Осколки льда

По заснеженной дороге шагал молодой парень. Он был одет в тёмное пальто с огненно-красным отворотом, а не стриженные волосы цвета ржавчины касались широких плеч. Он шёл налегке, лишь за его спиной висел темный двуручный меч с узорами ввиде алых языков пламени. На лезвии виднелись следы крови. Дилюк шёл по старому тракту. Путь проходил вдоль узкого ущелья. Справа дорога заканчивалась обрывом, слева от ветра ее защищала скала. Над ущельем протяжно свистел ветер, нещадно нагибая и без того хилые кусты, растущие в трещинах. Юноша был хмур и не смотрел на покрытые снегом камни. Ему осточертела зима, надоел снег и однообразные пейзажи, до смерти достал мороз и живот был пуст с раннего утра. На рассвете он покинул своё временное пристанище, воспользовавшись запасами солдатов Фатуи. Бывшим обитателям того лагеря было уже всё равно. Стена из камня слева кончилась, и дорога свернув налево стала плавно подниматься вверх. Парень взобрался наверх. Дальше дорога выходила на снежную пустошь. Покуда хватало глаз простиралась белая гладь с редкими холмиками, черными веточками кустов и одиноко стоящими тонкими берёзками. Вдалеке виднелась темная неровная полоса леса. Туда и уходила дорога, почти не различимая в снежной пустыне. "Вот и кончились камни. Теперь будет только снег» — с тоской подумал Дилюк. Он устало прислонился к чёрному от холода стволу дерева. Вокруг дороги было маленькое скопление кустов. Парень безучастно уставился на них. Вот уже почти три года, как он покинул Мондштадт — любимый и так ненавистный город. Зелёная трава, цветы, лес, знакомый виноградник, который они выращивали с отцом долгие годы… Воспоминания захлестнули его и заставили его забыться. Он настолько отвлёкся что не заметил, что он был на дороге не один. Опомнился он лишь когда услышал шаги. Навстречу по дороге шёл парень, одетый в синюю с белым форму. На его груди красовалась огромная метка Фатуи. На шее был крепко закреплён Глаз Бога с Крио эмблемой. Светлые коротко подстриженные волосы едва прикрывали его молодое лицо и голубые глаза. Около его виска висела маска Фатуи с синей полосой. Агент не торопился. Казалось, он даже нарочно тянул время. Шёл он прямо к путешественнику. Дилюк встрепенулся и встал твёрдо на ноги. Драки было не избежать. Он напрягся, готовый обнажить меч и вступить в бой. — Наконец-то, — в тоне пришельца слышались насмешка и холодное любопытство, — я нашёл тебя. Правда, это не составило мне труда. Он усмехнулся. Быстрое, отработанное движение к поясу и в руках агента появились два кинжала. Их серебристые лезвия отливали голубым. Дилюк не долго думая достал свой тяжёлый меч и приготовился к схватке. — Хм, уже готов? — сладким голосом осведомился парень, — Готов к битве на смерть? К твоей последней битве? — он снова рассмеялся. Тут его голос координально переменился, из сладкого в жестокий и злой, — Слишком много ты себе позволил, мерзкий Мондштадтец! Достаточно ты пролил крови наших людей на великой земле Снежной. Пусть эти олухи будут ещё несколько лет рассусоливать, я медлить не собираюсь! Сегодня только один из нас останется жив, и это будешь не ты. Фатуец осклабился, подбросил кинжалы в воздух и схватил их на лету, показывая своё превосходство. Двигаясь быстрее молнии, с ловкостью, сравнимой с кошкой он набросился на Дилюка. Прыжок, и он уже оказался за его спиной и не пустив в ход кинжалы, дал ему подзатыльник. Рыжеволосый парень удивлённо пошатнулся. Внутри него уже начал разгораться тот самый огонь, пожирающий изнутри. Именно он, словно гнев, пробуждал в нем силу и желание убить врага. Замахнувшись он развернулся и с отвесил тяжёлый удар тыльной стороной меча своему оппоненту. Агент Фатуи отлетел на несколько шагов и грациозно приземлился на снег. Казалось, этот удар был для него лёгким щелчком. С новыми силами Дилюк взмахнул мечом и прошел в миллиметре от солдата. Лишь реакция спасла светловолосого паренька от распоротого живота. Фатуец крепче сжал клинки и наступив на лезвие меча противника он совершил молниеносный маневр и пройдясь остриями, словно когтями по плечам Дилюка приземлился за его спиной. Жгучая боль вспышкой отдалась в сознании путешественника и он постарался не взвыть. Через пару секунд он почувствовал что кожа вокруг ран начала неметь, словно от холода. Должно быть клинки были закалены́ Крио магией. Рыжеволосый парень обернулся и стал один за другим наносить солдату удары. Противник ловко уворачивался и отражал их. Один из ударов прошел опасно близко к голове противника и сбил маску. Хрупкое изделие раскололось пополам и упало в снег. Агент отступал все дальше и дальше, пока не упёрся спиной в ствол дерева. Воспользовавшись этим Дилюк попытался вонзить остриё меча ему в тело. Фатуец вовремя подставил кинжалы под лезвие и упёрся в него со всей силы, постепенно отталкивая от себя погибель. В конце концов Дилюк потерял равновесие и был вынужден опустить меч. Противник взяв секунду передышки тут же снова принялся в атаку. Он с размаху пнул Дилюка сапогом в грудь и опрокинул его на землю. На мгновение сознание упавшего помутилось от удара головой о землю, но он тут же заставил прийти себя в чувства. Фатуец насел на него как хищная птица на свою дичь. Его клинки оказались опасно близко к горлу Дилюка. Светловолосый парень холодно рассмеялся. Нет, это не было похоже на нормальный смех, скорее на ледяной хохот. — Я могу прямо сейчас перерезать твою глотку, — он приложил холодное, как осколок льда, лезвие ножа плашмя к горлу Дилюка, — но зачем, если я могу убить тебя позже? Дилюк отчётливо видел безумие в его голубых глазах. — Я могу причинить тебе столько боли и страданий, что ты сам будешь молить о смерти. Я могу изранить тебя этими прекрасными кинжалами и посмотреть как ты мучаешься в агонии и теряешь кровь. Я могу сделать с тобой все что угодно. Говоря это он как бы невзначай играл лезвием по обнаженной коже горла оставляя лёгкие царапинки. Фатуец явным образом наслаждался происходящим. Кинжал так легко скользил у него между пальцев, так легко надрывал нежную кожу, так приятно играл с капельками крови, выступавшим из царапинок. В глазах парня загорелся какой-то непонятный голубой огонек. Он вдруг уверенно схватил кинжал и стал осматривать глазами плечи и грудь поверженного противника. Внезапно адская боль пронзила тело Дилюка. Фатуец полоснул клинком по груди поверженного противника. — Это тебе за моего друга, мерзавец, — прошипел агент Фатуи. Он наносил все новые и новые царапины, с его клинка уже капала кровь, — ты наверняка не помнишь его, как и других, кого ты убил. Реки крови, которые ты пустил застелили тебе глаза и ты ослеп, не видя живых людей за своими жертвами. Пусть же теперь прольётся твоя кровь, жалкий головорез! Раны были не глубокие, но каждая из них причиняла Дилюку боль. На местах порезов куртка намокла и потемнела. Он высвободил руку из-под насидавшего противника и схватив того за горло, скинул с себя. Встав, он тут же согнулся пополам, пытаясь совладать с нахлынувшим потоком боли. — Пора заканчивать с этим, — хрипло проговорил Дилюк. Он поднял с земли свой меч и стараясь не обращать внимания на раны, приготовился к атаке. Агент Фатуи вновь атаковал Дилюка на этот раз метя в горло, но получил толчок ногой в грудь и повалился в снег. Путешественник бросил свой тяжёлый меч, наклонился, схватил фатуйца за грудки и швырнул его о ближайшее дерево. Тело глухо ударилось о ствол и противник сполз вниз, оставляя на древесине темный след. Дилюк подскочил к оглушённому оппоненту и выбил ногой из его руки клинок. Фатуец взвыл от боли в пальцах и попытался вырваться, но его крепко держали за горло. Схватив кинжал, Дилюк приставил его к горлу противника, борясь с острым желанием изрезать его на капусту этим треклятым ножом. — Назови мне свое имя, и имя предвестника, которому ты служишь. И я обещаю, твоя смерть будет быстрой, — процедил Дилюк сквозь зубы. Фатуец усмехнулся, а потом рассмеялся. Казалось лезвие у шеи его не пугало. — И что тебе это даст? Тебя уже ищут, придурок. Не все ли равно как звали очередного солдата, которого ты убил? Ты всего лишь слабак без элементальных сил, — Дилюк надавил плоской стороной лезвия сильнее. От удара головой о дерево, изо рта солдата потекла струйка крови, — к тому же, ты уже покойник. Истратив последние силы он совершил быстрый бросок вперёд, и подобно змее вонзил короткий клинок в икру своему палачу. Дилюк взвыл и отступил на полшага назад, отпустив агента. Светловолосый парень осе́л у корней дерева и старался отдышаться, но стал захлёбываться. Маленькие пузырьки крови скопились у его рта. Он призакрыл глаза и дав себе маленький отдых, хрипло заговорил. — Яд в этом кинжале убьет тебя к утру. С такими ранами тебе нет спасения, — он криво улыбнулся сквозь боль в затылке. На мгновение Дилюку показалось что в его голубых глазах блеснули слёзы, — ты принес сюда лишь смерть и ты… Сдохнешь… Сдохнешь как последняя собака, один, где то в бескрайних пустошах великой Снежной. Нет тебе здесь… прощения… Дилюк уже не отдавал себе отчёта о том, что он делает. Он до боли сжал рукоятку фатуйского кинжала и вонзил его под ребро агенту Фатуи, так глубоко как только мог. Раненный поперхнулся и приоткрыл рот, как будто хотел что то сказать, но булькающая в горле кровь мешала ему. Судорожный вздох и он застыл, прислонившись к обледеневшей древесине. Кровь стекала из раны на рукоять кинжала, по углублениям узоров и капала с кончика ручки. Голубые глаза агента остекленели, не было больше того безумия и огня. Испачканная рука Дилюка опустилась ему на колено. На мгновение он даже забыл про собственную боль. Его противник был мертв. Он закрыл лицо грязными от крови руками и посидел так несколько минут приходя в себя. Наконец Дилюк привстал на колени. Приподняв по́лу плаща агента, он накрыл ею тело. Затем он борясь с отвращением, выдернул из ноги отравленный кинжал и отбросил его в сторону. Штанина вокруг раны стала стремительно пропитываться кровью. Пришлось оторвать кусок рубашки и наспех перевязать рану. Это не сильно помогло, но кровотечение приостановилось. Он поднял меч и закрепил на спине. Встав на шатающиеся ноги, он сильно хромая побрел по дороге, оставляя за собой капли крови, поле битвы и тело падшего агента Фатуи. Поднялся сильный ветер и вскоре началась метель. Острые кусочки льда врезались ему в лицо, залетали за шиворот. Царапины на теле саднили ещё сильнее от холода. Кровь из порезов больше не текла, но рана на ноге кажется снова открылась. «Неужели я действительно покойник.? Сдохнешь как собака… нет прощения… Сколько жизней я отнял, были ли все из них достойны этого?» Сколько он брел по бескрайней снежной пустыне — он не знал. Может час, может всю ночь. Полоса леса впереди, казалось не приблизилась ни на милю. Представление о времени исчезло, его сдуло ветром как и эмоции и чувства, все, кроме боли. Однообразные белые пейзажи уже вызывали тошноту. Силы таяли с каждой минутой, с каждым шагом, сменяясь смертельной усталостью и бесконечным страданием. Вскоре он начал чувствовать как боль вокруг раны на голени стала распространяться по всей ноге. Действие яда началось, и эта отрава скоро убьёт его.  Он прошёл ещё около километра. Буря пошла на спад, но это не помогало. Волосы Дилюка поседе́ли от инея, смертельный холод сковал всё его тело. Он повалился в снег. Сил идти больше не было. Желания бороться — тоже. В голову стали закрадываться малодушные мысли о скорой смерти и избавлении от этого бесконечного истязания. Вспомнилась винокурня, «Доля Ангелов» и Собор Барбатоса. Горничные в «Рассвете» и старые друзья из Ордо Фавониус, с которыми он так давно не виделся, должно быть, с того самого дня. Пусть он и ненавидел рыцарей Мондштадта, а любые воспоминания о городе омрачалось смертью отца, но тоска по родине не ослабевала. «Похоже я больше не увижу Мондштадт. Буду погребён здесь в снегах Снежной. Кажется я забыл как выглядит зелёная трава, как греет солнце, как встаёт месяц над прекрасным Лунным Городом и как теплый ветер приносит семена одуванчиков и запах воды над Сидоровым озером…» Снег укрывал его, ветер трепетал рыжие, и без того всклокоченные волосы. Он долго пролежал в беспамятстве. Очнулся он вновь когда солнце уже садилось. Его не было видно сквозь серые облака, но Дилюк смутно чувствовал что оно заходит. Последние силы покидали его. Веки слипались и безумно хотелось уснуть и никогда больше не проснуться. Лишь бы не чувствовать этот мороз, не ощущать снег на лице и не утихающую боль ран. Горячее дыхание смерти опалило его щеки. Вот и сама Смерть легко дотронулась до его плеча. Она лишь ждёт когда он окончательно сдастся. В последний раз в жизни он открыл глаза. В сумерках он увидел Смерть. У неё была маска Фатуи с синей полосой и короткие светлые волосы.