Люкс

— Эй! Андрей напустил на себя максимально злой вид, подошел к убогому ресепшену и угрожающе погремел ключами. Тупые провинциальные гостиницы с их тупыми проёбами, ничего нового. Весь тур пока что через одно место, то пятое, то десятое. Сначала в Москве рейс задержали, потом сюда еле доехали в десятом часу вечера, теперь вот это. Андрей пиздец как устал, хотел спать, желательно в комфорте на мягкой подушке, чтоб вода из душа не ржавая лилась, а не… — Слушаю? — рассеянно отозвался пацан за стойкой. Андрей свирепо осмотрелся. Везде пыль, пятна какие-то, ресепшен будто пару лет вообще не мыли. Пацан под стать — лохматый, беззубый, в каком-то растянутом шмотье. Андрей, конечно, тоже так одевался в далёкие девяностые, когда все шлялись по району и выбора просто другого не было, а у родителей один кусок хлеба на два дня и ни копейки лишних денег — но щас-то чё? Страна уже давно не в девяностых. — У меня, блять, прописано, чтобы люкс, а вы меня в эконом. Переселяйте. Жду пять минут, не больше, — сказал Андрей, и для острастки шлёпнул ладонью по стойке. Пацан глянул на него с полнейшим равнодушием, даже жвачку жевать не перестал. Андрей подпустил в голос стали, сузил глаза — обычно это действовало безотказно. Но тут что-то дало сбой: то ли реально так устал, что неубедительно было, то ли вообще хуй пойми что. — Не было люкса, заняты все, извините, — пожал плечами пацан. — У вас же одна ночь, ничего страшного. Андрей открыл рот, беспомощно похлопал глазами. Вот пиздюк. — Что значит «ничего страшного»? Вы, — он прищурился, рассмотрел имя на бейджике, — Михаил. Миша. Организуйте-ка мне люкс, как в райдере прописано. — Где? — Райдер. Для музыкантов. Сюда должны были передать. Миша хмыкнул, развернулся за столом, взял в руки стопку бумаги и долго перебирал, скучающе вглядываясь в строчки. — Так… Князев Андрей, группа Князь, хаха, оригинально вы, всё таки, блин… Номер для солиста — категории люкс и выше… Ага. Вижу. А че, музыканты ваши и в экономе поспят? Удобно, удобно. В самолёте тоже разные места берёте? Короче, люкс номеров нет, извиняйте. Все ушли на графов и баронов. Миша фыркнул, осмотрел красного Андрея с головы до ног беспардонным взглядом. Тот бы давно уже начал орать, но слова никак нормально не шли, слишком устал, критически заебался ещё час назад. Где таких пиздюков теперь делают вообще?.. Отрастил, понимаешь, дерзилку. Андрей внезапно умилился, сам не сразу понял, чему. — Вам за музыку вашу… эконом и надо, на самом деле, — вдруг брякнул Миша. — Че сказал? Знаешь меня, получается? А че выёбываешься? — криво улыбнулся Андрей. — Да кто не знает… Музыка ваша фуфло, говорю. Андрей вздохнул, ласково поманил его к себе пальцем. Мишин взгляд неуловимо поменялся, он лениво поднялся на ноги, мол, и че ты мне сделаешь? Встал, тоже упёрся локтями в стойку, уставился на Андрея вплотную. — Ты, блять, че о себе возомнил? Давай номер, или я менеджеру позвоню. Своему, вашему, похуй, — сказал Андрей, и Миша наклонился так близко, что дохнул ему в самое лицо. — Да звони. У этого Миши было такое безмятежное лицо, будто он спал и видел приятный сон. Или обкурился. Возомнил себя хозяином положения и лезет к проезжим музыкантам. Андрей прищурился, словил вдруг вдобавок к умилению и лёгкий укол азарта. Усталость немного отступила, будто давая ему время кайфануть с конфликта. Когда он вообще так, в открытую, с кем-то срался… Тыщу лет назад. Даже как-то это, бодрит! — У тебя чёт личное? Ко мне. Хочешь, пошли выйдем, разберёмся, хоть разомнусь, — уже поспокойнее хмыкнул он, рассматривая Мишу с головы до пояса. — Боюсь, как бы ты себе спину не потянул. У спокойного на вид пацана в глазах вовсю заплясали черти. Андрей понял, что тому всё нравится — и его красное лицо, и бессильный гнев, и азарт. Может, и Андрей с его музыкой всё-таки нравятся? — И когда мы на «ты» перешли? — А вот щас. В холле было так пронзительно тихо, что каждое их слово звучало, словно орали во всю глотку. На потолке с гудением мигала лампа, из тех, какие вешают в офисах. Андрей вспомнил какую-то компьютерную игрушку про закрытые пространства — где идёшь по пустой парковке или торговому центру, или вообще заброшенному бассейну, и везде только помещения, помещения, стены и коридоры и никого вокруг. Вот такой ему показалась сейчас гостиница — и один только Миша тут был стопроцентно живой и настоящий, как монстр, который в этой игрушке постоянно тебя подстерегал в углу. — И чё ты хочешь, пиздюк? — спросил Андрей, уже почти перестав злиться. Его всё ещё потряхивало, но ощутимо слабее. Если бы не принципы, он бы может и подзабил хуй на люкс и дрых хоть в экономе, хоть на матрасе на полу. Просто тупо было бы сейчас сдать назад. Миша легко считал это настроение, ехидно заулыбался, и Андрей аж вздрогнул от его тона. — А ты уже так заговорил? Торгуешься? Миша тоже поманил пальцем к себе. Андрей, как загипнотизированный, качнулся ближе. Глаза у пацана были какие-то колдовские, яркие, прям затягивали. Че он забыл вообще в этой занюханной гостинице? Негде больше бабок заработать? Миша ответа, конечно, на это не дал, раз не спросили — моргнул, рассмотрел Андрея ещё пару мгновений и вдруг щёлкнул по носу, пальцем поддел самый кончик вверх. Андрей вздрогнул, нелепо дёрнул головой и уставился на Мишу во все глаза. Тот быстро улыбнулся. — Извини. Уж больно он курносый, торчит смешно. Не удержался. Андрею на мгновение перестало хватать воздуха, он хотел было что-то заорать, но слова застряли в горле. Лицо загорелось, и внизу живота тоже почему-то припекло. — Могу люкс-обслуживание в номер нахуярить, если так, — вдруг интимно-понимающе сказал ему Миша, — в качестве извинений. От нашей гостиницы такому хорошему артисту. Понимаешь, да? А Андрей будто прирос к этой чертовой стойке и нихуя не понимал. Ярости уже не осталось, вместо неё росло странное, неуместное возбуждение: член-предатель чуть дёрнулся и упёрся в ширинку от этого идиотского щелчка. Миша будто почуял, посмотрел на Андрея, перегнулся через стойку и заулыбался ещё сильнее. — Ну, я понял, понял. Я попозже зайду, ты только не скучай там, потерпи, лады? В своём заслуженном экономе. Андрей зачем-то кивнул. — Ну и хорошо, блин, всегда бы так. Не будешь больше скандалить? Андрей кивнул снова, как кукла на верёвочках. Миша протянул руку и похлопал его по горячей щеке. — Ну чё ждёшь? Можешь идти, алё. Только это, помойся там везде, лады? А то знаю я вас таких, все в люксах, а сами… — Завали, — не выдержал Андрей, мечтая провалиться сквозь землю. Но Миша уже крепко, фигурально выражаясь, держал его за хуй. — Командовать мне будешь? Нет уж, хули там. Забегу, короче. Миша качнулся поближе к Андрею, похлопал его ещё раз и улыбнулся так многообещающе, что у Андрея запылали уже обе щеки и шея. Это чё вообще такое? Он быстро шагнул от Миши назад, подальше, и как оплёванный рванул к себе в номер. С теми же ебаными ключами. Как же его так угораздило, чё, так парень понравился, что слабо позвонить Вахтангу и разрулить эту хуйню? На самом деле, да — Андрей с удивлением осознал, что сильно завёлся, аж яйца заболели. Давно такого не было. Надо брать, значит? Он зашёл в номер, быстро разделся, вымылся в душе: краснея сам перед собой, вымыл и… ну, короче… везде. Миша был прав, Андрей с дороги далеко не розами пах, и так и так мыться бы полез, но сейчас процесс доставлял гораздо больше странного, острого удовольствия. Андрей заодно погладил себя пальцами, чуть пропихнул внутрь, тихонько застонал и вытащил. Хватит с него. Пацан же зайдёт, отсосёт и свалит, да и вообще вероятнее всего это очередной долбоеб-фанат — решил так оригинально подкатить к кумиру. Ну чё, сработало, криво улыбнулся Андрей, осматривая своё распаренное, покрасневшее после душа тело в зеркало. Он вытерся полотенцем явно не первой свежести, с запахом то ли тушёной капусты, то ли сырости, завернулся в него и вышел обратно в номер. Походил между кроватью и столом взад-вперёд, как полный идиот. Что, так молодость взыграла, что ждать весь вечер будет? Пацан, может, зассал вообще. Андрей таких хорошо знал — сначала петушатся, показывают, какие все из себя, а как дойдёт до дела… Он присел на край кровати, вспомнил чего-то совсем не к месту, как раньше в турах частенько водил в номер фанаток, а пару раз даже и фаната притаскивал, сбрасывал физическое напряжение, а потом звонил жене, чтоб морально поддержала. Она, кстати, была вообще не против, расспрашивала, как там и чего, понравилось ли — Андрей нередко был от фанаток не в восторге, и ей не врал, расписывал как есть, а она хихикала. Жаль, сейчас они уже пару лет как в разводе, у неё семья и бесконечные разъезды и съёмки, теперь и позвонить-то, чтоб подбодрила, как-то неудобно — а перед этим Мишей Андрея как назло нехило так трясло. Отвык, блин. Андрей попил воды, почитал брошюрку по пожарной безопасности, перешёл было к правилам поведения в гостинице, решил уже, что никто так и не придёт, как в дверь тихо поскреблись. — Открыто, — севшим голосом крикнул Андрей. Миша дёрнул ручку, завалился внутрь и тут же запер за собой. Осмотрелся по сторонам: глянул на заправленную убогим коричневым покрывалом односпальную кровать и вторую такую же напротив, на криво висящую на стене картину с какой-то абстрактной хуйнёй, на истёртый местами ковролин. Улыбнулся во все зубы, зачесал назад лохматые тёмные волосы. — Привет. — Виделись уже. Миша кивнул, прошёлся взад вперёд, водя башкой по сторонам и в то же время беззастенчиво рассматривая Андрея. Он довольно сощурился, оглядел его блестящую грудь и складки живота, лицо, посмотрел даже на ещё влажные икры. Андрея немного повело, он было дёрнулся, чтобы прикрыться, но Миша предупреждающе покачал головой. — Не, и так хорошо. — Сто лет смотреть будешь? — Сколько захочу. Андрей вздрогнул, опустил глаза. На душе сделалось пусто и сладко. — За полотенцем не видно, — сказал Миша, остановившись рядом. У него в голосе появилось что-то, чего не должно было быть у такого пацана. Он будто заматерел, стал темнее и звучал старше. Прорезался хрипотцой. Поёт, небось, хорошо, рассеянно подумал Андрей и потянулся к полотенцу, неловко размотал узел и взялся за края, не решаясь сразу снять. — Давай, — подбодрил Миша кивком. Андрей вздохнул, быстрым движением распахнул полотенце и с вызовом уставился на Мишу. Тот тихо хмыкнул и подошёл ещё ближе. То, в какой абсурдной ситуации они оба находились, слегка освобождало. — Блин, а я думал в таком возрасте так быстро не встанет. — Я думал в твоём возрасте ещё ниче не отросло. Миша коротко заржал, кивнул и уставился Андрею в пах с небрежным интересом. От его взгляда везде, даже подмышками, стало жарко. Андрей немного расставил ноги, и член тяжело качнулся, шлёпнул головкой по коже. Глаза у этого Миши всё таки были странные… Жгли насквозь. — Ну чего, нравится тебе тут? — спросил он Андрея, окидывая номер быстрым взглядом. — Не особо. — А зря, тебе идёт эконом. Особенно ковёр этот ебучий. Андрей поднял бровь, вопросительно глянул на Мишу. Тот прошёл ко второй кровати, прислонился к ней ногой, сложил руки на груди. — Ковёр, говорю. Вставай на него. Миша сверкнул глазами, кивнул головой как раз на какое-то протёртое пятно. Андрей приоткрыл рот, внутренне искренне восхитился такой наглости. В паху ещё потяжелело, руки снова задрожали. — Ты думаешь я тебя пустил в такие игры играть? — спросил он, хотя в груди что-то предательски ёкнуло. — Типа того, — кивнул Миша. — А если я не хочу? — Не проблема. Я уйду, да и всё. Останешься наедине со своим комфортным люксом, да? Миша смотрел на него и просто ждал, ничего не делал — только по глазам было видно, что ему жуть как интересно, что будет дальше. Андрей вздохнул, поёрзал по кровати, всем телом ощущая, какой он жутко голый перед одетым Мишей, и медленно опустился на колени на пол. — Вот это я понимаю, да — присвистнул Миша. — Видок что надо. Он нагнул голову набок, рассматривал Андрея с минуту — долгую, тягучую, за которую с члена стекла одна капля и щекотно повисла на кончике. — Ползи сюда, — позвал спустя время Миша, похлопав себя по ноге. Андрей вздрогнул, сжал руки в кулаки и взглянул в ответ. Между ними в комнате висело глухое напряжённое молчание, и оба слышали, как они дышат — громко, часто. Андрей подумал, что ему уже ни за что не захочется Мишу прервать, обругать долбоёбом и выгнать прочь. Успокоил себя мыслью, что это блажь, просто развлечение в туре, прихоть. Всё вместе хорошо работало. Андрей моргнул и пополз, медленно переставляя колени, не отводя взгляда от Миши. Тот тоже смотрел. Когда Андрей подполз почти вплотную, Миша остановил его кивком. Нагнулся, погладил по голове, аккуратно тронул пальцем серёжку. Пальцы у него были почему-то нежные. — Ничего себе, настоящий рокер. Или кто ты там? Если на музыку смотреть-то. Андрей прикрыл глаза, уже смирившись, что эти слова его тоже заводят. Ладно ещё, когда такое с ним делала Агата, жена же всё таки, а тут — почти не знакомый пацан. Миша тем временем нагнулся ещё ниже и касался руками мягкого Андреева живота, спины, проминал поясницу, потом присел на корточки и положил ладонь на ягодицу. Их лица были на одном уровне друг с другом, почти лоб ко лбу. Андрей вздрогнул. — Тихо, я ещё ничего не делаю, — засмеялся Миша и на пробу шлёпнул рукой, так, слегка. Зад ошпарило лёгкой болью, Андрей дёрнулся от неожиданности. — Если хочешь в люкс, надо так. Приятно же? Вот и я о чём. А таким, как ты… За то, что на персонал наезжаешь, и за то, что… Не люблю я твоё музло, вот что. Тебе надо, короче… Миша мотнул головой, будто досадовал на свою болтовню, погладил ягодицы кончиками пальцев, шлёпнул снова. Просунул ладонь ребром меж них и потёр, задел большим пальцем дырку, ткнулся в края, явно не собираясь пока дальше. Андрей, мелко дрожа, чуть оттопырил зад. Миша улыбнулся, похлопал его по ягодице. — Хорошо, хорошо. Скажи, как будешь люкс просить, Андрей? Миша поднялся с корточек, жарко взглянул на него сверху вниз, сложил руки на груди. Пальцы у него слегка подрагивали. Андрей качнулся вперёд, прижался лицом к ширинке, прикрыл глаза, шумно втянул носом воздух. Миша положил ладонь ему на голову, прижал ближе, повозил лицом по своему стояку, аккуратно придерживая за волосы. — Я… могу взять у тебя в рот, — тихо сказал Андрей. — Можешь? — Хочу. Хочу… взять у тебя в рот. Миша отрицательно мотнул головой. Андрей вдохнул несколько раз, справляясь со стыдом. — Я, мне очень нужен люкс, — заговорил он, торопливо глотая слова, — я хочу отсосать тебе, чтобы ты… позволил мне туда перебраться. Пожалуйста. Миша улыбнулся. — А ещё? Андрей захлопал глазами. Ещё полчаса назад он сидел на кровати и думал, что это Миша ему отсосёт. Думал, что ему и правда нужен сраный люкс, а не тяжёлая Мишина рука в волосах. — А чего ты ещё хочешь, Миша? — Вот, это уже правильные вопросы. Открой рот. Миша потянулся пальцами к ремню, расстегнул, приспустил штаны, погонял в кулаке член, не снимая трусов, взглянул Андрею в красное, поплывшее лицо. — Высунь язык. Вот так, молодец, хороший. Заслужишь… что-нибудь, да? Он похлопал Андрея по красной щеке, скользнул пальцами в рот и раскрыл его пошире. Достал, наконец, член — большой, толстый, вообще какой-то нереальный для такого пиздюка, и с удовольствием шлёпнул Андрею по губам мокрой головкой. — Хочешь? — Да, — искренне сказал тот, потянулся ближе, поймал головку губами, словно хотел поцеловать. — Молодец. Давай. Миша слегка вздрогнул, расставил ноги пошире. Он пиздец как хочет, с непонятной радостью подумал Андрей, и взял глубже, облизал по всей длине, пососал самый конец. — Руки держи за спиной, — хрипло велел Миша, удерживая Андрея за отросшие волосы на затылке. — Вот так, да. Он толкнулся глубже, вытащил, толкнулся снова. Андрей держал рот широко открытым, не убирал язык, чтобы Мише каждый раз было удобнее входить. Собственный член давно потёк, Андрей чувствовал, как капли щекотно стекают с головки. Давно такого не было, давно… — Втяни щёки, плохо стараешься, — хрипло скомандовал Миша, — расслабь горло. С-сосёшь так же, как и поёшь. Андрей вздрогнул, послушался, причмокивая, сосал усерднее, расслабил глотку: Мишин член входил глубоко, но очень хорошо, и его не хотелось выпускать изо рта. Андрей уже приготовился глотать — Мишины бёдра мелко дрожали, сам он тихо, сквозь зубы, постанывал на одной ноте — но в последний момент его за волосы отстранили от члена. — Не так быстро, хорошо? Нужно ещё постараться. Развернись. Миша облизнулся, утёр лоб ладонью, сжал член у основания. Андрей уже ничего не соображал, кроме того, что ему говорят делать — в голове было пусто, светло, не было ни грамма злости. Только желание и стыд. Он перевернулся, догадливо опустился на четвереньки, чуть шире расставил ноги. Миша снова присвистнул, тихо хохотнул. — Даже так? Думаешь, мне нужна твоя задница? — Да, — глухо сказал Андрей и чуть прогнулся в спине, — да, пожалуйста. — А ты привёл себя в порядок для меня? — Да. Миша глухо воскликнул что-то, упал рядом на колени, положил горячие большие ладони Андрею на спину, провёл вниз, раздвинул ягодицы и погладил большими пальцами дырку. Его дыхание чуть сбилось, стало чаще. — Мне кажется, ты должен извиниться, — сказал он дрожащим голосом. Пальцы Миши нежно, почти ласково пригладили бедро, будто это он здесь подчинялся Андрею. — За что? — Соображай сам, — хмыкнул Миша и звонко ударил его ладонью по ягодице. Андрей всхлипнул, низко опустил голову, увидел собственный член — мокрый, красный, почти прижатый к животу, увидел Мишины ноги, смешно перевёрнутые вверх тормашками. — Я извиняюсь за то, что требовал люкс, — тихо простонал Андрей, и тут же получил ещё два шлепака. — А ещё? — За то… что повышал голос… Миша шлёпнул снова — это были не удары, а именно шлепки, боли от них не было, только обжигающий стыд, удовольствие. Кожа Андрея горела, по телу расползался жар, он прогибался в спине и невольно подавался назад, к чужой руке. — Ещё. — За то… что… у меня хуёвая музыка? — Да, правильно. Миша шлёпнул снова, пригладил ладонью покрасневший, влажный зад, помял в руках половинки, сплюнул между ними. Андрей всхлипнул, расставил ноги пошире. — Ещё, — велел Миша, медленно трахая его одним пальцем. — Я… я извиняюсь за то, что я охуевший… м-мудак, я… Андрей качнулся назад, на палец, зажмурился до тёмных кругов перед глазами. Миша тихо простонал, протолкнул внутрь уже два пальца и смазано погладил Андрея по бедру. — Ты… правильно, всё правильно, — хрипло сказал Миша, погладил Андрея изнутри, надавил пальцами и чуть развёл их в стороны. Андрей почти завыл, замычал сквозь зубы, уронил голову на скрещенные перед собой руки. Его вело, было так жарко, словно он не в номере, а пришёл в баню — пот стекал по виску, между ног было тяжело, влажно и очень хорошо. Мишина рука остановилась, он вытащил пальцы и потянул Андрея за бёдра на себя. Повозился пару мгновений: зашуршала упаковка презерватива, хлюпнуло, раскрываясь, резиновое кольцо. — Скажи… скажи мне, — быстро попросил Миша, уже поглаживая головкой Андрея между ягодиц. — Хочу услышать. — Выеби меня, — всхлипнул Андрей, — давай. Я хочу дать тебе, чтобы получить… н-номер получше… Я… Всё сделаю… Ему было так хорошо и так похуй — хоть на люкс, хоть на матрасы, на всё на свете. Но сама мысль, что он… даст за что-то, что его берут вот так, заводила до трясущихся коленок: и Мишу, судя по всему, тоже. Он застонал у Андрея за спиной, медленно толкнулся головкой внутрь, навалился почти всем телом, ещё раз шлёпнул Андрея по заднице и тот позорно, высоко заскулил. — Сраные… псевдорокеры… с их музлом, я… — шептал Миша, по сантиметру проникая внутрь, — как же в тебе хорошо, блять, как же… — Давай, — взмолился мокрый, обезумевший от жары Андрей, — не тормози… И Миша толкнулся до упора. Дальше Андрей мало что помнил — только что он, кажется, стонал без конца, вскрикивал и всё о чём-то просил. Называл себя никудышным, просил Мишу его шлёпать, просил оттрахать в свою продажную жопу, а тот крепко держал Андрея за бёдра и возил коленками по жёсткому ковролину. В какой-то момент стало совсем невыносимо, слишком много, слишком хорошо, тело всё потряхивало от удовольствия — Мишин внушительный член попадал куда надо, раз за разом заставляя Андрея выть и всхлипывать. Миша потянулся, накрыл пальцами его член, наклонился ниже, к плечу. — Как ты течёшь… я бы хотел спустить в твою жопу и заткнуть тебя, чтобы ты хоть что-то хорошее унёс с собой… Андрей… — зашептал он у него над ухом, и Андрей почему-то кончил именно от этого. Он обмяк, вжался лбом в ковёр и закрыл глаза. В теле не осталось ни единой косточки — только вялая, спокойная, жаркая нега. Член ещё пульсировал, пуская по ногам остаточные волны удовольствия, и Миша всё зачем-то мягко держал его в ладони. Он сам сделал ещё пару резких, глубоких движений, тонко, коротко застонал и быстро вышел. Спросил неожиданно тихим и напряжённым голосом: — Можно? Андрей утвердительно замычал. Раздался звук стягиваемого презерватива, Миша тихо, хрипло застонал и Андрею на спину брызнули, потекли по позвонкам горячие капли. Возбуждение слабо кольнуло снова, поползло по спине вниз, к ягодицам: Андрей не удержался, подтянул ноги к груди, раскрываясь больше, и застыл в такой позе. Похуй, что она странная, похуй, что Миша, скорее всего, смотрит. Но тот, судя по звукам, встал. Звякнула пряжка ремня, мимо Андреевой головы протопали тяжёлые ботинки. Он даже не поднял лица — двигаться не хотелось, думать тоже, только где-то совсем глубоко внутри теплилось гаденькое, тоскливое чувство. Андрей не хотел дать ему разгореться, поэтому изо всех сил думал обо всём и ни о чём — как сейчас ляжет спать, что надо сходить помыться, а ещё сделать бы себе ч… — А ну-ка, повернись, — прогудел у него над ухом Миша, мягко тронув за плечо. Андрей вяло махнул рукой. Миша не отстал: присел на корточки, взял Андрея за загривок и помассировал шею. — Если мне уйти, скажи. Но я знаю, что… Короче, тебе нужно попить воды. Или чай. Мишин голос звучал неожиданно тихо и серьёзно. Ну какой красивый, рассеянно подумал Андрей, будто бархатно гудит, а не разговаривает. Так чего, прогнать его? — Не… можешь не уходить, — зачем-то сказал он вместо этого, крякнул и перевернулся на бок. Взглянул на Мишины ноги, на чей-то пыльный носок под кроватью, на собственные вытянутые вперёд руки. Пить и правда хотелось зверски. — Ты очень хороший, — заговорил вдруг Миша снова, опустился рядом с Андреем на колени и неловко тронул его за плечо, — в тебе горячо и тесно, ты… Мне было охуенно. Я рад, что ты позволил… Андрей удивлённо уставился на пацана снизу вверх. Тот сверкал глазами, смотрел сосредоточенно и без тени насмешки. — А моя музыка? — с улыбкой спросил он у Миши. Голос был хриплый, будто не свой вовсе. Миша смущённо дёрнул башкой. — Да я, блин, понял, что тебя это заводит. Это ж, типа, не взаправду, а так… Чё я тебе объясняю, ты сам понимаешь, да? — Да, Миш. Тоскливое гаденькое чувство притупилось, куда-то спряталось. Андрею, оказывается, было хорошо и спокойно лежать вот так — не Князевым, приехавшим в этого город давать свой концерт, а просто Андреем, у которого только что был пиздец хороший секс. Миша завозился, лёг рядом, положил руку на бедро, посмотрел на Андрея долгим, пронзительным взглядом — не специально, просто у него так получилось. Красивые у него всё таки глаза, почти чёрные, внимательные и быстрые. Андрей бы хотел, наверное, ещё когда-нибудь в них поглядеть. Миша приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, дёрнул рукой и случайно смазал пальцами свою сперму на Андреевом бедре. Сверкнул глазами, замешкался и совершенно внезапно для Андрея покраснел. — Откуда ты только такой храбрый был, а, — ухмыльнулся Андрей. — Я и щас храбрый, — тут же ответил Миша и неловко отвёл глаза. — Чё я лежу, блин, лучше воды принесу, тебе попить надо. Он вскочил, жадно глянул на голого, разморённого Андрея у своих ног. Тот ему вдруг подмигнул. — Ты это, не надо тут, — тихо заговорил Миша, — я щас выйду за водой, а ты, короче… Если хочешь, запри дверь. Типа как в гостиницах, «не беспокоить» делают — у нас нет таких бумажек, но ты, ну ты понял. И я не зайду, я не псих какой-нибудь, я… Не побеспокою больше. Ты, Андрей, хороший, и музыка у тебя класс, особенно когда вот это… Миша напел что-то себе под нос — Андрей удивлённо узнал свою старую песню, одну из тех, что с первых альбомов. Он кивнул, медленно приподнялся от пола на локте и почесал башку, пытаясь что-то сообразить. Миша топтался у выхода из номера и тоже зачем-то почесался, да так, словно хотел выдрать у себя клок волос. — Понял, да? — настойчиво спросил он, развернувшись к Андрею. — Я не… фанат и не того... Пустишь, зайду, но… не сунусь без разрешения. Бля, сложно… — Миша, я понял, — улыбнулся ему Андрей. В голове всё ещё было пусто, но почему-то очень спокойно и хорошо. Андрею даже номер его стал нравиться — кровать манила своим коричневым блестящим покрывалом, стул был весь какой-то округлый и приятный, и пахло тут чистотой и уютом. Сексом ещё пахло, вот. Андрей, повернулся, сел на слегка саднящий зад, коротко всхлипнул и хитро посмотрел на взволнованного, серьёзного Мишу. — Неси воду, давай, — улыбнулся ему он, — а я подумаю, что с тобой делать. Миша понятливо кивнул, поправил спереди штаны, снова коротко покраснел и вышел. За ним тихо щёлкнул язычок замка, не запирая — пока просто закрывая дверь. Андрей встал, с наслаждением потянулся, так, что захрустели все кости. Подошёл к двери, запер её на замок и, улыбаясь, прислонился к холодному дереву спиной. Слушал, как, возвращаясь, топает Миша, как несмело поворачивает ручку. Вздыхает, ставит что-то на пол и послушно уходит. Не постучался, не поскрёбся, не позвал. Хороший мальчик. Андрей улыбнулся, отпер дверь, забрал целую упаковку воды — шесть холодных запотевших литровок, сервис от души. Зашёл обратно в номер, вытащил одну бутылку, выпил чуть ли не половину разом, полил себе на голову и шею, на спину, стянутую засохшей корочкой. Хорошо было так, словно заново родился. Андрей сгонял в душ, основательно смыл с себя сперму, стоял плескался под горячей водой полчаса, не меньше, а когда вышел — выпил ещё воды. Вытащил из чемодана треники, старую футболку с логотипом a-ha, переоделся, растянулся на удобной, оказывается, кровати. Проверил в айфоне всякие общие чаты — ребята писали разную фигню, на которую сейчас было лень отвечать. Андрей улыбнулся и вместо этого потянулся к старому телефону на тумбочке — на нём была бумажка, мол, чтобы связаться с ресепшеном, нажмите 1, чтобы заказать еду, нажмите 2, и так далее. Андрей ткнул в единичку, послушал монотонные гудки. Если сейчас не возьмёт — значит, так надо, не судьба. Перезванивать не будет. Чего он, в самом деле, подумаешь… — Алё, — скучающе затрещал динамик Мишиным голосом, — вы из какого номера? Что-то нужно? — Из люкса, — ухмыльнулся Андрей, — мне бы чай, да и… — Нету у нас люксов, вы… — Миша запнулся, помолчал, продолжил уже серьёзнее. — Это ты? — Ага. — Хочешь, чтобы я пришёл? — Походу да. — Щас. Щас… я. Что, правда? — недоверчиво вопросил телефон. — Да, Миш. — Иду. Андрей положил трубку, подошёл к двери и заранее отпер замок.