Неделю спустя
Хоть Вивиан и должна была идти к отцу, чтобы помочь в расследовании, её организм с самого утра был совершенно иного мнения. Она прочистила горло тремя стаканами воды и всё никак не могла понять отчего её так мутит. День назад Вивиан вместе в компании Бони, Эллетры, Дамиано и четы Келли отмечали успешный выход песни «Мир на двоих», которая за короткое время успела залететь в топ-чарты и породить целый тренд в социальной сети. Благодаря Мэнни Маори и её мастерству в танцах, миллионы людей повторяли движения группы Мэнни и снимали это на видео. Радость за успех «Мир на двоих» была настолько яркой, что Вивиан решила не мелочиться и как следует себя наградить. В тот день Дамиано потратил достаточно много, чтобы утолить голод и порадовать свою невесту вкусной едой и прекрасными разговорами о том и сём. Вивиан ела дорогую пищу и запивала всё безалкогольными коктейлями, ибо на алкоголь уже давно не тянуло. Это вызывало вопросы у Дакоты и Эллетры, но в лоб спрашивать никто не рисковал. Вивиан тошнило. Дал жару вчерашний день, сказался на психике стресс или вовсе начались проблемы с пищеварением — ясно не было. Опустошив четвёртый стакан с водой и вызвав подозрения у собравшегося идти на работу Дамиано, Вивиан посмотрела на открытую пачку печенья и быстро побежала в туалет. Дамиано пошёл за Вивиан и в уборной вовремя успел взять её за волосы, ибо она уже села перед унитазом на колени и собралась рваться. Боль в груди, отторжение от ранее любимой еды, задержка менструации... раньше Вивиан не придала бы последнему значения, ибо знала, что у неё не постоянный цикл, но сегодня она вдруг решила сопоставить все факты. Месяц назад, когда Дамиано и Вивиан отдались друг другу прямо в душе, мужчина закончил внутрь. Вивиан из-за накрывшей её волны оргазма не успела этого заметить. На протяжении нескольких дней у Вивиан не переставала болеть грудь, вчера в календаре менструация задерживалась на десять дней, а сегодня её стошнило. — Дами... — обратилась Вивиан к мужчине, попутно вытирая рот. — В моей сумке тест на беременность. Принеси... Она вырвалась снова, едва не испачкав волосы, ибо Дамиано их отпустил. Он быстро пошёл за тестом. Неужели она беременна, думал Дамиано и размышлял, что будет, окажись его мысль правдой. Готов ли он к такой ответственности, будет ли рада положению Вивиан? Она мечтала стать матерью, но сомневалась в своих способностях дать ребёнку ту заботу, которая ему необходима и годилась ли она на роль матери? Материнство — судьба или то, что Вивиан не уготовано? Когда Дамиано принёс тест, дал его Вивиан и опёрся о дверцу душевой кабины, Вивиан, аккуратно поднявшись с холодной плитки, села н начала делать тест. Закончив, она положила тест на раковину, умыла лицо и вытерлась полотенцем. В отражении зеркала на уверенную в себе невесту Дамиано Кинга смотрела её морально убитая копия. Вивиан прикоснулась к коже, ощутила синие мешки под глазами, стянутую кожу, моргнула глазами в попытке раскрыть их ещё больше и отвела взгляд от зеркала. Порой даже макияж не смог скрыть за собой усталость и стресс. Дамиано любил Вивиан любой, но она не была уверена, что достаточно привлекательна в своей натуре, а не в оболочке Марфы Квин. Дамиано положил руку Вивиан на плечо, и ей стало тепло на душе. Девушка повернулась к жениху и прижалась к его груди так сильно, что в щёку едва не впился ремень от портупеи. Дамиано с трудом вытащил руки, чтобы обнять любимую в ответ. Кольцо, которое Дамиано подарила Вивиан, чтобы обозначить занятость, грело душу также, как Вивиан грели его руки. Вивиан прикрыла глаза и потёрлась щекой о грудь мужчины и сжала губы, а Дамиано поцеловал любимую в макушку и стал утешать ласками и шёпотом. Оба поглядывали на тест каждые две минуты в надежде увидеть скорее положительный результат, чем отрицательный. И Вивиан, и Дамиано понимали, что ребёнок будет их огромной ответственностью, к которой они уже оказались готовы. Размышления об этом подтолкнули Дамиано к тому, чтобы он наконец взял себя в руки и пришёл к единому мнению. Он бы действительно хотел, чтобы Вивиан носила от него ребёнка. Пять минут пара провела в объятиях друг друга, телефон Вивиан уже начинал разрываться от звонков Адриано, но она решила не выходить из дома до тех пор, пока всё не будет ясно. Ну наругает её отец и что с того? Сегодня возможно важный день в жизни Вивиан, ведь решится её дальнейшая судьба. Скоро она станет не просто женой Дамиано Кинга, но и, возможно, матерью его ребёнка. Вскоре Вивиан отстранилась от Дамиано, когда он собрался целовать её макушку. Размяв плечи, она подошла к раковине и взглянула на тест. Индикатор уверенно показал две полоски. Под каким бы углом и светом Вивиан не пыталась смотреть, результат был тем же. Вивиан действительно была беременна. Дамиано подошёл к девушке сзади и, увидев две полоски, не скрыл улыбки. Его настроение мгновенно поменялось, и Вивиан обратила на это внимание. Она была счастлива вместе с ним. Думать уже надо было не о том, что о беременности подумают родственники и друзья, а о том, что развивалось внутри Вивиан. Дамиано наклонился к животу любимой, большим пальцем погладил и поцеловал низ. Не нужно было пытаться объяснять Дамиано, что сейчас бессмысленно начинать контактировать с «животом», ибо он был иного мнения. Скоро они с Вивиан станут настоящей семьёй, и ребёнок будет продолжением их страстной и одновременно нежной любви. С каждым днём Вивиан и Дамиано убеждались в своей безумной друг к другу любви. — Это лучшее, что я мог сделать. — Дамиано поцеловал живот Вивиан и поднялся на ноги. Вивиан рассмеялась и положила руку на то место, где только что были губы Дамиано. — Ты это мне сказал? — Нет. Тому, что внутри тебя. Возможно мальчику, возможно девочке... — Ты бы кого хотел? — спросила Вивиан и положила руки на грудь Дамиано. Приласкав, Вивиан сжала в ладонях чёрную вельветовую футболку и поправила золотую цепь. — Девочку. У меня была бы твоя копия, которую я буду любить точно так же, как тебя. — А я бы хотела мальчика. Мэльвония как то мне говорила, что их проще воспитывать. — Моя мать с тобой бы не согласилась. Просто ли меня воспитывали и вырос ли я тем, кем нужно, даже я не могу сказать. На это Вивиан не ответила. Она продолжила гладить Дамиано по груди до тех пор, пока он не опустил её руки и не взял за подбородок. Только Дамиано Вивиан могла позволить держать её подбородок и рассматривать лицо. Лишь один Дамиано знал, как впечатлить Вивиан и чего будет достаточно для соблазнения. Одними своими руками Дамиано мог сотворить то, о чём Вивиан могла думать часами. Сейчас она хотела, чтобы любимый её не отпускал, хоть ему и ей нужно по делам. Когда оба смотрели друг на друга и находились на грани утолить свой голод, всё остальное легко уходило на второй план. Дамиано целовал Вивиан недавно утром, но никак не мог насытиться. — Ты неугомонный, Дамиано Кинг. Чего тебе не хватает? Ночью я едва уснула... я помню, как ты пытался пристроиться ко мне сзади и перебить всё желание спать. — Тебя. Дамиано аккуратно прижал Вивиан к себе, не забывая о положении. Теперь Вивиан стояла к нему слишком близко и всем телом чувствовала Дамиано. Мужчина убрал руку с подбородка и положил её чуть выше ягодиц. Вивиан не шелохнулась, но когда Дамиано прижался к её губам, она расслабилась. В хватке Дамиано она чувствовала себя прекрасно. Привлекать внимание первой начала Вивиан, а Дамиано не мог спустить это на самотёк, впрочем как и всегда. Что будет дальше решал только Дамиано. Он мог сделать то, о чём мечтала Вивиан, а мог лишь дразнить, не поддаваясь ни своим желаниям, ни провокациям Вивиан. Когда Вивиан хотела потянуться к мужчине, Дамиано уклонился, специально отпустил Вивиан и собрался уходить. — Ах ты чёрт... - не сдержалась Вивиан и легонько ударила Дамиано по плечу. Дамиано это рассмешило, и он, остановившись у двери, повернулся к Вивиан. Кажется, поцелуя ей было мало. — Я этот твой взгляд знаю... мне на работу надо идти, милая, — устало улыбнулся Дамиано, но Вивиан была непреклонна. Шлёпая босыми ногами по плитке, Вивиан попутно расстёгивала красный пеньюар и собирала волосы в небрежный пучок. Подойдя к Дамиано, она повернула защёлку в двери и подмигнула, когда Дамиано ухмыльнулся, услышав звук закрытия двери. — Разве только я задержусь совсем ненадолго, — решил Дамиано и взял Вивиан за талию. Вивиан оказалась прижатой Дамиано к навесной тумбе. Рука едва не упала в раковину, а голова почти столкнулась с кремами и сыворотками для сухой кожи лица. Взгляд Дамиано упал на большое зеркало — ему понравилось отражение. Вивиан раздвинула ноги, когда Дамиано чуть расслабился в попытках стянуть с брюк ремень. Ограничиваться Дамиано не решил, ибо в этом не было никакого смысла. Он всё равно бы опоздал на работу, но в каком бы настроении он пришёл? — Теперь тебе придётся быть осторожнее. — То есть раньше я не был таким? — Ты всегда делаешь всё резко. Но это мне в тебе нравится. Однако не забывай, что я беременна твоим же ребёнком. Дамиано снова поцеловал живот Вивиан и осторожно стянул с неё бельё. Затем он положил руки на внутреннюю сторону бедра и посмотрел на то, как Вивиан сжимала грудь и гладила себя по шее. Желание сделать всё быстро магическим образом пропадало. Дамиано любил дразнить и даже при опоздании на работу не отказался бы от этого. Чем медленнее он приступает, тем лучше ощущения. Вивиан было всё равно когда Дамиано решит перейти к делу. Пусть он оттягивал момент хоть на час - заниматься любым сексом с Кингом для Вивиан наивысшая стадия счастья. Дамиано прикрыл пах Вивиан ладонью и наклонился. Вивиан притянула его к своей шее и крепко сжала волосы, когда Дамиано губами коснулся кожи. Коленом Вивиан чувствовала что-то в кармане Дамиано и поняла по углам, что, вероятно, там лежал какой-то тюбик. Ей было чертовски интересно узнать, что там, и Дамиано, будто прочитав мысли девушки, отстранился от шеи и вытащил из кармана клубничный лубрикант. Дамиано открыл крышку и выдавил немного воска себе на пальцы. Этими пальцами он проник в Вивиан, и она вздохнула. — Мне это не кажется? Может ты ещё и о контрацепции подумал? — спросила Вивиан и не опустила взгляд, когда Дамиано приспустил штаны. — Не мне объяснять о прерванном половом. Дамиано размазал воск по органу. Свободной рукой Дамиано стискивал грудь Вивиан и обводил ареолы. Когда Дамиано подумал, что воска оказалось достаточно, он взял Вивиан за бёдра и сказал: — В этот раз я сделаю по-другому. Не хочу беспокоить нашего ребёнка. По телу Вивиан пробежала лёгкая дрожь, когда Дамиано резко вошёл в неё и продолжил держать руки на бёдрах. Темп нарастал, и Вивиан ощущала это всеми частями тела. Она стонала тогда, когда Дамиано находился слишком глубоко. В этот раз наслаждение аккомпанировалось с болью, но благодаря лубриканту ощущения были лучше. Головой Вивиан столкнула лосьон для тела, и он упал в раковину. Ещё через мгновение звуки наслаждения заглушил зазвонивший телефон, но Дамиано решил снять трубку. Накрыв рот Вивиан ладонью, Дамиано ответил позвонившему на его телефон Адриано. Резко останавливаться он не хотел, отчего Вивиан приходилось терпеть или стонать мужчине в ладонь, лишь бы отец её не услышал. Дамиано переходил на грубый тон и пытался объяснить, что Вивиан не может говорить и придёт тогда, когда покончит с делами. Адриано начинал срываться в ответ и указывал Дамиано на свой возраст и статус, но Кингу становилось всё равно на угрозы, стоило ему перевести взгляд на Вивиан. Вскоре он сбросил трубку, не дав Адриано договорить. Телефон оказался на левой стороне навесной тумбы. Дамиано стал двигаться резсче. Он положил руки на обе груди Вивиан, увидев через ткань возбуждённые соски. Она вжалась в мокрые волосы мужчины, пока он двигался внутри и стискивал груди в руках. Вивиан чувствовала, как жар растекался по всему телу, а в голове взрывались сотни фейерверков. Она не могла дышать, её лёгкие горели, а живот стал тугим и горячим. Дамиано не переставал двигаться быстрее, и Вивиан чувствовала нарастающую в ней силу, что, казалось, было просто невозможно. Это было похоже на взрыв, на раскат грома, который сотрясал всё внутри, и ей казалось, что она сейчас взорвётся. Наконец она достигла пика, и её тело выгнулось от удовольствия, в то время как Дамиано продолжал ритмично двигаться внутри. Он остановился, когда Вивиан расслабила тело и улыбнулась. Дамиано отстранился от Вивиан, застегнул штаны и размял плечи. Хоть Вивиан была под ним, доминирующим Дамиано себя не считал. — Не больно? — вытерев лоб, спросил Дамиано. Придя в себя, Вивиан выпрямилась, надела бельё и повернулась лицом к зеркалу. Затем она пригладила растрëпанные волосы и размяла шею, и отчего-то вместо шеи размялись суставы позвоночника. — Будь ты резче и в своëм стиле, больно определённо бы было, — призналась Вивиан и послала Дамиано воздушный поцелуй через зеркало. Мужчина направился к двери, открыл еë и почти схватился за ручку, но Вивиан настигла его сзади. Крепко сжав в руках, Вивиан оставила на его щеке поцелуй и вышла из ванной комнаты первой. Затем она свернула в комнату, не закрыв за собой дверь, а Дамиано, взяв с полки шлем, подобрал ключи с ящика и покинул квартиру.***
Юны отнеслись к опозданию Вивиан с пониманием, а Адриано был сильно недоволен. Узнай он о беременности в таком состоянии - влетит что Вивиан, что Дамиано. Однако Вивиан была уверена, что отец быстро оправится после этой новости. Она понимала, что для Адриано это будет шоком, но он что, зверь какой-то, чтобы устраивать из-за этого настоящий скандал? Недовольство проявилось бы только в паре ворчаний и нецензурной брани, подумала Вивиан и переступила порог съемного жилья Юнов. В сумочке она несла блокнот, который успела украсть у Дамиано перед тем как отпускать его на работу. В блокноте не только расследование по гибели Амато, но и приличный компромат на Сицилийскую семью и её возможных предателей. Хоть Дамиано и жил далеко от острова, он продолжал «наблюдать» за верхушкой, надеясь копнуть как можно глубже и провернуть полученную информацию против них. Девушку встретил курящий около окна Адриано. Кажется он видел, как Вивиан шла, отправляла кому-то сообщение по телефону и открывала дверь в подъезд. Юны обедали и разговаривали насчёт Эллетры. Стоило Вивиан переступить порог квартиры, как Адриано бросил окурок в окно и грозно направился к дочери. Вивиан вообразила себе самое худшее, что только могло полезть в голову. Оказывается, это Адриано был просто недоволен опозданием Вивиан и тем, что вместо дочери он разговаривал по телефону с её женихом. Наверняка Адриано до сих пор не может принять факт, что Вивиан решила выйти замуж за Дамиано Кинга. — Папа, спокойно... — Вивиан выставила руки в примирительном жесте, что позволило Адриано забрать блокнот. Он даже не спросил разрешения. Открыв блокнот, он по «Амато Кинг» понял, что все записи принадлежали Дамиано. Хоть Дамиано и старался вести его аккуратно, некоторые буквы и числа были написаны путём сильного нажима на бумагу и ручку, отчего Адриано пришёл к выводу, что Дамиано был на нервах. Когда у него переставала писать ручка, он не заменял её, а черкал по бумаге в надежде её «оживить». Следы этих попыток оживления просвечивались сквозь размашистые буквы и синие пятна от ручки. — Есть новость, — вздохнула Вивиан и последовала за отцом. Адриано положил блокнот на стол, грубо отодвинув пустую тарелку Мануэля. Мэльвония вовремя накрыла ладонь мужа своей, чтобы он не встал и не ответил Адриано. Вивиан пристроилась сзади, но находилась на довольно большом расстоянии от отца. Она ещё не знала, что может произойти с близко стоящими людьми, когда Адриано в бешенстве. — Надеюсь ты пришла с радостной новостью. Иначе он сейчас здесь всё переломает к чёртовой матери, — возмутился Мануэль. — Больше всего ему испортило настроение то, что вместо тебя трубку снял Дамиано. Чем ты таким была занята, что не взяла с собой телефон? Невольно Вивиан вспомнила ощущения после лубриканта и движений Дамиано. Если бы в этом мире умели читать мысли, ей бы определённо было бы сложно делать вид, что она не занималась непотребствами с Дамиано. — Прости, пап, что Дамиано снял трубку. У меня было важное дело. — Вивиан набралась смелости и спрятала руки за спиной. — Я делала тест. Мэльвония подавилась вином, Мануэль застыл после того как потянулся, а Адриано оттолкнулся руками от стола и повернулся к Вивиан. — Мало того, что ты замуж выскочить за Дамиано решила, так он ещё и трахал тебя без защиты? Слишком много неожиданных новостей за короткое время, не находишь, дочка? — Почему всех так интересует секс? — закатила глаза Вивиан и стала искать поддержки в лице Мэльвонии, но женщина была в шоке от этой новости и даже не решалась что-то сказать. — А у тебя разве не бесплодие? - уточнил Мануэль. — Ну, если я забеременела, значит нет. Адриано снял очки и потёр переносицу. Вивиан поджала губы и не рискнула подойти к отцу, чтобы утешить его. — Тебе следует отнестись к жениху своей дочери с уважением и перестать выставлять его каким-то козлом. Вивиан двадцать шесть лет, Адриано. К тому же она давно хотела стать мамой. — Мэльвония поманила Вивиан к себе, встала и обняла девушку как родную дочь. — Я счастлива за тебя. Ты станешь отличной матерью, и Дамиано обязательно справится с ролью родителя. Вы оба достойны этого. — Энрике недостоин иметь такую сноху, — вдруг решил Адриано и перестал строить недовольное лицо. — Я боялся, что если ты выйдешь замуж за Дамиано, ты не избежишь постоянного контакта с Энрике. Я удивляюсь тому, что с Лаурой он совершенно другой. Вивиан понимающе кивнула. С одной стороны отец заботился о будущем своей дочери, но с другой он совершенно не знал Вивиан как человека и не вправе пытаться что-то ей объяснить, если не делал это всю еë жизнь. Вдруг Адриано перестал зацикливаться на теме скорого брака и беременности дочери, а сосредоточился на блокноте Дамиано. Мужчина хоть и писал где-то неразборчиво, но ход его мыслей Адриано понимал. Вивиан поравнялась с отцом и заглянула в блокнот жениха. Мануэль и Мэльвония предпочитали не влезать и молча слушать Адриано, если он решит что-то сказать. Несколько минут в квартире продолжалась, не было слышно даже ничьих вздохов. Пару раз Вивиан, чтобы скоротать время за ожиданием, гладила себя по животу. От глаз Мэльвония не ускользнула моментальная смена настроения Вивиан, стоило ей только коснуться живота. — Чувствую твой гигантский поток мыслей, старина, — ухмыльнулся Мануэль и подвинул к себе пепельницу. Мэльвония затянулась сигаретой и расслабилась на стуле. Адриано всë ещë думал, ходя вокруг доски и возвращаясь к блокноту. В его расследовании на строчке «любовник» всë прерывалось. «Один человек, получивший от меня отказ, оказался очень злопамятным, и теперь ему станет спокойнее, если я умру.» Эта фраза въелась Вивиан в разум словно хищник в жертву — такое получится забыть только с большим трудом. Мануэль намекал Адриано на флешку, которую Вивиан теперь носила в кошельке. Мужчина отказался, сказав, что хоть и расплывчато, но помнит содержание. — Аурелио знает, что ты скоро возвращаешься? — спросила Вивиан, отчего Адриано отвлëкся. — Он только и рад, что меня нет на месте. До меня дошли вести, что кто-то разносит грязные слухи по Семье, и один из этих сплетников Аурелио. Поэтому я больше ему не доверяю. — Какие сплетни? — включилась в разговор Мэльвония и затянулась повторно. — Мы никуда не денемся от сплетен в нашем мире, Адриано. Сейчас это абсолютно нормально? — Называть Селин шлюхой, а Вивиан внебрачным отродьем — это нормально? А говорить о том, что Амато заслуживал смерти за то, что Кинг — в порядке вещей? Покажите мне хоть одного человека, который в здравом уме будет так рассуждать. Да за одни эти сплетни в адрес моих возлюбленной и дочери я готов башку оторвать! Мэльвония пожала плечами. Конечно, разбрасываться такими грязными оскорблениями в адрес женщины отвратительно, но членам Сицилийской семьи не нужен повод, чтобы начать кого-тт ненавидеть. Для них это ы порядке вещей - опускать честь и достоинство тех, кто немного, но провинился. Вот только что им сделала Вивиан? — Я внебрачное отродье? — возмутилась Вивиан, но не попыталась оправдаться. — Дамиано за такое бы голову оторвал и научил хорошим манерам. — Мы с ним мыслим одинаково, — вставил Адриано и перелистнул страницу, где увидел забавный рисунок звёзды, чьего-то лица и надписи «лентяй». Видимо эти художества принадлежали коллегам по работе, ибо Дамиано никогда не любил портить поля и засорять пустые страницы каракулями. Вивиан этот рисунок умилял. — Ты думаешь, что к смерти Амато причастен кто-то из твоего круга? — спросила Мэльвония у Адриано, и он как то расплывчато, но дал понять, что мысли женщины верны. У многих членов Сицилийской семьи были поводы для личной неприязни к Амато, ибо он много раз нарушал их порядок. Однако тот, кто оказался способен на устранение Амато не заслуживает звания члена Сицилийской семьи и вообще не достоин жизни, если он возомнил себя Богом и посчитал, что сделает мир лучше, убив простого человека. Адриано подошёл к доске, взял маркер и провëл линию от смерти Амато к Селин и подписал «связаны характером убийства». Оба, как оказалось, стали жертвами заказного убийства. Адриано пришёл к этой мысли благодаря блокноту Дамиано, который успел достаточно изучить за короткий промежуток времени. Хоть Сицилийская полиция и не разглашала данные по поводу смерти Амато, благодаря связям, Дамиано смог вытащить исчерпывающую информацию, что позволило вести дело заочно, хоть его и замяли через месяц после трагедии. Был проверен телефон Амато, на который поступали многочисленные угрозы расправой и смерти Дамиано, если тот не перестанет «натравливать» полицию на Семью. Амато хотел правосудия и был готов пожертвовать собой, лишь бы Семья прекратила контроль нал островом, потому что их ошейник сильно давил на глотку. Пусть Амато знал о принципах «власти» Адриано, ему не нравилось, что простых людей постоянно ограничивали в их правах. Сицилийская семья вести силами пыталась ставить палки в колëса семье Амато, чем он был недоволен. В первую очередь из-за агрессивного поведения Семьи мог пострадать его младший брат, чего он ни в коем случае не хотел допустить. Амато собирал компромат на незаконную деятельность Семьи и обнаружил, что мафиози поголовно все занимались рэкетом, заказывали убийства, продавали наркотики и открыли чëрный рынок. Любопытство Амато и стало причиной для его скорейшего устранения. Если бы Дамиано родился гораздо раньше и занимался тем же - участь Амато ждала бы и его. Адриано о деятельности членов Семьи не знал, и какое же облегчение это вызвало у его «предателей». Кому-то не понравились дипломатическая политика Адриано и его отказ от «унижения» простого народа. Поводов для убийства Селин могло быть несколько - личная ненависть, ибо Селин умудрялась влезать в конфликты абсолютно со всеми членами Семьи, кроме Адриано и желание мести. Селин заняла высокое место и находилась прямо под рукой Адриано, а каким образом? Она только и делала, что спала с Адриано — в ней нет ничего особенного, и она не была достойна высокой ступени. Только у одного члена семьи повышенное внимание к Селин это могло вызвать неприязнь — у теперь уже консильери Аурелио. Адриано оттолкнулся руками от стола в ярости, едва не задев плечом Вивиан. По поведению Мануэль и Мэльвония поняли, что он что-то понял. Адриано провëл линию от Аурелио к фотографии дипломата с оружием, трупа Селин и детской фотографии Вивиан. Затем Адриано с дрожащими руками зачеркнул трëх подозреваемых. Эти люди давно забыли о том, что такое ненависть и использовали оружие в качестве обороны. Они хоть и ненавидели Селин, но понимали, что спади с неë хоть волосок, и Адриано разозлится и покажет свою ярость. Лишь один член Сицилийской Семьи не боялся идти против начальника, ибо до сих пор он не принял его роль. Если бы не пришедший Адриано, место дора принадлежало бы исключительно этому человеку. Все смерти — и Амато, и Селин — были выгодны лишь Аурелио. Вопрос в том действительно ли он был сильно недоволен Селин и Амато, что рискнул пойти на убийство? В отличие от других мафиози, в то время у Аурелио не было особых полномочий. Его работа заключалась исключительно в расчете потраченных денег Семьи и ведении касовых операций — иными словами он был бухгалтером. — Вивиан, помнишь ты говорила, что за мамой пытался кто-то ухаживать ещё до того, как она начала встречаться с твоим отцом? — Кажется, в голове Мануэля что-то прояснилось. Любая его мысль, хоть и не имеющая никакого отношения к Селин, могла вызвать у Адриано недоумение и злость. Он так и не смог успокоиться после того, когда у всех линий оказался один конец в лице Аурелио Фосколо. — Я помню. Мама не назвала его имя. Адриано, до этого молчавший, вдруг заявил: — Да, она молчала потому, что не хотела, чтобы я что-то сделал с тем человеком. Очевидно она не ожидала, что угрозы смерти станут правдой... какой же я был идиот... всё налицо — эта тварь умудрялась выходить сухой из воды, врала мне в лицо и поносила, получается, саму себя... если это действительно он убил мою Селин и Амато, я сделаю то же самое, что он сделал с твоей матерью, Вивиан. Его мозги будут собирать по стенам, если от них что-то останется. Мэльвония встала изо стола, подошла к тумбе возле бежевого дивана, вытащила небольшую сумку и всё содержимое внутри неё. Среди лекарств, упаковок пластыря и пачек таблеток Вивиан и Адриано приметили небольшой красный блокнот. Это был личный дневник Селин, который она вела на протяжении двенадцати лет жизни после побега с Сицилии. Она отмечала своё настроение во время беременности, писала любовные послания Адриано, надеясь когда-нибудь ему их передать и изливала душу самой себе. Большая часть блокнота содержала в себе страх из-за постоянных угроз от одного и того же человека, которого Селин обозначала как «шэгги гоутс» и лишь малая — любовь к своим детям и сожаление о побеге с острова. С одной стороны, не сбеги бы она с острова, кто знает, что бы этот «шэгги гоутс» сделал, но с другой она предала своего возлюбленного, который никогда не позволил причинить Селин вред. «Этот шэгги не понял, что я люблю только Адриано. Ревностное сердце этого козла не позволило разуму взять контроль над всеми чувствами, он жил исключительно мыслью, что раз я не досталась ему, то и никому в конце не достанусь. Я родила ребёнка от Адриано, и вся Семья в курсе, однако шээги продолжает строить из себя не пойми что. Я боюсь, что из-за его желания убить меня пострадает моя дочка. Моя прелестная Вивианита, моя принцесса... как мне не хочется впутывать её в свои дела... я даже не представляю, как буду скрывать от неё Адриано. Как я могу говорить плохо о человеке, которого всем сердцем люблю? Наверное, Адриано и Вивиан посчитают меня стервой и идиоткой... но так оно и есть. Я, дура, бросила всё и сбежала с Сицилии во Францию... у моей доченьки могло бы быть отличное будущее. Она выросла бы в семье и достатке, однако сейчас я не могу назвать себя богатой. Я живу в съёмной квартире, мне едва хватает денег на Вивиан, а это ещё хорошо, что я кормлю её грудным молоком. Иногда мне помогает Моргин, он хороший человек. Надеюсь, шэгги никогда в жизни не узнает о том, как выглядит Вивиан. Мне бы не хотелось, чтобы это бесстыдное лицо с некрасивыми бакенбардами и окислившейся цепью вообще знало о том, что я родила такую прелестную девочку от Адриано.» Следующая запись уже была написана в спешке. Дата, поставленная в углу, теперь уже навсегда впечаталась в памяти Вивиан и Адриано, ибо в этот день и убили Селин. На страницах пятна от старой засохшей крови, внутрь вложен гербарий, а уголок листка вырван. «Я спрятала детей в Америке. Я не стала говорить Моргину об этом, потому что он в командировке, и до него не дозвонишься. Мне жаль, но скорее всего это моя последняя запись. Недавно я получила письмо от Шэгги о том, что за мной уже вылетели наёмники. Я хорошо помню его фразу: «Я помню всё, Селин. Ты пыталась копать под меня и рассказать Адриано, что я распространяю дрянь по Сицилии. Поверь, ты для меня не авторитет и стала никем после того, как отказала мне. Я не терплю отказов, Селин. Ты просила оставить детей в покое, и это будет твоей единственной удовлетворённой просьбой перед смертью. Вскоре ты сдохнешь, что и должна была сделать сразу же после того, как появилась в Сицилийской Семье. Мы не любим предателей и дряней, что постоянно стучат начальнику. Ты хотела узнать причины, почему я заказал наёмников? Я не позволю, чтобы из-за какой-то суки все мои труды пошли насмарку, и второе — я тебя искренне ненавижу, Селин. Ты уже знаешь, что стало с Амато после его любопытства. Я никому не позволю уничтожить империю и всё то, что я годами создавал. Фосколо поголовно вершили правосудие — вот настала и моя очередь. Прощай, Селин. Надеюсь, твою просьбу кремирования никто не удовлетворит, и ты будешь гнить на дне земли, где тебе с рождения самое место.» В Адриано ещё никогда не было столько ярости. Человек, находящийся у него под рукой и делающий вид хорошего помощника оказался заказчиком убийства Амато Кинга и Селин Дешам. Вот что ненависть творила с людьми, особенно с теми, кому многое было позволено. Они забывали о чувствах других и морали, слепо веря только себе. Аурелио и киллеры лишили Дамиано старшего брата, а Вивиан и Лайонела - матери. Из глаз Мэльвонии хлынули слёзы, Адриано уткнулся лбом в кулаки и пытался сдерживаться, а Мануэль прикрыл лицо рукой. Вивиан не могла принять правду. На Сицилии она находилась рядом с убийцей матери, с человеком, бессовестно лишившим её самого главного счастья и всё из-за чего? Из-за личной неприязни и желания сохранять могущество втайне от других. — Вивиан... дорогая, тебе нельзя волноваться. — Мануэль, заметив, что Вивиан едва сдерживалась, чтобы не заплакать, вскочил со стула и подбежал к Вивиан. Он взял её за обе щёки и попытался сосредоточить взгляд на себе, что у Вивиан не получалось. Глаза закрывались сами собой. Вскоре Мануэль увидел слёзы и прижал Вивиан к своей груди, не давая ей возможности плакать. Она и не могла этого делать, кажется за три месяца она выплакала всё, что только можно. Адриано потянулся за телефоном. Всё, что он хотел сделать - прямо сейчас позвонить Дамиано. На вопрос «зачем» он бы не дал никакого ответа, но отчего-то всё равно решил набрать Дамиано. Мануэль отвёл Вивиан в спальню, где осторожно усадил её на кровать и дал выпить воды. Мэльвония от сильного потрясения повторно закурила сигарету, однако делать это было сложно. Из-за всхлипов она начинала кашлять табачным дымом и оставлять на языке привкус, которого раньше никогда не было. Адриано в гневе свалил всё со стола, пнул стул и прижался лбом к окну. Вскоре перезвонил Дамиано и сообщил, что скоро приедет. По приезде Дамиано сразу же начал утешать Вивиан. Она держалась ради ребёнка, хоть внутри её душа рвалась от ненависти и непонимания, почему Аурелио так поступил с её матерью. Адриано не стал утаивать ничего. Он рассказал о смерти Амато и том, что руку к этому приложил Аурелио. В день гонок он находился в первых местах, рядом с ним стоял человек с детонатором в руке. Одно нажатие кнопки разорвало машину вместе с Амато. Адриано рассказал, в каком состоянии был найден Амато — у него отсутствовала половина головы, а части мозга разлетелись по разбившемуся шлему. С каждой подробностью лицо Дамиано мрачнело. Ему не нужно было показывать фотографии, ибо Дамиано прекрасно представлял. Он был в ту гонку, застал смерть брата, но увидел его обгоревшую руку, торчащую из чёрного пакета. Больше никаких подробностей о смерти он не знал. Закончив предоставлять все доказательства и всучив Дамиано блокнот с сухой благодарностью, Адриано умолк. Вскоре, он же прервал тишину в попытке узнать у Юнов, дочери и Кинга, что будет ждать предателя. Юны не рисковали что-то говорить, Вивиан и Дамиано, помолчав какое-то время, в один голос грозно заявили, будто сговорились: — Смерть.***
Неделю спустя
В «пыточной» одной из башен Сицилийской семьи ещё никогда не было так громко. По возвращении на остров Адриано не думал ни о чём, кроме мести. Зрители «правосудия» стояли около чёрной двери и ждали, когда в комнату войдёт разъярённый Адриано Кастилио. Избитый до полусмерти Аурелио Фосколо плевался кровью и пытался двинуть руками, но те были плотно привязаны друг к другу. На голой спине Аурелио было выжжено «убийца», а на щеке чёрным перманентным маркером — «порочная свинья». Подчинённые Адриано легко могли избить Аурелио до смерти, однако его ожидала участь гораздо хуже, чем эта. Злой Адриано шёл в пыточную с винтовочным оружием Аурелио. Рядом с Адриано несколько солдат с пистолетами и тростями. Когда в «пыточную» с грохотом отворилась дверь, Аурелио посмотрел в сторону света и увидел перед собой туфли Адриано и тяжёлые ботинки капореджиме. Все мужчины внутри «пыточной», затаив дыхание, ждали, что Адриано прямо сейчас начнёт расстреливать Аурелио. Однако он махнул рукой, и некоторые солдаты вышли добровольно. — Положите и привяжите его к столу. Капореджиме подчинились, взяли Аурелио под руки и грубо бросили на деревянный стол. Крепко привязав его к ножкам стола, капо проложили дорогу Адриано. Мужчина обратил тяжёлый взор прямо в бесстыжие глаза Аурелио. — Адриано... — еле слышно произнёс Аурелио осевшим от усталости голосом. Всё, что он мог делать сейчас — проклинать себя за то, что всё стало явным и Адриано за его жестокость. — Молчать. Ты убил Селин Дешам, мать моего ребёнка. Убил сына Лауры и Энрике Кинга, старшего брата Дамиано... ничто не давало тебе права на это. Я ненавижу и уничтожу тебя, Аурелио. Пора убедиться в том, что такое ярость дона Сицилийской Семьи. Аурелио не стали завязывать глаза. Он должен был смотреть на то, как в него будут стрелять. Адриано без колебаний пустил в голову Аурелио двадцать восемь пуль. Кровь забрызгала стол и руки Адриано. Капореджиме стояли, не шелохнувшись — они привыкли к звукам выстрела. Один капо, снимавший «казнь» на камеру, закончил съемку в тот момент, когда Адриано бросил винтовку на пол. Адриано взглянул на размозжённую голову Аурелио. Его губы тронула холодная улыбка.