжевой обложке значится: TVA, дополнительное руководство. Локи бережно принимает ее из рук Мобиуса, держит так, словно это нечто хрупкое, без лишней спешки открывает первую страничку, на которой красуется подпись и посвящение — УБ для Локи. — Оно еще не вышло в общий тираж, — объясняет Мобиус, пока Локи внимательнейшим образом изучает оглавление. — Здесь есть небольшой раздел про Иггдрасиль. С точки зрения физики, конечно же. Что-то вроде сравнительной характеристики с уничтоженным Ткачом. УБ попросил меня передать его тебе, чтобы ты смог прочесть и дать свое мнение. Он еще работает над ним. Это первый экземпляр. Он сделал его специально для тебя. Как подарок. — Спасибо, — благодарит Локи, искренне тронутый таким подарком. — Передай ему мою признательность. Я обязательно прочту. К тому же после всех этих столетий изучения науки я теперь, странно сказать, все понимаю на «отлично». — Выходит сейчас у меня целых два друга-эксперта по физике, а? — шутит Мобиус, пока Локи испаряет книгу в воздухе с помощью своей магии. Книга исчезает неизвестно куда. Локи улыбается, а потом с притворной обиженностью глядит на Мобиуса и спрашивает, подняв брови в наигранном удивлении: — Значит я тоже друг, агент Мобиус? Мобиус посмеивается в усы. — Ты гораздо больше, Локи, — заверяет он с улыбкой, хотя в этом и нет нужды. Они давно стали друг для друга слишком важными и много как показали это друг другу. Делали это до сих пор, даже тогда, когда, казалось бы, судьба разлучила их. — Ты — мой смысл. Локи не выдерживает, что случается каждый раз, когда Мобиус говорит подобные вещи. Щеки Бога Времени алеют, тронутые очаровательным румянцем, который Мобиус так любит. Локи наклоняется и мягко накрывает его губы своими, желая разделить не слишком долгий, но очень нежный поцелуй. Далеко не их первый, но волнующий столь же сильно как первый. Долгая разлука сказывается. Когда Локи разъединяет их поцелуй, глаза Мобиуса остаются закрытыми, он удовлетворенно вздыхает и тут же не видит, но чувствует, как губы Локи начинают путешествовать по его лицу. Любящие, ласковые. Локи трепетно касается своими губами его щёк, закрытых век, целует в лоб, прежде чем медленно отстраниться. От каждого даже легчайшего как пёрышко прикосновения Локи невыразимое тепло разливается в его груди, затопляя все его существо. Мобиус чуть приподнимает голову, приоткрывает глаза, они слегка трутся носами с тихими, счастливыми улыбками на губах, просто наслаждаются уютным безмолвием и компанией друг друга, тихо даря тепло и любовь. Через какое-то время Локи чуть ворочается, чтобы Мобиус мог сесть на нем поудобнее, прилечь на его грудь. Он обнимает его одной рукой за плечо, а другой, защищая от дуновений ветров, приносимых сюда из Пустоты, надежно укутывает частью своего зеленого одеяния, поразительно мягкого, словно бархат под пальцами Мобиуса. Наверное, душа Локи тоже стало такой, как бархат. Душа, у которой теперь есть дар без усилий проявлять любовь ко всем жизням в Бесчисленных Вселенных, неразрывно связанная с каждой. И все же неизменно принадлежащая ему, Мобиусу, обыкновенному смертному. Локи наклоняется, любяще целует Мобиуса в висок. — Чем ты занимаешься в TVA? — тихо спрашивает Локи, пока Мобиус лежит на его груди, вслушиваясь в биение его сердца, такое удивительно человеческое для Бога. — Ну, полагаю, тем, чем и всегда, — так же тихо отвечает Мобиус, лишь на мгновение задумавшись. — Исправляешь нарциссические Варианты? — Нет, — усмехается Мобиус, чувствуя, как рука Локи медленно поглаживает его плечо, спрятавшаяся за тканью мантии. — В основном вожусь с твоими нелюбимыми бумажками. — А как же Варианты? — Что ж, у меня уже есть один. А больше мне не надо. — Мобиус, — вдруг как-то взволнованно начинает Локи, и Мобиус чуть приподнимается, чтобы взглянуть Локи в глаза, — если тебе что-нибудь нужно, ты можешь сказать мне. Я сделаю. Я хоть и не могу покинуть это место, но на многое способен. Только попроси, я все сделаю для тебя. Точнее то, что в моих возможностях. Ты так много дал мне. Ты можешь попросить все, что хочешь. Мобиус ласково улыбается и тянется, чтобы мягко обхватить щеку Локи ладонью. — Мне ничего не нужно. Все, чего я когда-либо хотел по-настоящему, сидит сейчас передо мной. Локи краснеет снова, но после вдруг печально опускает глаза. — Никогда я не смогу достаточно выразить всю мою благодарность тебе, Мобиус. За всё. А теперь, когда я не могу даже встать отсюда и нормально с тобой… — Шшш, — спешит успокоить Мобиус, поглаживая щеку Локи большим пальцем и пытаясь заглянуть в его глаза. — Тебе не стоит переживать об этом, милый. Мне достаточно того, что сейчас мы вместе. Так, как можем. А когда я уйду, мы ведь увидимся снова. Я так боялся, что у меня не будет и этого. Знаю, этот выбор оказался тяжелым для нас обоих, дав лишь лоскут того, чего мы по-настоящему хотели, но, пожалуйста, позволь себе сосредоточиться на «здесь и сейчас», хотя бы в этот момент, со мной, и не сожалеть о сделанном, не винить себя ни в чем. Тем более передо мной. Помни, что я всегда буду с тобой, даже если «всегда» будет состоять из таких вот коротких встреч. Но каждая из которых мне будет дороже всего остального на свете, потому что я проведу время с тобой — мало или много, каждая секунда, разделенная с тобой, навсегда останется со мной. Но, честно говоря, хотелось бы побольше, — Мобиус тихонько усмехается, скрывая свои же эмоции, проступающие в голосе, по щеке же благодарно улыбающегося за все нужные слова Локи скатывается одинокая слеза. Мобиус бережным движением большого пальца вытирает ее. Локи поднимает глаза вверх, но тут же закрывает, блаженно выдыхая и приникая к теплу его ладони еще больше. — А что если я вдруг начну забывать тебя, Мобиус? — шепчет Локи едва ли громче шелеста одного листа. — Что если мои воспоминания начнут стираться? Потеряются среди всех других? Здесь их так много… Что если я даже имя твоё не вспомню, вдруг я… — Этого не произойдёт, — твёрдо заверяет Мобиус, — я не дам тебе этого сделать. Локи открывает глаза, какое-то время просто смотрит на Мобиуса, а затем накрывает губы и целует, уже смелее и требовательнее чем до этого. Отчаянно нуждаясь в Мобиусе. — Ты не представляешь, чтобы я хотел сделать с тобой сейчас, — горячо выдыхает Локи Мобиусу на ухо, но голос его отнюдь не полон отчаянной потребности, в нем сквозит лишь мучительное бессилие и горькая безнадежность возможности осуществления сказанного. — О, как твой Бог хотел бы показать тебе свою любовь всеми способами. Но Локи уже никогда не сможет. Они никогда не смогут. Но Мобиус не хочет думать об этом сейчас. Не хочет, чтобы и Локи делал это. — Ты можешь рассказать мне, — шепчет Мобиус, пытаясь отвлечь Локи от грустных мыслей, и легко улыбается, наслаждаясь поцелуями Локи, который с чувственной нежностью скользит губами с его щеки на подбородок. — Это далеко не то же самое, — отвечает Локи упрямо, теперь легонько покусывая его шею, и все тело Мобиуса заходится приятными мурашками. Локи старательно сдерживает себя, и Мобиус не только знает это, но и чувствует по его прикосновениям. — Но тогда мне будет о чем помечтать перед сном, — просто говорит Мобиус. Локи отстраняется, внимательно смотрит на Мобиуса, губы его растягиваются в хитрой улыбке, а глаза сверкают озорным блеском, который Мобиус так любит, и оба они начинают смеяться. Однако же когда успокаиваются, печаль и сожаления, какими вновь полнятся глаза Локи, не укрываются от него. Мобиус обхватывает лицо Локи теперь обеими ладонями, поглаживает щеки большими пальцами. — Всё хорошо, — заверяет он так мягко, как только может, — я сейчас с тобой и мне не нужно большее, чтобы почувствовать твою любовь. Мобиус, конечно же, врёт. Как он может не желать большего? В его самых сокровенных мечтах они живут с Локи вместе где-нибудь у океана, растят вместе детей, разделяют их одно на двоих счастье, все житейские радости и горести. Проживают ту жизнь, о которой только можно и мечтать. И, к сожалению, только это и остается. Как там говорилось? Я бы был счастлив стирать белье и платить налоги вместе с тобой. Локи тоже знает, что в словах Мобиуса кроется частичная неправда, однако любовь и теплота, что стоят за ними, истинны. Локи тянется и они разделяют очередной поцелуй, на этот раз долгий и многочувственный, а после ложатся снова. Локи тесно притягивает Мобиуса к себе и очень крепко обнимает, осторожно опускает голову на его макушку, очевидно стараясь не задеть своими рогами, блаженно закрывает глаза. Мобиус закрывает тоже. Они еще лежат так какое-то время, в объятиях друг друга, согретые магией, теплом друг друга и любовью, которую не разрушить ни каким-либо испытаниям, ни самим Временем. За разрушенными стенами Цитадели бушуют ледяные космические ветра и стоит неразборчивый шёпот Временных ветвей, сплетенных в одно целое, явленное могучим Древом Мироздания, но единственное, что слышит Мобиус — легкое дыхание Локи и мерное биение его сердца. — Мобиус, — тихонько шепчет Локи через какое-то время, Мобиус просыпается, понимая, что задремал, уставший после нелегкой дороги сюда, с наслаждением чувствует чужие пальцы, с любовью перебирающие его волосы, — пора. Мобиус знает, что Локи больше всего на свете не хочет отпускать его. Как и он его. Но ему действительно нужно покинуть это место прежде, чем случится непоправимое. Приходить сюда — все еще слишком великий риск. Воздух здесь более разреженный и температура гораздо ниже, чем можно сказать по ощущениям, и лишь магия Локи спасает Мобиуса от настоящего переохлаждения. Локи не жалел своей силы для него, в его объятиях Мобиуса было удивительно тепло, даже почти жарко. Мобиус уходит. Покидает это место. Покидает Локи. Но совершенно точно зная, что вернётся вновь. Они оба знают. И пока это так, Мобиусу есть ради чего жить. Ради их встреч, свидетелями которых остаются лишь холодные ветра, величественный Иггдрасиль и далекие просторы Безвременья. Встреч человека и его Бога, чьи сердца и души навечно принадлежат друг другу.