Просто я не умею любить

      Сибиряков стоял на балконе, оперевшись локтями на ограждение и опустив голову вниз. Весна только начинала вступать в своё законное календарное правление, поэтому на улице всё ещё было довольно холодно. Но он был в одном лишь бежевом бомбере поверх футболки серого цвета, непроизвольно немного ëжась от несильного, но холодноватого ветра.       Постояв в таком положении около минуты, Коля начал судорожно хлопать себя руками по карманам джинс. Хотелось курить. Очень хотелось. После Руслана всегда так.       Поэтому он раздражается и вздыхает, когда не находит заветную пачку с отравой для лёгких. Надо будет купить. А пока просто выдыхает горячий воздух, смотря на напоминающий табачный дым клубок пара.       Наверное, его старший брат, увидь его сейчас, сильно бы разочаровался. Их родители умерли когда Коле было ещё лет восемь, и воспитывал его Матвей. Что бы он сказал, увидя, что его такой светлый умный Коленька, что трактовал слово «поцелуй» как прикосновение человека губами к чему-либо с целью выражения эмоций, сейчас ходил с синяками под глазами, чуть охрипшим от сигарет голосом, абсолютно уставший от всего. А, ну ещё трахался с самым проблемным человеком на его памяти, что дарил ему невероятные эмоциональные качели.       Вообще, они вроде как были вместе? Сложно сказать. Все просто знали, что они с Русланом периодически спят и время от времени проводят время друг с другом. Но обязательств друг перед другом у них не было. Точнее, у Руслана не было.       Его первое и считай единственное условие было: «Никаких обязательств». И Коля, сам не зная почему, согласился на это, продолжал быть с этим человеком рядом, хотя причинял этим самым себе боль. Но он просто уже не мог иначе.       Руслан был как наркотик. Очень тяжёлый, с которого невозможно слезть. Один раз попробовав, не сможешь остановиться, не сможешь перестать думать о нём. А он в ответ будет постепенно разъедать твою душу.       Но Енисейский не был виноват. Коля прекрасно знал о его натуре и прекрасно услышал его условие. Но юношеское сердце, ещё столь тёплое и светлое, переполненное чувством первой настоящей любви, согласно кивало на все недостатки, подписывая самому себе смертный приговор.       Сейчас сердце Коли уже не горело. Посередине была большая прожжëнная дыра. Когда Руслан был рядом оно всё ещё пыталось вновь зажечься, пыталось излечиться. Но после очередной выходки разрушалось ещё сильнее, чем до этого.       Как же, твою мать, больно. Как же хочется послать чëртового Енисейского куда подальше. Сказать, что он не согласен больше терпеть такого отношения к себе.       Но Коля, конечно, не сделает этого. Все школьные года ему нагло врали. Он всё же оказался чертовски глуп.       Вдруг слышится поворот ключа в замочной скважине и по телу Сибирякова пробегают мурашки. Возможно, всё же стоило давно забрать ключи от его квартиры у Енисейского. Возможно, всё же стоило давно сделать ещё много вещей.       Дверь на балкон открывается под тихий скрип и также закрывается. Руслан подходит сзади, прижимается всем своим худым телом к спине Коли, обводит пальцами левой руки все позвонки.       — Малыш, ну извини, — тихо бормочет прям в спину. Сколько раз он уже слышал эти извинения? И сколько раз он всё же, сука, прощал. — Ну я же не трахался с ним там. Просто поцелуи, без чувств. Как ты там говоришь — получал дофамин.       Сибиряков грустно усмехается. Лучше бы трахался. Для него всегда поцелуи были более значимы, чем секс, но Руслан, видимо, считал иначе.       — Меня ты почти не целуешь, — и это правда. Енисейский практически не целовался с ним, а если и лез, то исключительно с языком и обычно перед сексом.       И это было так чертовски больно. Коле хотелось любви. Возможно даже местами той самой сахарной любви, о которой пишут в дамских романах или снимают в подростковых сериалах. Хотелось обнимать любимого человека, засыпать с ним просто так, а не после совокупления, хотелось мягко и нежно целоваться. Но, к сожалению, он жил не в дешёвом романтическом фильме. Поэтому его любимый человек, тот, которому он безвозвратно отдал своё сердце, был полной противоположностью всего вышесказанного.       Во всём университете знали, кто такой Руслан Енисейский. А именно — чертовски красивый парень, который любил играться с людьми, разбивать им сердца, а также безумно любил внимание и секс. И ведь Коля знал это. И наивно верил, что его такая светлая любовь сможет изменить Руслана. Так и хотелось дать себе из прошлого по бошке.       — Малыш, ну ты чего, — Енисейский надул губы в своей привычной манере, подхватил тонкими холодными пальцами Колин подбородок и поцеловал Сибирякова, чуть прикусывая нижнюю губу. Не то. Хотелось то совсем не такого.       — Почему ты приехал? — Коля почти сразу отстраняется, заглядывая в, к сожалению всё ещё любимые, зелёные глаза.       — Ну что ты, я соскучился, — и кокетливо проводит указательным пальцем по его груди, останавливаясь в районе паха и оттягивая резинку штанов, после отпуская её. Ясно. Видимо, опять напился или накурился и теперь хочет ебаться. Ну, впрочем как обычно.       — Когда ты в последний раз приезжал ко мне? — Коля поджимает губы и вздыхает, отводя взгляд на ночной город. — Не к моему телу, не к моему члену. Когда звал меня куда-то ради того, чтобы побыть со мной? Не потому, что тебе скучно одному идти в кино, клуб и так далее.       — Малыш, я всегда приезжаю ради тебя, — он не совсем трезво улыбается и обвивает своими руками шею Сибирякова. — Я же люблю тебя.       — Зачем ты продолжаешь это говорить? Это ведь не так, — он вдыхает хвойный, пропахший табаком, запах красных волос Енисейского, торчащие пряди которых упираются ему в нос.       — Но ведь я люблю, — Руслан заглядывает прямо в синие глаза, чуть грустно улыбаясь. — Просто я не умею любить, Коля.       И Коля печально поджимает губы, обвивает руками талию Руслана, прижимая того ближе к себе, утыкается носом в красную макушку. И слышит тихое и беспорядочное бормотание.       — Не бросай меня... Ты мне нужен... Без твоей любви я совсем жить перестану... — а Сибиряков нежно, со всей любовью, гладит его по спине.       — Хочу я этого или нет, но моё сердце уже давно у тебя, Руслан, — он грустно усмехается, из-за чего красные пряди немного разносит в разные стороны. — И я отдам тебе всю оставшуюся во мне любовь... Пока она не догорит окончательно...       Енисейский поднимает голову и тогда Сибиряков видит блестящие на его глазах слëзы. Руслан привстаёт на цыпочки и впервые, и возможно в последний раз, нежно целует Колю, а их поцелуй приобретает солоноватый привкус.       И так стоят в сибирской ночи два одиноких и несчастных любящих сердца, что возможно когда-нибудь всё же будут биться в унисон.