the axiom of love

Школа. Длинная перемена между четвёртым и пятым уроком, которую все так ждали, чтобы позаниматься своими делами и немного отвлечься, чего точно не успеешь сделать за какие-то десять минут, за которые успеваешь только дойти до класса, приготовиться и сбегать до ближайшего зеркала, чтобы проверить свой внешний вид. Нерешительный Хам Джиншик стоит у школьной доски объявлений, находящейся недалеко от здания, снаружи, и пытается обдумать всё ещё раз, взвесить все плюсы и минусы его затеи. Большие и очаровательные глаза, о красоте которых он никогда и не подозревал, нервно и смешно забегали, то и дело взмахивая длинными, как будто детскими, ресницами, словно пытались взлететь на них. Всё довольно просто: ему нужны были деньги, и он решил воспользоваться тем, что многие ученики находятся в риске несдачи экзаменов, судя по последнему пробнику. Куда лучше просто посидеть часок-другой с каким-нибудь оболтусом, который на все объяснения будет только кивать и, на удивление, не задаст никаких вопросов, фактически просто тратя деньги родителей зря, чем заниматься тяжёлым физическим трудом за такие же деньги. Со стороны он покажется циничным или корыстолюбивым, как будто использует чужие неудачи, ну а что поделать? Его тоже можно понять, уже с самого детства Хам думал о деньгах из-за финансовых проблем в семье. Где их взять, как сэкономить и собрать на самые обычные вещи, которые все его знакомые получали стабильно и просто так, принимая это как должное. Но ведь это нормально, ведь все имеют право на хорошую и благополучную жизнь, никто не должен бороться за неё. Только вот он искренне не понимал того, что другие могут спонтанно купить что-нибудь недешёвое, не считая средств в кошельке. Чувство несправедливости терзало парня с давних пор и следовало за ним везде, где бы он ни был, как заклятый враг друг. Он лезет в карман аккуратно выглаженного им тёмно-синего школьного пиджака с символикой его школы, который был ему очень к лицу и делал его похожим на прилежного ученика, каким он, между прочим, и был. В его руках оказывается сложенный в несколько раз белый лист бумаги с простой надписью: "занятия по математике", ниже которой красивым каллиграфическим почерком записан лишь номер телефона Хама, ни подробностей, ни цены. Скотч никак не хотел отлипать от рук, как бы говоря: "Лучше всё же найти другой способ.." Но кто его послушает? К несчастью, перемена уже подходила к концу. Об этом свидетельствовали бегущие обратно в школу ребята, ранее игравшие на пришкольной площадке. Была ранняя осень, так что учащиеся без проблем и быстро могли выходить на улицу, ведь не было необходимости переобуваться и натягивать на себя массивный пуховик, как в зимнее время. Этой возможностью в основном пользовались младшие, ещё не обременённые выбором дальнейшей карьеры и подготовкой к экзаменам, так беззаботно висящие на турниках, которых было больше всего, так как это была спортивная площадка, возле которой в тёплую погоду проводили уроки физкультуры. Старшие же предпочитали сидеть в классе и делать бесконечную и никак не заканчивающуюся гору домашней работы, на которую дома просто бы не хватило сил. Джиншик пулей, чтобы не передумать, а также не опоздать на урок и не получить выговор, размещает это уже ненавистное ему объявление, приклеивая его на декоративный скотчик с котиками, единственный, что у него был, и забегает в свой шумный класс, где никто и не обращает внимание на его опоздание, как и на отсутствие. Все были заняты разговорами: слишком громкими и бьющими в уши, похожими больше на вскрики; тихими и тайными; личными, но громко озвученными со знанием того, что в этом балагане всё равно никто ничего не разберёт. Звонок всё-таки уже прозвенел: все сидели на своих местах и ждали. С улицы его слышно не было, поэтому и нужно было думать быстрее. Часов для засекания времени у него, конечно же, не было, ведь он считал это пустой тратой денег, которых и так не было, а телефоном он не хотел светить из-за строгого школьного запрета на использование гаджетов в учебное время, в том числе и на перемене. Он не хотел мириться с этим, однако не рисковал своей репутацией отличника, доставая мобильный по необходимости.  Строгого учителя, постоянно отчитывавшего подростков из-за их опозданий, не было на своём месте. Он, должно быть, задержался в столовой, или разговорился с кем-нибудь, или вообще позабыл про то, что у него сейчас урок. Джиншик надеялся на последнее. Но не тут-то было. Спустя пару минут ожидания, как ни в чём не бывало, учитель заходит и начинает урок. Скоро на доске уже красовалась непонятно что значащая таблица, которую, по всей видимости, нужно перенести себе в тетрадь. Пока нерасторопный Хам, прикусив губу, наверное, для лучшего результата, искал линейку в своём бездонном чёрном портфеле, он обнаружил, что вместо таблицы на доске были уже написаны термины и их определения, которые он уже где-то видел, кажется. И зачем так быстро? Неконтролируемый тяжёлый вздох умирающего лебедя привлёк внимание ребят сзади. Упс. Он обязательно всё перепишет у друга из параллели, по биологии его класс немного отстаёт от других. Почему просто не попросить у одноклассников? Себе дороже. Ему иногда кажется, что они считают его странным и постораниваются, разговаривая с ним только по необходимости и не желая составить компанию за одной партой или в столовой. Но не суть. Мысли Джиншика вернулись к листку. "Хоть бы никто не позвонил.. Как будто все двоечники, которые никогда и не думали учиться, побегут ко мне.." Что ж, что сделано, то сделано. Может, даже сделано к лучшему?..                        ****** Слова отца всё током проносились в голове, задевая и обижая парня, не привыкшего к тому, что его отчитывают и наставляют. — Ты ведь не сдашь промежуточные экзамены, ты в курсе? Все станут болтать о том, какой у меня сын, знаешь же, как быстро распространяются слухи. Мол, какой же я руководитель, если не так воспитал своего сына. — Последнее предложение было специально сказано высоким голосом, парадирующим недовольство людей. В другой раз Сэын бы точно засмеялся, всегда и во всём ища повод для смеха. Но сейчас речь идёт о нём, им недовольны и впервые он слышит такие слова в свой адрес, как же тут реагировать? — Мне не нужен такой позор. Я вообще никогда не вижу тебя сидящим за уроками, хочешь ходить всё лето на пересдачи вместо отпуска? "Ты меня вообще не видишь, пап.."  — мигом с горечью пронеслось у Сэына в голове, но озвучивать свою мысль вслух он не стал. И на самом деле, отец семейства Пак посвящал всего себя работе, редко проводя время с семьёй: женой, старшим сыном и младшей дочерью. Но сын не имел права жаловаться, он прекрасно понимал, что если бы не должность отца в администрации, у него была бы другая жизнь, лишённая многих благ. На младшего Пака с самого начала не возлагали никаких надежд, что значительно поубавило его трудолюбивый пыл, ещё раньше мечтавший пойти по стопам отца. Теперь об этом не могло быть и речи, Пак Сэыну совсем не нравится такая работа, он бы предпочёл что-то творческое, или просто дело, не зависящее от кипы бумаг в душном офисе. С учёбой никак не шло, Пак не желал вообще чем-то заниматься: от него ничего не ждут. Все задания давались с трудом, превращая учёбный процесс в пытку. По крайней мере, над ним не подтрунивали учителя и другие ученики из-за его успеваемости, как все очень любили делать из-за введения рейтингов, на которых он оказывался в числе последних. Он не понимал этой системы — выставлять напоказ чужие результаты, которые могут стать мишенями для всеобщих насмешек. Хотя многих всё устраивало, может это из-за того, что они пока ещё не побывали в самом конце и не поняли, какое это давление? Ведь кто-то же всё равно будет последним, это не укладывалось в голове. Но всё-таки было и то, что нравилось ему в школе — английский язык. Никакими словами не объяснить то чувство удовольствия, когда разговариваешь на другом языке и многое понимаешь в нём. В сэыновом лексиконе было много английских слов, которые он в основном использовал, чтобы саркастично шутить или просто строить из себя крутого. Что насчёт мамы и сестрёнки, у них у всех были доверительно тёплые отношения, в которых было место разным вещам: от глупых шуточек до внезапных слёз боли, и оба таких случая сопровождались поддержкой и пониманием. Они проводили время вместе, исследуя недавно открывшиеся торговые центры, ходя в кино и в кафе. В общем, им мог позавидовать любой. До недавнего времени Пак Сэын и не думал о серьёзности надвигающихся экзаменов. А надо бы, даже на самых лёгких темах он спотыкался, демонстрируя то, что мало чему научился за прошлые пару лет. Так что же случилось? Случился тот самый разговор с отцом, который он уже никогда не забудет. "Мне не нужен такой позор" Не хотелось огорчать его, разочаровывать и портить впечатление о нём. "Прости, пап, я стану лучше.." Чтобы улучшить ситуацию, мама раньше нанимала репетиторов, но все попытки вразумить сына оказались тщетными: он не продвигался дальше, не выполнял домашние задания от репетитора и попросту не слушал. Имело ли смысл делать это снова? И вот совсем недавно госпожа Пак предложила найти кого-то из школы, желательно знакомого и прилежного, чтобы они с Сэыном хорошо ладили и тот ученик показывал пример, мотивировал его и не плевал на то, что процесс стоит на месте. Отец одобрил такое предложение, но последнее слово оставалось за сыном, его никто заставлять не будет. Родители получили в ответ лёгкий кивок, сопровождаемый хмыканьем уже задумавшегося сына. Ему снова дали шанс, может он всё же заслужит гордость родителей, ведь лучше поздно, чем никогда? И вот он здесь, на школьном дворе, у известной нами доски объявлений. Попавшийся на глаза лист бумаги с коротким словосочетанием чем-то привлёк внимание. Что это за чудак, использовавший такой милейший скотч на таком стэнде? Пак также оценил ровный почерк этого гения (так он уже называл его у себя в голове) и, пыхнув как паровоз от смеха, записал номер к себе в телефонную книгу. С этим он не осторожничал, в отличие от Хама. — Здесь только моего канцелярского ножика с лапкой не хватает для полного комплекта, — он всё не переставал находить забавным такое оформление от таинственного математика и улыбался во все тридцать два. Кажется, этот серьёзный по характеру его объявления человек любил такую канцелярию. Мило. Наверное, это какой-нибудь отличник, которому не всё равно на репутацию школы и бла-бла-бла. Что ж, пускай с нетерпением ждёт его звонка вечером.