Мечты

Джейк страдал от постоянных фантазий. Не то, чтобы он был против этого: иногда мечтания действительно помогали ему справиться с навалившимися вещами, которые так нагружали голову. Еще в детстве он всегда мог просто переключиться из объекта переживаний к своему вымышленному миру, где все оказывалось хорошо, и это правда спасало – когда к глазам подступали слезы, а в горле образовывался комок от очередного семейного конфликта, он был счастлив помечтать ночь-другую, отвлекшись от реальности. Но теперь он ловил себя на фантазиях иного характера. Больше с шумной семьей жить не приходилось, а мысли словно сами по себе могли переключаться к одному и тому же человеку, который, как Джейк мог поклясться, поселился в чужой голове и оттуда уходить уже не собирался. Конечно, ему все еще нравился Том спустя столько времени. Один лишь вид мог взбудоражить чужое воображение, заставляя Джейка с огромным румянцем улыбаться: так сильно он любил покрытое шрамами тело, обожал тепло нужного человека и голос, чарующий с каждым словом все больше. Любая вещь, хоть немного напоминающая о возлюбленном, не оставалась в итоге без внимания; и каждый раз он находил себя на размышлениях о том, как сильно, черт возьми, скучает. Скучал ли Том тоже? В его голове один за другим крутились сюжеты, созданные для ромкомов, искренне ему симпатизирующих. Это всегда касалось той приторно-сладкой романтики, от которой людям вокруг становилось плохо; но не Джейку, он бы никогда от такого не устал. Так много раз парень попадал в неловкие ситуации из-за своего глупого мозга, когда он просто хотел больше любви. Никто не мог винить мечтателя за то, что он просто отдавался своему делу – если бы это не вредило не только Джейку, но и людям вокруг. ... Задание у Джейка было вовсе несложное, и он множество раз его выполнял: с помощью в кексах приходилось сталкиваться регулярно, особенно когда в пекарне оказывалось так много посетителей. Пускай Мириам и выглядела сильной для своего возраста, ей все еще требовался Джейк рядом: он был хорошим помощником, способный быстро учиться и заменяющий ее, если что-то меняло планы. Столько спасенных кексов благодаря небольшой подмоге, и еще больше людей, влюбленных в их необычную выпечку – парень всегда знал, что требовало своих улучшений. Этот день не был для них исключением – к выходным покупателей всегда становилось больше, и паре приходилось стараться в два раза сильнее, лишь бы порадовать каждого. Переходя с кассы на кухню и обратно, Джейк встречал множество лиц с их вкусными заказами, но это никогда не был его возлюбленный. Он быстро мог заскучать и погрузиться в собственные мысли, появись только свободная минутка: и, черт возьми, хотел бы он, чтобы это было не так внезапно. “Джейк, мне нужно отойти. Те назойливые детишки снова здесь, и они снова пытаются расплатиться деньгами из Монополии. Сможешь сам поставить кексы в духовку?” – С тяжелым вздохом Мириам покидает кухню, даже не дождавшись чужого ответа. И правда, с популярностью их небольшого заведения приходили проблемы, к которым никто так привыкнуть не мог. Выбора не было, кроме как послушаться и работать. Когда кексы были на своем месте, ему просто оставалось дождаться их готовности; возможно, также позаботиться о том, чтобы те оставались в порядке. Это и правда легчайшее задание из тех, которые могла дать женщина: обычно Джейк старался намного больше, особенно в вечера пятницы. Устроившись на стуле, он ждал... Глаза сами начали закрываться, когда в теле ощутилась сильная усталость: мельком ему вспоминалась прошлая ночь с книгой в руках и фонариком под одеялом – небольшой секрет, лишь бы другая не узнала об этом странном хобби. Он проваливается в сон и стыдливо признает, что стоило бы отложить чтение очередного романа и отдохнуть, при этом хорошо поработав позже. ... Темнота перед парнем рассеивается, словно туман. Он чувствует, что однажды отяжелевшие веки снова становились легче – и перед собой видит уже привычную фигуру, такую родную и любимую. Где-то близко ощущается запах жареного, и тот ловит себя на мысли, что это кажется слишком знакомым. “Рыба не станет тебя ждать, Джейк,” – слышит заботливый шепот, – “Пора вставать.” Это... Не могло же так быть. Он не мог поверить своим глазам: здесь снова был Том, к которому Джейк так привык и которого так обожал. Его улыбка скрывалась за маской, но парень все еще чувствовал ту теплоту в голосе, которую жаждал все это время. Конечно, он сделал рыбу! Самое любимое занятие, которое привыкла когда-то разделять пара, это рыболовлю: через откровенные разговоры, неловкий флирт и такие же неловкие ответы, которые отражали всю любовь. Хотелось просто притянуть Тома ближе и покрыть всюду поцелуями, лишь больше заставляя краснеть и вздрагивать от неожиданности – ведь это была самая искренняя благодарность, которую он мог дать. Джейк приподнимается с постели и оглядывается: в комнате они были одни, что одновременно радовало и вместе с этим удивляло. Открывалось столько возможностей, ранее недоступных, и парень быстро понимал, как в них теряется. Том был здесь, такой драгоценный, словно одно большое сокровище – но весь для самого счастливого парня на свете, лишь его одного. Кого он хотел обмануть, обещая, что любовь уже прошла? Все эти чувства были готовы захлестнуть с головой, взгляни Джейк на него снова. Парня настигают эгоистические желания просто присвоить себе возлюбленного; раз и навсегда, никогда уже не отпуская. Том смотрит с непониманием, совсем не осознавая чужой удачи. Ему все это кажется таким обычным, что приходится пару раз переспрашивать, в порядке ли другой. “Все хорошо. Все хорошо, я обещаю.” – Выдавливает, как клятву: с напоминанием самому себе, что, может быть, это последний раз, как Джейк увидит парня таким. На лице красуется широкая улыбка с принятием своего положения. Больше никакого игнорирования и конфликтов, возникающих из неуверенности: он знал, что должен был любить, пока была на то возможность. “Совсем скоро будет новое испытание. Нам лучше поторопиться,” – Как и всегда, Том пытался просчитать каждое действие. Будучи лидером, ответственным за каждого в команде, даже к близким он иногда обращался с определенной осторожностью. Джейка парень особенно боялся подвести, будто был ему чем-то обязанным... А не был ли он? Уже через пару минут они оказываются на улице. Лагерь выглядит удивительно пустым, и парень чувствует себя по-своему неловко. Здесь лишь Том и две жареные рыбы на палочках, прямо как любил Джейк... Стоило почувствовать себя лучше в компании одного-то возлюбленного и бесконечного влечения к нему, ведь иного шанса могло и не стать, но лишь острее ощущалась... Ненастоящесть происходящего, как Джейк мог бы назвать это сам. “Тебе нравится рыба? Я сильно с ней постарался,” – Мясо правда выглядело хорошо, к чужому удивлению. Он слабо колеблется, прежде чем делает кусок – парень знал о том, как вид мог порой обманывать, особенно после обещаний о плохой готовке Тома. Вкус совсем не ощущается, и парень спрашивает сам себя, не была ли рыба пустой насовсем? “Джейк, как оно?” – Том ненавидел заниматься тем, в чем не был хорош; но теперь он старался ради своего возлюбленного, лишь бы его впечатлить. Естественно, его голос дрожит даже через натянутую пелену уверенности, – “Я не понимаю этого молчания.” Парень улыбается, стоит ему снова взглянуть на рыбу. Может быть, ведущие спланировали им идеальное свидание и специально не предупредили Джейка? Идея по-своему приятная и вместе с этим удивительная: он ведь не помнил, когда мог записаться в лагерь снова. Особенно с тем человеком, который прямо сейчас открывался настолько сильно... “Стоило добавить немного специй,” – Парень отвечает через время, и их взгляды снова встречаются. Несмотря на общую тревогу, они все еще были вместе; и, как Джейк мог поклясться, ничто бы не заставило пару расстаться снова. Том лишь на пару сантиметров подсаживается ближе, но все равно чувствует, как его одолевает стыд. Их колени соприкасаются на мгновение, заставляя парня от неожиданности дернуться – и, пораженный, мысленно признает, что предугадывать вещи ему оказывается все тяжелее. В компании Джейка он как будто лишь больше ослабевает, почувствовав себя достойно оцененным. Сама судьба тянет их друг к другу, и как-то само получается, что они поддаются соблазну. Том неуверенно обхватывает Джейка за плечи, чувствуя, как сам Джейк хватается за чужие щеки. Он не может больше ждать, ощущая это горящее внутри желание – и притягивается только ближе, оставляя по всему лицу поцелуи, отбросив куда-то в сторону маску. Том хихикает, его щеки сильно багровеют, но он уже нисколько не противится жестам привязанности, радостный разделять с кем-то любовь. Если это была награда за все, что парни пережили – тому и быть; миллион долларов никогда бы не смог сравниться со всем приобретенным в лагере счастьем, которое продолжится на всю жизнь. ... Счастье не продолжилось. На самом деле, оно даже не начиналось – все происходящее оказалось вымыслом, как Джейк изначально и подозревал. Он упорно старался не замечать отсутствующей в этом сне логики, с рвением держась лишь за несколько деталей: Том, его существование и романтику, которой другому болезненно не хватало. Осознание приходит быстро, когда Джейк оглядывается и замечает привычную рабочую кухню. Он приподнимается со стула, на котором недавно уснул, и тихо ругается собственной глупости. Почему теперь он ощущал себя самым большим неудачником в мире, позволив допустить настолько безрассудную ошибку? Впервые Джейк подвел Мириам в ее просьбах: открывая духовку, парня встречали чернеющие от передержек кексы. По всей кухне уже давно распространялся дым, который он до этого совсем не замечал. Может быть, ему стоило что-то сделать, но Джейк не мог и двинуться, парализованный собственным страхом. Мириам бы разочаровалась, увидь она во что превратилась кухня – и ушла бы, как это когда-то сделал Том. Он никогда не хотел напоминаний о том, какие ошибки совершал; и все равно повторял их и в настоящем, стоило лишь ненадолго отвлечься. Снова парень теряется, дав небольшую слабину на мгновение, и снова все для него рушится. Как же, черт возьми, сильно он надеялся, что другая поймет этот проступок и сможет его простить: иначе Джейку придется опять столкнуться с последствиями своих необдуманных действий. Он вытаскивает кексы из духовки и избавляется от дыма, заполнившего комнату. Конечно, Мириам сердится, но не может не проникнуться к внуку сочувствием из-за этой ошибки. Та осознает, что даже если Джейк и поступил неправильно, что-то заставило его это сделать; пускай он и молчит в попытках скрыть свою тревогу, напрягшееся тело скажет все за него, как и обиженные взгляды, направленные точно в пол. Это всегда происходит для него внезапно, и если он погружается в мечты, то не так просто из них выходит: прежняя романтика притягивала его, и Джейк, зачарованный, двигался ближе навстречу к своему ненастоящему возлюбленному и всем моментам, которые у них могли быть. Джейк тысячу раз испечет одни и те же кексы, еще сотню до блеска очистит кухню, испачканную когда-то – но его мысли останутся одними и теми же, застрявшими в определенном месте, которое он когда-то назвал домом.