Сигнализация

      Сигнализация бьёт прямо в уши. Шум от взрывов, выстрелов и криков тоже не улучшает ситуацию. Адреналин от происходящего здесь веселья всё ещё бурлит в крови. По крайней мере первое время. По возвращении в библиотеку, когда все ублюдки уже сбежали, ощущение эйфории исчезает, а на его место приходят безразличие и скука. Какой к чёрту естественный отбор, если это уже не приносит того же удовольствия, что был буквально десять минут назад?       Дилан скатывается по книжному шкафу и откидывает голову назад. Волосы падают на плечи, а любимая кепка едва ли не спадает. Экраны мониторов вместе со стеклянными стеллажами разбиты, многие полки перевёрнуты, а на полу много крови.        — Готов? — Клиболд осматривает в своих руках пистолет.        — Нет, — признаётся Эрик и садится рядом с ним.        — Я тоже.       Харрис делает глоток кофе, взятого из кафетерия. Он понятия не имеет, кому он предназначался, но кому теперь до этого есть дело? Он подталкивает друга плечом:        — Будешь?        — А?! — переспрашивает Дилан и слегка прищуривается.        — Кофе будешь?! — Эрик кричит.        — Не хочу, — Дилан потирает виски. — Ёбанная сигнализация. Голова уже болит от неё.        Эрик лишь понимающе кивает. Стёкла окон разбиваются от выстрелов полицейских, осколки летят к ногам подростков. Первоначально это они стреляли в них, но затем это им просто надоело. Дилан берёт самый крупный осколок и вертит в руке.       — У тебя уже нет свободного места, Водка, — Эрик прошёлся взглядом по руке Дилана.        — Блять, Рэб, завали ебло.        Дилан ещё немного вертит осколок в руке, а затем откидывает его куда-то в сторону. Какой смысл в порезах, когда он собирается умереть?        — Что дальше? Наш план с самого начала пошёл по пизде. Мы сейчас должны были сидеть в машинах и оттуда расстреливать этих ублюдков, а то и вовсе ехать на них и взорваться к чёртовой матери, но вместо этого мы сидим в этой грёбанной библиотеке. Я уже смотреть на неё не могу, — Дилан смотрит на Эрика.        — Если бы только бомбы сработали, — тихо говорит Харрис и бьёт по стене. — Я всё правильно сделал! На испытании всё сработало! Так какого хрена ни черта не получилось?!       От удара по стене некоторые книги с полок падают на пол. Одна из них падает Эрику на голову, отчего тот матерится. Дилан еле слышно усмехается. Сигнализация в какой-то момент отрубается, чем Клиболд весьма доволен.        — Эрик?        — Мм?        — Смогли бы мы когда-нибудь жить как обычные люди? Со своими семьями, обычной работой, — Эрик удивляется.        — Зачем думать о том, что никогда бы не произошло? Мы сделали свой выбор. Это естественный отбор. У них не было шанса спастись от божьей кары.        — Я так и не нашёл свою любовь, — Дилан грустно вздыхает. — Мама говорила, что когда-нибудь найдётся та самая девушка, которая бы полюбила меня также сильно, как и я её.        — Девки не заслуживают нашего внимания, — только и говорит Эрик.       Дилан хмыкает и смотрит в сторону. Перед глазами проносятся сцены из «Прирождённых убийц»: убийство родителей Мэллори, знаменитость, мотель, тюрьма, романтичный побег из неё, — он видел их так часто. Дилан хотел бы, чтобы в его жизни была похожая история любви. Чтобы у него была своя Мэллори, которая любила бы его большой нос, длинные руки, глаза, душу. Дилан не знает, почему в нём было такое большое желание просто быть любимым.        — Ты никогда не хотел сделать то, что делаем мы, с любимой девушкой? Как Микки с Мэллори?        — Я уже это делаю.       Глаза Дилана на мгновенье расширяются, и он отворачивается от Эрика. Подросток прижимает колени к груди и обнимает их руками. Он решает не продолжать этот разговор. Эрик точно имел в виду то, что уже устроил массовое убийство, что ему не нужна была для этого девушка.        — Знаешь, ты мне часто напоминаешь Мэллори, — признаётся Эрик.        — Чего?! — Дилан возмущённо прикрикивает.        — Вы с ней такие романтики, — Эрик хмыкает и рассматривает свою руку в перчатке.        — Иди нахуй, Рэб. Микки тоже про судьбу весь фильм говорил, — Дилан подскакивает с пола и грозно нависает над Эриком.        — Что встал? Сядь. Сейчас не время для этого.        — «Для этого»? Что «для этого»?! Мы просто сидим в этой грёбанной библиотеке и ни черта не делаем! — Дилан хмурится.        — Успокойся, — спокойно отвечает ему Эрик с недовольным лицом. — Я знаю, что мы в пизде. И что, нам теперь из-за этого сцену устраивать? Водка, сядь и не выёбывайся.       Дилан на миг сжимает губы, но ответить не успевает: прямо рядом с его головой пролетает пуля. Клиболд сразу же падает на колени и в изумлении смотрит в окно, откуда прилетела та самая пуля.        — Я же говорил, сядь. У меня нет никакого желания сейчас собирать осколки твоего черепа, — Эрик делает глоток кофе.        — А будто тебе не насрать, — Дилан вновь усаживается рядом с Эриком. — Всё равно помирать собираешься.       Харрис молчит. Он всего мгновенье рассматривает лицо друга, его светлые чуть вьющиеся волосы и голубой цвет глаз. Он видит, как вздрагивает Дилан при каждом звуке выстрелов, доносящийся с улицы; как он дрожит, его сомненья в глазах. Он не знает, как Дилан до сих пор держится. Ради его и его спокойствия пришлось переделывать план, чтобы основу составляли бомбы, чтобы ему было проще. Когда те не взорвались, ему казалось, что Дилан не пойдёт с ним дальше, но тот приятно удивил Эрика.        — Водка.        — Что? — Дилан даже не смотрит на него.       Секунда, другая проходят в тишине.        — Ничего, — Эрик встаёт и подходит к какому-то столу. — Пора кончать с этим.       Он что-то зажигает и быстро отходит. Дилан видит горящую бутылку и готовится к взрыву. Пока что ничего не происходит. Эрик берёт в руки Арлин. Дилан повторяет за ним и берёт ТЕС-9.        — На счёт три, — начинает Эрик. — Вместе.        — Раз, — палец на спусковом крючке.        — Два, — Дилан подносит пистолет к виску, а Эрик ко рту.        — Три.        — Я люблю тебя, — раздаётся выстрел.       Дилан не нажимает. Он удивлённо смотрит на Эрика, ему кажется, что ему просто послышалось, Сигнализация такая громкая, он мог всё перепутать. Харрис был гомофобом и антисемитистом. Он бы никогда не сказал такое Дилану — своему лучшему другу, еврею и уроду, в частности.        Труп Эрика и осколки его головы падают на книжный шкаф, пол рядом с ним окрашивается кровью. Дилан не выдерживает и отворачивается.        — Эрик, — он вздыхает. — Увидимся в аду.       Его тело падает на пол и бьётся в конвульсиях рядом с трупом друга. Он теряет сознание, но слышит выстрелы с улицы, свои стоны и хрипы, скрипы пола.

Последнее, что он слышит, это взрыв и грёбанную сигнализацию.