Ты не забудешь имя мое

Новый зал для торжества спешно переделывают из трапезной. Маскируют обвалившиеся галереи, затягивают золотыми сетками дыры, оставшиеся после обвалов, возводят деревянное возвышение для трона. Большинство украшений – чистая иллюзия, некоторые части стен – тоже. По периметру иллюзий ставят оградительные маячки. Они не лишние. Слухи о личности победоносного адмирала к вечеру переполнили Асгард и тронный зал набит под завязку. Эйхинерии с трудом сдерживают натиск толпы наружи. Внутри зала часовые на всех галереях. И сами Норны не скажут кого и от кого они охраняют. А представителей Комарского флота нет. Сначала Тор и не обратил на это внимания. Но когда Сиф в очередной раз прошипела что-то о трусости, то он вспомнил как в Мидгарде специально обученные люди всюду сопровождали высокопоставленных чиновников и военных. И все приветствия, и выступления организовывались многочисленными службами охраны и безопасности. А Локи сейчас мигдардец. Он хрупкий и слабый. Его легко убить, несмотря на высокотехнологичные доспехи. И с его стороны, и со стороны Новы Прайм было бы правильно прислать своих охранников. Тор успевает поделиться своими размышлениями с Видаром и Кренгином – новым начальником Стражи дворца, когда ответ приходит сам собой. Над куполом трапезной появляется один из кораблей Локи и зависает парящим облаком. Красные лучи буквально «ощупывают» территорию вокруг комплекса и сам зал, проникая сквозь окна, разрушенные стены и иллюзии. Протанцевав, лучи исчезают, но молчаливое предупреждение повисает в воздухе. О нет, Локи без охраны на пир в свою честь не придет. -Трус! - Ага. И заодно самый отважный флотоводец протокола теней, - устало бормочет Фендралл. Вот кто последние трое суток собирал все возможные слухи об адмирале Альвелессоне. Комарцы скрытничали, некоторые откровенно отмалчивались и просто отказывались говорить, но природное обаяние помогало известному дамскому угоднику преодолеть и такое сопротивление. Он знает, что для Локи прошло куда больше лет. Знает о нескольких спасательных операциях, в том числе и ставшей легендарной операции с освобождением пленных на Сиднее-6. А также догадывается и о происхождении флота – из бандитов и пиратов. - Сиф, если ты не сможешь держать себя в руках, я запрещаю тебе появляться на пиру. - Что? Сиф, как и остальные, ошалело смотрят на Тора. Но Тор серьезен. Один недвусмысленно приказал сыну позаботиться об отсутствии откровенных провокаций. И прямо указал на Сиф. - Тор, ты что.. - Ты слышала. Это приказ, леди Сиф. Приказ. Либо ты молчишь, либо остаешься в своих покоях под охраной. - Тор! - Тор, ты серьезно? - Да что же теперь из-за Локи и поесть нельзя? - Приказ короля! Деревянные троны, задрапированные тканями, сетками и магией, выглядят ничуть не менее торжественно. Иллюзии барельефов, огней и цветов ничуть не менее пышны. А наполнен зал так. как не был наполнен со времен последнего Тинга. Всеотец и Всемать в парадных королевских одеяниях выглядят так, как будто никакого нападения на Асгард не было. Тор стоит на ступеньку ниже. Ему не нужно оглядываться, чтобы бы видеть красные глаза матери, новые морщины и складки на лице отца. Не нужно смотреть, чтобы видеть, как белеют и сжимаются судорогой руки Одина и как все тело Фригг периодически сотрясает дрожь. И как она смотрит на вновь обретенного сына и не знает радоваться ей или плакать. Локи стоит перед троном, заложив руки за спину и слегка расставив ноги. Всей его учтивости хватило только на приветственный наклон головы. Сопровождающие его 2 офицера вообще не пошевелились, просто встали за его спиной как роботы. Тор находит взглядом Сиф. Его сестру по щиту пришлось разместить возле самой галереи и оставить с ней Фендралла ради своевременного увещевания. Вот только теперь Тор думает, что не стоило тратить усилий. Каждый шаг Локи, каждый взгляд и движение головы сопровождаются волнами шепота. Гнев, удивление, недоумение, восхищение, невольное вынужденное уважение плывут за ним. Воздух дрожит и мерцает словно молния с неба сорвалась, но никак не достигнет земли. Что же ты хочешь, брат? Кем же ты хочешь быть? - Я король Асгарда приветствую тебя на своей земле. Гул в зале достигает новой высоты, но стихает, как только Один снова начинает говорить. - Для меня честь и радость принять победителя Ронана-Обвинителя. Локи любезен настолько, что наклоняет голову в знак согласия. Все, кто мог, ради пира в честь победителей надели самые яркие наряды и парадные доспехи. Адмирал Комарского Флота явился в черном. Только знаки отличия и какое-то формальное оружие сверкают темным золотом. Словно нарочно: темный, злой, опасный, вечный изгой и вечный смутьян. И не нарочно. Сердце Тора сжимается от тяжкого предчувствия. Кем ты хочешь быть, брат? - Я приветствую героя, чья сила и ум пленили Камень Силы и предотвратили разрушение Асгарда. Локи снова согласно наклоняет голову. Его холодное насмешливое лицо не меняется, только глаза сверкают зеленым голодом – ненасытным, бесплодным. И Фригг невольно прижимает руку к груди. - Я приветствуют спасителя Асгарда! - гром официального заявления сотрясает весь город. Гугнир бьет в пол, подтверждая статус магией. Под ногами гудит земля, а Неугасимое Пламя устремляется ввысь, на миг затмевая солнце. Статус делает Локи неприкасаемым. Теперь любой, кто попытается его обвинить или назвать предателем, становится нарушителем воли короля и самого Асгарда. И это обезопасит не столько Локи, сколько асгардцев. Но и Локи звание тоже связывает: магический откат для нарушителя-человека тяжел и может остановить не только его брата, но и его приспешников. По крайней мере, на первых порах. Тору это не по душе. Совсем. Но он смотрит на своего брата и понимает, что отец прав. Никто не знает, чего хочет Локи. Никто никогда не знал, чего хочет Локи на самом деле. Отец тоже не знал и не знает. Тору страшно. И еще больше противно от этого страха. Потому что он чувствует, что предает Локи. Люди в тронном зале молчат. И на лице Локи расцветает глумливая усмешка. Один поднимает Гугнир снова и снова его слова сотрясают воздух. - Слава победителю! Слава победителю! Слава победителю!!! Слова короля подхватывают воины и стражники. Они бьют копьями в пол, выкрикивают славу Локи, прижимая руку к груди в военном салюте. И тогда собравшаяся толпа подхватывает славицу и слова о доблести Локи, об отваге Локи, о силе Локи разносятся до самых краев Золотого Царства. Один стучит копьем и возгласы постепенно затихают. Воздух становится спокойней и чище: люди знают, что произошло и как реагировать. Но Всеотец еще не все сказал. - Я Один, король Асгарда рад приветствовать своего второго сына. Волею Иггдрасиля я объявляю все его проступки против Асгарда и Мидгарда искупленными и прощенными. Честь и доблесть, проявленные нашим сыном ради спасения Асгарда и всех 9 миров, служат нам достаточным основанием. В зале словно светлеет: изгнанник и предатель вернулся и искупил свои грехи доблестью. И Тор всем сердцем радуется, видя как Асгард принимает своего вернувшегося принца. - Я Один, король Асгарда возвращаю тебе, Локи, твои силы, бессмертие и магию. Твое место принца ждет тебя. Народ ликует. Копья бьют в пол, крики и приветственные возгласы наполняют зал и на какой-то миг Тор думает, что все закончилось. Его брат вернулся. Он снова будет с ним, его настоящий брат, пусть маг и обманщик, но не предатель и изгнанник. Его настоящий брат, ставший героем… вопреки всему. Когда овации и смех утихают, Локи ждет ещё пару минут в полном молчании. Он медленно обводит взглядом присутствующих, улыбается, и эта улыбка не сулит ничего хорошего. - Мое имя – Лодур Альвелессон. Мое происхождение никому неизвестно. И мне нет здесь места. Первое заявление встречается недоуменной тишиной, второе – гулом удивления. Третье - ропотом толпы и глухим стоном матери. - Локи… - Я не нуждаюсь в искуплении, ибо мне некуда возвращаться. Фригг прижимает обе руки и больше не пытается удерживать слезы. Советники вблизи трона тревожно переглядываются. И Тор в отчаянии сжимает Мьельниер. Почему! Ну почему ты опять так, брат? - Я не нуждаюсь в вашем прощении, ибо не ищу его. Ропот и шум превращаются в гул. Люди, только что готовые принять вернувшегося принца, теперь снова не знают, что делать. Мрачное лицо Сиф полно удовлетворения. - Я не нуждаюсь в твоих дарах и твоей милости, Всеотец. Ибо все что мне нужно, я возьму сам. Лицо Одина остается бесстрастным и торжественным. Только Тор видит, чего это стоит отцу. Локи с магией или без, сейчас – противник слишком сильный, чтобы Асгард мог позволить себе новую войну. - Я отвергаю твои дары. Мне не нужны ни сила, ни магия, ни бессмертие. Ни статус второго принца. Тору кажется, что он слышит, и Сиф, и других: Локи хочет трон. Локи хочет весь Асгард прямо сейчас. Он предатель. Локи вернулся не спасти Асгард, а низвергнуть его в пучину гибели. Магия! Локи отказывается от магии? От своей силы, своего драгоценного умения, ради которого терпел столько насмешек и которое так превозносил? Ропот и гул переходят в крики. Кто-то возмущается, кто-то недоумевает, кто-то уже выкрикивает обвинения и угрозы. Стражники тревожно переглядываются, а на галереях – Тор знает, лучники пришли в полную готовность. Многого она стоит, когда прямо над залом висит корабль, чьей мощности хватит, чтобы разравнять дворец до уровня гладкого базальтового стола? Локи улыбается, оскалив зубы. Все его тело сжимается, спина выгибается как у хищника перед прыжком. Он готов драться зубами, когтями и оружием и ничто его не остановит. Он смотрит на окружающую толпу так, словно каждого приглашает на поединок и от него веет безумием и яростью берсеркера. Прими кто-нибудь его вызов сейчас и Локи руками растерзает глупца на части. И сила Мьельниера его не остановит. Один ударяет Гугниром, призывая к тишине и вниманию, но сказать ничего он успевает. - Я презираю ваш город. Я презираю ваше царство и презираю вас. Я отвергаю любые милости и дары, которые вы способны дать. Ибо ничего в вас нет от благодарности и благородства, которыми вы так кичитесь! Крики гнева и ярости так сильны, что в нём тонет звук Гугнира. Агсардцы, оскорбленные в лучших чувствах, кричат о наказании дерзкого негодяя, уже раз поправшего ценности Асгарда, уже предавшего и убившего. Предатель и убийца. Предатель и убийца. Так будет он проклят во веки веков! Тор бледнеет. Оглядывается назад и видит такую же мертвенную бледность на лице своего отца. И видит в зале тех немногих, кто наполняется стыдом и отчаянием. «Ибо нет в вас ни благодарности, ни благородства, которыми вы так кичитесь!». Локи разводит руки в стороны, выпрямляется и поворачивается вокруг себя, всем телом впитывая гнев и ненависть. И хохоча в голос. Смеется тем сильнее, чем громче выкрики и чем больше угрозы. Смеется так сильно, что задыхается и плачет. - Да! Да!!! ДА!!!!! Доблестные и благородные жители Асгарда! Ненавидьте меня, своего спасителя! Проклинайте имя мое, имя предателя и убийцы, которому вы все обязаны своими презренными жизнями, честью и славой!!! Локи поворачивается к трону. Его лицо блестит от слез, рот кривится в безумной усмешке, а глаза сияют так, что затмевают блеск всех магических огней. Он счастлив. Он глотает ненависть и презрение как нектар, как целебный свет и наполняется безумной страшной радостью. Он века копил гнев и боль и теперь платит сполна. Толпа колыхается и пытается двигаться. Стражники и военные выстраиваются перед оскорблёнными людьми. Нескольким удается прорваться и эйхинерии избивают их копьями, волоча в коридоры. Но Тор видит и тех, кто стоит молча и мрачно. Кто сжимает кулаки и стискивает зубы. - Вы никогда не сможете забыть, что предатель и изгой сохранил ваши жизни и ваше величие! Локи оборачивает бешеное веселое лицо к Одину и повторяет: - Вы никогда не сможете забыть, чем обязаны предателю и изгою. Даже если ты снова перепишешь историю Всеотец, тебе не удастся стереть имя мое. Локи смеется, задыхается, кашляет и снова смеется. Его бледное лицо сияет, а все тело сотрясается от утомления. Тор вспоминает, что его брат – смертный, что потратил немало сил на битвы, и что возможно, был ранен. Кажется, он сейчас упадет. И все равно – смертный, слабый и обессиленный, он смеется в лицо тем, кого когда-то любил, кого люто ненавидел и кого теперь презирает. - Не надо брат. Локи… - Тор сам не слышит своего шепота, тонущего в буре криков. Зачем ты так? Ведь ты вернулся, ты воевал за нас, ты снова можешь стать сильным и здоровым и магия снова будет послушна тебе. Зачем ты так, брат? Это то, кем ты хочешь быть? Гугнир снова бьет в пол. Синий свет рвется вверх, отражается от купола, гася крики и возмущение. И когда наступает тишина, Один все еще медлит. В молчании проходит минута, вторая и когда он говорит, голос его звучит совсем не по-королевски. Это голос глубокого старика, уставший и безрадостный. - Лодур Альвелессон. Мне жаль, что ты отвергаешь нашу милость и нашу радость от возвращения нашего сына. Но это твой выбор и нам придётся принять его. На миг Один закрывает глаз и Тор отворачивается, не в силах видеть слабость своего отца. Гнев на Локи вновь вспыхивает и тут же гаснет. И тоска вновь сокрушает Тора: зачем ты так, брат? Почему не видишь, что мы тебе рады? - Твое имя не будет забыто, но будет прославлено как имя героя Асгарда. Прими и ты это. В зале вновь вспыхивает шум, но теперь тихий и неуверенный. И затихает почти сразу. Все несколько раз перевернулось и люди вновь не понимают, что произошло и куда идет. Что-то дикое, невероятно злобное скользит по лицу Локи и растворяется в торжестве. Он тоже видит слабость Одина, он видит горе Фригг, и он им радуется. Видит, как Тор сжимает ручку Мьельниера, и радуется еще сильнее. Видит неуверенность, и беспокойство, и страх в глазах окружающих – и радуется еще больше. - Всенепременно Всеотец, - Локи почти шепчет и голос у него, шёлковый, гадкий настолько, что кажется – вымажешься в грязищи, пока будешь слушать, - всенепременно. - Место моего сына всегда ждет тебя. Локи отвешивает шутовской поклон. Выходка пропадает втуне: слишком потрясен Асгард предыдущими событиями. Он смеется - звонко и чисто, кашляет, снова смеется, разворачивается и уходит в смехе и кашле.