Реакция Альт!персонажей мдк на свое будущее

      Действия книжных Цзян Ваньиня и Сюэ Яна были встречены одобрением с толикой уважения – а семья Цзян дружным составом испытала гордость за своих детей, пусть даже они не особенно-то и дети. Юй Цзыюань перестала злиться, поглядывая на остальных заклинателей свысока, Цзян Фэнмянь выпрямил спину, осанкой сравнявшись с вытянувшимися по струнке Ланями, а Цзян Яньли каждое слово произносила с нежностью и гордостью за братьев.       «По итогу в пещере их осталось трое – Лань Ванцзи, Вэй Усянь и Сюэ Ян. Цзян Чэна выпихнули парным братским пинком под зад, потребовав думать о себе (Усянь, искренне) и исполнять свой долг (Ян, со здравой долей сарказма). Выбравшихся детей, уже успевших полностью и безоговорочно сплотиться вокруг самых рациональных «взрослых» – Сюэ Яна и Цзян Чэна, стоило проводить до безопасного места, или хотя бы успешно вывести из опасного, а не успевшим выбраться – привести помощь. С точки зрения Усяня еще играл тот факт, что Цзян Чэн – наследник и родной сын семьи Цзян, а они с Сюэ Яном так, бесплатное дополнение. Ян же, воспитанный на более прогрессивных понятиях, больше опирался на расчет. От Чэна больше проку там, наверху – и детишек он построит, и придумает, что делать дальше. Ян же пока посидит себе спокойно и за младшим братцем присмотрит, чтобы не угробился.»       Довольная улыбка Юй Цзыюань стала еще довольнее – приемыши понимают свое место! По крайней мере, один. Второй себя «бесплатным дополнением» вряд ли считал, но хотя бы действовал не в разрез этому постулату. Молодцы.       Цзян Чэн на своем месте нахмурился и сурово поджал губы, поочередно бросив на друга и брата сердитые взгляды. Он тоже понимал, что подобная стратегия – самая верная, ибо Сюэ Ян скорее психанет и плюнет, чем реально на продолжительное время станет лидером и поведет за собой свору детишек, и принимал это тоже – как факт. Но выбрать братьев и отсидеться в пещере, бросив детей одних? Нет, он сам себя не простил бы. Грош цена ему, как копу, как заклинателю, как мужчине, если бы он решил так поступить…       «Что думал Лань Ванцзи, никто не знал, а он сам своими размышлениями делиться не спешил, молча перевязывая раненую в схватке с Черепахой ногу.       – Блять, – отдышавшись и вытерев лицо чистым платком, Сюэ Ян устало придвинулся к костру. – Это пиздец.       Вэй Усянь с ним согласился – пиздец. Думали они с Яном, правда, о разных вещах. Вэй Усянь мысленно костерил Вэней на все лады – не спасала даже заведенная дружба с Вэнь Нином и хорошие отношения младших братьев с Вэнь Цин. Двое из всего клана, а то и Ордена – не показатель, скорее, даже исключение, подтверждающее правило. И то, глядя на ту же Вэнь Цин… Надменная, гордая, временами будто не от мира сего – если бы Вэй Усянь не видел своими глазами, как панибратски она общается с А-Чэном и А-Яном, решил бы, что заносчивости в ней – на двух Вэнь Чао.»       По залу прокатились смешки.       – Ах ты, мелкий… – с угрозой начала Вэнь Цин, резко став неимоверно похожей на Вэнь Жоханя в гневе – если не ци и общим ощущением опасности, то чертами лица и хищным прищуром – еще как.       – Ахаха, дева Вэнь, давайте не будет ссориться! – Вэй Усянь засверкал виноватой улыбкой и замахал руками, включив на максимум свое обаяние.       Вэнь Цин не впечатлилась – ее семью, причем сразу в обеих мирах, только что смешали с грязью. «Исключение, подтверждающее правило»? А-Нин? Она? А что тогда говорить о Цзян Чэне, в прошлой жизни уважающего Вэнь Жоханя, а не Цзян Фэнмяня? Что говорить о Сюэ Яне, когда-то по пьяни признавшегося, что Вэнь Жохань для него человек, больше всех в его жизни тянущий на понятие «отцовская фигура»?! Уж не слишком ли много исключений набралось?!       – Вы же сами сказали, что этого еще не произошло! – продолжал Усянь чуть виновато. – Я явно был расстроен и зол, мог надумать чего сгоряча!       Мальчишка был прав и Вэнь Цин оставалось только молча продолжить слушать.       «– Пиздец, – опять повторил Сюэ Ян мертвым голосом, зачарованно уставившись в танцующие языки пламени. – Хуй нам, а не мирный договор с Вэнями, помолвка с Цин и хэппи, блять, энд этой ебучей дорамы. Но провокация, блять, красивая. Интересно, Черепаха тоже в план входила, или Чао-Чао перемудрил?»       – Да как ты смеешь называть меня так! Ты безродный крысеныш! Да я тебя на куски мелкие порежу! – лицо Вэнь Чао скривилось в отвращении, он бы с удовольствием и дальше продолжил свою истерику, но громкий голос отца заставил его замолчать.       – А-Чао, хватит! Не позорь меня, сколько раз нам еще придется повторять, что ничего из прочитанного еще не произнесено и не сделано, – жестко бросил Вэнь Жохань, и тут же сам нарушил собственные установки. – А вот замечание про провокацию интересное. Не расскажите ли, как пришли к выводу, что все это было не случайностью на Ночной Охоте, молодой господин Сюэ?       – Да без проблем, – не стал прятать голову в песок Сюэ Ян, проигнорировав шиканье Цзян Чэна. – Это же элементарная ловушка для дурака – дева в беде. Сразу нашлось три идиота, бросившихся ее спасать, а Чао-Чао получил возможность обвинить их в нападении на себя. Провернуть такое можно было в любых других декорациях. Вот и вопрос – Черепаха была запланирована или Вэнь Чао случайно подверг своих людей опасности?       – Удачная «декорация», – буркнул Цзян Чэн, решив, что сарай все равно уже догорел и терять им троим уже как-то нечего. Ни чести не осталось, ни маскировки, ни личного пространства, ни свободы слова. Да что там! Мысли и те препарировались у всех на виду! – Замкнутое пространство, освещение талисманами и факелами. Холод. Напряжение. Полная концентрация внимания на происходящем в центре толпы – чистый расчет.       – Согласен, – цокнул языком Ян. – Прям как по учебнику… Красивая провокация, и правда что.       Что ж, уважение в глазах заклинателей благополучно издохло, сменившись ужасом. Одного только Вэнь Чао колотило от злости так, что аж зубы стучали, да упомянутые «дураки-герои» обиженно поджимали губы.       – Хм. Занимательная точка зрения, – и больше Глава Вэнь не стал никак комментировать происходящее, обратившись к Цзян Яньли. – Продолжайте, дева Цзян, иначе такими темпами мы эту книгу никогда не докончим!       – Конечно, Глава Вэнь.       «– Это серьезно все, что тебя волнует?! – вскричал Вэй Усянь, зло стиснув кулаки. Иногда он так сильно ненавидел этого ублюдка – умного, талантливого, смотрящего на него свысока, не обращая внимания на более низкий статус и разницу в шесть лет. С первой минуты своего появления перетянувший на себя все внимание Цзян Чэна. Не стесняющийся хамить кому ни попадя и за глаза называющий Мадам Юй…»       Цзян Яньли замолчала, заалев щеками и закрыв книгу. Произнести вслух то, что, как оказалось, Сюэ Ян думает о ее матери, она не могла – воспитания многовато. И вообще говорить в слух подобные вещи о матушке казалось дикостью.       – Шицзе, все хорошо? Ты не устала? – когда пауза затянулась, Вэй Ин заволновался – возможно стоит передать книгу кому-нибудь еще. Цзян Чэн сначала тоже дернулся к сестре – а потом вспомнил, как именно Сюэ Ян называет Пурпурную Паучиху и резко передумал, вместо этого дернув друга за рукав и состроив страшные глаза.       – Ой, бля~, – протянул Сюэ Ян, по глазам братца поняв, о чем тот думает и тут же испытав желание спрятаться под стол. А лучше свинтить куда-нибудь в другой мир.       – Что такое? – нахмурилась Юй Цзыюань, сверкнув парочкой молний вокруг кольца. – Как паршивец смеет за глаза называть меня?       – Все хорошо, А-Сянь, просто в горле пересохло, – нежно улыбнулась младшему брату Цзян Яньли, беря в руки пиалу. – Сейчас, матушка, пару мгновений.       Вдох, выдох.       – «Сукой», – опустив слово «недотраханной», решительно прочитала Яньли. – «За глаза называющий Мадам Юй сукой».       – Сука – это литературное слово, – пискнул Сюэ Ян, испытывая непередаваемый приступ облегчения и благодарности в сторону сестры своего лучшего друга. Мадам Юй его пришибла бы – и это вопрос не его к ней уважения и опаски, а просто как факт. Мадам Юй его пришибла бы, потому что она сильнее. – И вообще, это комплимент!       Юй Цзыюань сочла за лучшее проигнорировать паршивца. Потом поговорит с ними обоими. Наедине.       «…и не получая за это по губам от Цзян Чэна. Он бы и в глаза так сказал, Усянь не сомневался, но тогда бы гарантированно не выжил – приемыша номер два Пурпурная Паучиха ненавидела примерно так же, как и приемыша номер один. Даже больше – свободолюбивый Сюэ Ян плевать хотел на ее авторитет и воспитательным методам упорно не поддавался, что бесило Пурпурную Паучиху до красных пятен перед глазами. Крысеныш, как он есть. Что в нем Цзян Чэн такого нашел?»       – Семью, – перебил сестру Цзян Чэн, на удивление благостно восприняв вопрос. Вэй Усянь посмотрел на него исподлобья, обиженно поджав губы – он не собирался никогда произносить этих слов вслух и теперь, кажется, понимал, что чувствуют эти трое, чью жизнь они сейчас придирчиво рассматривают со всех сторон. – Я нашел в нем семью, Вэй Усянь. В нем и в Вэнь Цин. Не сейчас, не через год в будущем и не десять лет назад – а в прошлой, блять, жизни.       – Я… понимаю, – опустив голову, признал Вэй Усянь, чувствуя на языке горечь. – Теперь – понимаю. Прости, А-Чэн, я просто… просто…       …думал, что он тоже его семья.       – Цзян Чэн тебя любит, – вмешалась Вэнь Цин, издалека заметив раздрай ребенка и поспешившая исправить ситуацию. – И в прошлой жизни, и здесь. Ты не знаешь и половины его нытья о том, что Лань Ванцзи тебе не пара и что он погубит тебя.       – Цин, только ляпни… – «что я был влюблен в него не как в брата».       – А вот с детьми он общаться не умеет, – грозно зыркнула на него Вэнь Цин и Цзян Чэн поспешил заткнуться. – В любом случае, давайте продолжим. Внутренние проблемы мы сможем решить и потом.       «– Ну да, – не впечатлился яростью брата Сюэ Ян, пожав плечами. А потом оторвал от костра взгляд и оскалился во все клыки, в рыжем свете пламени показавшись Усянь демоном. – Хотя нет. Ты какого хрена полез спасать кого ни попадя, убогий?       – Предлагаешь молча смотреть, как вэньские псы убивают невиновных? – еще больше вызверился Вэй Усянь в ответ, стиснув кулаки и бросив на младшего брата яростный, непримиримый взгляд.       – Да, – без обиняков заявил Сюэ Ян недрогнувшим голосом. К «вэньским псам» принадлежала Вэнь Цин – и она была ему важнее и ближе всяких там Павлинов и Мянь-Мянь. А завышенным чувством долга примерного полицейского, как и совестливостью талантливого врача, Сюэ Ян не обладал, поэтому с его точки зрения ситуация была почти однозначной – Вэй Усянь, со своим геройским комплексом, облажался. «Почти» заключалось только в том, что в данном случае действия Вэй Ина вряд ли сыграли особую роль. Вэнь Жохань, раз уж решил получить официальный повод для разрыва отношений с Юньмэном, все равно своего бы добился. Усянь просто под руку удобно попался – потому что, блять, благородный дебил, которому обязательно нужно кого-то спасать. – Тебя эта ситуация никаким боком не касалась.       – Они. Пытались. Выманить. Монстра. Кровью. Девушки, – раздельно произнес Усянь.       – Да, неприятная ситуация, – согласился Сюэ Ян. – Но у нее уже были защитники – без тебя бы как-нибудь справились.»       – Да как ты можешь такое говорить! Как ты можешь так спокойно говорить такое! – не смотря на вспышку грусти буквально несколько секунд назад, сейчас Вэй Ин испытывал такие же чувства, как и книжный он! Он не мог принять слова шиди (шисюна?), его учили быть благородным заклинателем. И просто пройти мимо людей, находящихся в беде, он не мог, в отличии от того же Сюэ Яна.       Того, впрочем, слова малолетнего сказочного героя не слишком волновали – он еще с прошлой жизни не очень-то переваривал семейку Цзян (…за исключением Яньли, пожалуй), и к тому же, здесь и сейчас, в отличии от книжного себя, который был раздражен и зол из-за происходящей в книге ситуации, он был абсолютно спокоен.       – В чем я не прав? – после этих слов половина присутствующих посмотрела на него с презрением, а остальные, наоборот, отвели глаза, прекрасно понимая, что в подобной ситуации они поступили бы так же. Какое им дело до чужаков? Свои бы жизни спасти.       – Во всем! Как можно просто бросить…– договорить ему не дал Цзян Чэн.       – Вэй Ин, хватит.       – Но Цзян Чэн! – вскинулся Вэй Усянь обиженно. Вот, опять, опять Цзян Чэн выбирает не его! Врет все дева Вэнь, нет ему места в сердце брата, единственный идиот, который всегда надеялся на лучшее и бежал за братом был он.       – Не стоит сейчас об этом говорить, – Цзян Чэн понимал слова Яна и был с ним согласен, но также он не мог признать его правоту – ведь спасать чужие жизни его учили не заклинатели. И сейчас он злился, как и всегда, когда жизнь подкидывала ему, хорошему копу, задачку на совесть – закрыть на что-то глаза во имя политики и благополучия близких, или идти на принцип и делать свою работу.       Сколько коньяка было выпито после таких решений – в бокалах не сосчитать.       «– Ты сам себя слышишь? – заорал окончательно выведенный из себя Вэй Ин. Который должен был быть старшим из братьев, но чаще чувствовал себя, как младший. И юродивый, к тому же. – Где твое благородство заклинателя? Чем ты лучше вэньских псов, если предлагаешь не вмешиваться?!       Лань Ванцзи, молча сидящий со своей стороны костра, как раз таки прямо сейчас и не вмешивался. Влезать в чужие семейные разборки запрещено, даже если они косвенно касаются тебя – а необходимости защищать Вэй Ина вроде как нет. Сюэ Ян руки не распускает, только язык. Правда, это не означает, что Лань Чжань был с ним согласен – очень даже наоборот, в груди благородного заклинателя ядовитым цветком разрасталось презрение к наглой малявке, решившей, что жизни «посторонних людей» неважны.»       Настоящий Лань Ванцзи не чувствовал противоречий в логике книжного себя, но прямо сейчас немного сожалел о запрете на вмешательство в чужую личную жизнь… Он и так это делал прямо сейчас, в компании нескольких десятков заклинателей.       «– А кто тебе сказал, что я лучше? Или что они хуже? – Сюэ Ян клыкасто ухмыльнулся, плевать хотевши на чужое одобрение. – В этом мире, как и в любом другом, каждый сам за себя, Вэй Усянь, когда ты это уже поймешь? Значения имеют только те люди, которых ты считаешь своей семьей – не больше и не меньше. Павлин, Лань Ванцзи и та девчонка – нам не друзья и даже не союзники. Помолвка Яньли давно расторгнута, Облачные Глубины сгорели месяц назад, девчонка состоит в Ланьлин Цзинь и приближена к Павлину. Кому ты сделал лучше своим вмешательством?»       – Не думал, что в вашем мире учат такому. Бросать невинных людей в беде для вас нормально? Совсем совесть мучать не будет? Или у тебя ее вообще нет!? – Главе Не не нравился этот заносчивый мальчишка, он сам был человеком слова. Вэй Усяня он даже зауважал, ему нравились справедливые люди.       – Глава Не, вы сильно ошибаетесь, этому учат не только в нашем мире, но и в этом! Хотите сказать, что каждый присутствующий здесь встал бы на защиту неизвестного человека, подставив свой орден? – вскинул брови Цзян Чэн, ответив на презрение яростью и надменностью – Это больше похоже на лицемерие, тем более от вас, Главы. Мы защищаем тех, кого считаем своей семьей или своими подопечными, а если защита постороннего будет означать опасность для моих людей – близких или подчиненных мне, то да, я пройду мимо.       – Бред! – крикнул кто-то в зале. – Как смеешь ты…       – Тогда почему обвинения Цишань Вэнь никто из вас не выдвинул после происшествия с Бездонным Омутом? – хмыкнул Цзян Ваньинь, краем глаза заметив ужас на лицах родителей. – Помнится мне, с озера Билин вернулись не все – и вы так дружно были уверены, что Омут наслали Вэни… Даже кланялись им через силу. И что? Никто не рискнул заступиться за погибших? Даже Гусу Лань, на чьей территории это происходило? Сколько горожан погибло, пока вы проводили расследование, наследник Лань? И что? Где ваша праведность? Почему война не идет уже второй год, а вы все так же раскланиваетесь перед Вэнями, которых вините во всех грехах?!       – Ой, чую я, к концу чтения мы в Цишань Вэнь жить переедем, – скептично прокомментировал Сюэ Ян на ухо Вэнь Цин, окинув взглядом взбешенных заклинателей.       – Может, оно и к лучшему, – ответила ему Вэнь Цин, глядя на задумчиво застывшего на своем троне дядю. – Хоть не прибьют вас, дураков, в темной подворотне.       «– Что бы сказал на это Цзян Чэн?! – в чем-то Сюэ Ян был прав, и это злило Вэй Ина больше, чем он от себя ожидал. Мерзавец рассуждал логично – принять эту логику Вэй Усянь не мог. И не собирался. Поэтому все, что ему оставалось – отстаивать свою позицию, как человека чести, а не долга.       – Какая разница? – огрызнулся Ян, прекрасно представляющий, но не желающий сейчас думать о том, как Цзян Чэн матерится где-то на поверхности. – Своей головой думать надо и не нарываться на неприятности.       – И что же плохого я сделал? – гордо выпятил грудь Вэй Ин.       – Ты дебил или да? – устало поинтересовался Сюэ Ян, тяжко вздохнув. – С того момента, как мы попали в этот лагерь, нас специально провоцировали на конфликт. Открой, сука, свои глаза и посмотри правде в лицо – ты от лица Юньмэн Цзян помог опальному второму молодому господину Лань...       Сюэ Ян кивнул на молча поджавшего губы Лань Ванцзи.       – ...и единственному наследнику Ланьлин Цзинь, которые выступили против воли второго молодого господина Цишань Вэнь. Ты, сука, руками Цзян Чэна, кинувшегося тебя прикрывать, расписался в нашей стороне на этой войне! Разорвал все надежды на помолвку с Вэнь Цин! Молодец, сука, герой!       – Это была справедливость! – крикнул Усянь в запале.       – Это была политика, дерьма кусок! – не остался в долгу злой до чертиков Сюэ Ян. – Ты дал им повод обвинить Пристань Лотоса в восстании!»       – Не то, чтобы я не разделяла твое мнение, но блять, – флегматично отметила Вэнь Цин, сама себе наливая успокаивающий чаек. – Вы, два таких умных дебила, Вэй Усяня воспитывали всю здешнюю жизнь. Раньше мозги ему вправить не додумались? Нужно тыкать носом в дерьмо, когда оно уже навалено кучей?       – Я не обязан был с ним нянчиться, – огрызнулся Сюэ Ян.       – С ним отец постоянно носился, – оправдался Цзян Чэн.       И оба отодвинулись от подруги в разные стороны.       – О боже, а ведь Сюй-гэ на вас А-Юаня оставлял, – Вэнь Цин простонала и подавила желание побиться головой об стол. – За ним вы тоже так присматривали? «Да ладно, само вырастет»? Вот, выросло. Сами молодцы, а на ребенка наехали.       – Да какой он ребенок, – обиделся Сюэ Ян, задетый за живое. Он хороший дядя! А-Юаню нравилось. – Восемнадцать уже, головой думать пора.       – Ты себя в восемнадцать помнишь, гений?! – рыкнула Вэнь Цин, хлопнув опустевшей пиалой по столу и поворачиваясь к отшатнувшемуся еще дальше другу, на всякий случай вскинувшему руки на уровень лица – а вдруг бить будут? Вэнь Цин может. – А я помню! Затянувшаяся эмо-фаза с социопатией и приступами маниакально-депрессивного психоза! «Мир тлен, и люди в нем уроды»! «Нахуй мне ваша учеба не сдалась!», «В коктейль вам плюнуть или сами нахуй пойдете?»! «Всем нахамлю, один останусь»! А ты?!       Дева Вэнь повернулась к вздрогнувшему Цзян Чэну.       – Нет, я все понимаю, и готова расписаться под каждым твоим словом про лицемерие, но ты ж, блин, взрослый! Ты ему сам в отцы годишься, чего козлишь, как малолетка? Переходный возраст, спермотоксикоз в организме? Или гены проснулись? Так сходи поебись с кем-нибудь – ты после хорошего секса всегда такой добрый становишься, что аж на нормального человека похож.       Выдохшись, Вэнь Цин отвернулась от обоих – и когда они подсели обратно, положив руки ей на плечи, она раздраженно дернулась, сбрасывая их ладони.       – Не разговаривайте со мной.       – Ты как будто лучше, – проигнорировал предупреждение Сюэ Ян. – Ты с А-Нином наоборот носишься так, что он слова сказать не может, не начав заикаться. Еще бы в вату его замотала и в цянькунь запихнула, на сохранение.       – Вот поэтому мы и дружим, – вздохнула Вэнь Цин, не признавая свою вину, но понимая истоки такого мнения о себе. – Я такая же отбитая, как и вы.       – …Кхм, – в повисшей тишине неловко кашлянула Цзян Яньли. – Я продолжу.       «– Неужели ты думаешь, что Вэни не найдут другого повода прийти в Пристань? – тихо вмешался Лань Ванцзи, которому надоело слушать перебранку. И еще он опасался, что братья перейдут к драке – что тогда делать «третьему лишнему», Лань Чжань не знал и выяснять не очень хотел.       – Найдут, – согласился Сюэ Ян вполне спокойно, заставив Вэй Ина задохнуться от вставших поперек горла возмущений. – Обязательно, блять, найдут. Я же говорю – красивая провокация. Специально на героев рассчитанная.       Вэй Усянь определенно ненавидел этого ублюдка.»       – Ты не представляешь, как сильно мне насрать, – закатил глаза Сюэ Ян, все еще не отошедший от словесной трепки подруги. Вэй Усянь поджал губы и отвернулся – он ещё не решил, как ко всему этому относиться, но на братьев в груди буйным цветом цвела обида, а в сторону девы Вэнь – крохотные ростки благодарности. В перемешку с той же обидой – не ребенок он! Не нужно с ним носиться, и правда что!       – Ян! – одернул друга Цзян Чэн, не желающий получить еще раз чем-нибудь поувесистее слов. – А-цзе, давай я почитаю дальше, отдохни немного.       – Хорошо, А-Чэн.       – О, тогда двигаемся, я тоже хочу видеть, что там написано! – завозился «самый младший, но по факту нет» из детей четы Цзян, пересаживаясь так, чтобы теперь по центру оказался Цзян Чэн с книгой в руках.       История становилась все скандальнее.