***
Как Ренджуну удается закончить подготовку презентации, остается загадкой. На занятия по психосоциологии он приходит с покрасневшими от недосыпания глазами и темными кругами, такими же черными, как от холодного кофе. Янян уже там, машет ему с той же квадратной улыбкой с другой стороны зала, а вскоре возвращается к разговору со студентом, сидящим рядом с ним, которого, как знает Ренджун, зовут Шотаро. — Как ты? — Марк, объект его воздыханий с первого курса. Когда крутой студент второго курса литературы и социологии с большими искрящимися глазами и сладкой улыбкой пожалел младшего Ренджуна, застенчивого и стремящегося поступить в новый колледж в новом городе, и предложил показать ему кампус. — Ты выглядишь... — Даже не смей. — Просто умопомрачительно, — быстро добавляет Марк. — Как обычно. Удивительно, изумительно! Оказалось, что симпатичный второкурсник, увлеченный Фрэнком Оушеном, поэзией и Человеком-пауком, не обязательно именно в таком порядке, уже более 4 лет состоял в счастливых и любящих отношениях со своим парнем (парнями). — Но у тебя такие глубокие мешки, что я едва вижу твои глаза, чувак. Проблемы с презентацией? Ренджун вздыхает и садится рядом с ним. — Я не спал всю ночь, чтобы закончить. — Опять? Чувак, это вредно для здоровья! Когда Марк говорит своим ворчливым тоном, хмуря брови и все такое, есть что-то такое, от чего Ренджуну хочется огрызнуться на него или спрятаться у него за спиной и съежиться. Но Марк принадлежит Джено, и Джемину тоже, в зависимости от дня. Даже когда его глупая маленькая влюбленность закончилась много лет назад, даже когда Ренджун встретил Джено, парня, похожего на ледяного принца, с характером щенка, который не знает, насколько большим и страшным он выглядит, которого представил очень гордый, очень влюбленный Марк, даже с тех пор Ренджун всегда питал слабость к Марку. — Джемин говорит, что спать меньше 7–8 часов в сутки - это все равно, что не спать вообще, — продолжает Марк. Ренджун почти перебивает его и стонет, что он, конечно, знает, в конце концов, он ведет курс психологии, большое вам спасибо. Что ж, Ренджун, к сожалению, не ведет идеальный образ жизни гуру здорового образа жизни в Instagram. Он выпивает слишком много чая для одного человека, и его утренняя благодарность, как правило, остается лаконичной: «Я благодарен за то, что еще не бросил учебу. И я благодарен за те два доллара, которые нашел сегодня утром на улице», - и с тех пор, как он в последний раз посещал занятия йогой и пилатесом, прошло много времени. Он даже иногда забывает снять макияж перед сном - вот тут ему действительно стоит поработать. — Ты не думал о витаминах? Тебе следует начать принимать... подожди-ка, как он там назывался? Магний и витамин В12! Джемин даже давал Джено бакопу и родиолу во время экзаменов, ему это так помогло! И шесть яиц по утрам! — Тебя Джемин в заложниках держит? Моргни дважды, если тебе нужна помощь. Глаза Марка драматично закатываются. Ченле и Донхеку бы понравилось это зрелище. — Я просто пытаюсь помочь, чувак. — Знаю, — Ренджун зевает, как бы иллюстрируя свои слова, — Извини, просто я не в очень хорошем настроении. — Хочешь поговорить об этом? И Ренджун на секунду задумывается, он действительно хочет. Как ты можешь втиснуть два драконьих члена в гибрида кролика, чувак? Ренджун стонет, кажется, в сотый раз за день, а сейчас только 9 утра. — Не-а. Ничего страшного, не волнуйся.***
Ренджун снова стонет, переступая порог квартиры, которую он делит с Донхеком. — Дай угадаю: Гоблин, трахающий сирену, — развалившись на диване, закинув ноги на стол, с пультом в руке, Донхек даже не удостаивает его взглядом, продолжая переключать каналы, даже не взглянув как следует. — Твинк, которого трахают восемнадцать призраков. Нет, зомби с отрезанной головой, сосущий свой собственный член. Пинком ноги Ренджун швыряет свою сумку на кухонную стойку, прямо у входа. — Ты ужасен, ты знаешь об этом? — Пауза. — Подожди, как сирена может заниматься сексом? У них нет гениталий... — Я без понятия, это ты мне скажи, эксперт по трахающимся монстрам. Требуется несколько легких шлепков, чтобы Донхек, наконец, пошевелил ногами и положил их на колени Ренджуна, как только тот занял место рядом с ним. — Итак, что стало причиной твоего прекрасного настроения? Хочешь, чтобы я поискал какой-нибудь модный блокнот, пока ты будешь лежать на диване? Я все ждал возможности воспользоваться ими. — Не смейся надо мной, ладно? Я несчастен. — Ничего необычного. Что случилось? — У меня сегодня был тест на статистику. Я завалил его. Донхек продолжает двигать ногами, покачивая вперед-назад, затем влево-вправо. Он ждет. Секунду спустя Ренджун глубоко вздыхает: — Я даже не знал, что в тот день у меня будет тест, может быть, я просто прослушал об этом, — напряжение, которое не ощущалось с самого утра, начинает нарастать на его висках. Глаза зудят, так как в течение дня в их состоянии было слишком много света, и Ренджун закрывает веки, прежде чем потереть их, ощущая биение своего сердца под ладонями. — Я даже не понял, что спрашивают, я не помню, чтобы изучал это. Ренджуну нет нужды говорить, что если он и дальше будет отставать, то его мечты стать сексологом довольно быстро рухнут. Дрожь пробегает по его спине, и Ренджун вздрагивает, в то же время рука Донхека начинает массировать кожу его головы. — Неужели ты не можешь найти кого-нибудь, кто бы стал твоим репетитором? Ренджун качает головой: — На самом деле проблема не в этом. Проблема в том, что в последнее время у меня концентрация внимания как у золотой рыбки. Я с трудом удерживаю концентрацию на одном и том же предмете более 3 минут. И я так устал. — Студенческая жизнь в колледже - отстой, — соглашается Донхек. — Все в порядке, мы найдем решение. Может, тебе стоит начать брать меньше комишн. — Нет, проблема не в этом. — А вот и да. Ведь ты рисуешь вместо того, чтобы учиться, и учишься вместо того, чтобы спать. Ренджун поджимает губы, решительно не разжимая их, и Донхек понимает, что лучше не развивать тему дальше. На данный момент. — Кстати, есть какие-нибудь новые идеи по поводу этого сообщения? Ты что-нибудь нашел? Что же там было? Дракон и гибрид? — Гибрид дракона с двумя членами и кролик, — уточняет Ренджун. — Да, точно, — Донхек тихонько хихикает и раскрывает объятия. На мгновение воцаряется приятная тишина, пока Ренджун не спрашивает: — Как ты думаешь, живот у кроличьего гибрида будет выпирать? Забудь, нет и шанса, чтобы члены не проткнули его насквозь. Донхек выпаливает со смехом: — Бедняжка. — Это не имеет смысла, парня-кролика собираются разделить пополам. — У некоторых людей больше шансов, чем у других. Легкая улыбка, которую Ренджун прячет за фырканьем. — Извращенец.***
— Ты не видел мою небесно-голубую ручку? В это время дня было довольно сложно найти свободный столик в библиотеке. Им удалось найти место рядом с другой группой, которая бросала на них убийственные взгляды, когда они садились рядом, их шум и хаос приносили репутацию, преследующую их повсюду. Как солнце и дождь создают радугу, когда Ченле и Донхек, а иногда и Ренджун, но он клянется, что он жертва, оказываются в одной комнате, и спокойствие улетучивается, не успев достать свои лучшие беруши. Не глядя, Донхек протягивает ему первую попавшуюся. — Это бирюзовый, — говорит Ренджун. — Это одно и то же. — Будущий учитель в детском саду, который не знает разницы между бирюзовым и небесно-голубым? Перед Ренджуном открылась его тетрадь со статистикой, цифры на листке выглядели одинаково и в то же время совершенно по-разному, и от того, сколько раз он их перечитывал, у него перед глазами все смешалось. В тот день он серьезно засел за работу, он бы справился с этим. Не отвлекайся, не откладывай на потом, не рисуй на полях и не создавай маленькую гармошку в углу страницы. Держа под рукой коробку с 78 цветными ручками, Ренджун даже начинает подчеркивать важные моменты, которые нужно запомнить, разными оттенками розового, а то, что он не понимает, - синим, но всего через полчаса страница становится почти полностью синей. Ченле смеется: — Черт возьми, кто украл твой завтрак этим утром, Джуни? Ты прекрасно знаешь, что Донхек дальтоник! — Я не дальтоник, глупый, у меня цветовая амблиопия! — Донхек обиженно подпрыгивает. Указывая пальцем на каждый глаз по очереди, он объясняет: — Правый глаз видит идеально, левый не различает цветовых вариаций. — затем, надув губы, добавил. — Перестань придираться ко мне, сначала тебе следует подумать о том, как повысить свои оценки. Нанеся удар ниже пояса, Ренджун подумывает о том, чтобы заставить его съесть его бирюзовый карандаш. Теперь Ченле знает, и он тоже будет продолжать высмеивать его, и он расскажет Марку, который найдет способ поговорить с ним о витаминах. Марк расскажет Джемину, который будет более чем счастлив присоединиться к надоедливому фестивалю. Джемин расскажет Джено, … никому. Джено слишком неловок, чтобы смотреть в глаза кому-либо, кто не является его парнем (парнями). Вот почему Джено всегда был его любимчиком. — У тебя проблемы со статистикой? Справа от Ренджуна, на него смотрит Янян с баскетбольным мячом на коленях. Большие глаза, розовые пряди, а голова склонена набок, как у персонажа аниме. — О, хм. Да, немного. — Чувак, ты должен был мне сказать! Я могу помочь! Ренджун на мгновение задумывается о том, что Марку и Яняну следует встретиться. Прежде чем продвинуть эту идею как можно дальше в своем сознании, сам образ всех этих «чуваков» и похожих на какие-то знаки препинания, исходящие от них, уже вызывает у него мигрень. Ренджун морщится: — Я не хочу тебя беспокоить. — Ты не побеспокоишь. Не хочу хвастаться, но я неплохо разбираюсь в статистике, — пожимает плечами Янян. Он глубже садится, так что стул, на котором он сидит, балансирует только на двух задних ножках. — Я могу помочь тебе с учебой, если тебе это нужно. Марк, конечно, уже предлагал это несколько раз. Несколько лет назад Ренджун, не задумываясь, согласился бы, просто чтобы увидеть, как на его щеке справа появляется ямочка, когда он с обычной доброжелательностью мягко отчитывает его за то, чтобы он лучше слушал на занятии. В течение многих лет Ренджун настаивал на том, что он не так уж плох в статистике, просто стал жертвой очень плохого расписания. — Я не знаю, я... — начинает Ренджун. Потому что у Ренджуна есть гордость, у Ренджуна есть чувство собственного достоинства. Очаровательная улыбка второго сияет на солнце, Янян так рад помочь ему, что у Ренджуна не хватает духу отказать ему. И, честно говоря, прошло четыре года, и разочарование рассеялось так же быстро, как и настроение Ченле, когда он не играет в баскетбол больше трех дней. Ренджун гордится многими вещами, но определенно не своим пониманием статистики. — Да. Хорошо, я согласен. Спасибо. — Нет проблем! Вот, дай мне свой номер телефона. Я напишу, чтобы мы обсудили дату. Лицо Яняна почти сразу же просветлело, и только ради этого Ренджун сказал себе, что может выдержать несколько часов статистической пытки.***
— Земля вызывает Ренджуна? Ты меня слышишь? — Хм? — Ренджун в тот же момент, когда поднимает голову, понимает, что он все пропустил мимо ушей. Это сильнее его, если речь идет о статистике, его мозг просто отключается. В гостиной Донхека повсюду раскрытые книги, они сидят бок о бок на полу, прислонившись спинами к дивану, на коленях у них пледы, а на кофейном столике - закуски. Они занимались этим часами, на самом деле тридцать минут, Янян объяснял что-то на странном древнем языке. Его глаза закрываются сами по себе, и Ренджун дважды чуть не сломал себе нос, если бы не его ладонь под подбородком, с каждой секундой его голова становилась все тяжелее, и на щеках у него могли остаться отпечатки ручек, а могли и не остаться. — Хорошо, — Янян издает легкий смешок и закрывает блокнот, опасно лежащий на его острых коленях. — Давай сделаем перерыв, я чувствую, что ты уже устал. — Извини, — Ренджун пытается скрыть виноватую гримасу, прикусывая нижнюю губу. — Похоже, статистика оказывает на меня такое действие, как снотворное. — Не беспокойся. На уроках истории у меня то же самое, у всех нас есть свои любимчики. Ты ведь изучаешь психологию, верно? — спрашивает Янян. — Какой у тебя любимый предмет? — Нейропсихология, — гордо подняв подбородок, говорит Ренджун. Глаза Яняна становятся еще больше, если такое вообще возможно. — Черт, это сложно. И зачем? — О, хм, — внезапно его уши слегка краснеют.— Я бы хотел открыть кабинет сексолога. Специализироваться на гомосексуальности. — Чувак, это так круто! — Спасибо, — страница между его пальцами складывается в гармошку, и Ренджун слегка улыбается. — Какая у тебя специальность? Поджав под себя ноги, Янян кладет локти на спинку дивана: — Коммуникации. Я выбрал продвинутую статистику в качестве дополнительного предмета только потому, что у меня это хорошо получается, и это помогает повысить мои оценки. — О, понятно. — Итак? Готов продолжить? Ренджун кивает в ответ. Он не знает, есть ли у него на самом деле выбор.***
Ренджун не знает, радоваться ему или огорчаться из-за того, что Янян продолжает терпеть его в течение двух недель занятий. Видите ли, Ренджун не лучший ученик. Он старается, Ренджун действительно старается изо всех сил. Он даже подчеркивает красивыми пастельными маркерами то, что должно быть очень важным, и все такое. Но математика никогда не была его коньком. Ренджун - гуманитарий, художник. Художник, который уже пиздец как задержал комишн. Цветущая сакура окрасила небо в розовый цвет, и Донхек с Ренджуном решили насладиться первыми несколькими днями хорошей погоды после ледяной зимы, сидя в своих куртках, и потягивая матча-латте со льдом у Ренджуна и американо со льдом у Донхека. Никаких тетрадей, они даже не потрудились их принести. Никаких рисунков и тем более занятий, только тихий шелест ветра в ветвях дерева, под которым они сидят, пение птиц и веселые крики студентов университета, играющих на площадке неподалеку. Они подольше наслаждаются солнцем, которое целует их в кончики носов и щеки, напевая какие-то песни, доносящиеся из окон проезжающих мимо машин. Они разговаривают на темы, которые обычно не имеют значения, на которые у них нет времени обращать внимание, но которые сейчас очень важны. Удалось ли Донхеку, наконец, закончить свой цветочный конструктор Lego, который он начал несколько месяцев назад, понял ли Ренджун, наконец, какого Sonny Angel не хватает в его коллекции, что это была за синяк на шее у Донхека на днях? Если Ренджун откроет глаза, он увидит, что щеки его лучшего друга вспыхнули, и позже он обвинит в этом солнце. Под его веками темнеют тени, и Ренджун открывает глаза. — Ты когда-нибудь слышал о душе? Как ни странно, отвечает Янян: — Тебя беспокоят наши феромоны, Ренджун? Со скейтбордом под мышкой, Янян улыбается, дразнящей и мальчишеской улыбкой, одной из тех по-настоящему веселых улыбок, с которыми Ренджун познакомился после шести часов в неделю, проведенных только вдвоем (и в их статистических книгах), зубы цвета слоновой кости, маленькие жемчужины и опасные клыки. На голых икрах Ченле и Яняна проступил легкий розовый загар, они не изменились с тех пор, как пришли в спортивных шортах и футболках сразу после окончания матча, а волосы промокли. Ренджун не слышит громкого стона, пока его не отталкивают в сторону, а Ченле протискивается между ним и Донхеком. Перед ними на землю опускается его скейтборд, Янян садится на него, а затем начинает раскачивать его слева направо, почти касаясь коленями подбородка. — Уйди, — уткнувшись носом в телефон, Донхек отказывается смотреть на него. — От тебя воняет. — Почему ты не присоединился к нам на корте? Янян познакомил меня с Хендери и Сяоджуном, они классные. Думаю, они тебе понравятся. Я хотел позвать Марка поиграть с нами, но команда была бы несбалансированной. Когда ты присоединишься к нам, Ли? Донхек фыркает: — Когда мне захочется стать грязным и липким”. — Я знаю способ получше, — начинает говорить Ченле, за что получает шлепок по плечу. С гордой улыбкой он делает вид, что массирует то место, куда ударил Донхек. — В любом случае, угадай, кто победил? — Надеюсь, ты пришел сюда не ради оваций и аплодисментов. — Не волнуйся, достаточно было просто поцеловать. Цветок, кружась в медленном вальсе, падает с дерева и теряется в волосах Яняна. — Готов? Проходит несколько секунд, прежде чем Ренджун замечает, что Янян встал. — Куда мы идем? — Я еще не ел, я подумал, что мы могли бы пойти в мою комнату и быстро перекусить, если ты не против, — засунув руки поглубже в карманы спортивных штанов, Янян упирается ногами в нижнюю часть скейтборда, заставляя его приподняться достаточно высоко, чтобы ухватиться за бортик. Затем Янян добавляет с дерзкой улыбкой: — Не волнуйся, я приму душ перед тем, как мы начнем.***
По дороге в общежитие Янян в основном молчит. Время от времени слегка ударяя ногой по земле, Янян катается с невероятной скоростью, не забывая о Ренджуне. Он ни разу не пожаловался, цветы сакуры украшают улицы в розовом одеяле, Ренджун благодарен Яняну за то, что он позволяет ему наслаждаться этим зрелищем еще немного, последнее дневное тепло вскоре сменяется наступающей апрельской ночью. К тому времени, как они добрались до общежития Яняна, прошел почти час с тех пор, как они расстались с Донхеком и Ченле. Несмотря на то, что Янян сказал ему «чувствуй себя как дома» перед тем, как скрыться в ванной, Ренджун не осмеливается пошевелиться. Это всегда такое необычное ощущение - впервые оказаться в интимной близости с кем-то. В квартире Яняна так уютно. Он делит свое пространство с Сяоджуном и Хендери, оба будут отсутствовать еще несколько часов, и кажется, что здесь прибрались в спешке, так что Ренджуна бросает в дрожь от ужаса, в его голове происходит безмолвная битва с желанием прибраться самому. К сожалению, это навязчивая идея, которая плохо сказывается на новых знакомствах, и Ренджун держит ее в себе при каждом посещении нового дома, чтобы выплеснуть все это на Ченле. Донхек страдает точно такой же болезнью, поэтому они такие хорошие соседи по комнате. У Ченле никогда не было так чисто, как с тех пор, как они познакомились, они могли есть практически прямо на полу. На самом деле здесь не так уж и грязно. Просто у людей, живущих там, совсем другие представления об уборке и организации, чем у Ренджуна. Повсюду постеры, так что едва можно разглядеть истинный цвет стен (бежевый, как догадывается Ренджун). Ренджун чувствует себя немного окруженный мангой и плакатов с баскетболистами, а также поп-групп девушек начала 2000-х. Выстиранное белье все еще висит на сушке для одежды за диваном, а свежевымытые стаканы сушатся возле кухонной раковины. Как минимум четыре пары разных пультов от Nintendo Switch валяются перед телевизором, а игрушки для собак разбросаны по всей гостиной и кухне, и Ренджун задается вопросом, сколько раз в день они на них натыкаются. И собачья шерсть. Везде. На ковре, на диване, застрявшие под ножками мебели. Не то чтобы Ренджун не сомневался, что они время от времени пылесосят помещение (он надеется), но он знает по опыту («маленькая принцесса» Ченле), что шерсть летает повсюду и появляется из ниоткуда в местах, которые, как вы были уверены, вы осматривали несколько раз. Через полуоткрытую дверь, за которой исчез Янян, Ренджун мог разглядеть круглую пушистую кучку возле кровати, десятки плюшевых игрушек всех цветов радуги, одна из которых была более заметной, поскольку отделялась от остальных, - Винни-Пух. Мило. — Извини, — говорит Янян, слегка краснея, когда возвращается в комнату. — Надеюсь, я не заставил тебя слишком долго ждать. Опустив руки, Янян стоит посреди комнаты, переминаясь с ноги на ногу. — Нет, не волнуйся. Легкий смешок: — Так, хм. Может, нам стоит что-нибудь заказать, прежде чем мы начнем? — Конечно, — улыбается Ренджун. — Что бы ты хотел? — Как насчет пиццы? — Конечно. Спустя одну съеденную Маргариту и три серии «Друзей» («Эй! Недавно я начал пересматривать «Друзей» с Сяоджуном, не хочешь посмотреть серию, пока мы едим?»), и в конце концов они просматривают статистику Ренджуна. Не обращая внимания на коробку из-под пиццы, лежащую на полу, они занимаются этим, кажется, уже несколько часов, Янян произносит что-то, что кажется является цитатой из «Друзей» - это все, на чем он может заставить свой мозг сосредоточиться. Янян хлопает в ладоши: — Хорошо! Перерыв! Внезапно вырванный из своих мыслей, Ренджун моргает. — Что? — Ты мог бы сказать мне, если ты сегодня слишком устал для этого, — понимающе кивает Янян. — Мы можем продолжить в другой день, если хочешь. Знаю, что я не самый интересный учитель, — добавляет он с легким смешком. — Нет, нет! — Ренджун подпрыгивает, грубо врезаясь в кофейный столик. — Ты отлично справляешься, я обещаю! Это я, я... — поставив локти на стол, Ренджун прячет глаза под ладонями, а затем проводит ими по волосам, слегка ероша их. — Боже, прости. Ты делаешь все это, чтобы помочь мне, а я не могу заставить себя сосредоточиться. — Удалось ли мне помочь тебе? Хотя бы немного? — Ты мне очень помогаешь, — искренне говорит Ренджун. — Статистика из ада на земле превратилась во что-то более-менее приятное, и все это благодаря тебе. Спасибо. Янян улыбается: — Тогда я рад, — наступает короткая пауза, Янян наблюдает за ним довольно нескромно, прежде чем спросить: — Не хочешь рассказать, что у тебя на уме? — Хм? — Если не хочешь, все в порядке. Просто, знаешь, мне говорили, что я хороший слушатель. Его брови сходятся на переносице, когда он хмурится, и Ренджун начинает: — Меня ничего не тревожит, — говорит он скорее себе, чем Яняну. — Я просто нервничаю, наверное. — Из-за учебы? — Да, как и все. Это и... — он замолкает. — Ничего. Забудь об этом. Минутку. — Хорошо, — соглашается Янян. Ренджун хмурится еще сильнее, если это возможно, чтобы Джемин не придирался к нему из-за появления морщин в будущем. — Это действительно ерунда! — Конечно! Вернемся к статистике? Отпустив нижнюю губу, он даже и не заметил, как прикусил ее, Ренджун вздохнул. Закрыв глаза, он приложил пальцы к вискам и помассировал их: — Если я расскажу тебе, ты обещаешь не смеяться надо мной? — спрашивает он. — Обещаю! — Я рисую порно. Гей-порно, — он приоткрывает один глаз, оценивая реакцию Яняна. — В Интернете. Делаю это на заказ. — Круто. — Круто? Что значит «круто»? — Я имею в виду, круто! Конечно, теперь я буду чувствовать себя менее неловко, когда буду рассказывать людям о своей коллекции магнитиков для холодильника, но у каждого есть своя маленькая страсть, — пожимает плечами Янян. — Значит, порно выводит тебя из себя? Я почти уверен, что все должно быть наоборот. — Ну, — бормочет Ренджун сквозь зубы. — Это не так, когда ты должен рисовать абсурдные сцены с двумя трахающимися монстрами и... — Хотя это звучит довольно забавно, — глаза Яняна искрятся легкой насмешкой, и Ренджун подумывает о том, чтобы вырвать свои собственные. — Что тебя беспокоит? Ренджун со вздохом откидывается на спинку дивана. Он скрещивает руки на груди: — На самом деле, это немного глупо, но я не могу разобраться во всей этой биологии. После того, как я принял свой первый такой комишн, я стал получать все более странные и специфические запросы, — объясняет он, неопределенно махнув рукой. — Сейчас мне больше всего кажется, что я складываю кусочки нескольких разных головоломок вместе. Янян на секунду задумывается, прежде чем сказать: — Мог бы ты показать мне? Ренджун внутренне сглатывает: — Ты уверен? — Да? Почему бы и нет? Ренджуну хотел сделать, что он не взял с собой планшет. Что он все равно сломан, потерян. Его съела соседская пиранья. К сожалению, среди всех вещей, без которых Ренджун не выходит на улицу, его планшет - одна из них, и Янян прекрасно это знает. Трясущимися руками Ренджун держит самую ценную, но смущающую его маленькую особенность. В рисовании порнографии, даже порнографии с монстрами, нет ничего постыдного. Некоторые творят для того, чтобы их оценили другие, и Ренджун, специалист по психологии и будущий сексолог, прекрасно это знает. Тем не менее, впервые показывать свое гей-искусство кому-то, кто, кажется, наслаждается его присутствием, и Ренджуну очень хотелось бы, чтобы так и оставалось, - это всегда довольно неопределенный момент. К облегчению или огорчению Ренджуна, лицо Яняна ничего не выражает, когда он прокручивает все минеты, сцены секса или даже glory holes в 4K. — С каким из них у тебя проблемы? — спрашивает он, все еще изучая рисунки. Щелкнув по последнему открытому эскизу, Ренджун тихо объясняет: — С этим. Мгновение, в течение которого Ренджун отказывается смотреть на другого. — Ну-ка, посмотрим, — Янян кладет планшет на кофейный столик рядом с собой, не отрываясь от эскиза на экране, прежде чем встать. — Значит, он выглядит примерно так, да? Чувствуя, как его спина проваливается сквозь диван, Ренджун в конце концов осмеливается бросить быстрый взгляд на то, что происходило рядом с ним. — Что, черт возьми, ты делаешь? Янян стоит, пытаясь повторить позу, облокотившись на диван. — Я помогаю тебе определиться с положением? Мгновение он молчит, широко раскрыв глаза от ужаса, удивления и недоверия, прежде чем Ренджуну удается закрыть рот. Он качает головой: — Ты не обязан этого делать. Янян только пожимает плечами: — Все в порядке, для этого и есть друзья, — Пауза. Янян краснеет: — Я имею в виду, мы ведь друзья, верно? Ренджун чувствует, как на его губах появляется робкая улыбка: — Да. — Отлично, — вот она, очаровательная улыбка. — Так что, я думаю, ногу нужно опустить ниже, — резюмирует Янян вскоре после этого. — Только потому, что у меня судорога.***
К черту Ченле за то, что он такой экстраверт. «Джисон услышал от Йери, а та - от Ниннин, которой Сончан сказал, что Бомгю устраивает вечеринку. Мы приглашены». И, конечно, Ченлэ не спрашивал его мнения. Ренджун ненавидит вечеринки так же сильно, как и любит их. Не то чтобы Ренджун был антисоциальным, вовсе нет. На самом деле он неплохо ладит с людьми, они почему-то любят его, и менее чем за четыре года круг его дружеских знакомств вырос, возможно, даже больше, чем у Ченле. Он довольно неуклюжий в общении человек, это не его вина, люди липнут к нему, даже когда он этого не хочет. Хотя он с удовольствием общается с ними и танцует всю ночь напролет, пока текила в его крови либо не выветрится, либо не заставит его вздремнуть в ближайшей ванне, люди, как правило, истощают его энергию в рекордно короткие сроки. Вот почему, спустя три часа после начала вечеринки, после того, как Ченле исчез в начале ночи, а Донхек бросил его Бог знает где около часа назад, Ренджун пробирается на кухню. Пока Ренджун думал о том, чтобы найти несколько минут тишины, уединения и запаса текилы, он был очень удивлен, встретив человека, которому пришла в голову та же идея, что и ему. На этот раз Янян был не потный. — Янян? Что ты здесь делаешь? Озарив его нахальной улыбкой, Янян кивает в сторону кухонной двери. — Полагаю, то же самое, что и ты. Янян запрыгивает на стойку, свесив ноги в пустоту, прежде чем схватить две бутылки пива из почти уже пустой упаковки, стоящей у него за спиной. Он открывает первую бутылку и протягивает ее Ренджуну: — У тебя был тест сегодня, верно? — хоть Ренджун не любит пиво, он все равно берет бутылку. — Как все прошло? — Не так уж и плохо, я думаю? — Ренджун делает первый глоток. Он действительно ненавидит пиво. Он делает еще один глоток: — Я точно набрал проходной балл. — В самом деле? Потрясающе! Улыбка Яняна искренняя. Ренджуну хочется выпить еще сотню бутылок пива. — Это все благодаря тебе, без твоей помощи, я не думаю, что у меня бы что-то получилось. Так что спасибо тебе за то, что помогаешь мне и терпишь меня, я знаю, что был не лучшим учеником. — Всегда пожалуйста! И перестань, ты был не так уж плох! Проходит минута. — Я также хотел поблагодарить тебя за то, что помог мне разобраться с этим заказом. Еще раз повторю, я не думаю, что справился бы без тебя, или, по крайней мере, не так быстро. — Это было несложно, правда. Я рад помочь. Они не говорили о том вечере две недели назад. Несмотря на то, что их репетиторские занятия продолжались, поначалу неловко, но затем они быстро вернулись к своему обычному комфорту, им удалось избежать этой главы по молчаливому соглашению. Ренджун отправил комишн только через два дня после того, как Янян помог ему, и ему показалось, что поза, отображаемая у него перед глазами, и возможность увидеть и потрогать, что-то разблокировали в его мозгу. Заказчик был в восторге и не возражал против нескольких дней задержки, а рисунок собрал сотни лайков в социальных сетях. Теперь у Ренджуна еще больше заказов, и кажется, что это маленькое мгновение гениальности исчезло так же быстро, как и воспоминания об уроках статистики, как только Ренджун вышел после теста этим утром. Ренджун винит в этом безнадежность ситуации или текилу, затуманивающую ему мозги, но не замечает, как начинает говорить, пока не становится слишком поздно: — Я хотел спросить... — и тут Ренджун замолкает. На мгновение он задумывается о том, чтобы стукнуться головой о кухонный стол. Но Ренджун снова в отчаянии. К черту его самого, к черту текилу, к черту гей-порно и к черту дурацкие пушистые розовые волосы Яняна. Губы странно кривятся, Ренджун внутренне съеживается, закрывает глаза, отказываясь смотреть на него. — Ты не против помогать мне снова время от времени? Конечно, это более чем нормально, если тебе этого не хочется! Я понимаю! На самом деле, это глупая идея, у тебя точно есть занятие поинтереснее, чем... — Конечно, когда? — Ты? Ты не возражаешь? — Нет. Ренджун выдыхает: — Ты спас мне жизнь, ты знаешь об этом? Янян смеется, широко улыбаясь и сверкая клыками: — Это то, что я делаю, да!***
— Кстати, ты так и не сказал мне, что думаешь о моих рисунках, — с нескрываемым любопытством спрашивает Ренджун, когда они идут по коридору. — Я не говорил? Думаю, они забавные, они мне нравятся. И они хорошо выполнены, у тебя талант к рисованию, Ренджун. Понизив голос, чтобы соседи не могли подсмотреть за ним через тонкие, как бумага, стены, Ренджун продолжает: — Талант, который я использую, чтобы рисовать гей-порно. Они тебя правда не пугают? Она бросает на него короткий взгляд: — Я здесь, не так ли? — Уверен, что не возражаешь? — снова спрашивает Ренджун, придерживая дверь своей квартиры открытой для Яняна. — В четвертый раз, Ренджун, нет, я не возражаю! — Янян шутливо жалуется. — Не волнуйся, я бы не стал делать то, что мне неприятно. — Большое тебе спасибо, правда. — Все в порядке, друг! Не забудь поблагодарить меня позже за завтраком! Куртки и сумки брошены на кухонный стол, Янян ждет, пока Ренджун роется в холодильнике в поисках чего-нибудь выпить. — Кстати, что ты любишь? Сэндвич? Круассан? Яйца? — Ренджун берет клубничное молоко и зеленый чай со льдом. — Что тебе приготовить? Янян некоторое время пристально смотрит на него: — Омлет, — сразу после этого он добавляет, хлопая в ладоши: — Давай, нарисуй меня, как одну из твоих француженок!***
— В чем проблема? — спрашивает Янян после того, как Ренджун вздыхает в пятый раз менее чем за десять минут. Янян сидит спиной к нему, упершись коленями в кресло, а локтями в спинку, и не замечает, что Ренджун не обращает внимания на свой планшет, лежащий на кровати, где он сидит, скрестив ноги, и вместо этого трет глаза. Голос Ренджуна приглушенно вибрирует сквозь его ладони: — Это просто не имеет смысла. — Почему нет? — Что значит «почему бы и нет»? Попробуй засунуть себе в горло 50 сантиметров щупалец и расскажи мне, каково это. Столь же стремительно, как и внезапная смена настроения, Янян разворачивает кресло так, чтобы его спинка была обращена к Ренджуну, и садится, скрестив руки на спинке сиденья и положив на них подбородок. — Думаю, ты видишь проблему там, где ее нет. Ренджун, это искусство, это фантазия. Конечно, в реальной жизни ты не можешь заглотить огромный член, что, смею добавить, очень печально, но здесь это не имеет значения. Люди не ищут реальности, иначе они бы сразу посмотрели порно. — Ты странный, — выпаливает Ренджун. — Спасибо? — Нет, я имею в виду, что... — Ренджун вытирает руки о бедра, прежде чем начать объяснять. — Ты слишком легко относишься ко всему, это настораживает. Сохраняя равновесие, Янян наклоняет голову набок: — Это причиняет тебе дискомфорт? Почему ты соглашаешься рисовать это, если тебе некомфортно? — На самом деле, это не так, — Ренджун прикусывает нижнюю губу. — Иногда я просто не могу справиться с этим, особенно в некоторых позах. Если ты возьмешь столько щупалец, что твое тело автоматически согнется так, что ты мгновенно сломаешься. И я не рисую некрофилию. — Ты слишком серьезно относишься к тому, что есть на самом деле, но пока твой рисунок соответствует миру, в котором происходит действие, все возможно. Феи могут кончать клубничным соком, и что такого в этом? В комнате на несколько минут воцаряется тишина, пока Ренджун размышляет. Может быть, Янян прав, может быть, все так просто, и научная логика, стоящая за траханьем монстров, заключается в том, что нет никакой логики, кроме той, что решает никто иной, как он сам. — Помогает ли сексология в рисовании? — Немного. В основном, так получилось, что я просто знаком с некоторыми весьма необычными знаниями о теле, — на полсекунды его плечи соприкасаются с ушами. — Ты удивишься, узнав, на что способно человеческое тело. — Например? — Например, если вы будете достаточно осторожны, то сможете принять где-то 50 сантиметров как раз до своего кишечника, но я бы не рекомендовал делать это слишком часто, это повредит ваши сфинктеры. И еще много чего, о чем мы недостаточно часто говорим, если хочешь знать мое мнение. Губы Яняна снова расплываются в улыбке: — Я буду иметь это в виду, спасибо, — затем он спрашивает: — О чем следующий комишн? — Зондирование. — Весело.***
Их небольшие занятия проходят то четыре раза в неделю, то почти ежедневно. Не раз друзья, наблюдая за выпивкой, забывали о статистике, пробуя самые абсурдные из кулинарных идей Яняна, прежде чем Ренджун решал, что пришло время остановиться, и приводил Яняна попробовать хот-пот после одной кулинарной неудачи. С тех пор они были там еще пять раз. Небольшие прогулки также стали еженедельными. Янян настоял на том, чтобы научить его кататься на скейтборде, но быстро сдался после того, как Ренджун двенадцать раз подряд упал на задницу. Янян и Ченле силой потащили его и Донхека на баскетбольную площадку, где они встретились с Хендери и Сяоджуном, и даже убедили Донхека сыграть, когда Марк присоединился к ним позже, подкупив его обещанием сытного обеда, который заплатит проигравшая команда. Джено и Джемин болели за команду Марка, Донхек и Ченле спорили за кого тогда будет болеть Ренджун. Ченле, Хендери и Янян выиграли только для того, чтобы сохранить хоть какой-то баланс. Их небольшое соглашение сохранилось. Янян ни разу не отступил, пока сам не начал предлагать какие-то идеи. Запросы на заказ продолжали поступать, и Ренджун никогда не чувствовал себя настолько вдохновленным. — Я дома! — Ренджун ждет. Затем, не дождавшись ответа, пробует еще раз: — Алло? Из-за телевизора доносится негромкий шум: — О! Привет, фальшивая сучка, — он закатывает глаза, что опять случилось? — Добро пожаловать, пожалуйста, чувствуй себя как дома! В конце концов, ты тут живешь, если ты еще не забыл об этом. Когда Ренджун делает первый неуверенный шаг в квартиру, его лучший друг даже не удостаивает его взглядом, сосредоточившись на своем телефоне. — Донхек? — Так ты все-таки помнишь мое имя! — Донхек, в чем проблема? — Проблема в том, что мой лучший друг бросил меня ради кого-то другого! Ах. Ренджуну следовало бы быть умнее. Много лет назад, в начале их дружбы, Ренджун сам определил у него некоторые наклонности, и Донхек не из тех, кто любит делиться тем, что считает своим. Донхек решительно поворачивается к нему спиной, когда Ренджун осторожно садится позади. — Ты ведь не злишься на самом деле, — пытается Ренджун. — Правда? — О чем ты? — долгий вздох, и Донхек, в конце концов, поворачивается к нему. — Конечно, нет. Не совсем. Может быть, немного? Ладно, я ревную, но я не понимаю, что такого удивительного в этом парне, что ты проводишь с ним каждый божий день. Я смешнее, чем он, понимаешь? — Донхек, ты похож на Яняна, — указывает Ренджун. — И что с того? Ренджун нежно улыбается: — Ты прав. Прости, что в последнее время я проводил с тобой мало времени. Сможешь ли ты простить меня? — Не знаю, — скрестив руки на груди, Донхек уставился в стену перед ними. — Может быть, я заставлю тебя немного умолять. В общественном месте. Нарисуешь огромные баннеры с извинениями и напишешь слезливую речь. — Знаешь, я так ничего и не сказал за все то время, что вы с Ченле от меня скрывались... — Ладно, о тебе все забыли! — на губах Донхека появляется широкая улыбка, он широко раскрывает объятия и с силой втискивает Ренджуна между ними. — Иди обними меня, лучший друг! — заставив их опуститься на диван, Донхек обхватывает Ренджуна ногами, удерживая их там на короткое мгновение, в течение которого они погружаются в уютное молчание. — Тебе действительно нравится этот парень больше, чем я? — спрашивает он с недовольством в голосе. — Конечно, нет. Это невозможно. — Даже если ты с ним спишь? Ренджуну стоило большого труда не нахмуриться при виде этого, «подумай о морщинках», - сказал бы Джемин. — Я не сплю с Яняном. Мы друзья. — Конечно, конечно. — Ты хочешь, чтобы я обнял тебя, да или нет? — Кто такой Янян? — Донхек крепче прижимается к Ренджуну. — Никогда не слышал о таком имени.***
— Можешь поднять руки повыше? — Конечно. — Хм, нет, повыше, — пауза. — Подожди, можно я? — Пожалуйста. Ренджун кладет свой альбом для рисования и карандаш рядом. Янян лежит на кровати, закинув руки за голову, а Ренджун сидит рядом с ним, и Янян позволяет трогать себя, когда Ренджун деликатно поднимает его руки выше. Янян хорошо смотрится, когда его щеки совпадают с цветом волос, и румянец разливается от ушей к под глазами. Когда его запястье остается послушным и податливым в ладонях Ренджуна, когда на нем нет этой дерзкой мальчишеской улыбки, когда его глаза и губы открыты и округлены. Когда он смотрит на него с удивлением и вожделением. Янян всегда хорош. Ренджун - всего лишь художник, Ренджун - всего лишь парень. Он всегда питал слабость к красивым вещам. Не успел он опомниться, как дыхание Яняна осторожно коснулось его щек, кончика носа, губ. Ренджуна всегда тянуло к красивым вещам, а Янян здесь особенно хорош, он помогает ему просто так, без какого-либо скрытого мотива, даже если у него нет для этого причин, даже если это немного особая ситуация. Там, с розовыми волосами и поднятыми над головой руками, на кровати, под собой. Податливый, ждущий. Янян закрывает глаза, прежде чем их губы соприкасаются. И Ренджун тоже должен это сделать, потому что именно это делают люди, когда целуются. Но по какой-то причине Ренджун не может оторвать взгляд. Близко, так близко, что он мог бы пересчитать ресницы Яняна, одну за другой. Так близко, что, когда Ренджун чуть отстраняется, их носы слегка соприкасаются. Это был всего лишь поцелуй, губы касались друг друга легко, как облака. Янян не открывает глаз в течение короткого мгновения, разделяющего их, и Ренджун в конце концов закрывает свои. Он снова целует его. Глубже, словно для того, чтобы запечатлеть это в своей памяти, чтобы нарисовать позже, каждый изгиб губ Яняна, каждую полоску, каждый миллиметр. То, как они расширяются, когда Ренджун скользит языком между ними. Он облизывает каждую клеточку, какую только может, под языком, за зубами, на нежных щеках. Тихий стон, легкий вздох, умоляющий Ренджуна о большем, и Ренджун дает еще. Он не отпускает запястья Яняна, сжимает их только крепче, погружая их ладони в матрас. Шелковистое прикосновение кончиков пальцев, другая рука, движимая его собственным желанием, ложится на подбородок Яняна. Тот позволяет себе раскрыться еще больше. Он влажный и мягкий, и Ренджун хочет всего, ему нужно все. Он эгоистично поглощает, Яняна с легкостью предлагает ему все это. Он близко, но ему все равно недостаточно, Ренджун позволяет своему телу чуть-чуть опуститься на него. Их грудные клетки и колени соприкасаются. Стон, отчетливый и прерывистый, и Ренджун теряет равновесие. В попытке удержать свой вес, чтобы не раздавить парня под собой, Ренджун выставляет колени вперед и ударяет Яняна в промежность. Янян тверд. — Я... я сожалею, — бормочет Ренджун, шаря по кровати, — я не должен был этого делать. Янян молчит. Щеки красные, губы влажные и припухшие. Он лежит перед ним, и, о, как же Ренджуну хочется снова поцеловать его снова. Лежа на полу, он вслепую хватает свою сумку: — Я пойду. Янян не успевает встать с кровати, когда слышит, как закрылась дверь.***
— Сколько стоит комишн? — Янян? О чем ты говоришь? Они не виделись с момента их поцелуя, Ренджун довольно успешно избегал парня последние два дня, даже поругался с Донхеком после того, как отклонил три предложения потусоваться с ним подряд. Риск того, что кто-то из их друзей окажется рядом с Яняном, был слишком велик, и Ренджун не был готов встретиться с ним лицом к лицу. И все же, вот он, по-прежнему возвышающийся по другую сторону стола в центре библиотеки и смотрящий прямо на него. — Сколько стоит комишн? — повторяет Янян. — Ты что, смеешься надо мной прямо сейчас? Скрестив руки на груди, Янян слегка прищелкивает языком. — Давай, подыграй, это не так уж и сложно. Ренджун медленно моргает: — Хм, ладно... зависит от темы, я думаю. — Видишь ли, у меня есть очень четкое представление, — начинает Янян, фыркнув. — Два парня, очень маленький и симпатичный темноволосый и очень милый, очень красивый розоволосый. Кстати, розовая очаровашка очень мужественная и сильная. — Пожалуйста, никогда больше не говори «розовая очаровашка», — бормочет Ренджун. — Я хочу, чтобы брюнет трахал розового. Предпочтительно, чтобы это был doggy style, но matting press тоже подойдет. — Что ты... — раздается хриплое и неуверенное, прежде чем Ренджун резко останавливается. — Что? Тебя беспокоит отсутствие монстров? Ну, если уж на то пошло, у розовой очаровашки очень большой и очень длинный член. Такой большой, что мы могли бы назвать его чудовищным членом... — Янян, что ты творишь? — Ты знаешь, что для будущего сексолога ты никудышный коммуникатор? — коротко отвечает Янян, теряя терпение. — Итак, я пытаюсь говорить на понятном тебе языке. Хорошо? Что скажешь? Если ты считаешь, что еще слишком рано, они могут просто взяться за руки, я не возражаю. Сейчас все еще сезон цветения сакуры, и я уверен, что розовая очаровашка не отказалась бы от мороженого в качестве подарка в качестве извинения, — добавляет он, слегка надув губки. Затем, когда Ренджун не отвечает сразу, более спокойным, но слегка умоляющим тоном, добавляет: — Пожалуйста, ты можешь сказать хоть что-нибудь? Я начинаю нервничать. — Ты не мог просто так сказать все это,— его сердце бьется так сильно, что Ренджун чувствует, как оно отдается где-то в горле. — Янян, пожалуйста, будь честен, ты пытаешься мне отомстить? — Я только что ляпнул при тебе самую постыдную хрень. Нет, я не говорю, что хочу, чтобы ты трахал меня до следующего дня, просто чтобы отомстить тебе, — нервный тон вскоре исчезает, сменяясь еще одним сдавленным щелчком языком. — Эй! Кстати, ты ведь актив верно? Ну, мне так кажется. Боже, если я ошибаюсь, это делает ситуацию еще более странной. Все в порядке, я могу быть сверху, я не возражаю. — Янян, пожалуйста... — Так тебе нравится грубо доминировать? Я могу с этим справиться, но будь осторожен, у меня чувствительная кожа... — Янян! Им определенно запретят появляться в библиотеке, а что касается его репутации, то, даже если она и держится на тонком льду, сейчас она, вероятно, похоронена на глубине шести футов. Но Ренджуну все равно. — Ты можешь отказаться, если я неправильно все понял, ничего страшного, — раздался тихий голос. — Я имею в виду, что это поставит тебя в тупик, и я, вероятно, буду избегать тебя несколько недель, но я переживу. Как же Ренджуну хочется обхватить его за щеки и поцеловать прямо здесь и сейчас, посреди библиотеки. Чтобы его щеки порозовели и все намеки на неуверенность сменились радостью. — Ладно, пошли. — Что? Куда? Неаккуратно складывая учебники в сумку, Ренджун отвечает не сразу. На полпути к двери он встает и бросает взгляд через плечо: — За мороженым. Ты не идешь? Янян бежит ему навстречу: — Подожди! А как же мой комишн?