Белоснежный дьявол/Pure White Devil

Ворон никак не смог навести порядок с нитками, как это делал предыдущий мастер, не будучи мастером по рукоделию. Продолжая плести собачий хвост вместо крысиного¹, он разгадал творческий замысел маленькой девочки и сплел беспорядочные нити в клубок кукол вуду. 1 — 狗尾续貂 (gǒu wěi xù diāo) — Собачий хвост вместо соболиного, пословица обозначающее никудышное продолжение замечательного произведения. Вечером, когда мистер Чарльз пришел обследовать пациентов, он получил подарок от больного. Мистер Чарльз был весьма удивлен, ведь Ворон, вероятно, потратил кучу времени и сил на создание этой вещицы. Он был глубоко тронут и, поднимая куклу, начал кружить вокруг прыжками и плясками, от чего у него даже выпало несколько серых волос. Матушка не принимала участия в этом душевном взаимодействии между хозяином и питомцем, просто продолжая вытирать пол рядом с ними. С тихим звуком невидимый контракт на руке Ворона исчез. Он исполнил последнее желание умершей и в этот момент получил что-то от неё. Ворон вспомнил, что его левый глаз может общаться с миром мертвых. Он не знал, почему не удивлен, как будто это должно было произойти. Он даже естественным образом вспомнил имя этого левого глаза. Его научное название — «Расхититель могил»... Но ведь было что-то ещё? Вроде как, но вспомнить он никак не мог. «Расхититель могил» действительно звучит не очень, не похоже на научное название, скорее звучит как преступление, но, подумав об этом, Кроу почувствовал легкую ностальгию в своем сердце. Из-за этого глаза он, кажется, получил прозвище – кто-то однажды прозвал его «Белоснежным Дьяволом». Мефистофель, обманувший Фауста, жаждал душ живых и требовал высокую цену за исполнение их мелких мирских желаний. В светском мире «Белоснежный Дьявол» претендует на вещи мертвых – если на месте смерти умершего остается хоть какой-то след жизни, даже отпечаток пальца, он может использовать его как мостик, чтобы заглянуть в их предсмертные записи и узнать их желания. За выполнение желаний умерших он может получить что-то, что они оставили за собой — «нечто, что не приносит жизнь и не умирает». Что касается того, что вы получаете... Трудно сказать, это довольно случайная вещь, и она не меняется в зависимости от сложности задания. Если повезёт, он может получить полезный навык, например, как вязать свитера, а когда удача не на его стороне, другая сторона также может оставить ему наследие в виде бессонницы, и ему придется принять это. Проще говоря, хотя все это сделки, в которых «желания» обмениваются на вознаграждение, настоящий дьявол — это капиталист, который сдирает кожу и высасывает костный мозг. Он, «белый дьявол», — рабочая собака, которую недобросовестная сторона часто использует, чтобы отдать долги старыми тряпками. Неизвестно, чем думал тот человек придумавший ему это прозвище, но он определённо счёл его подходящим. «Белый» — это определенно «белый» в смысле «слепой». Возможно, его навыки могут пригодиться при расследовании убийств, но неясно, существует ли уголовное право в этом мире. Итак, чем на этот раз расплатился «Снежок»? «Погодите-ка, — Ворон затормозил, — Снежок?» Мгновенно сообразив, что происходит, он повернул голову, чтобы посмотреть на матушку, и, увидев её, ему внезапно пришло в голову имя: Графиня. И тут он понял, что за «дар» ему оставили на этот раз. Это был тип подарка, который Ворон не мог бы «отклонить» как бы не хотел – знания. Потому что знания – это проклятие, неизлечимое заболевание, и, как только ты заражён, ты не можешь вернуться к состоянию «незнания». Девочка «Снежок» покинула этот мир очень быстро, до того как у неё успели выпасть молочные зубы. Её познания тоже были ограничены, и она была лишь немногим лучше глупого Ворона: она узнавала окружающих ее людей, знала их имена и щедро дала ему всё, что знала о мире. «Это была хорошая сделка», подумал Ворон. Итак, в следующие несколько дней он начал «подрабатывать» в больнице. К сожалению, ему не удалось найти работу, которую он мог бы выполнить. В «Ягодной больнице»умирали в основном дети, большинство из которых были ещё слишком малы чтобы иметь понятие о таком как «жизнь, старение, болезнь и смерть». Когда они были на грани смерти, всё, о чём они могли думать, – это выжить, заглушить боль и поскорее выздороветь. Бесполезный белый дьявол не мог помочь им. Кроме того, один умерший хотел послушать песню, о которой большой глупый Ворон никогда не слышал, и не умел петь, другой хотел съесть консервированные апельсины, и Ворон пытался сделать это за него, но заказчик не признал этого, и увы, задание не удалось. «Ну и ладно». К счастью, что у Ворона не было чем дорожить, и он готов был с лёгкостью отказаться от своей жизни. Его жизненное кредо в больнице... Его ягодная жизнь сводилась к двум правилам: «Хорошо» и «Не надо». И поэтому, несмотря на то, что он постоянно терпел поражения, он не обращал на это внимания, продолжая беззаботную жизнь в ожидании смерти. Пробыв в «больнице» еще три-четыре дня, хозяин объявил, что Ворон выздоровел и его можно выписывать. Затем он лично провёл Ворона через узкую тропинку к более маленькой двери, находящейся рядом с главной. Хотя больница была просто дешевым зданием, вход и замки были современными и технологичными. Ворон стоял перед дверью, смотря на неё с недоумением, чувствуя, будто сейчас он перескочит из деревенской хижины средневековья на космическую станцию. Джентльмен останавливается, из двери вырывается луч красного света, полностью сканируя его, и затем с маленьким «пиком», он проходит проверку личности, красный свет сменился на зелёный, маленькая дверь автоматически открывается. Ворон посмотрел через плечо джентльмена и с разочарованием обнаружил, что по ту сторону двери по-прежнему узкая бетонная дорога и тюремные стены. Не видя ничего интересного, Ворон решил пристально изучить своего проводника. Хотя их конечности гораздо более массивные, чем у людей, но грызуны тоже ходят на двух ногах, и это несчастье для них. Цена свободных рук – огромное давление на позвоночник, особенно на шейный отдел, поэтому такие грызуны гораздо более хрупкие, чем их родственники – настоящие крысы. Очки господина имели функцию затемнения, даже в подземелье с его тусклым освещением он надевал их... Неясно, это проблема сугубо его самого или все грызуны такие. В последнем случае они, скорее всего, страдают светобоязнью и плохим зрением, как настоящие мыши. Большие уши и выступающие ноздри заменяют им органы зрения. Так... общественное освещение подземелья явно не учитывало физиологические потребности грызунов. Вдруг издалека раздались музыка и звуки шагов, Ворон поднял голову и увидел, что за углом идет на него навстречу грызун в шляпе с огромным козырьком. Ворон опустил взгляд, его глаза засветились... Если это так, то не только повелители поверхности это не грызуны, но и великие господа подземелья не высоко ценятся над землёй. Неясно, устраивают ли они праздник или что-то ещё, «большой козырек» держит губную гармошку и играет лёгкую, незамысловатую мелодию. Семь-восемь маленьких пухлых существ идут следом за большим козырьком, как утята, повторяя его движения. Все эти толстые дети были рады, Сяо Лю также был среди них. – Дядя Чарльз, – «Большой козырек» увидел их и бросил губную гармошку, поприветствовал Чарльза и легонько пригладил волосы Ворона. – Привет, маленькая фея. Ворон молча, с отстранённым выражением лица, поклонился – таких шуток всё больше, и он почти не успевает их запоминать. Как только он увидел морду «большого козырька», знания, оставленные маленьким Снежком, всплыли в его голове, и он сразу же понял, что имя этого грызуна – «София», племянница мистера Чарльза. Голоса грызунов очень пронзительны, их телосложение похоже, по сути, на настоящих крыс, места, которые не нуждаются в цензуре, не отличишь мужские от женских. Но было удивительно, что их наряды и манеры отличаются. Так, «Большой козырек» София носила платье, и когда она видела мистера Чарльза, она даже поднимала края платья, чтобы выполнить дамский реверанс. У грызунов короткие лапы, и они не могут сделать реверанс так же изящно, как люди, поэтому они сначала наклоняются, чтобы поднять одну сторону платья, а затем поднимают другую. Если встретится много знакомых, им, вероятно, придется наклоняться всю дорогу, и Ворон представил на некоторое время, почувствовав, что эта картина сравнима с сыновней почтительностью к родственникам и друзьям. Эта постановка и одежда больше похожи не на самостоятельное изобретение грызунов, а на плохую локализацию какой-то иностранной культуры. Ворон склонился вниз, чтобы низкая девочка могла поиграть с кончиками его волос. Он думал о загадочной десятичной системе счёта на банке и набросал приблизительный контур этой неизвестной и могущественной культуры: высокоразвитые, очень похожие на человека, но определенно не человек, ведь даже крысы не будут боготворить собственных животных. Консервы, подходящие для употребления людьми, содержат список ингредиентов, но не пищевую ценность, что, вероятно, означает, что рацион питания этой расы значительно отличается от человеческого. Кроме того, их общественная система очень феодальна. Он взглянул на подземелье, пытаясь понять: «Что это за чудовища?» Дядя и племянница обменивались дружелюбием, и мистер Чарльз выразил свое одобрение того, что его племянница после уроков возвращается домой и помогает с фермерским хозяйством. – В конце концов, я тоже люблю этих маленьких созданий, – с удовлетворением сказала София, – Если бы не мой статус «на земле», в какую кошачью школу я бы пошла? Я бы вернулась вниз чтобы унаследовать ферму. – Ну-ну, только если увидишь настоящих кошек, никаких ругательств! – сказал мистер, похлопав Софию по спине, – Скорее иди, уже конец года, нам нужно встать в очередь. София показала язык, снова взяла губную гармошку и, попрощавшись с маленькими пухляшами, отправилась дальше. – До свидания, Ворон. – попрощался с ним Сяо Лю. – До свидания, Ворон! – Остальные пухляши также повторили прощание, махая ему, и пошли вперёд, прыгая и радостно бегая за «большим козырьком». – Какая же способная девочка, – с радостью смотрел хозяин на спины племянницы и пухленьких малышей, – Какие бойкие и пухлые птенцы, как же полны они жизни и сил. Сказав это, он затянул песню восхваляющую жизнь, под удаляющиеся звуки гармошки. – Свет здесь никогда не затмевается, хей-хей-хей, Вода здесь никогда не перестает течь, хей-хей-хей, Счастливый фермер считает свои плоды, хей-хей, Проходящая мимо девушка, улыбается мне с восторгом, хей-хей! Ворон следовал ритму "хей-хей" и покачивался в такт, и мистер, еще больше раззадорившись, стал двигать задом и толкнул Ворона крылом. Ворон, всегда готовый к соперничеству, не остался в долгу, и, удержавшись на месте, немедленно ответил тем же жестом. Эти два смешные создания посмотрели друг на друга и внезапно почувствовали некое необычное взаимопонимание, которое перешло границы видов и заставило их вместе хаотично танцевать, подпевая «хей-хей». Они танцевали и пели на протяжении двадцати метров, но Ворон, чье слабое сердце и легкие были перегружены, больше не мог продолжать. В конце концов, в пылу головокружения и размышлений, он остановился, оперевшись об стену. Удушающе узкий коридор также подошёл к своему концу, и еще одни ворота с высокотехнологичным видом медленно открылись. Ворон сдержал кашель, проглотив горечь, которая поднялась по горлу, звёзды перед глазами улетучились, и он наконец ясно разглядел что было за дверью. «Кошачий выродок..» – мысленно воскликнул он. Он внутренне вздохнул и понял, что ему придется приноровиться к здешним условиям. Пронзительный голос господина звучал во всех стенах, словно слабые волны на стоячей воде. Стены были уложены друг на друга, образуя огромную «клетку».Она была высотой в тринадцать-четырнадцать метров, и состояла из восьми этажей. Этажи выше второго, не превышали в высоту полутора метров, без дверей и окон, а лишь колючая проволока разделяла множество маленьких отсеков. На каждом этаже было около двадцати таких отсеков, в каждом из которых содержалось пять-шесть детей, очень похожих на Сяо Лю — их возраст не превышал семи лет, и обхват их талии был не меньше метра. Услышав шум, дети пробирались к колючей проволоке, чтобы посмотреть на них, и черты их лица были поразительно похожи на черты Сяо Лю, настолько толстые, что лица были полностью обезображены. Высокая стена окружала двор «курятника», который был соединен с первым этажом. Первый этаж был немного просторнее, высота потолков была около двух метров, хотя здесь едва мог поместиться взрослый человек, пожалуй, все равно тесновато, и большинство обитателей этого этажа находились во дворе. Во дворе жило около двадцати женщин – пожилые, которым было за тридцать и сорок, и несколько маленьких девочек, которые только вступили в пору полового созревания и еще не выросли. Во дворе также была железная ограда, которая запирается, отделяя большое пространство от маленького. Они все были либо беременны, либо кормили грудью. Матушка Графиня тоже была здесь и под примитивным душем умывала женщину, которая вот-вот должна была родить. Женщина под потоками воды спокойно стояла во дворе с такой открытостью, и поприветствовала его с улыбкой: – Ворон вернулся, уже выздоровел? Кроме Ворона, все живые существа – люди и мыши – не отводили взгляд от этого зрелища, словно происходящее было чем-то естественным. Женщины либо мылись сами, либо мыли своих детей. Они разговаривали и смеялись в группах по двое-трое или гуляли в одиночестве. Звуки младенческого писка смешивались в воздухе, создавая атмосферу радости и живости. Это был совершенно иной мир по ту сторону железной решетки, разделяющей местные дворики. Мужское общежитие, должно быть, находилось в другой части. Его площадь составляла всего два-три квадратных метра, и оно больше походил на маленькую клетку, чем на двор. В настоящее время в мужском общежитии был только один мужчина средних лет, с чертами лица, которые намекали на смешанное евразийское происхождение. Он был красив, но из-за иссохших мышц выглядел отвратительно. Мужчина был обнажён сзади, а нижняя часть тела была обернута в странную короткую юбку с узорами, он лежал в клетке под солнечными лучами, его глаза смотрели прямо в небо, а из всего тела лишь рёбра немного двигались вверх и вниз, показывая что он ещё дышит. Ворон посмотрел на этого человека секунду и, благодаря знаниям, переданным ему от Снежка, он узнал, что этот парень действительно несчастлив, даже у него нет номера, его просто называют «жеребец». – Глупая тварь, – хозяин ударил железные двери клетки, – Эй! Тот не обратил на это никакого внимания, его взгляд был рассеянным. Затем господин сам пинком открыл дверь и зашёл в мужское общежитие, чтобы осмотреть его, и закрыл себе нос с отвращением на лице. – Этот ублюдок принёс какую-то дрянь, проблемы. Кажется, он скоро умрёт. Песни и шутки затихли, и женщины во дворе посмотрели в сторону соседа. Мистер Чарльз вышел из мужского общежития, ругаясь про себя: – Неужели он болен? Завтра утром надо как можно скорее найти кого-то, кто заберёт его... Уф, что делать с Вороном? Он немного подумал своей огромной седой головой, затем достал из кармана небольшой предмет, похожий на лазерную указку, навёл её на шею «жеребца» и прошёлся лазерным лучом. На ней появилась маленькая точка света, меньше даже, чем прыщ, и затем исчезла. Затем хозяин повернул свою «лазерный указку» на шею Ворона и сделал также. Ворон потрогал шею, почувствовав, что мистер как будто бы «копировал и вставил» что-то с того шеи на него. Мистер Чарльз приказал: – Пусть Ворон живет с вами пару дней, хорошо за ним ухаживайте, чтобы не случилось никаких неприятностей до прихода покупателя. И вымойте его. Скептически подойдя, господин добавил, как будто мучаемый зубной болью: – И каждый день дополнительно давайте ему две банки консервов, покупатель также заплатил за питание, слишком худой тоже неприемлемо... Уф, что за мир, даже скотина ест дороже хозяина. Графиня ничего не сказала, и лишь молча кивнула. – Когда придёт окончательный расчет за Ворона, я пойду покупать нового самца. На этот раз я определенно буду настроен оптимистично в отношении товара, и меня больше не одурачат. Тогда у тебя будет еще два помёта... – Он остановился и задумался, затем пригладил своей шерстяной лапой руку графини, и с горечью в голосе изменил своё мнение. – Ладно, давай еще одну партию, а потом ты уйдешь на покой после родов. Иначе мой «фруктовый сад» останется без «пастушьей собаки». Такое хорошее качество, такая плодовитость, по крайней мере, 15 лет репродуктивного возраста, кошачьи... – Господин бессвязно бормотал, осматривая людей... В конце он предсказал даты родов для нескольких беременных женщин, а затем поручил Графине «звонить по необходимости», прежде чем осторожно удалился. С громким стуком внешняя дверь закрылась вновь, и через несколько секунд тишины, гул человеческих голосов возобновился.