Как правильно "засевать облака" ...

— Дииин… — Господи! Сладкие манящие губы любимого. Они отвечают. Они раскрываются в ответ, позволяя ласкать их. Кас сжимает нижнюю губу и чуть прикусывает ее, потому что резкий толчок адреналина, будто прошибает насквозь. О, он знает, что такое молнии! Он не раз ощущал на себе, как в тело входит ангельский клинок, разрывая плоть и рассыпая на молекулы благодать. Но все это даже в сравнении не идёт с тем, что он ощущает сейчас. Кас тихо рычит и, выпустив губу, запускает язык в открытый рот. Он гладит мягкие стеночки и внутреннюю поверхность зубов. Но тут ему навстречу появляется язык Дина. Они сталкиваются. Напряжение. И он расслабляется, позволяя языку Каса полностью взять верх. Кас обводит его кругом, чуть нажимает и мягкими движениями вылизывает верхнюю поверхность. Там, где вкусовые рецепторы. Они вмиг активируются, создавая целую палитру вкусов. Дин застывает, накрываемый мощной волной. Такая гамма ощущений! Во рту сладковатый вкус с нотой кислинки переплетается с терпкостью от остатков виски. Губы горят огнем, и кажется, что они просто набухают на глазах. Он ощущает на них лёгкие пощипывания. Так бывает, когда касаешься губами батарейки. И эти мурашки приятно «кусают». Он с силой сжимает плечи Каса и плывет под нежными поглаживаниями его рук по спине. И даже одежда не в состоянии задержать то тепло, которое распространяют его пальцы. Но самое яркое ощущение — в голове! Странное тепло, сродни лёгкому, «скольжению» крепкого алкоголя по сосудам. Оно обволакивает, качает, вызывая ощущение эйфории. Оно нарастает. И уже не только в голове. Все тело охватывает этот пожар, подпитываемый ласковыми поглаживаниями. Дин спиной ощущает тихое дрожание пальцев, скользящих меж лопаток. Это вызывает странные чувства. Немного щекотно, как будто что-то царапает изнутри тоненькими иголочками. Но тепло, идущее вдоль всего позвоночника, струится по телу. Дин входит в штопор ощущений. Открыв рот сильнее, он впускает в себя настойчивость Каса и понимает, что ему нечем дышать. Он пытается втянуть воздух ноздрями, но это не удается. Кас настолько сильно припечатал его поцелуем, что носового вдоха просто не хватает, чтоб заполнить лёгкие кислородом. Охотник упирается руками в грудь Ангела и отстраняет его. Глубокий и судорожный вдох. Голова кружится от внезапно резкого поступления кислорода. — Дин? — Кас выныривает из ловушки поцелуя. Он не понимает, что случилось. Почему Дин так резко оттолкнул его? — Кас, иногда надо дышать, — Дин чуть отдышивается. — Иди сюда. Я покажу. Он снова притягивает к себе, прижимая плотнее и чуть приподнимает подбородок Каса. Секунду он смотрит в глаза напротив. — Я слишком? — Кас несколько смущён. Он имел мало опыта в поцелуях. А сейчас им вообще управляло дикое желание. Так, что он в буквальном смысле забыл как дышать. — Сейчас все слишком. Смотри, — Дин легко обводит его губы языком. Потом проникает внутрь, оглаживая и лаская. Он чуть поворачивает голову боком, давая возможность сделать вдох через нос. Сейчас Дин чувствует себя сенсеем, который учит азам молодого ученика. Только парадокс в том, что этот ученик старше его на четыре с гаком миллиарда лет. Но разве это сейчас имеет хоть какое-нибудь значение? Кас застывает и закрывает глаза, отдаваясь этому поцелую. «Да, Дин! Покажи мне, как правильно это делать. Потому что потом я применю все это на тебе. Ох, какие же горячие твои губы…» Сначала все идёт по плану. Спокойный размеренный поцелуй. И Дин весьма доволен такой раскладкой. Но потом все летит к чертям. Этот огонь захватывает его, лишая элементарной рассудительности. И теперь уже он, страстно и жадно вылизывает рот Каса, начисто забыв о том, что надо дышать. И снова недостаток кислорода, заставляет во внезапно накатывающей гипоксийной панике, разомкнуть объятия и прервать поцелуй. Он снова резко отстраняется и шумно втягивает воздух. — Черт! Учитель из меня хреновый. Тебе объясняю, а сам… — Дин поражен своей собственной реакцией на поцелуй. Никогда ещё он не терял голову от этого. Кас с трудом открывает глаза. Он уже уплыл в сладости этого поцелуя. — Что, прости? — Нормуль. Ты отлично целуешься, Ангел! — Дин отходит в сторону. Его слегка потрясывает. Внизу живота мучительно ноет. И он отлично понимает, даже несмотря на то, что пьян, чего хочет его тело. Вот только он к такому точно не готов. — Пожалуй, хватит на сегодня экспериментов. Я спать. Утречко грозит стать тяжёлым. Он кидает последний взгляд на Каса. Почему-то хочется развернуться и снова прижаться к его губам. Нет. Это слишком. Он, тяжело ступая, идёт наверх и валится на старую кровать. Спать. Сейчас надо просто вырубиться. Сон затягивает моментально. Вот только. Он ждал покоя. Сон должен был стать лекарством от его больного желания. А он… Там, в глубинах подсознания, вот прямо на этой кровати, Дин тихо вздрагивал и изгибался в теплых нежных руках Ангела. Он стонал как сумасшедший, широко расставив ноги и вкушая внутри себя его. Он дергался от каждого толчка, принимая его все глубже. И он бесконечно шептал его имя. Кас молча смотрел ему вслед. Как он, тяжело опустив голову, поднимается по скрипучей лестнице. Не готов. Он не готов принять это. Кас предполагал, что так и будет. Что ж. На рассвете, скорее всего, его не станет. Но он хотя бы унесет с собой в пустоту вкус его поцелуя. Кас задумчиво постоял возле окна, а потом переместился наверх, в комнату, где спал Дин. Он просто стоял и смотрел на него спящего. Пусть немного поспит. У них есть время. Ближе к рассвету они должны быть в госпитале Святого Петра. Внезапно вспомнился тот парень, механик, которого в качестве сосуда использовал на короткое время Рафаил. Тогда, в госпитале, Дин спросил, что его ждёт, если он согласиться стать весселем Архангела. И Кас ответил правду. Его ждало нечто, гораздо более худшее испытание, чем то, что выпало этому парню. Стало страшно. Он вдруг понял, почему так отчаянно рвется на этот бой с Рафаилом. Не по велению небес. Не по канону мести за то, что Рафаил убил его. А из-за… Взгляд метнулся в сторону кровати и замер. Дин Винчестер. Вот она, причина всего, что делал Ангел. Михаил не оставит его в покое. И задача Каса проста: запереть Рафаила в огненном кольце святого пламени, чтобы выяснить, где Бог! Это поможет помешать Михаилу. Ведь, как ни крути, а отдать того, кого Кас любит, в качестве «тушки для Архангела» он не мог. На секунду представив, как это горящее сердце, эта душа, которую он держал в руках, пряча от адского пламени внутри себя, вдруг оказываются в руках Михаила, лишь для того, чтобы просто вышвырнуть её и занять это место?! Его благодать, почувствовав угрозу, запульсировала и заискрилась. Нет! Он не отдаст! Кас присел рядом, любуясь, как Дин сонно разметался на грязных старых матрасах. Взгляд нежно прошёлся по взъерошенным волосам, ровном лбу, проследил за лёгким трепетанием ресниц и сполз на приоткрытые губы. Они все ещё были слегка припухшими и чуть влажными. По телу пробежала дрожь. Как же сладок был этот поцелуй! Ангел просто застыл, глядя на него. И совершенно не заметил, как ночное небо за окном стало слегка светлеть. И лишь когда красноватые отблески — предвестники рассвета, всполыхнули в окне, он встряхнулся. Скоро рассвет. Пора будить Дина. Но так не хотелось. Он так мило спал, тихо вздрагивая и постанывая.

«Скоро рассвет, выхода нет Ключ поверни и полетели Нужно писать в чью-то тетрадь Кровью, как в метрополитене Выхода нет Выхода нет…»

Сплин «Выхода нет»

Кас легко погладил его щеку. — Дин. Дин, проснись. Светает. Нам надо успеть в госпиталь, — он тихонько потряс плечо, но Дин лишь сонно заворчал и повернулся к нему. Он откинул голову назад и протяжно выдохнул. И Кас не удержался. Он нежно, едва заметно прикоснулся губами к его губам, пробежался по ним лёгким бризом и втянул глубоко в себя его тихий выдох, наслаждаясь сладостью его дыхания. Дин заворочался и, приоткрыв губы, подставил их под поцелуй. Кас более настойчиво обцеловал их и хотел было отстраниться, но был схвачен рукой за шею. Дин, все ещё находясь во власти сна, притянул его к себе и, тихо прошептав «Каас», чуть ухватил губами его язык. Этого Кас проигнорировать не мог. С глухим стоном он приник к его губам, жадно лаская их, пропуская язык в горячую глубину, облизывая мягкость этого рта. Дин задрожал и сильнее подался навстречу. Его руки обвили спину и настойчиво потянули, прижимая к себе. Бедра заерзали на кровати в странных поступательных движениях. Кас, не удержавшись, упал рядом и прижался к нему, пропуская через себя его дрожь. Пальцы, подрагивая, впились в бок, собирая на кончиках тепло его тела. Он чувствовал, как с силой вздымается грудная клетка, вбирая воздух, и как расслабляется, выпуская его. Он ощущал быстрый стук сердца под пальцами, когда они, чуть задрав рубашку, скользнули под нее и легли в центре, на грудине. Сейчас он будто снова держал в руке его душу, как тогда, в аду. Ангельская благодать, вскипая, понеслась по венам, собираясь единым потоком в руке. Чтобы вновь слиться, соединиться с его душой. И когда она заструилась сквозь пальцы, он почувствовал ответный удар. Сердце охотника, замерев на миг, резко сократилось, ударившись о грудную клетку и застучало в бешеном ритме. Кас, отстранившись от его рта, перескочил на щеку, плавно продвигаясь к шее. Горячие поцелуи заставили Дина максимально обнажить её. Чтобы прочувствовать. Он рукой пробежал по тёмным волосам и вдруг… Проснулся. Вздрогнув, он распахнул сонные глаза и, увидев тёмную макушку и почувствовав влажность губ на своей шее, моментально отстранил Каса. — Что ты делаешь? — он уселся на кровати и мрачно уставился на красного и смущённого Ангела. — Прости, — Кас вскочил с кровати и отошёл к окну. — Рассвет близко. Я хотел разбудить тебя. — И, видимо, ты считаешь, что поцелуй — лучший будильник? — Дин сердито свёл брови. — Кас, то что получилось там, вечером… Я был пьян. Да и к тому же, не получил желаемого. Ты со своими заглядываниями в душу, перепугал девчонку. Но обломив кайф себе, ты и мне пресек все попытки получить свою маленькую порцию удовольствия. Да, Кас! Я тупо хотел трахнуть ту блондиночку, и все ещё находился в возбуждении. Да ещё и выпил. Поэтому и попросил тебя о поцелуе. Дин вскочил с кровати, старательно поправляя одежду. Он был зол. Но не на Ангела. Он злился на себя. Старательно подтянув штаны, он вдруг понял, что сделать это весьма и весьма проблематично. Нехилый такой стояк мешал им нормально сесть на бёдрах, впиваясь в ткань. Дин чертыхнулся раз сто, пытаясь скрыть под просторной рубашкой все это безобразие. Не хватало ещё, чтоб Кас увидел это! К счастью, Кас стоял далеко, а в комнате было ещё довольно темно. — Ничего более, Кастиэль. Просто неудачный эксперимент, подстегнутый алкоголем. Но ты, наивное пернатое, конечно же понятия о таких вещах не имеешь. Так что, нет. Я не злюсь на тебя. Давай собираться, а то нам предстоит ещё добраться до госпиталя. Дин резво сбежал по лестнице. Подхватив со стола, валявшуюся там куртку, он окинул взглядом остатки их пиршества. Пожалуй, виски он заберёт. Никто не знает как пройдёт «свидание с Архангелом», но это не повод бросать отличный виски тут. Он посмотрел на стоявший на столе старый кувшин. Масло. Оставалось только надеяться, что у них все получится. Внезапно засвербило в груди. А если нет? Его, как сосуд Михаила, не тронут. Возможно. А вот Кастиэль. Рафаил точно не будет с ним церемониться. Убил один раз, убьёт и второй. Вот только вернут ли Ангела высшие силы снова, как это было тогда? Не факт. Если он облажается (а это вероятнее всего, просто потому что силы не равны), возможно, кто-то там сверху, кто решает, кому жить, а кому умирать, решит, что Ангелу больше не стоит давать шансов реабилитироваться. Снова вспомнился сон и вкус его губ. Нет! Он не хочет, чтоб Ангел пострадал. Потому что… Черт! Признаться в этом себе?! Не бывать этому! Он не хочет, чтоб Кас погиб, потому что он его друг! Вот! И не более. Только поэтому. — Кас, не забудь масло, — громко крикнул он и вышел на улицу. Они ехали молча, погруженные в свои мысли. «Просто неудачный эксперимент, Дин? Вот что это для тебя? Зачем? Зачем ты попросил меня о поцелуе? Теперь даже в пустоте меня будет преследовать сладость твоих губ. И там, где должен быть лишь покой, для меня разверзнет врата ад.» Кас до сих пор ощущал губами этот жар. И его тело, его оболочка так страстно откликалась на этот поцелуй. Странный Ангел. Он не должен ощущать зова плоти. Тем более так неправильно. Отступник. Чем же он так прогневал небеса, что они «наградили» его жестокой любовью? Кас вздохнул и украдкой посмотрел на Дина. Тот вёл машину, хмуро смотря на дорогу. Его пальцы уверенно и нервно сжимали руль. И он думал. Думал о том, что, пожалуй, поступил неправильно, попросив Ангела о поцелуе. О, он помнил свой сон! То, что показывали ему ночные грезы, вообще не вписывалось ни в какие рамки разумного. Он никогда не желал подобного. Но почему же тогда ему было так одурительно хорошо? Там, в мире фантазий. Почему его тело так страстно откликалось на ласки Ангела? И почему он, охотник и самец по натуре, вдруг увидел себя в другой ипостаси? В животе мучительно заныло. Жар, спускаясь вниз, окутал все. Он так явственно ощутил горячие движения внутри себя, рождающие невообразимый, доселе невиданный кайф, что даже испугался. Резко выжав педаль тормоза, он выскочит из машины. Ему просто нужно было немного прийти в себя. — Что случилось, Дин? — Кас тоже вышел и обеспокоенно посмотрел на присевшего на корточках Винчестера. — Колесо. Мне показалось, что оно сдулось. Я хочу проверить. Иди в машину, Кас. Все в порядке, — Дин сосредоточенно осматривал колесо. Ну вот чего он вышел? Стоит сейчас совсем рядом. Дин мрачно осматривает его ботинки, а мысли, шальные и такие странные, летят в другом направлении. Он медленно поднимает взгляд. Стройные ноги, упакованы в классические брюки. Хочется пройтись по ним руками снизу вверх, погладить. Взгляд останавливается на ширинке. Боже! Перед глазами картинка из вчерашнего сна. Он, Дин, стоит на коленях. Руки, дрожа, расстегивают ремень, пуговицу и молнию и стягивают эти брюки вместе с бельём. Он шумно выдыхает, закрывает глаза и прикасается губами к напряженной плоти. А потом, не сдержавшись, просто захватывает её полностью, погружая в тёплую глубину рта. И ему, сука, хорошо! Так хорошо, как никогда в жизни не было! Ни с кем. — Кас, я тебя прошу, иди в машину. Сейчас поедем. Я только проверю задние колеса. «Пожалуйста, не стой так близко. Просто свали сейчас! Черт! Это хрень какая-то! Это все алкоголь и незаконченные вчера дела. А по-другому и быть не может! Я не могу хотеть Ангела, тем более мужика! Не могу и все!» Кас пожимает плечами и садится в машину. Дин, для проформы обойдя Импалу вокруг и попинав колеса, резко плюхается на водительское сиденье, с силой грохнув дверцей. Чего он в принципе никогда не делал. Его Детка. Он никогда не обращается с ней неласково. Но сейчас его злость на самого себя и на этого чертового Ангела с его поцелуями просто достигла апогея. — Все в порядке, Дин? — Кас смотрел на его мелко дрожащие пальцы, старательно пытающиеся повернуть ключ зажигания. — Колеса целы? Может надо… — Да. Все норм. Поехали, — пробурчал Дин, кое-как справившись с ключом и выжав педаль газа в пол. Машина взревела и, резко дернувшись, захрипела и заглохла. — Черт! О, святые ёжики! Кас, заткнись! Давай я сам буду решать, что и как мне делать с моей машиной, ладно? — Но я же… — Кас искренне недоумевал, что вдруг нашло на Дина. — Просто заткнись, ок? — он снова выжал газ, на этот раз плавно и медленно. Машина, легонько фыркнув, заурчала, как сытый кот. — О, детка! Я понимаю. Я был груб. Плохой Дин. Прости. Папочка больше не будет обижать Детку. Он нежно погладил руль и улыбнулся. — Она не любит хамского обращения, Кас. Так же как и любая женщина. Понял? Это тебе второй урок. Может, посчастливится и ещё пригодится. Кас молча кивнул. «Женщина?! А только ли? Ты, Дин, тоже не любишь хамского обращения. Но, поверь, если б ты не остановил. Если бы позволил. Я был бы нежен с тобой.» Но что толку об этом? Кас вздохнул и снова погрузился в свои мысли. Примерно через полчаса они припарковались у крыльца госпиталя святого Петра.