Меня тошнит от заурядности,
Тошнит от фатов,
От незаконных фотографий,
От гемоглобина,
От журналов,
От изнасилований сетчатки.
Хван Хёнджин казался самым простым и заурядным студентом третьего курса архитектурного вуза. Каждый день он ходил на пары, посещая их без пробелов и прогулов, за что его считали ботаником и скрупулёзным учеником. Да, иногда он носил очки, но они были не для зрения, а больше для некоего стиля, которого придерживался парень. Чёрные волосы слишком быстро росли, поэтому Джин успел обзавестись личным парикмахером, к которому ходил чуть ли не каждый месяц, чтобы отрезать отросшие два сантиметра, раздражающие педанта-Хвана. Все, кому не лень, хоть раз заходили на страничку парня, дабы проверить его фотки. Все мечтали о высоком красавце-отличнике, помогающем всем без разбора. Хёнджин зарекомендовал себя как надёжный источник правильной информации на сессиях и дипломных работах. Одетый всегда с иголочки, Джин нравился и девушкам, и парням, которые либо завидовали неземной красоте парня, либо искренне ненавидели его. Но всё это было в универе, а дома… Помимо грёбаных проектов, которые задавали чуть ли не каждый день, Хван устроил у себя в апартаментах целый спортивный зал, где ежедневно, периодически, постоянно качал и улучшал своё тело. Обставленные чем только ни попадя комнаты видели слишком много… Они явно не были готовы к этому. Хёнджин никому не отвечал взаимностью, кроме одного единственного парня, который и учился на первом курсе, и сам подкатил свои яйца к Хвану, не сумевшему устоять от такого предложения. Феликс любил потрахаться обычным способом, несмотря на свой возраст. Но вот Хван-и… Он любил пожёстче, со всякими допами, которые сильнее возбуждали парня и больше его стимулировали. Помимо всех БДСМ-штук, фаллоимитаторов и вибраторов, Джин имел другую особенность. Он просто любил одеваться в кошечку. Просто любил ходить по дому на четвереньках и мяукать, чтобы его Ликс-и погладил ему животик, вернее пресс, чтобы почесал за накладным ушком и поцеловал прогнувшуюся спинку. А что в этом плохого? Ни грамма пошлости — банальные животные инстинкты, вырывающиеся наружу пародией на домашнего питомца. Кто не без греха… Но кошечка, в понимании Хвана и Ликса, это были лишь накладные ушки-ободок, которые плотно сидели в волосах паренька. Никаких хвостов и шкур, исключительно ободок. Пару лет назад Хёнджин проколол бровь, а через несколько недель — соски. И, о боже, как его возбуждали взаимодействия Ёнбока с его пирсингом. Неимоверный стояк сопровождали громкие стоны, переходившие в редкие всхлипывания после оргазма. Мальчики развлекались дома как хотели. За пределами их горячего очага Хван был праведным учеником, который, казалось, ходил в церковь и замаливал свои грехи, а Феликс был обычным студентом первого курса, наплевавшим на учёбу и положившим на неё свой большой болт. — Хён, трахни меня! — было их началом, после которого ушки, увенчанные небольшими колокольчиками, дребезжали так, как не дребезжали никогда. Феликс нежно проникал в Хвана, а тот, в свою очередь, ласково и приятно постанывал, призывая к ускорению со стороны альфы. На следующие дни Джин выглядел подавленно и нездорово, будто болел. Но лишь два человека знали, что он был буквально оттраханным до полусмерти, из-за чего под глазами виднелись мешки, личико было бледное, но довольное. Игры не были разнообразными, поэтому каждый из парней знал сюжет их сегодняшнего секса. Они шли в ванную, где принимали парный душ и начинали ласкать друг друга, плавно переходя в спальню, где Хван надевал свои любимые чёрные ушки, которые со временем стали нравиться Феликсу. — Может всë-таки мы что-нибудь новое добавим? — спрашивал, попивая горячий кофе, Феликс. — Зачем? Меня и так всё устраивает. Не могу нарадоваться тому, как ты обращаешься со мной в постели, — с восхищением ответил Хван. — Да заебало однообразие. Хочется экшена, может даже какой-нибудь баталии. Ты слишком легкодоступный, Хван-и, сопротивляйся, прошу тебя. Меня возбуждает, когда ты не даëшься мне, когда против меня, — закатив глаза и вдохнув побольше воздуха, поделился Ликс. — Ты хочешь поиграть в изнасилование? — хитро улыбнулся Хён. — Я хочу разного секса, Хённи. Всё — я ушел. — Закончил разговор Ёнбок и пошёл в универ. Хёнджин решил не терять времени зря в свой выходной и отправился в торговый центр, дабы прикупить чего-нибудь нового.***
Феликс вошёл в квартиру, в которой слабо горел свет. На тумбочке была россыпь зажжённых свечей в окружении лепестков. Романтика. На столе лежала записка: «Я приготовил для тебя кое-что новенькое». Всë это заинтриговало заебавшегося на учёбе парня, который быстро скинул с себя сумку и куртку, пройдя дальше. В гостиной его действительно ожидало что-то новенькое. — Ликс-и, возьми меня, — говорил лежащий на полу в сексуальной позе Хёнджин, надевший белое кружевное бельё и белые кошачьи ушки.