Признание

Веритас возвращался домой крайне редко. Он весь был поглощён открывшимся ему космосом знаний и проблем. Против был только Кавех, который скучал без сына и заполнял открывшуюся пустоту работой. Нахида же и Аль-Хайтам, они понимали. Наверное в чём-то даже разделяли амбиции Веритаса, но Аль-Хайтам не стремился к вселенскому признанию, ему достаточно было открывшегося интернета, чтобы поглощать знания словно Ороборос, Нахида же слишком любила Сумеру и радела о его судьбе, чтобы обращать взор к звёздам. И вот Веритас вернулся. Швырнул небрежно восьмую докторскую и грамоту, что его назначили первым гением галактики на кухонный стол и ушёл на веранду медитировать, скрывшись за гипсовой маской. — Я пойду парламентёром. — вызвалась Нахида. Как ни странно, именно на сестру Веритас реагировал лучше всего. Кавех был слишком эмоциональным, Аль-Хайтам слишком спокойным, а вот Нахида сохраняла между ними мягкий баланс. — Он меня не отметил, — глухо произнёс Веритас из-под маски. Только вошедшая на веранду Нахида улыбнулась. Значит брат настроен на диалог. Это хорошо. — Не отметил кто? — она присела на стул рядом и расправила платье. — Нус, Эон Разума. Чёртов компьютер! Я ничем не хуже этих тупоголовых Герты и Жуань Мей! — Маска исчезла. Остался только Веритас в разодранных чувствах. Он растрепал всегда аккуратно уложенные волосы, вытащил из них заколку и швырнул её на пол. Нахида чуть качнула головой. Брат всегда был горделив. Во всём лучше сверстников и часто взрослых с малых лет, он не привык, чтобы ему отказывали в признании. — Да, неизвестность — самое мучительное. — признала она. — Ты же не знаешь почему Нус тебя не отмечает? — Если бы знал! Он отметил даже Стивена! Этого задрота пугливого! А меня нет. У меня восемь докторских, это больше чем у них всех вместе взятых! Я получил Почётную первую степень. Никто за две янтарных эры такой не удостаивался. А Нус всё равно меня не отметил! Да чтоб этот компьютер провалился! Нахида кивала, давая брату выпустить злость. И наводящими вопросами пыталась очертить масштабы проблемы. — А чем хорошо это признание? — Ну, — Веритас задумался. — Ты войдёшь в общество идиотов. То есть гениев. Так они себя называют. Каждый сосредоточен в своём болотце и иногда, редко, они объединяются в болотко побольше. Но в целом… — он поморщился. Нахида кивнула. — Ты жалеешь, что они не будут звать тебя делать интересные штуки? — Да пусть подавятся! Не интересны, мне их проекты! — разозлённо произнёс Веритас. — К тому же ничего не помешает мне вмешаться в интересный проект и без звания. Я достаточно хорош. Ну, по крайней мере самооценка не пострадала. И то хорошо. — А Нус? Чем ещё хорошо его признание? Веритас открыл рот. Закрыл. Снова открыл. Тряхнул головой. — Ну он же божество разума. Я умный. Почему он меня не признает? Нахида рассмеялась. — Милый, поверь той, которую зовут божеством мудрости. Даже боги бывают глупыми. Ты стремишься к познанию ради признания бога? Веритас посмотрел в её пронзительные глаза. Покачал головой. — Я просто хочу знать всё. Нахида ему улыбнулась. — Вот и ответ. Веритас нахмурился. А потом залез на плетёное кресло с ногами, обнимая их. — Но что мне тогда делать? Я окружен идиотами. Мне даже поговорить не с кем. В итоге я мучаюсь от тех же чувств, что и остальные? От одиночества. — Киту не стать певчей птичкой, но знаешь, это не так уж важно. Люди, в отличие от животных, способны обучаться. Веритас задумался. Нахида не мешала, наслаждаясь погожим весенним деньком. Где-то в доме громко стучал посудой Кавех, бурно что-то рассказывая. — Значит, — медленно произнёс Веритас, — идиотов можно обучить? Чем шире кругозор и крепче научное мышление, тем меньше глупых поступков и суждений они выносят. — медленно произнёс он. Посмотрел на Нахиду. Она вздохнула. — И тем о большем ты можешь с ними поговорить. Глупость не грех. Это поправимо. А быть заурядностью не так уж плохо. Открываются многие новые удовольствия этого мира, недоступные гениям. Веритас снова растрепал волосы и поднял взгляд вверх. Нахида знала, что он видит такие манящие звёзды. — Я подумаю. Может ты и права. К чёрту Нус и его признание. Ни у одного из гениев, которых знаю, нет семьи. Нахида рассмеялась и спрыгнула, подошла и обняла брата. — Тем более. — она потянула его в дом. — Пошли. Кавех наверняка приготовил уже что-то вкусное. Он переживает, что ты приехал и закатит целый пир. — Папа, — Веритас закатил глаза, но на губах его была улыбка. В конце концов может быть заурядностью не так уж плохо.