Увидимся вновь

- Лололошка, Вас ждут, - стеклянный взгляд Дилана выражал спокойствие и какую-то потупленную, серьёзную и отстранённую доброжелательность. Его тёмные, ярко-голубые глаза едва прикрывались веками, обычно устало опущенными и придающими взору такую уже привычную снисходительность; голос звучал сухо и безжизненно, - Прошу за мной. Его тёмные, ярко-голубые глаза. Из чего они сделаны? - Что? - Лололошка стоял в замешательстве, замерев, нахмурив брови, скрытые за чёлкой и очками. Ладони моментально вспотели, а пальцы напряжённо сжались в кулак, - Дилан, что с тобой сделали? - Со мной ничего не делали, - всё так же спокойно, без толики эмоций говорил Дилан, - Хозяйка хочет Вас видеть. Прошу за мной, - повторил он, повернулся и размеренно зашагал к лестнице. Лололошка не стал осматриваться. Бегло окинул взглядом помещение и последовал за своим товарищем. Вернее, за оболочкой, что от него осталась. Разговор тянулся долго и давался тяжело. От полученной информации, грузной и шокирующей, пересохло горло, выступил пот, сердце билось неумолимо. Дилан безучастно стоял перед столом. Выполнял поручения хозяйки, двигаясь, как машина. Всё делал бесчувственно. Каждое движение - противно ровное, строгое, вычурное, неестественное. Несвойственное повадкам Дилана. Несвойственное человеку. По дороге домой Лололошка переварил случившееся, но никак не мог теперь успокоиться - голова болела от шквала мыслей; от их переизбытка, кажется, начинало подташнивать. Пересохшие губы напряжены, но остаются неподвижными. Опущенные руки тоже висят без малейшего движения. Ноги крепко ступают по земле. Поникшая осанка молчит. Взгляд, опущенный вниз и направленный в никуда, скрыт за тёмными линзами очков. Музыка в наушниках не играет. Юноша заходит в общежитие, садится на свою кровать, всё ещё молча смотря сквозь пол. Потом глубоко вздыхает, медленно тянется к рюкзаку и достаёт первую попавшуюся тетрадь. Климатология. Пробежался глазами по последнему конспекту. Ничегошеньки не уяснил - голова всё ещё забита чем попало. Джон. Дилан вернётся, если закрыть зимнюю сессию на отлично. Воспоминания? Какое сегодня число? Когда зима оденется в белое платье, рядом со спящим енотом, мы встретимся вновь. Абилка голодная. Дилану было беспокойно. Нет, ему совершенно точно было страшно. Он, наверное, тоже боялся потерять своего единственного друга. Друга из другой реальности. Наверняка боялся. Дилан настоящий, человечный, искренний. Он чувствует. Чувствовал. Лололошка не может его потерять. Это будет целиком и полностью его вина. Он несёт ответственность за жизнь неживого. За будущее ненастоящего. Он обязательно этой зимой услышит знакомое недовольное ворчание, увидит суровую хмурость на знакомом лице, неторопливую походку, он обязательно обнимет Дилана, взглянет ему в глаза, которые наполнятся снова жизнью. Интересно, из чего они сделаны? Дилан, наверное, мог бы ответить. Или хотя бы предположить. Если только Лололошка не подведёт.