Раскол.

сегодня был особенный день - тренировку отменили, потому что сегодня хоккейный матч у другой команды. Жене оставалось лишь сходить в школу, и затем весь день был свободен. после дискотеки, Турбо провел девушку, и они договорились сохранить дружеские отношения меж друг другом. ее сапожки скрипели о еще не растаявший снег, а учебники в портфеле бились о его стенки. девушка зашла в школу, и стоптнув снег с обуви, прошла в раздевалку. внутри были незнакомые ей девочки, с которыми она каждое утро пересекается там. пальто легким движением руки слетело с тела, а платок засунут в рукав. на ногах засверкали черные туфельки, которые подчеркивали красоту слегка накаченных икр. Суворова вышла из раздевалки, и проследовала в класс, сев за четвертую парту первого ряда. до урока оставалось еще 10 минут, и это время прошло не зря. внутрь забежал Мишка, что выглядел очень неопрятно. при виде его, Женины губы дрогнули в очаровательной улыбке. поздоровавшись с учителем, тот глазами нашел девушку, и присел к ней. они стукнулись кулаками в честь приветствия, и Женя почувствовала мозоли на костяшках пальцев Тилькина. она вопросительно посмотрела на него, но тот, весь запыханный, помотал головой. - короче, - он хлопнул по столу, и словил грозный «шш» учительницы. - у меня такие новости! упадешь! - давай рассказывай! - Женя толкнула того в плечо. - вечно тянешь. - сегодня с пацанами собираемся картошку жарить на трубах. ну, ты поняла где. - все время разговора, Тилькин мило улыбался, и внутри Жени загоралось легкое пламя комфорта. - меня следящим назначили! прикинь! - за картошкой что ли следить? - да нет же! - он убавил тон, и приблизился к Суворовой. - чтобы менты не поймали! - группировщики херовы. - она вскинула одну бровь наверх, и сложила руки на груди. - Марат с Володей с вами будут? - да. сказали, тебя позовут. - он заулыбался пуще прежнего. - Турбо аж светился от счастья! - да ну! я не пойду, ты же знаешь. не люблю такие тусовки. - ну Женя-я-я! - Мишка схватил девушку за предплечья и стал ее трясти. - ну пожа-а-а-алуйста! - Миша-а-а! хва-а-а-тит! - ее голос злобно трясся от нападок Тилькина. парень тут же прекратил, и посмотрел своими щенячьими глазками на ту. - ладно, ладно! и хватит такую морду корчить! Мишка не успел ответить, прозвенел звонок, и потребовали всех встать. *** уроки прошли быстро. Суворову со школы встретил старший брат, и по пути, пригласил погулять с Универсамом. та согласилась, ничего не сказав про Тилькина, ведь он просил не говорить. Вова схватил портфель сестры, и быстро занес домой, а на вопросы о ее одежде, Адидас сказал что и так пойдет. по пути парень скурил наверное сигареты 3, и Женя уже не представляла, что будет среди других. они приблизились к старому и хлипкому дому, и Суворов провел ее за него. там красовалась железная дверь, которая при открытии, противно заскрипела. за ней была старая, деревянная лестница, ведущая вниз. при виде ее, Женя немного поежилась, но все же, брат помог ей аккуратно спуститься. вторая дверь сразу вела в подвал, и зайдя туда, нос девушки поморщился. в нем пахло табачным дымом, потом, и мужским одеколоном. эта смешка запахов не давала спокойно жить Жене, и та чуть не заткнула нос рукой. на горизонте показался веселый Туркин, что увидев Суворову, широко улыбнулся. она улыбнулась в ответ, и сняв пальто, прошла к рингу, наблюдая за Маратом, что избивал боксерскую грушу. со стороны это выглядело очень профессионально, и девушке тоже захотелось попробовать. - а можно мне тоже? - она взглянула на Туркина, что задумался на секунду. парень влез на ринг, и выгнав Марата оттуда, помог подняться девушке. - не вздумай смеяться, - Женя предупредила Валеру, который словил ее, схватив за руку. - это не смешно. - конечно-конечно, - усмехнулся он, а она видела, как он держится, чтобы не расхохотаться.       - ну что, - выдохнула Суворова, снимая пионерский галстук с шеи, и встала напротив парня, - научишь меня кулаками махаться? или как оно у вас? - я бы предпочёл заняться чем-то более приятным, - хмыкнул Туркин, и молния на его спортивной кофте громко взвизгнула. - но слово конопли для меня закон.        - врёшь, - Женя с усмешкой покачала головой, и поправила выбившиеся из косичек пряди волос. - нагло и бесстыже. - Валера ухмыльнулся. они оба знали, что она права. Турбо-пацан, а у пацанов свои законы. женские слова к ним никакого отношения не имели.        - даже не спросишь, чем бы мне хотелось заняться вместо того, чтобы учить тебя правильно сжимать кулаки. - парень бросил кофту на столбик ринга и остался в одной майке без рукавов. он подошёл ближе, а Женя уставилась на гладкую бледную кожу его рук. - с чего начнём? - сожми кулаки, - велел кудрявый, что Суворова и сделала: вскинула руки перед собой и сомкнула пальцы. - нет, не так. - шагнув ближе, он схватил ее за запястье и, поправляя стиснутые пальцы, стал объяснять: - если большой палец будет внутри кулака, то ты сломаешь его при ударе. - он вынул большой палец и прижал его ко вторым суставам сверху. своим пальцем он сдавил щель между первым и вторым пальцем, и легкое напряжение в руке Жени дало о себе знать. - вот так, видишь? - Валера потянул ее за запястье, чтобы она увидела свой кулак и запомнила. - не сжимай его так сильно, твоя рука должна быть крепкой, но не трястись от напряжения. расслабься, давай, встряхни руку. - Женя расслабила пальцы и встряхнула кистью, подпрыгнув на месте на манер боксёров, разминаясь. Туркин хохотнул и покачал головой. - почему смеёшься? - она остановилась, вскидывая сжатый, на этот раз правильно, кулак. - ты слишком милая, - ответил парень, и Суворова недовольно фыркнула. - вот так, да, теперь правильно. у тебя слабая рука, нужно тренироваться, чтобы как следует бить, но, чтобы дать по роже ебливой бабе, этого достаточно. - отступив назад, кудрявый встал в стойку, согнул в локтях руки и, сжав пальцы в кулак, резко вскинул его вперёд. воздух свистнул, кулак остановился в невесомости, а невидимый противник рухнул в нокаут. Суворова поёжилась; в ушах сам собой возник хруст ломающихся костей. - теперь ты. - повторив за Валерой и попытавшись отмутузить противницу, рыжая нелепо пошатнулась. рука упала вниз, и она тяжело выдохнула. мужские ладони скользнули по спине и опустились на талию, сжав. Туркин притянул Женю ближе, и она оказалась прижатой спиной к его груди. хотелось рвать и метать, но почему то в ее сердце вновь что то екнуло. - ты неправильно бьёшь, - негромко сказал он на ухо, дыханием щекоча пряди у виска. - не надо бросаться всем корпусом вперёд. у тебя должен работать только верх, ноги крепко стоять на месте. раз-поворот плечами, два-замах, три-удар. если будешь бить всем весом, сломаешь кисть, поняла? - Женя кивнула. недвусмысленная поза, в которой «друзья» застыли, пробуждала горячие мурашки по всему телу. - чего застыла, конопля? - я не могу думать об ударах, когда ты так ко мне прижимаешься, — сипло выдавила рыжая, с капелькой агрессии в словах. - отодвинься. - Валера, отступив на несколько шагов, выглядел невероятно довольным. зелень в его глазах потемнела, а губы изогнулись в пьянящей усмешке. с трудом сглотнув вязкую слюну пересохшим горлом, она выдавила тихое: - давай остановимся? я устала. Суворова перетянула резинку ринга, и быстро спрыгнула вниз, убегая от Туркина. на ее бледных щеках во всю горел румянец, а сзади послышались звуки битья кулаков о боксерскую грушу. она быстрее зашагала к диванчику, на котором сидел Марат, смотря за происходящим, и довольно хихикая. рыжая подошла к брату, и отвесив не сильный удар по затылку, плюхнулась рядом с братом. - я смотрю, тебе нравится? - Марат довольно прикрыл рот рукой, усмехаясь над сестрой. та злобно и смущенно посмотрела на него, заставляя парня убрать улыбку с лица, и сесть как солдатик. - мы просто друзья. ясно?! - да понял, понял я. - Суворов поднял руки, в знак примирения. внутрь помещения неожиданно ворвался Мишка, которого Женя не видела с предпоследнего урока. сбежал мальчишка, бросив подружаню. на его милой шапке легонько таял снег, лицо было все красным и в воде. куртка намокла, в сапогах куча снега. - чего стряслось? - напуганный Марат встал, и быстро подошел к товарищу. - да я просто в сугроб упал. - Тилькин стянул с себя шапку, и из под нее показались точно такие же как и у Жени, рыжеватые волосы. легким движением руки, мальчуган стряхнул снег с головного убора. на фоне послышался звонкий смех девушке. Марат обернулся, чтобы посмотреть на сестру, а та уже во всю валялась на диване, и корчилась от смеха, параллельно избивая свое колено. - у тебя припадок? - ты так серьезно спросил что случилось, я не могу! - на хохот прибежал и Туркин, что накинул на широкие плечи кофту. посмотрев на рыжую, изгибающуюся в смехе, у него появилась легкая ухмылка на лице. Марат закатив глаза, метнулся обратно на освободившийся ринг. *** Женя не заметила как сидела на плечах у Вовы - они с Маратом играли в бой петухов, пытаясь скинуть друг друга с чужих плечей. Турбо под Маратом все пыхтел и пыхтел, а остальные трое смеялись. другие парни обсуждали каждый свое. кто то даже умудрился притащить радио - веселая игра проходила под грустную «Пачка сигарет» в исполнении Цоя. Марат сделал запретный прием - его рука дернулась в сторону платка Жени, и сдернула его вниз, накрыв глаза девушки. та же, потеряв ориентировку, со всей дури толкнула того назад, и брат с громкими визгами плюхнулся в сугроб. Туркин тяжело вздохнув, припнув Марата. хохот остальных не давал покоя - на лице Жени появилась самодовольная улыбка. она приподняла платок обратно на рыжую макушку, и спустилась с плеч старшего брата. костер красиво освещал ее лицо, и из за оранжевого света, веснушки на ее лице виднелись сильнее обычного. веки накрыли глаза, и она начала безостановочно смеяться над своей двойняшкой. это сыграло на руку Марату. он схватил сестру за талию, и быстро раскрутив, кинул в сугроб. Женя быстро схватила того за волосы, и между родней завязалась шуточная драка. - менты! - хриплый голос Мишки, заставил Марата быстро подняться, и убежать прочь. Женя ничего не поняла-она продолжала лежать, непонимающе смотря на убегающих парней. - не лежи! - сзади послышался знакомый голос, и подхватив ту, Туркин поставил ее на ноги, и большой ладонью взял за руку. он побежал в абсолютно другую сторону от остальных, но в голове Суворовой все равно было недопонимание. позади скрипел снег-преследователь не сдавался, твёрдо намереваясь схватить парочку, нацепить наручники и отвести в отделение. ни в планы Валеры, ни уж тем более в Женины, это не входило. хотя, в ее планы бегать от милиционера тоже не входило. но что тут поделать. Женя думала, они побегут по улице. милиционеру надоест бегать за двумя подростками, он устанет и отстанет. но Туркин решил иначе: он потянул девушку направо, и они, утопая по колено, побежали по сугробам. не держи Суворову парень под руку, ловя за подмышки, она бы сразу рухнула лицом в снег и отказалась подниматься. ребята миновали скамейки, статую Александра Сергеевича Пушкина, закрытый ларёк «Союзпечати» и юркнули под густо растущие ели. заваленные снегом ветки опускались до самой земли, а без света фонарей еловый лес казался мрачным и непроходимым местом. под ногами Валеры снег утопал беззвучно-он двигался ловко и быстро как тигр, пригнувшись. от Жени же было слишком много шума, она даже дышала непозволительно громко, хлюпая носом. с ней в разведку не пойдёшь-она или упадет на ровном месте, или выдаст всех своим насморком. парень затормозил резко. рукой раздвинул колючие ветки и подтолкнул рыжую вперёд. она нырнула под ними и врезалась лбом в ствол. то ли кудрявый этого не видел, то ли решил, что сейчас не время для подколов, но он молча забрался под ель следом и, прижавшись к девушке всем телом, застыл, прислушиваясь. Женя вжималась спиной в ствол дерева и не слышала ничего, кроме бешеного пульса в ушах. жаркое дыхание Валеры согревало макушку, щекоча волосы, пальцы цеплялись за талию, сминая, подминая. Туркин почти лежал на девушке, только стоя и пригнувшись, потому что укромное место под ёлкой ему не подходило по росту. не решив толком, куда деть руки, Суворова обняла парня, чтобы сохранить общее тепло и не замёрзнуть, когда жар от адреналина отступит. но от такой близости, такого тесного контакта становилось только жарче. его бёдра, расставленные по обе стороны, прижимались к Жениным, и оба радовались, что друг друга не видят. лицо пылало. за ними бежит настырный мент, а Суворова не может думать ни о чём, кроме как о телах друг друга, неприлично жмущихся друг к другу в темноте. что то определённо Женя в жизни делает не так. и ей это не нравится. кровь, шумевшая в ушах, затихла, и Женя услышала тихие вздохи и выдохи Валеры. откинувшись затылком на ствол и цепляясь за кору волосами, девушка продолжала жаться к парню, сцепив руки в замок у него за спиной. она не видела его лица, но полагала, что смотрит в глаза. темнота распаляла в Суворовой недетский интерес, подогревала интригу. в темноте можно воровать с кухни конфету, подкрадываться, чтобы напугать трусишку-брата и обниматься с мальчиком. последнее, как оказалось, ни в какое сравнение с конфетами не шло. захрустели ветки, и Суворова испугалась, что милиционер их нашёл, но это был всего лишь Валера. он качнулся, чтобы принять позу поудобнее, и вытер руку о штаны-рыжая слышала, как шелестит ткань. затем она почувствовала прикосновение ладони к щеке. мягкое, неожиданное. Женя подпрыгнула.       - конопля, ты вся трясёшься, - шепнул парень ей в губы, и внутри у рыжей действительно всё задрожало. - тебе холодно? - нет, - покачала она головой, - просто слишком много чувств. я перенасытилась ими, вот теперь и потряхивает. но я в здравом уме.        - хорошо.        - признайся, - едва слышно хмыкнула Женя, скрывая нервное напряжение, - ты завёл меня сюда, чтобы сделать что-то неприличное? - в ее голосе слышалась явная раздраженность. ей не хотелось находиться так близко к этому Турбо. - как я могу думать о чём-то приличном, - разбитые губы коснулись хрящика уха, сквозь платок, - когда ты говоришь слово «неприличное»? - всё, она умерла от гнева бушующего внутри. - не знаю, почему так, - пожала она плечами, игнорируя головокружение. - ведь я очень приличная девушка.        - ни капли в этом не сомневаюсь. - Женя не должна быть здесь. не должна позволять себя касаться, заигрывать со ней. ей следовало бежать от парня, как от огня, бояться его, как штормового предупреждения. но она делала всё да наоборот. глупым мотыльком летела на свет и тепло, а в шторме видела большую красивую волну. - можно идти. - Валера плавно опустил свою ладонь на поясницу рыжей, дабы ее подтолкнуть. та начала вслепую пробираться по сугробам. путь до дома был недолгим, и конечно, Туркин проводил фигуристку. внутри нее все пылало, и девушка не могла это остановить. так не хотелось чтобы было это чувство, но оно никак не проходило. разве дружба должна быть такой? да нет, просто изжога.