«Что с тобой происходит, Джонни?»
Именно этот вопрос Адриан задал Кингсли за то утро не менее трех раз, пока не разозлил его окончательно. Когда его рука осторожно опустилась на плечо Джона, тот с неохотой обратил внимание на обеспокоенные глаза любовника, упорно не желающего оставить его в покое. Джон до сих пор помнит этот требовательный голос, ожидающий ответа. В очередной раз Адриан поставил его перед выбором: либо Джон что-то делает для сохранения их и без того держащихся на волоске отношений, либо и дальше продолжает плясать под чужую дудку, называемую «общественное мнение».
Если бы только все было так просто. И если бы существовала возможность повернуть время вспять. Джон ни за что на свете не позволил бы себе совершить то, что сделал.
Адриан… Его огромные, полные ужаса глаза, будто бы вот-вот готовые выскочить из орбит, вновь предстали в памяти Джона страшным напоминанием об ужасном поступке. Нет. Ужасающем преступлении. У него до сих пор трясутся руки и белеют пальцы, стоит лишь углубиться в недавние воспоминания. Если бы он только мог все вернуть назад… Он бы ни за что на свете не сделал этого…
За соседним столиком раздался оглушительный смех, заставив Джона встрепенуться. Подняв усталые залитые печалью глаза, он внимательно осмотрел трактир. Похоже, что никому не было до него дела, но тогда почему же он никак не может убедить себя в обратном? Сколько времени он провел здесь? Часа два? Или больше? Признаться, он уже потерял счет времени и количеству опустошенных стаканов, выстроившихся в ряд на гладкой поверхности стола. Так больше продолжаться не может. В его возрасте столько пить… И ничто не может быть оправданием его поступкам!
Бросив рядом с пустыми стаканами скомканную купюру, Джон поднялся из-за стола, накинув широкий капюшон на голову.
— Эй, приятель! — услышал он гнусавый голос поблизости.
Пытаясь изо всех сил сохранить спокойствие, Джон запахнул куртку и, не придав значения зовущему его посетителю, направился к выходу.
Руки по-прежнему тряслись, и он невольно сжал их в кулаки. В памяти вновь возникло бледнеющее лицо задыхающегося Адриана, из последних сил пытающегося остановить его. Джон мотнул головой. Он никак не мог забыть полные ужаса глаза любовника, которые совсем недавно смотрели на него с привычной нежностью. Руки все еще помнили постепенно слабеющую хватку Адриана, пока тот пытался разжать сковывающие его шею пальцы.
Закрыв глаза, Джон на мгновение пришел в себя. Он должен выбросить эти мысли из головы. Должен хоть на мгновение отвлечься и подумать, что делать дальше. Оставаться в Кредипуле было небезопасно. Тут чуть ли не каждая собака его знает. А все благодаря отцу, имя которого в этих местах на слуху. К счастью, в этот вечер в трактире было непривычно шумно, и, возможно, именно благодаря этому никто не обращал внимания на единственного сына известного в городе портного, решившего вдруг напиться в одиночестве. Тут и не такие порой встречаются.
Подул отрезвляющий ветер. Сделав несколько шагов вперед, Джон остановился, запустив руки в карманы. Нащупал оставшиеся купюры, вытащил их и наскоро пересчитал. Триста долларов. Это все, что он успел забрать из дома, пока метался в панике из угла в угол, пытаясь взять себя в руки. На билет на ночной поезд до ближайшего населенного пункта должно хватить, а вот рассчитывать на ночлег в уютной гостинице не придется. Впрочем, это и к лучшему: Джону сейчас лишний раз не стоит показываться на публике.
Скорее всего, тело Адриана уже нашли, и теперь отцу Джона, старому портному Кингсли, к слову, одному из самых уважаемых людей в городе, не отвертеться от вопросов. А их будет много, и главным из них несомненно станет «Вам знаком этот человек?».
Джон уже представил искаженное ужасом лицо отца, когда тот обнаружит в их гостиной бездыханное тело друга сына. От таких находок его точно хватит удар. Хотя еще неизвестно, какой удар его хватил бы, узнай он
о тайных пристрастиях единственного отпрыска.
Иногда Джон понимал, почему Адриан так требователен к нему. Его парню, в отличие от него самого, не хотелось прятаться. Ему было плевать на мнение других. Адриан хотел только одного — быть вместе с любимым человеком, и ему было абсолютно все равно, что бы на это сказали люди. А они, все всяких сомнений, предали бы такую новость огласке.
Сглотнув вставший в горле ком, Джон небрежно смял деньги, засунув обратно в карман. До ближайшего вокзала рукой подать. Если он поторопится, может быть, успеет на поезд. А там купит билет до соседнего городишки, в котором спрячется на время. До той поры, пока все не утихнет и ему можно будет вернуться в родные края. До тех пор, пока его собственные внутренние демоны не угомонятся.
В поздних прогулках есть свои плюсы. Улицы практически пусты, а это значит, столкнуться с толпой местных зевак невозможно. Впрочем, несмотря на оглушающую тишину ночного города, в голове Джона, словно рой пчел, гудит множество мыслей. Ему кажется, что все вокруг знают,
что именно он сделал. Какой позор! Теперь репутация и честное имя отца, заработанное нелегким трудом, никогда не отмоется. И все благодаря ему, Джону Кингсли.
Добравшись до вокзала, он устало опустился на одинокую скамейку. Стоящий неподалеку фонарь освещал своим тусклым светом крохотный участок дороги.
Закрыв глаза, Джон прислонился к холодной стене. Он не знал, что ждет его впереди. Сколько должно пройти времени, прежде чем он сможет найти оправдание собственному поступку и спокойно вернуться в Кредипуль. Скорее всего, завтра все столбы города будут увешаны его фотографиями с просьбой сообщить о его местоположении в полицию. Он только сейчас понял, что на шее Адриана остались отпечатки его пальцев. Не только на ней, но и на многих предметах, что были в их с отцом доме. Боже, страшно подумать, какие чувства испытает его старик, когда его единственного сына станут обвинять в убийстве! А это непременно случится, потому что больше в доме кроме самого Джона и его несчастного возлюбленного никого не было. И миссис Уильямс, вероятнее всего, снова сидела у окна, наблюдая за происходящим на улице, когда Джон позволил Адриану войти в их дом. Эта старая карга наверняка уже всем растрепала: она была первым свидетелем того, что сынок уважаемого портного Кингсли подозрительно осматривался по сторонам и шептал что-то на ухо этому нечастному юноше, явно уговаривая его зайти в дом. А спустя несколько часов холодное тело бедняги найдут на ковре в гостиной.
Перед глазами, подобно кадрам из кинофильма, пронеслись последние события с участием любовника. Он вновь заговорил о том, чтобы Джон определялся, чего именно хочет в жизни. Либо прекращал пудрить ему мозги и просто оставил в покое. Но, в отличие от их прежних разговоров об этом, сегодня Адриан был особенно настойчив.
— Джонни, сколько можно водить меня за нос? — спрашивает он, скривив свое миловидное личико. До чего же он хорош, когда так очаровательно морщит свой вздернутый носик! Джон всегда был уверен: его юный любовник определенно знал, на какие рычажки необходимо давить, чтобы получить желаемое. На такую милую мордашку невозможно было не повестись. А ведь Джон до последнего сопротивлялся внутренним низменным желаниям. Он и до знакомства с Адрианом чувствовал влечение к мужчинам, однако умело его подавлял, но встретив этого юношу, просто сдался. О последствиях этой связи он и не думал. Не думал, что все зайдет слишком далеко и однажды Адриан потребует у него «выйти из шкафа» и предстать перед обществом именно таким, какой Джон есть. Не стесняться самого себя и быть более решительным. Быть честным с самим собой.
Теперь оставалось только дождаться поезда. На самом деле Джону было совершенно все равно, куда ехать. Главное — подальше от Кредипуля. Туда, где никто не знает семейство Кингсли. И самое главное: туда, где он будет в безопасности от преследования собственной совестью. Здесь, у дороги, вдали от городской суеты, Джон впервые за день ощутил мимолетное спокойствие. Ничтожно крохотное, но такое необходимое.
Поезд подошел быстро. Откинувшись на спинку широкой скамьи, Джон сильнее запахнул куртку, поджал под себя ноги и зарылся носом в знатно поредевший мех на воротнике. Глаза слипались. Он устал. Катастрофически устал, не столько физически, сколько морально. В ушах все еще звенел постепенно затихающий вопль Адриана. На душе скребли кошки. Огромные и черные, размером с тигра либо другого хищника, они росли с каждой минутой все сильнее, заполняя поселившуюся в его душе пустоту. Джон уже почти провалился в сон, когда почувствовал, как кто-то тормошит его за плечо.
— Эй, я к тебе обращаюсь!
Чужая рука крепко ухватила его за плечо, продолжая трясти. Чертыхнувшись, будто бы от испуга, Джон одним резким движением скинул ее с себя.
— Ты чего реагируешь как ошпаренный? Билет, говорю, покажи!
Джону пришлось несколько раз моргнуть, чтобы зрение сфокусировалось.
— А?
— Билет, говорю!
Только сейчас он заметил высокую фигуру контролера, возвышавшуюся над ним словно статуя.
— Да, да, — впопыхах Джон стал шарить по карманам куртки в поисках денег. Помимо прочего, теперь ему предстояло выслушать целую лекцию о том, что билет следует покупать заранее в кассе, а не в последнюю минуту уже в вагоне.
— Билеты покупаются на станции, — прозвучал грозный голос контролера, смерившего Джона оценивающим взглядом.
Под этим взором ему стало неуютно. Протянув мятую стодолларовую купюру, он послушно ждал выдачи контрольного билета.
— У меня не было времени его купить, — буркнул Джон сквозь зубы, уводя взгляд в сторону.
Контролер со свойственной ему серьезностью отсчитал сдачу и протянул ее Джону вместе с билетом.
Уэллингтон находился от Кредипуля в полутора сотнях километров. В какой-то момент Джон вновь встретился взглядом с пронизывающими глазами проверяющего. Вероятно, после всего произошедшего накануне у него просто разыгралось воображение, но Джон был готов поклясться чем угодно: в этих глазах, скрытых за толстыми стеклами очков, отчетливо замелькали огоньки подозрения.
«Он знает, — подсказало ему его подсознание. —
Он знает, что это сделал я…»
— Вы случайно не Джонатан Кингсли? — простой вопрос прозвучал как гром среди ясного неба. Как приговор, оглашаемый неподкупным судьей.
Джон стиснул зубы, стараясь придать своему покрасневшему лицу расслабленный вид. А чего он ожидал? Не удивительно, что его узнали.
— Простите мое любопытство, — тут же добавил контролер, не обратив внимания на реакцию пассажира. — Вы просто очень на него похожи.
В сказанное едва ли можно было поверить. Джон мысленно поблагодарил удачное стечение обстоятельств и бессчетное количество опрокинутых им в трактире несколько часов назад стаканов крепкого алкоголя. Обычно такая лошадиная доза выпивки еще ни одной живой душе не шла на пользу, а ему несказанно повезло. Он невольно взглянул на собственное отражение в окне поезда: волосы разлохматились, торча неаккуратными патлами в разные стороны, отросшая челка скрывала высокий лоб (отличительная черта всех мужчин в роду Кингсли), налитые кровью глаза придавали его образу скорее вид законченного пьяницы, чем некогда привлекательного молодого человека двадцати пяти лет. Вдобавок сидевшая на нем куртка с не стиранными длительное время рукавами и поредевшим воротником совершенно не добавляла привлекательности.
Джон и сам удивился, что накинул на плечи именно ее. Спасительная вещица была принесена несколькими днями ранее отцу на ремонт и нуждалась в детальной перекройке. Джон и не знал, кто был ее хозяином. По счастливой случайности, она оказалась вовремя под рукой. Скорее всего отец просто забыл отнести ее в мастерскую либо специально забрал оттуда, намереваясь закончить с пошивкой дома.
Этот факт едва не рассмешил его: мало ему убийства, теперь его будут обвинять также и в воровстве. Час от часу не легче!
— Вы обознались, — тихо ответил Джон, стараясь говорить как можно увереннее.
Необходимо было сохранять спокойствие, стараясь не привлекать к себе внимание.
Контролер в ответ только фыркнул и удалился восвояси.
Оставшаяся часть поездки прошла без приключений. Выйдя на пустынную платформу Уэллингтона, Джон с облегчением вздохнул. Необходимо было найти ночлег. Пересчитав оставшиеся деньги, Джон с прискорбием признал, что ему придется умерить собственные аппетиты. У него осталось двести пятьдесят долларов и немного мелочи. Если он постарается, сможет растянуть эту сумму на неделю, а может, на полторы. А потом ему придется вернуться домой, чтобы предстать перед родительскими глазами во всей красе. О том, что его поиски к тому времени закончатся, можно было только мечтать. С этой мыслью Джон закашлялся. Ранее ему не приходилось так сильно экономить. Впрочем, ночевать вне уютной теплой постели тоже. Мысли его вновь вернулись к Адриану.
— Джонни, тебе нравится, когда я делаю так? — шепчет маленький дьяволенок, медленно проводя кончиком языка по возбужденной головке. Издевается, гаденыш, потому что точно знает, от чего именно Джон буквально теряет голову, вымаливая не останавливаться. На что только способен этот рот! А ведь Адриану всего восемнадцать! Он просто мальчишка по сравнению с Джоном. Всего восемнадцать… и уже так умело сосет! А когда стенки его узкой мальчишечьей задницы обволакивают член, Джон, не сдерживаясь, хватает его за талию, намеренно задевая по простате. Потому что для него нет на свете музыки приятнее стонов юного любовника, которым так приятно овладевать.
Но теперь все это останется лишь воспоминаниями.
Ночь в хорошей гостинице стоила не менее пятидесяти долларов. В сомнительной ночлежке — в два, а то и в три раза дешевле. Выбор был не самый простой в его жизни, однако необходимость жесткой экономии давала о себе знать. Осмотревшись по сторонам, Джон убедился, что поблизости нет места, подходящего для ночлега. Огромные часы на стене вокзала известили его о давно наступившей полуночи. Какова вероятность, что ему попадется на пути открытая в такое время ночлежка? Скорее всего, минимальная.
Поднялся холодный ветер, от чего Джон вынужденно приподнял воротник куртки. Постепенно ночная тишина нарушилась шумом накрапывающего дождя. Накинув на голову капюшон, Джон выдавил из себя некое подобие улыбки. Что ж, сегодня неудачи одна за другой преследуют его. Дождь усиливался, пока не разразился до масштаба целого ливня.
«Замечательно, теперь мне осталось только простыть!» — разозлился Джон, признавая незавидность своего положения. Хотя, возможно, это и к лучшему. Он промокнет и, если в ближайшее время не найдет место для укрытия, вероятнее всего, заболеет. Огромные лужи на асфальте разрастались с устрашающей скоростью. Обувь, украшающая ноги Джона, явно не соответствовала сезону и погоде. Запахнув воротник, он пошел на юго-запад в сторону предполагаемых гостиниц. Он не знал, сколько шел. Усилившийся дождь не позволял мыслить рационально.
Выйдя за территорию вокзала, Джон направился вперед по асфальтированной дороге. Погода ухудшалась. Окружающая местность пугала своей темнотой. Разглядеть в такой черноте хоть что-то было трудно. Ноги сами несли его вперед. Джон шел почти не разбирая дороги, пока не подошел к какому-то мосту. Глаза постепенно привыкли к окружающей темноте, однако непрекращающийся дождь не позволял сконцентрироваться на возникших впереди силуэтах.
— Эй ты! — кто-то неожиданно окликнул Джона.
Ухватившись за капюшон, Джон пытался разглядеть зовущего его.
— Иди сюда! — кто-то упорно махал ему рукой, призывая подойти ближе.
«Уходи, немедленно уходи отсюда!» — скомандовал Джону сработавший инстинкт самосохранения. Он машинально засунул руки в карманы, убедившись, что деньги все еще при нем. По крайней мере, пока.
Развернувшись, он поспешил назад, невзирая на участившиеся за ним шаги и приближающиеся голоса. Незнакомцы явно не желали оставить его в покое.
— Эй, я к тебе обращаюсь! Да стой, кому говорят!
Сорвавшись на бег, Джон рванул вперед.
Непогода бушевала вовсю. Будучи изрядно вымокшим, Джон с отвращением ощутил хлюпающую в ботинках воду. Все-таки он промочил ноги, что в такой ливень было не удивительно. Куртка особо не спасала: струи воды стекали вниз по капюшону, плечам и спине, создавая дополнительный дискомфорт и мерзкие ощущения.
Прислушавшись, он понял, что бродяги все еще преследуют его и, скорее всего, не отстанут, пока не отберут деньги. К счастью, Джон был крепким парнем и ему ничего не стоило продемонстрировать этим несчастным уроки самообороны, которые он знал на отлично. Если бы только погода не усложняла ситуацию.
Всматриваясь в темноту, он пытался разглядеть местность перед собой. Она была холмистой, широкой и трудно различимой. За дождевой завесой Джону удалось заметить слабый свет. Старенький фонарь, одиноко стоящий впереди, выглядел как неожиданное спасение для заплутавшего путника.
Продолжая переставлять ноги, Джон поспешил к нему, пока не очутился прямо перед высокими деревянными воротами. Толкнув их ногой, он был удивлен, что те оказались не заперты и вообще едва не слетели со слабых петель. Насколько же они, должно быть, прогнили! Противный скрип больно ударил по ушам. Джон скривился.
— Эй, стой! — услышал он вновь позади себя требовательный крик.
Не обращая внимания, Джон прошел через ворота, державшиеся буквально на честном слове, прежде чем за его спиной раздался новый предостерегающий вопль.
— Не ходи туда! Не надо!
Он обернулся.
Преследовавшие его бродяги (только сейчас он увидел, что их было двое) стояли на месте как вкопанные, словно боялись сделать шаг. В слабом свете одинокого уличного фонаря Джон заметил на их неопределенного возраста лицах застывшие страх и ужас. Как зачарованные, они смотрели на высокий холм, возвышающийся перед ними, не сводя с него глаз.
Джону показалось это странным. Он тоже перевел взгляд на холм. Там среди промокшей травы и ночной черноты стоял едва различимый покосившийся набок небольшой домик. Крохотная хижина, оказавшаяся в этих местах весьма кстати.
«А вот и дом для ночлега», — словно невидимая сила шепнула на ухо удивленному Джону.
— Парень! Возвращайся сюда, слышишь! — звал его один из бродяжек. — Этот дом проклят, не приближайся к нему!
Джон пропустил эти слова мимо ушей. Проклят? Что за бред? Наверняка в этом доме кто-то живет. Какая-нибудь семья, скорее всего, семейная пара, возможно даже, немолодая. Может, ему повезет, и его впустят на ночлег? Добрые люди обязательно сжалятся над уставшим путником, проделавшим такой далекий путь и совершенно выбившимся из сил.
На это Джон и рассчитывал. Уставший и обессиленный, он хотел лишь одного — стянуть с себя мокрую одежду, завалиться в постель и уснуть. В самом деле, не ночевать же ему на улице!
Вдалеке грянул гром, а в следующее мгновение небо озарила молния. Дом на холме выглядел как долгожданное спасение для заблудшей души. Даже если там не было теплой постели, в нем можно было хотя бы переждать непогоду и просушить вещи. А если повезет — и найти что-нибудь из продуктов и состряпать быстрый ужин.
Между тем снова сверкнула молния.
— Вернись, олух! — продолжал настаивать бродяжка. — Ты погубишь себя. Ради всего святого, не ходи туда! Умоляю, не ходи!
Махнув рукой на предрассудки, Джон поспешил к дому. Выбор был невелик: либо промокнуть еще сильнее и простыть (а кроме того, быть обворованным местными бродягами), либо попроситься на ночлег и, если повезет, выспаться. На самом деле Джон все решил, едва увидел этот дом на холме. К тому же изрядно промокшие ноги и пронизывающий ветер не давали ему иного шанса, кроме как согласиться на сомнительную ночлежку в таком таинственном месте. Джон и так еле стоял на ногах. Силы постепенно покидали его. Сделав последние усилия, он поднялся на холм, оставляя за спиной своих шокированных преследователей.
Домик и правда выглядел весьма жутко: покосившийся на один бок, он производил впечатление, будто простоял здесь целую вечность. Деревянные стены почернели от времени и местами успели прогнить. Потрескавшиеся стекла в оконных рамах того и гляди вынесло бы сильным ветром. Внутри явно было темно. На некоторых окнах еле держались остатки изоленты. Джону показалось это странным. Окно пытались заклеить? Или заклеили, однако крепление не прошло испытание временем? Одно из центральных окон и вовсе было заколочено. В целом дом выглядел так, словно в нем никто не жил.
«Других вариантов все равно нет», — решил Джон.
Дверь на удивление оказалась заперта на ключ. Пошарив в карманах, Джон нашел тонкую проволоку. Он некоторое время провозился у порога, пытаясь открыть таким образом замок, и уже почти отчаялся, как вдруг удача улыбнулась ему.
— Есть! — улыбнулся Джон, почувствовав себя вором, намеревающимся влезть в чужой дом с целью украсть что-нибудь.
Не в первый раз ему приходилось таким образом вскрывать замки, однако впервые он делал это с корыстной целью.
Убедившись, что замок взломан, Джон задумался. Почему эти двое бродяжек настойчиво просили его вернуться?
«Этот дом проклят!» — вспомнились Джону слова оставшегося позади преследователя.
«Да нет, это полный бред. Сказки на ночь для непослушных детишек!» — усмехнулся он в ответ, наконец отворяя двери.
***
Внутри было тихо. Джон перешагнул порог, едва переставляя ноги. Новый раскат грома прогремел, словно предупреждение о чем-то зловещем. Хлопнув дверью, Джон осмотрелся. Внутри все выглядело так, будто здесь и правда никого нет.
— Эй! Есть кто дома? — крикнул Джон на всякий случай. Возможно, хозяева где-то в дальних комнатах и просто не слышат его.
О да! Они будут очень рады его визиту в такое время, особенно учитывая то, как он попал в дом! В ответ никто не отозвался. Убедившись, что дом совершенно пуст, Джон прошел в ближайшую комнату. Запах залежавшейся пыли и тления тут же ударил в нос, отчего он поморщился. Судя по всему, здесь очень давно никого не было. Окинув небольшую комнату усталым взглядом, Джон бесшумно выдохнул. Обшарпанные стены с облупившейся штукатуркой выглядели отталкивающе неприятно. На полу скопился внушительный слой пыли, который можно было заметить даже в темноте. Повсюду были разбросаны осколки посуды, какие-то клочки бумаги и мусор.
Что произошло в этом доме? Вокруг стояла мертвая тишина. За окном снова сверкнула молния, озаряя убранство комнаты.
Джону стало не по себе в этом доме, однако нежелание возвращаться под дождь оказалось сильнее. Конечно, ему было бы приятнее провести ночь в более ухоженном месте, но сложившаяся ситуация не оставляла иного выбора. Здесь было мало мебели, но, к счастью выбившегося из сил парня, оказалась кровать. Чувство брезгливости все еще присутствовало в нем, однако спать на полу было сомнительным удовольствием. Выбирать не приходилось, и он улегся на старый дырявый матрас прямо в мокрой одежде. Постельного белья, к сожалению, здесь не оказалось. Однако, даже если бы оно было, Джон вряд ли рискнул бы лечь на него без одежды.
Под руку ему попалась старая исхудалая подушка. Несколько минут Джон лежал, глядя в обшарпанный потолок, обдумывая все произошедшее. Вскоре усталость взяла свое, глаза закрылись, и он провалился в сон.
Проснулся он спустя пару часов от какого-то шума. Кто-то настойчиво стучал в стену из соседней комнаты. Помотав головой, Джон сперва решил, что ему показалось. Однако через несколько минут стук повторился. Нет, ему точно не кажется! Стук был такой, будто кто-то барабанил что есть силы об стену. Что, черт возьми, творится в этом доме?
Поднявшись на ватных ногах с кровати, Джон осторожно направился в сторону источника звука. Гроза за окном не унималась. Ослепительная вспышка сверкнувшей за окном молнии пронзила комнату. Джон невольно зажмурился от испуга. К его удивлению, коридор, соединяющий две комнаты, оказался пуст. Вероятно, источник звука находился на улице, решил Джон, и уже собирался вернуться в комнату, как ужасный стук повторился вновь.
БОМ!
Джон вздрогнул. Кто-то явно долбил по стене, не жалея сил! Прислушавшись, Джон прислонился ухом к двери. За ней будто бы тянуло холодом. Окно? Открытое окно? Но он ведь помнит, что одно из них было заколочено. Что происходит?
Стук повторился в третий раз, заставив Джона испугаться не на шутку. Сглотнув слюну, он толкнул дверь. Та с шумом ударилась о стену, издав громкий звук. Джон словно прирос к земле.
«Ну же, там никого нет. Мне все это кажется», — уверил он сам себя, пытаясь сделать шаг вперед.
Ноги с трудом слушались. Комната действительно оказалась пуста, однако ощущение, что в доме он не один, никак не покидало его.
— Что происходит? — сорвалось с губ Джона.
Окно в этой комнате и правда было заколочено снаружи. Всматриваясь в пугающую темноту, Джон ощутил, как его тело сковывает липкий страх. Нет, это все игра его воображения. В старых заброшенных домах и не такое привидится. Позади раздался скрип ветхих половиц, а через мгновение — звук шаркающих по ним босых ног.
Повернувшись к источнику звука, Джон замер в испуге: мимо промелькнула какая-то тень, спрятавшаяся за угол. Холодный пот выступил на лбу. Ему кажется. Наверняка это просто игра теней. А шум можно объяснить сильным ветром и непогодой за окном.
Неожиданно не менее громкий пугающий стук раздался из его комнаты. Все еще находясь под впечатлением, Джон на цыпочках вернулся обратно. Заглянув в комнату, он с осторожностью осмотрел ее. Все было так же, как и несколько минут назад.
«У меня просто разыгралось воображение», — решил он, захлопнув дверь.
Прислонившись к стене, он медленно сполз по ней, обхватив голову. Ему просто нужно немного поспать. Внезапно скрип половиц повторился совсем близко. Яркий свет молнии на мгновение осветил комнату, и взгляд Джона упал на стоящее возле стены высокое полуразвалившееся от времени кресло. В нем будто бы восседала таинственная фигура. Джон в испуге замер, не в силах отвести взгляд. Его словно парализовало.
Фигура подалась вперед, повернувшись к Джону.
«Что за чертовщина здесь происходит?» — испугался он, вытаращив глаза. Его бросило сперва в жар, а затем сразу в холод, едва он увидел показавшееся ему на глаза существо.
— Что ты здесь делаешь?! — зашипела фигура, уставившись на Джона своими жуткими пустыми глазницами. Судя по скрипучему голосу, это был старик. Пошатываясь, он поднялся с кресла и, еле удерживая равновесие, медленно побрел к шокированному гостю.
Джон будто бы оцепенел от страха. Благодаря очередной вспышке молнии он смог разглядеть мертвенно бледное лицо таинственной фигуры. Оно исказилось в жуткой гримасе. Пустые глазницы впились в перепуганного парня взглядом, высохший язык вывалился изо рта, беззубый рот скалился в омерзительной улыбке. Существо, кем бы оно ни было, издавало кряхтящие звуки, вырывавшиеся невидимой силой из обглоданного до костей горла.
— Зачем ты вошел в мой дом? — не унималась фигура, указывая скрюченным длинным пальцем прямо на Джона. — Мне не нужны здесь гости! Вон отсюда!
Призрак? Джон не верил до сегодняшнего дня в существование потусторонних сил, однако собственным глазам он мог доверять совершенно точно. Они его не обманывают.
Поднявшись на ноги, он как ошпаренный вылетел из комнаты, едва не упав по дороге.
— Вон отсюда! — несся вслед разгневанный старческий вопль.
Однако стоило Джону подбежать к двери, позади раздался знакомый голос.
— Джонни, не уходи! Не оставляй меня здесь!
От неожиданности Джон замер. Этот голос он узнает везде и всегда. Этот голос, заставляющий его сердце биться чаще, стоит только его услышать. Голос принадлежал Адриану.
Обернувшись, Джон не мог поверить собственным глазам. Перед ним стоял его возлюбленный. Такой же юный, живой и невредимый, как несколько часов назад. Но этого не может быть!
Джон в панике замотал головой, отказываясь верить в происходящее. Это не может быть Адриан! Кто-то или что-то, представшее перед ним, выглядело абсолютной копией его парня. Да, Джон все бы отдал за то, чтобы еще раз увидеть его прекрасную улыбку. До чего же он очарователен! Густые каштановые волосы волнистыми локонами обрамляли миловидное лицо. Голубые глаза искрились знакомым теплым светом. Они смотрели на Джона так, как тогда, в день их первой встречи год назад.
Закрыв глаза, Джон медленно облизал губы. «Это не может быть мой Адриан, — крутилось в его голове. — Кто угодно, но только не он».
— Джонни, ты не рад мне? — юноша с улыбкой на лице протянул к нему руку. — Что же ты молчишь? Я боялся, что больше не увижу тебя. Прости меня, я не буду больше на тебя давить. Иди же ко мне. Я так соскучился!
Губы Джона задрожали. Кто бы ни был перед ним сейчас, он знал, что перед очарованием Адриана ему не устоять. Что-то щелкнуло в мозгу шокированного Джона, и, подавшись вперед, он заключил в объятия хрупкую фигурку юноши. Мысли перемешались в одну огромную массу.
— Все будет хорошо… все будет хорошо. Это ты меня прости! — шептал он, зарываясь носом в каштановые волосы. Как же приятно ощутить этого нежного требующего любви и ласки мальчика в своих руках. — Мы вернемся в Кредипуль вместе. — Я тебе обещаю… Я тебе…
Джон не договорил. Эйфория захлестнула его, и, обхватив миловидное лицо Адриана, он впился несдержанным поцелуем в его сочные губы. Ох, он и правда отдал бы все на свете лишь за одну возможность вновь ощутить вкус этих мягких губ!
Руки обвились вокруг талии любовника, прижимая к себе. Сквозь кружащий голову поцелуй Джон чувствовал, как хрупкое тело в его объятиях невольно сопротивляется его напористости. Совсем как в первый раз, когда Джон решился поддаться своим низменным желаниям и поцеловать Адриана на улице поздним вечером, воспользовавшись моментом, что их никто не видит. Как же тогда этот мальчик дрожал в его объятиях! Но Джона было не провести. Едва он оторвался от губ мальчишки в тот день, Адриан сам потянулся следом к его губам за поцелуем. Маленький дьяволенок.
— Джон… Джонни… мы не должны… я не должен. Боже, как же я мечтал об этом! — прижатый к холодной стене городской библиотеки Адриан без устали повторял тогда эти слова. Не только у него одного закружилась голова от их первого поцелуя. Джон был впечатлен не меньше. Сильнее зарывшись одной рукой в волнистые волосы, он буквально впечатал мальчишку в стену здания, не в силах остановиться, а второй рукой уверенно шарил по его впалому животу, чувствуя разгоряченную кожу. Томившийся в брюках член затвердел от накатившего возбуждения. В тот день Джон впервые почувствовал себя счастливым.
И теперь, словно в горячке, Джон без устали целовал бледную кожу щек, затем вновь возвращался к любимым губам, а после будто бы в беспамятстве покрывал короткими поцелуями лоб и глаза.
Кто бы мог подумать! Адриан не умер. Он здесь, с ним. И они во что бы то ни стало будут вместе, несмотря на все преграды. Джон не знал, сколько времени прошло, прежде чем холодный разум уступил место нахлынувшим чувствам. Словно очнувшись ото сна, он оторвался от зацелованных губ любовника, всматриваясь в его довольное лицо. Голубые глаза, выглядевшие сейчас совершенно чужими, посмеивались над ним.
«Этого не может быть! — пронеслось в его голове. — Это не Адриан».
Почувствовав постепенно просыпающуюся в нем тревогу, Джон отступил на несколько шагов назад, отталкивая возлюбленного.
— Что с тобой, Джонни? — улыбнулся кто-то или что-то, принявшее облик Адриана. — Ты сам не свой, — на красивом лице отразилась ухмылка.
— Это не правда. Ты — не Адриан, — в панике замотал головой Джон, отступая назад.
Настоящий Адриан не мог быть перед ним. Джон это знал точно, потому что сам лично задушил беспомощного парня утром в своем собственном доме. Все от того, что у него не было иного выхода. Потому что эмоции взяли над ним верх, и, наслушавшись очередных упреков, и без того стоявших у него поперек горла, Джон не выдержал. Но ведь он не хотел. Не хотел делать этого. Но когда очнулся, было поздно.
— Ты — не мой Адриан, — в панике прошептал Джон, не отрывая взгляда от довольных голубых глаз, следящих за ним.
Неожиданно существо, принявшее облик любовника, засмеялось. Его отвратительный смех больно сдавил уши. Джон все еще не отошел от шока. Он смотрел вперед и никак не мог поверить: красивое лицо Адриана перекосилось от жуткого пробирающего до костей смеха. Жестокого, леденящего. Проникающего под кожу и режущего, словно острый нож, по живому. Чем сильнее смеялось существо, тем отвратительнее становился его внешний вид. Кожа на лице вдруг стала темнеть, трескаться на глазах, а через несколько мгновений отваливаться неровными ошметками под ноги, демонстрируя оголенные кости.
Прижавшись к стене, Джон зажмурился.
— Господи! — сорвалось с его губ. — Что же это такое? Дай не сойти с ума, Господи!
Существо продолжало заливаться смехом, пока кожа с его лица не слезла полностью, оставив лишь неприкрытый череп.
Джон оцепенел от ужаса, задрожав всем телом.
— Джонни… Что с тобой? — зашипело существо. — Ты больше не любишь меня?
Вместе с кожей у существа полезли волосы. Целые клочья каштановых волос огромными патлами падали вниз, пока оно на шатающихся ногах приближалось к перепуганному парню.
— Оставь меня в покое! — выкрикнул Джон, бросившись к выходу.
Существо пыталось ухватить его за руку, но Джону удалось оттолкнуть его от себя.
За спиной послышался пугающий грохот. А следом раздался шум, напоминающий топот разъяренного старика.
— Тебе не уйти отсюда! Нечего было тревожить мой сон, несчастный!
Джон не помнил, как долго пытался открыть злосчастную дверь. Та, словно удерживаемая невидимой силой, никак не хотела поддаваться.
— Проклятье. Выпусти меня! — взмолился Джон, в панике дергая неподдающуюся ручку.
За окном грянул гром и сверкнула молния.
— Тебе не уйти! — крик старика заполнил комнату.
Джон почувствовал, как на глазах выступили слезы. «Видимо, это расплата за мои грехи», — решил он, намертво вцепившись в ручку. Мысли его вернулись к любимому отцу, не заслужившему испорченной репутации и разбитого сердца.
— Позволь мне его увидеть еще разок! — шептал Джон, дрожа от страха. — Позволь. Я просто хочу сказать ему, что сожалею обо всем, что сделал.
Показавшаяся в дверном проеме высокая худощавая фигура приближалась. Джон наскоро смахнул слезы, наблюдая, как призрак тянет к нему свои скрюченные костлявые пальцы. В памяти предстало лицо Адриана. Настоящего, живого и по-юношески красивого.
— Джонни, я люблю тебя, — голубые глаза смотрят на лежащего на спине Джона с любовью. В них заключена вся глубина его чувств, искренней любви, которую этот ласковый мальчик способен продемонстрировать во время их ночных свиданий. — Я на все готов ради тебя, — его тонкий голосок дрожит, а пальцы поглаживают лицо Джона. — А ты, Джонни? Ты любишь меня? Ответь.
Джон, закрыв глаза, нервно сглотнул. Разумеется, он любит. Вернее, уже правильнее сказать, любил Адриана. Любил, но боялся демонстрировать глубину своих чувств. Ведь общество, скорее всего, не поймет их.
— Союз двух мужчин? Ты серьезно, Адриан? — Джон заправляет выбившийся из-за уха каштановый локон обратно. — А что скажут люди? Разве тебе все равно?
Вместо ответа теплые мягкие губы дарят ему успокаивающий поцелуй.
— Я на все готов ради тебя, Джонни, — отвечает Адриан. — Я люблю тебя. А ты?
Возвращаясь в реальность, Джон тяжело вздохнул. Он никогда не говорил о своих чувствах своему любовнику. Не потому что не хотел, а потому, что боялся. Но несвойственная Адриану по годам смелость всегда поражала его до глубины души.
Подумать только! А ведь он собственными руками уничтожил того, кто был так дорог ему.
Призрак, заливаясь вновь мерзким смехом, принял облик Адриана. Для почти обезумевшего Джона это было сродни удару по сердцу. Глядя в пустые холодные глазницы, он сполз по двери вниз. Призрак будто бы все еще ждал ответ.
— Я люблю тебя, Адриан, — наконец выдавил из себя Джон, заливаясь слезами. — Прости! Я хотел бы все исправить, но не могу. Прости меня, если сможешь!
Закрыв лицо руками, Джон дал волю эмоциям и зарыдал навзрыд. Он плакал долго, потеряв счет времени. Грудная клетка поднималась и опускалась от непрекращающихся рыданий. Возможно, дни Джона в самом деле сочтены, но теперь ему было все равно.
Выпустив на свободу сидевших в нем демонов, он почувствовал такое необходимое для себя облегчение.
Прикосновение холодных костлявых пальцев к коже подействовало на Джона как снотворное. Прекратив рыдания, он с шумом упал на пол, тут же отключившись.
***
Рассвет встретил Джона теплыми лучами солнца. Открыв глаза, он не сразу понял, что случилось. Приподнявшись на локтях, он встряхнул головой. Наступило утро. Солнечные лучи проникали в дом, заливая своим светом часть его убранства. Моргнув несколько раз, Джон осмотрелся. В доме было тихо, однако ощущения присутствия в этих стенах потусторонних сил у него не было.
Не без труда поднявшись на ноги, едва не запнувшись, он непроизвольно схватился за дверную ручку. Та поддалась, и дверь открылась, впуская солнечный свет в дом. От неожиданности Джон рухнул на пол.
Наконец, спустя еще одну попытку, ему удалось подняться на ноги. Потерев ушибленную голову, он осмотрелся вокруг. Совсем рядом раздавалось пение птиц. Где-то вдалеке послышался шум проезжающей по дороге машины. Все еще не понимая, как ему удалось дожить до утра, Джон заправил за уши выбившиеся волосы и обернулся. Никакого присутствия в доме призрака не ощущалось.
Пригладив растрепавшиеся волосы, Джон запахнул куртку и вышел из дома. За минувшую ночь она, как и остальная его одежда, успела высохнуть. Бросив взгляд назад, он еще раз осмотрел дом. Он выглядел старым, однако уже не пугал своим внешним видом.
«Я прощен?» — невольно задумался Джон, вспоминая события минувшей ночи.
Он все еще не мог поверить, что был отпущен. Но что это? Судьба решила сжалиться и подарить ему прощение?
Спустившись по холму вниз к дороге, он обернулся назад. Дом и все произошедшее с ним там остались позади. Едва слышно выдохнув, Джон направился вперед по направлению к железнодорожной станции. Он твердо был уверен — ему необходимо вернуться в Кредипуль. Увидеть отца, раскаяться в содеянном, попросить прощения за все свои грехи. А после самому сдаться в справедливые руки правосудия. И будь что будет. Зато совесть его будет чиста. Теперь по-настоящему чиста. После пережитого им ночью Джон уже ничего не боялся.
