Совет

Поздний вечер. Самое приятное время суток. Машин на дорогах становится меньше. Огни фонарей горят ровными рядами. На тёмных фигурах домов вспыхивают жёлтые квадраты. Как на приборной панели космического корабля. Вся улица - это один большой космический корабль. 
      - А я - космонавт, - говорит Рома сам себе и усмехается. 
      Он сидит на самом краю крыши невысокого жилого дома. За спиной раздаются шаги. Кто-то останавливается рядом, а затем садится.
      - Привет, Лена, - здоровается Рома с улыбкой. 
      Лена закатывает глаза. 
      - Сколько раз повторять, называй меня Марго, - говорит девушка и недовольно смотрит на него. - Привет. 
    Внизу тропинка между кустами заросшей травы. По тропинке идёт мужчина и выгуливает собаку. Неподалёку проезжает автомобиль, свет фар плавно выхватывает обшарпанные столбы качелей детской площадки.  
 Напротив дом-близнец. Во многих квартирах уже зажёгся свет. Какие-то окна зашторены, и занавески светятся оранжевым или зелёным. В каких-то окнах разыгрывается будничная жизнь, порой скучная, порой веселая, порой запретная. Жизнь. 
      - Я еле тебя отыскала, - говорит Марго. - Что ты тут высматриваешь? - Ничего, - отвечает ей Рома и пожимает плечами. 
    - Ожидаемый ответ, как и всегда, - хмыкает девушка. 
      Между ними возникает пауза. Улица завлекает сумрачным таинством. Приглушённый смех. Ругань. Бренчание тарелок. Кошачьи разборки. Хлопок багажника. Вечером звуки становятся ярче, а тишина настойчивей. 
      - Давай рассказывай, - нарушает тишину Марго. 
      - Что рассказывать?
      - Слушай, Ромыч, мы уже давно знакомы. В конце концов, это нечестно. Я рассказала тебе всё. О себе. О том дне. А ты отмахиваешься от меня какими-то невнятными объяснениями. 
      Марго умолкает, но по её лицу видно, что она сердится. Даже это недовольное лицо остаётся невероятно привлекательным. Такая красота не должна страдать.
  - Ну чего вылупился, а? - интересуется Марго. 
      Рома смущается вопроса, но взгляда не отводит. 
      - Потому что ты красивая, вот почему, - признаётся он. 
      Марго прыскает со смеха. 
      - На тебя невозможно злиться, - говорит она, по привычке поправляя волосы за ухом. - Умеешь ты сменить тему разговора. 
      Проезжает ещё одна машина. Притормаживает возле подъезда. Из неё выходит женщина, приветливо машет водителю. Подходит к двери. Набирает код, затем заходит. Дверь шумно закрывается. Водитель не трогается с места. В темноте салона вспыхивает искра зажигалки. 
      - Ты курила когда-нибудь? - спрашивает Рома. 
      - Ни разу. Даже не пробовала, - качает головой Марго. 
      Рома смотрит на водителя.
      - Попробуй. Что тебе терять. 
      Рома не отводит взгляда от слабого огонька в салоне, который то затухает, то появляется подрагивающей оранжевой точкой. Марго охает и протягивает руку вперёд. Сигарета между пальцами. - Как ты это сделал? - восклицает она, рассматривая. 
      - Не знаю, - отвечает Рома. - Захотел. Вообразил. На самом деле этой сигареты нет.
 - Ложки не существует, да? - глядит на него Марго, хитро прищуриваясь. - Вспомнила про мой любимый фильм?
 - А я много про тебя знаю. Сам же мне рассказал. Единственное, что не рассказал - это почему ты здесь застрял. 
      Она подносит сигарету к губам. Медлит.
      - И когда же ты поведаешь мне свой секрет?
 Марго делает неуверенную затяжку. Кашляет, выдыхает воздух и опускает руку.
 - Интересное ощущение, - делится она, нервно сглатывая. - Я ничего не почувствовала. Я же никогда не курила. Но, что странно, я совершенно ясно помню запах табачного дыма. Именно это воспоминание и было сейчас в моих лёгких. - Понравилось? - спрашивает её Рома. - Какой пошлый вопрос, - отвечает Марго. - Обычно его задают после перепихона в первую ночь знакомства. А ты не хочешь?
 - Что "не хочешь"? - не понимает Рома. - Не то, что ты подумал, - острит Марго и протягивает ему сигарету. - Твоя очередь. - Не сегодня, - мотает Рома головой. Сигарета расплывается и исчезает. Марго рассматривает свои пальцы. Машина уезжает. Окурок летит из приоткрытого окна прямо на тротуар. Бледная точка мерцает, но в конце концов погружается во мрак. - Ладно, я расскажу тебе, - сдаётся Рома. - Я вся внимание! - воодушевляется Марго, усаживаясь поудобнее. Мимо пролетает какая-то птица. Нелепо созерцать её в такое позднее время.
 - Дело в моей матери. Вернее, во мне. Короче, в нас обоих... Вот чёрт... Я рос без отца, и мать всячески полагалась на меня. Растила, чтобы, когда я вырос, заменил собой отца. Она много рассказывала о нём. Какой он был сильный, уверенный. Настоящий. И она хотела, чтобы я стал таким же. Спасибо ей, конечно, за все старания и заботу, но... Понимаешь, когда мне искренне нравится какой-либо человек, мне не важно, какого он пола. И я встретил такого человека. Но мать поняла это по-другому. Она всё узнала. Она меня не поняла. Она наговорила всего. Что все её старания прошли зря. Что она рассчитывала на меня, а я настолько облажался. Что я не достоин быть её сыном. - Это ужасно, - говорит Марго. - Родная мать. - Это ещё не самое ужасное, - продолжает Рома. - А самое ужасное то, что в тот день мы поссорились. Она сказала, что никогда не простит мне моего предательства. Я тогда жутко разозлился, выбежал из квартиры. Ходил по городу как в тумане. Ну а потом... Поворот, грузовик. Мерзкий звук удара, скрежет колёс. Даже особо больно не было. Настолько быстро всё произошло. - Без крови? - перебивает Марго.
 - Почти, - отвечает Рома. - Повезло, - задумчиво говорит Марго, вспоминая свой тот день, а затем спрашивает, глядя Роме в глаза: - А он пришёл за тобой?
 - Пришёл. - И что сказал?
 - Сказал, что он не может забрать меня. Потому что я не прощён. Поэтому у меня только два выбора: либо Лимб, либо место. - И ты выбрал место, - отвечает за него Марго. - Я вырос в этом городе, - объясняет Рома. - Меня не тянет на путешествия. Со мной скучно, правда?
 - Временами да, - кивает Марго. - А хочешь узнать про моего?
 - Валяй. - Вот он появился, и я почему-то сразу поняла, кто он. У него шикарные чёрные крылья, ты не замечал? Он предложил мне отправиться с ним, но я отказалась. - И почему же?
 - Ну как, - пожимает плечами Марго. - Очевидно же. Месть. - И ты ещё в такой момент думала о мести?
 - Ещё как! - горячится девушка. - Мне нужно знать, почему? Почему человек, которого я любила больше всего на свете, который предложил мне выйти замуж за него, без всякой причины убивает и исчезает из города? Скажи, почему?
 - Я не знаю, - признаётся Рома. - На всё есть причины. Но сейчас ты ничего не можешь сделать. Он уехал из города, а ты не можешь покинуть город. Это твоё место. Марго отворачивается. Из подъезда выходит женщина и шатающейся походкой направляется к мусорным бакам. Швырнув в один из них мешок, она возвращается, едва не споткнувшись. Ругаясь, она долго возится с кодовым замком двери. Наконец, она заходит.
      - Ромыч, - подаёт голос Марго. - Неужели мать тебя до сих пор не простила?
      - Нет. 
      - Почему? Ты что, не умеешь читать мысли? Она давно уже тебя простила. 
      - Нет, - с нажимом повторяет Рома. - Что толку от мыслей? Мысли - это хаос. Только произнесённые слова обретают физический смысл. 
      - Слушай, Аристотель, - говорит Марго, толкая его кулаком в плечо. - Ты хоть пробовал с ней поговорить?
      - А что толку? Она не проронила ни слезинки на моих похоронах. А я ведь навещал её после них. Один раз она открыла семейный альбом. Фотографии меня с ней. Она смотрела молча. У неё поменялось выражение лица? Она как-то расстроилась? Ни хера подобного. Она никогда не любила меня по-настоящему...
 - Ты идиот, - заключает Марго. - Не все люди разговаривают сами с собой. Для некоторых настоящая трагедия происходит в душе. Внутри них самих. Так что хватит ныть. Ты мужик или кто? Извини, извини. Я просто хочу тебя подбодрить. 
      В окнах дома гасится свет. Сначала в одном окне, потом в другом. Вечер переходит в ночь. Звёзды скрыты за чёрными облаками, и только электричество не даёт погрузить место в кромешную тьму. - Я не хочу навещать её, не могу вновь встретиться взглядом. Просто не могу...
      - Ну так позвони, - подаёт идею Марго. 
      - Звонок с того света? - с сомнением произносит Рома. 
      - Почему с того? С этого. Просто от тебя. А тебя вроде как и нет. Путаница какая-то. - Хаос. 
      В доме почти все спят. Только два окна до сих пор светятся. Одно - кухня, нестиранные занавески, стол с клеёнчатой скатертью, за которым дремлет пожилой мужчина. Другое - спальня, жёлтые занавески с сердечками, письменный стол, а за ним среди учебников девочка что-то строчит в тетради. На улице воцаряется тишина. 
      - Ладно, я пошла, - говорит Марго и поднимается. - Отсидела себе уже всё. 
      - И куда ты? - спрашивает Рома и следует примеру девушки. 
      - Куда-нибудь, - отвечает она. - На берег моря. К счастью, он в пределах места. Порелаксирую от звуков волн. 
      Они стоят рядом. Одинокие души, которым нет покоя. 
      - Давай спрыгнем, а? - неожиданно предлагает Марго и заносит ногу над козырьком крыши. 
      - Опять? - удивлённо спрашивает Рома. - Скука смертная. 
      - Да иди ты, - кривится Марго. - Послушай моего совета, позвони своей матери. Можешь ничего не говорить. Она всё поймёт сама. 
      - Но если она простит меня, я покину место и больше никогда не увижу тебя. 
      - Ума палата, - вздыхает Марго. - Тогда подождёшь меня там, в Раю или в Аду, один хрен, короче, Там. Я постараюсь побыстрее закончить со своими делами. 
      - Я с тобой. 
      - Куда?
      - На побережье. 
      - Ну уж нет. Давай-ка ноги в руки и бегом к телефону. 
      Дом засыпает. Кухня и спальня окрашиваются темнотой. Пустая дорога, пустая детская площадка. Черные дома, чёрное небо. Лишь уличные фонари тускло светят, один из них противно трещит. Их длинные столбы напоминают удочки глубоководных хищников, которые таятся в засаде и ловят на свои огоньки зазевавшихся рыбёшек. 
      - Ты права, я пойду, - говорит Рома. - До встречи, Марго. 
      Она кивает ему. Красивая и одинокая. Её улыбка заменяет прощание. 
      Тропинка среди нестриженой травы. Рома идёт по ней, затем выходит на дорогу и держится края. Фонари бросают на асфальт неровные круги света. Короткий ряд фонарей сломан, и дорога впереди утопает в тёмной неизвестности. Но Рома прекрасно видит в темноте. Ему не нужно освещение для зрения. Оно нужно ему для сохранения памяти. О сохранении былого чувства, о памяти тепла и света.
      Он останавливается у огромного здания. Старая телефонная будка на углу. Словно из другого измерения. Единственный и почти нетронутый памятник былых времён. Дверь наглухо закрыта. За стеклом на стене висит аппарат. Рома проскальзывает внутрь, снимает тяжёлую трубку и подносит к уху. Тишина. Аппарат мёртв уже не один десяток лет.
      Рома не знает, что в квартире на другом конце города раздаются гудки. Не слышит визжащую мелодию смартфона, не видит, как женщина откладывает книгу и подходит, чтобы ответить на звонок. Рома просто надеется, что это не сработает, и никто не ответит. 
      - Алло? - раздаётся женский голос. 
      Рома вздрагивает и сжимает трубку. Он молчит, не решаясь побороть проклятую неуверенность. 
      - Говорите же, я вас слушаю. 
      Её голос кажется каким-то странным. Хотя нет, обычным. Даже радостным. А чего ей грустить? У неё всё хорошо. Она может посвятить всё время себе. Зачем ей тот, кто не оправдал её ожиданий? Рома смотрит себе под ноги. Воспоминания пробуждают в нём злость, отчаяние и печаль. Чувство одиночества обматывает сознание липкой лентой - ни выбраться, ни пошевелиться. 
      - Рома, это ты?
      Трубка выскальзывает из его рук и ударяется гулким стуком об стену. Провод не даёт ей упасть на пыльный пол. Роме нужно спешить. Свет от фонарей не касается будки, и она стоит в темноте подобно чёрному надгробию. Далеко за полночь, и по дорогам проносятся лишь редкие такси. Огни светофоров меняются друг с другом как новогодняя гирлянда. Мигает неисправными лампочками вывеска круглосуточной аптеки. Бездомная кошка шарахается в сторону и скрывается в кустах. Гулящая компания нетрезво вышагивает и что-то выкрикивает. Раздаётся плач ребёнка, и в одном тёмном доме появляется свет в окне. Одинокие призраки невидимыми тенями провожают недобрым взглядом. Только Роме нет до призраков никакого дела. 
      Он спешит. 
      Вот этот дом. Дом, где он родился. Дом, где его когда-то любили и ждали. 
      В квартире горит только настольная лампа в спальне. Женщина сидит за столом. Её лицо выражают тревога и грусть. На столе лежит телефон, и женщина не отрывает взгляда от экрана. Она ждёт. Рома не хочет пугать её. Не хочет причинять боль. Он подходит к ней со спины и неосязаемо дотрагивается ладонями до её плеч. Женщина забывает про телефон и смотрит перед собой. Её руки слабо дрожат. - Я знаю, что это ты, - тихо говорит она. - Я всегда знала. Чувствовала. У матерей есть такое чувство. Рядом ты или нет, я просто знаю, что ты есть. И я не забыла о тебе. Она опускает голову. Её плечи подрагивают. - Я скучаю по тебе. Это правда, - признаётся она, а голос начинает дрожать от слёз. Она не видит его. Рома садится перед ней на колени, накрывает её руки своими и внимательно всматривается в её лицо, которое, кажется, за эти минуты постарело на несколько лет. - Я скучаю... Как бы я хотела вернуть время. Наше время, Рома. И если бы не та ссора. Я так жалею, что сказала тебе неприятные вещи. Подумала о тебе плохо. Ты же мой единственный сын. По её щеке катится слеза. Тусклое освещение прибавляет ей возраст, а скорбь на лице заставляет забыть о злости. - Я не сержусь на тебя, - говорит Рома, но мать его не слышит. - Я должен быть зол на тебя. И я всегда зол на тебя. Но сейчас... Я не в силах. Она тяжело вздыхает. Её руки всё ещё дрожат. - Ты можешь больше ничего не говорить, - продолжает Рома. - Я буду навещать тебя каждый день. Не дам тебя в обиду. Я был слеп из-за злости и не видел, что на самом деле творится в твоей душе. Я думал только о себе. Но я по-прежнему люблю тебя, мама. Он отстраняется от неё и поднимается на ноги. Она вытирает пальцами влажные глаза и какое-то время молчит. - Прости меня, - вдруг говорит она. - Я больше не сержусь на тебя. Прости меня...
 Она уже не может сдерживать себя и начинает плакать. Закрывает руками лицо. Сгорбившись над столом, она плачет, выплёскивая всё, что накопилось на душе. Рома присаживается на кровать и смотрит на мать. Ему тяжело видеть её в таком состоянии, но вместе с тем ему становится легче. Легче от только что произнесённых слов. Слёзы смывают гордость, ненависть, неприятие и безнадёжность. Он не может поверить в это. Он смотрит на мать, на то, как постепенно затихают всхлипы, и она в конце концов засыпает, положив руки и голову на стол. Он слушает тиканье антикварных часов, которое доносится из гостиной. Тик-так, тик-так. Замечает, как светлеет небо за окном, как через прозрачную тюль на заставленный цветами подоконник падают утренние лучи. Рома надеется, что матери снятся сны. Добрые, счастливые моменты её прошлого. Он оставляет её наедине с собой. Он выходит на крышу родного дома. За ночь облака рассеялись. Рома поднимает руку и закрывает ею солнце. Старая привычка. Сейчас он может смотреть на солнце, не моргая. Мелочь, а приятно. За его спиной раздаётся хлопанье крыльев. Рома оборачивается и видит его.
 Он протягивает Роме свою руку. Да, Марго была права. У ангелов смерти невероятные крылья.
 И Рома понимает, что если он сейчас откажется, второго шанса не будет. Если он сейчас откажется, он сможет навещать мать, сможет и дальше встречаться со своей подругой по несчастью. "Все рано или поздно умирают,  - слышит Рома в своём сознании. - И всех в итоге ждёт одна дорога. Твоя мать состарится, умрёт и уйдёт. Твоя подруга отомстит и уйдёт. А ты откажешься и останешься - один, на томительные столетия, до тех пор, пока твоё место не исчезнет с лица земли, и сам ты не исчезнешь вместе с воспоминаниями, которые обратятся в прах."
 Рома смотрит на протянутую руку. Думает о матери, о Марго, об отце, которого видел только на фотографиях, о любимом человеке, который умер год назад, о детстве, о собаке, которую подобрал на улице и заботился, пока та не умерла от болезни, о школьных приятелях, которые разъехались по разным городам, об университетских друзьях, которые уже наверняка получили свои дипломы и живут насыщенной жизнью. Думает о настоящем. И ценит его. Рома делает пару шагов назад и разворачивается. Он бежит к краю крыши, отталкивается от козырька и прыгает вниз.