Just somebody

Ритмичный бит песни Gotye заполнял салон автомобиля, заставляя Жана невольно постукивать пальцами по рулю. Слова “Now you're just somebody that I used to know” резали слух, будто напоминая о потерях, о которых он предпочитал не думать. Взгляд скользнул по соседнему сиденью, где расположилась его напарница Жюрдит, листающая бумаги с описанием нового дела. – Выключить? – спросила она, заметив его хмурый взгляд. – Нет, оставь, – отмахнулся Жан, – просто песня… навевает воспоминания. *** Викмар ещё помнил тот день, когда они встретились. Гарри, влюбленный и полный надежд, был лучиком света в их отделе, примером для подражания. Однако такая работа всегда меняет человека, у него начались ментальные проблемы из-за всего, что он тут видел. Двое детективов довольно быстро подружились на фоне того, что им приходилось переживать как напарникам. Они делились проблемами и переживаниями и вскоре стали лучшими друзьями. Незадолго до ухода Доры, Жан уже замечал проблемы в его поведении. Он казался более нервным и одержимым, чем обычно, это настораживало, но он так и не решился спросить. Жан до сих пор помнил тот день, когда Гарри впервые пришел на работу с опухшими от слез глазами и дрожащими руками. Тогда он еще пытался держаться, надеясь вернуть любимую. Но дни превращались в недели, а недели – в месяцы, и надежда постепенно угасала, уступая место отчаянию. Когда Дора ушла, всё резко покатилось по наклонной, и каждый их отдых сводился к алкоголю, а каждый разговор к боли от расставания. Викмар видел, как его друг медленно разрушает себя. Выходные превратились в бесконечные запои, сигареты сменялись одна за другой, а бессонные ночи проводились в каких-то притонах. Жан пытался помочь, уговаривал обратиться к специалисту, но Гарри лишь отмахивался, жалуясь на отсутствие денег, которые он сам же тратил на свои пагубные привычки. – Гарри, ты себя убиваешь! – кричал Жан, видя, как его друг все глубже погружается в пучину отчаяния. – Тебе нужна помощь! – Никто не может мне помочь, – отвечал Гарри, глядя в пустоту, – никто меня не понимает. Самым страшным из этого был его план стереть свою личность, напиться до беспамятства, которым Гарри поделился с ним в один из дней. Шесть лет прошли как один миг. Шесть лет Жан наблюдал, как Гарри медленно уничтожает себя. Звонки Доре, бесконечные бутылки, бессонные ночи – все это превратило жизнерадостного детектива в тень самого себя. Жан, измотанный и разочарованный, начал терять терпение. – Ты просто алкоголик! – кричал он, – Ты только ноешь и ничего не делаешь, чтобы изменить свою жизнь! Как общаться с человеком, который ничего из себя не представляет, мне даже знать тебя противно! Жан надеялся, что его грубость станет для Гарри толчком, заставит его одуматься. Но, кажется, лишь усугубил ситуацию. Видя, как он сам начинает поддаваться отчаянию, Жан принял сложное решение – отдалиться от Гарри. Он понимал, что не сможет помочь другу, если сам окажется в той же яме. Жан начал посещать психотерапевта, пытаясь справиться со своими эмоциями и сохранить рассудок. А в это время Гарри достиг дна. Новость о том, что Дю Буа все-таки смог напиться до беспамятства, ударила по Жану как гром среди ясного неба. Он чувствовал вину, боль, отчаяние. Теперь судьба Гарри была в его собственных руках. Всё, что он мог – это лишь наблюдать за тем, как его бывший друг пытается восстановить память. - Забавно, как эта амеба не может вспомнить своего лучшего, блять, друга, – думал Жан. Его в целом забавляла и злила эта ситуация, особенно, когда Гарри подходил к нему с наивным вопросом: "Мы знакомы?". Жан еле сдерживал усмешку, слушая очередные хвалебные оды Киму Кицураги, новому напарнику Дю Буа. Когда дело о повешенном подошло к концу, Жану не верилось, что Гарри возвращается в отдел, да ещё и прихватил с собой нового напарника. Он правда старался делать вид, что ему всё равно, но в голове он каждый день думал о том, как им теперь общаться и будут ли между ними снова та дружба или стоит его просто отпустить. Его накрывали волны привязанности и ненависти к Гарри: в одну минуту он был готов его простить, в другую – винил его, а в третью – винил себя самого. Ответ пришел сам собой. В один из дней Гарри подошел к Жану с серьезным выражением лица. – Я знаю, что мы раньше были коллегами, – начал он, – и я сделал тебе много дерьма. – Ты даже не представляешь, сколько, – сухо ответил Жан. – Я хотел бы извиниться и как-то загладить свою вину, – продолжил Гарри, – если это возможно. Какое-то время они пытались вернуть былую дружескую атмосферу, но их неловкие попытки вызывали лишь усмешки коллег. Очевидно, что обоим было некомфортно. Наконец, Жан решил положить конец этому общению. – Знаешь, я не злюсь на тебя, – начал он, – я часто думаю о том, как мы изменились. Тебе не обязательно пытаться вновь общаться со мной, чтобы загладить свою вину. Нас больше ничего не связывает. – Я надеюсь, ты говоришь это искренне, – ответил ему Гарри, – мне не хотелось причинять тебе еще больше хлопот своей навязчивостью. – Нет, мы просто стали другими. У тебя появился Ким, и я очень рад, что ты наконец-то встретил того, кто делает тебя счастливым. Иногда я вижу, как ты светишься от радости рядом с ним, и мне хочется подойти к тебе и начать нашу дружбу с чистого листа, потому что ты кажешься таким же, как раньше. Но, Гарри, прости, это не так. Я поменялся, и ты поменялся, мы стали слишком разными. Мне грустно вспоминать все, что было между нами, и грустно осознавать, что этого больше не будет. – Слова текли рекой, как заготовленная речь. Он долго думал об этом, может быть, это она и была? – Знаешь, я тоже думал об этом, – ответил Гарри. – Ты хороший человек, я рад, что знал тебя и что я знаю тебя. Я уверен, у нас было много хороших моментов. – О да, ты был настоящей суперзвездой. Я рад, что знал ту сторону прошлого тебя. – Спасибо за все. – Нет, это тебе спасибо. Ты открыл мне глаза на многие вещи. Удачи тебе со своей новой "подружкой". – После этих слов Жан удалился. После этого разговора они перестали пытаться вернуть прошлое и стали просто коллегами. Слишком много воды утекло, слишком много обид накопилось. Когда Гарри съехался с Кимом и открыто заявил о своей бисексуальности, Жан поддержал его, искренне радуясь его счастью. Но это была поддержка коллеги, а не друга. Их пути разошлись, оставив после себя лишь горькое послевкусие и песню, напоминающую о том, что некоторые люди навсегда остаются в прошлом. *** Машина остановилась у здания. Жан вздохнул, отгоняя от себя непрошенные воспоминания. – Готова? – спросил он Жюрдит, стараясь вернуть на лицо привычную маску профессиональной отстраненности. – Всегда, – ответила она с улыбкой. Жан вышел из машины, и они вместе направились к входу, готовые встретиться с новым делом, с новыми проблемами, с новой жизнью, в которой для прошлого не осталось места.