Virgin Sacrifice

Тебя вытаскивают из постели рано утром. На улице зима, морозный воздух обжигает твое лицо. Тебе не дают обуви, и ты одета не по погоде. Из леса, куда тебя скоро отправят, поднимается зловещий туман, но это не так страшно, как кажется. Деревня остается тихой, хотя кое-где мелькают лица в окнах и дверных проемах – желающие понаблюдать за перемещением подношения. Примерно каждое десятилетие в жертву приносят девственницу. Раз выбрали тебя, то у тебя больше нет дома, так насколько это плохо? Ты либо умрешь, либо... ну, наверное, это был единственный вариант. Остальные девушки так и не вернулись, и всем было известно, что злой Король Проклятий тех лесов не милосерден. Тебя выбрали в качестве подношения из-за чего-то, что, как ты слышала, связано с твоей энергией. Впрочем, это не имело значения. Деревенские жители не смотрели тебе в глаза, когда тебя удерживали и облачили в тонкие девичьи платья. Ты видела, как силой тащили других девушек, а потому решила, что лучше дойти до известного пункта назначения пешком самостоятельно. Это была не очень долгая прогулка. В том месте царила зловещая энергия. Там был круглый участок земли, окруженный белыми занавесками, а сзади стоял большой белый шатер, вероятно, хорошо обустроенный множеством комнат. Король Проклятий был внутри. Тот, кому тебя подарили. Перед тобой стоял трон, сделанный из костей, и при виде у тебя по спине побежали мурашки. Но ты сохранила самообладание, даже когда тебя повалили на землю и заставили склонить голову в паре метров от трона. Пока что сидение пустовало. Во дворе было холодно, и с этим ничего нельзя было поделать. Слуги Короля слонялись вокруг, но их было немного, в основном они следили за тем, чтобы ты держала голову опущенной. Все они были тихими и безумными. Было холодно. Земля была твердой. Тебя бросили абсолютно все. Нетронутая девственница для злого зверя в лесу, которого не оказалось на месте по её приходу. У тебя вдруг появляется одна мысль, и ты не уверена, из какой глубины твоего сознания она пришла. По большей части ты смирились с тем, что откажешься от своей жизни, но все-таки тебе хочется пожить еще немного. Тебя всегда тянуло в лес, и, возможно, это было связано с энергией, за которую тебя осудили люди, чтобы они под этим ни имели в виду. Ты хочешь знать больше. Хоть немного. О злых вещах и о проклятиях, о так называемых плохих энергиях и о королях. Ты немедленно воплощаешь свою идею в жизнь. Покрытые инеем пальцы чуть-чуть отодвигаются от места, где они были. Это движение лишь слегка согревает тебя, но ощущение движения ледяных пальцев, впившихся в землю, причиняет боль. Ты вздрагиваешь, но продолжаешь копать и почти не преуспеваешь в этом. Это было сродни авантюре, так как Король, возможно, появится раньше, чем ты закончишь, но ты решила, что, если тебе позволят прожить достаточно долго, чтобы произнести хоть слово, ты расскажешь ему о своем намерении. Если он придет, разумеется. Ты не знала, что недавно проснувшийся Король Проклятий уже некоторое время наблюдал за тобой, выйдя со стороны своего жилища в окружении маленьких слуг. Он наблюдал за тобой почти минуту, интересуясь, что ты делаешь. Он отмечает огромную тяжелую проклятую энергию, исходящую от тебя. Но ты держишь голову опущенной. Ты даже не поднимаешь взора на него. Ты понятия не имеешь, да? О собственной силе? Король оставляет тебя. Он разберется с тобой позже, а пока исчезает в туманном лесу на охоте. Он возвращается, наверное, часов через семь и бросает на тебя взгляд, две его руки и часть туловища залиты алым. Он потирает шею одной из четырех рук и идет дальше. Два часа спустя Король наконец дарует тебе аудиенцию. Ты сразу понимаешь, что он сел на свой трон. Не только по заметному ропоту слуг в окрестностях, но также по огромному давлению, которое он приносит с собой. Давит даже не столько его размер, сколько само его существо. Устрашающий, злой, жестокий, – ты чувствуешь это. Ты не видишь ничего, кроме земли. Холод никогда не отступал, но даровал небольшую передышку, поскольку утром было хуже, чем днем. Однако по мере того, как день подходил к концу, дневное тепло тоже уходило. – Целый день ты стоишь на коленях, девица, – наконец говорит Сукуна. Король говорил с тобой, но ты не восприняла это как разрешение заговорить и не подняла головы. – Что это ты натворила? Как смеешь такая малявка, как ты, осквернять мой двор? Ты ничего не говоришь. – Я разрешаю тебе говорить, девчонка, – говорит он ровным глубоким голосом. – Мой господин, мой Король, – начинаешь ты, все еще не поднимая головы, – я стремилась поклониться вам как можно ниже. Ты закопалась замерзшими пальцами в твердую землю, чтобы сделать вмятину для своей головы. Максимально низко. Ниже земли. Он смеется над этим. Короткий смех, гул в груди. – Это правда? – он ерзает на своем месте, хотя ты не видишь этого. – Подними голову, девчонка. Медленно. Прежде, чем подняться, ты тратишь немного времени, собираясь с духом. Но ты это делаешь, и взгляд, наконец, останавливается на Короле Проклятий во всей его красе. Одна сторона его мантии забрызгана красным, а возле его костяного трона ярко горят два факела. Его лицо покоится на одной из четырех рук, глаза устремлены на тебя, ноги удобно расставлены. Это гигантский мужчина, одетый в белые одежды. Ты ничего не говоришь, а твои руки все еще лежат перед коленями. Странно поднимать голову спустя столько времени, тело болит от холода и бездействия. – Я достаточно милостив, чтобы исполнить твое желание, – он говорит величественно. Остальные мечтали только о трех вещах, и Сукуна солгал бы, если бы сказал, что почти не устал от этой традиции. Они просили освободить их, за что он их убивал. Они просили его проявить милосердие, за что он убивал их… полумилосердно. Они просили, чтобы их убили побыстрее, тогда он их быстро убивал. Честно говоря, он не собирался этого делать сегодня, поскольку ты уже дважды его удивила. – Ничего, – это все, что ты говоришь. Сукуна какое-то время смотрит на тебя, ничего не показывая своими красными глазами. – Ничего? – переспрашивает он. Ты снова склоняешь голову. Вмятина вроде бы теплая по сравнению с холодным воздухом (не совсем). – Теперь я ваша собственность, и мне ничего не нужно, милорд, – говоришь ты. По правде говоря, ты честна. У тебя нет ничего, никого. Теперь у тебя есть только хозяин. – Очень хорошо, – говорит он. – Ты, – он командует громче кому-то другому. – Набери ей ванну. Подготовь девчонку. Затем он встает, и тебя тянут двое слуг в масках, и ты смотришь, как Сукуна разворачивается, чтобы уйти. Однако он поворачивается и смотрит на тебя, и ты тут же опускаешь глаза. Ему это нравится. Умное и беспрекословное послушание. Ты понятия не имеешь, что произошло или что происходит, но ты моргаешь, и тебя затаскивают в комнату, где наполняют горячую ванну, с тебя снимают одежду, которую ты только сегодня получила. Вода горячая и сразу же успокаивает холод, охвативший все твое тело. Ты быстро смываешь грязь с рук и ногтей. Это похоже на блаженство. – Что это означает? – спрашиваешь ты. Ты, конечно, можешь поговорить с его слугами. – Наш господин вами доволен, – говорит один из них, торопливо подталкивая тебя к бане. – Он уже больше столетия не брал ни одной девушки. – Что? – ты думаешь, что ослышалась. – Никто не удовлетворял его так, чтобы он зашел настолько далеко, и теперь его терпение на исходе. – Тихо объясняет один. Тебя торопливо моют. Ты никогда раньше не подвергалась такому воздействию, но эти люди воспринимают тебя как объект, который нужно мыть. – То есть я… – Он лишит тебя девственности, – один из двоих говорит, опуская руки под воду, чтобы вытереть тебе ноги, а другой расчесывает тебе волосы. – Он не будет милостив, – они на мгновение делают паузу. – Лучше тебе начать готовиться. Эта мысль заставляет тепло перемещаться ниже. Ты всегда подозревала, что одной из причин, по которой тебя выбрали в качестве дани, были твои гиперсексуальные наклонности. Да, ты была девственницей, и нет, никто не знал, насколько ненасытным было твое сексуальное влечение. Но ты подозреваешь, что они почувствовали это по твоей энергии. То, что они видели, было достаточно, чтобы без колебаний продать тебя. Ты думаешь о Короле Проклятий – он доволен. Тобой. Деревенская девушка – никто – жертва, его скудное достояние. Ничто перед его величием. Его насилием. Его жестокостью. Ты думаешь, что ни один из мужчин деревни не смог бы удовлетворить твоё желание. Да, ты боишься этого четырехрукого гиганта. Но возбуждение ощущается на инстинктивном уровне. Ты не представляешь, что он с тобой сделает. Ты не очень-то стеснялась раздеваться рядом с двумя слугами, но чувствуешь некоторый стыд, опуская руку под воду, чтобы... подготовиться. Похоже, слуги не возражают и в конце концов уходят, чтобы принести подходящую одежду. Тебя облачают в новый наряд и провожают в среднюю комнату, где занавески раздвигаются, открывая взору королевскую спальню с большой кроватью в центре. Она огромна, но рост Сукуны не менее двух метров, по грубой оценке и возможному преуменьшению. Как ни странно, ты испытываешь чувство гордости, когда вынуждена снова ждать его в поклоне на кровати. Он хочет взять тебя, пусть и жестко, после того, как десятилетиями не брал ни одной женщины. Это что-то да значило, пусть даже ты была для него игрушкой. Вскоре ты слышишь, как он входит, и ничего больше. Ни шороха, ничего. Внезапно большая рука оказалась у тебя в волосах и потянула тебя вверх, две другие руки опустились на твою одежду, чтобы снять ее. Ты вздрагиваешь и задыхаешься от болезненного ощущения, а он смотрит на тебя сверху вниз. Когда ты села, его рука отпускает твои волосы. – Разве тебе не было приказано оставаться с раздвинутыми ногами? – спросил он, протягивая руку и прижимая твое лицо к простыням. Ты качаешь головой. – Нет, милорд, – ты опускаешь глаза. Он цокает языком. – Тогда я убью тех двоих. Бесполезные, – говорит он, не глядя на тебя. Прежде чем ты успеваешь подумать, ты произнесла букву «н» как часть фразы «не надо», но удерживаешь себя от произнесения остального. Его глаза медленно возвращаются к тебе, он сильнее тянет тебя за волосы и обхватывает твое лицо рукой: – Совсем не волнуешься о своей жизни, но заботишься о простой слуге? Подумать только, ты заговорила раньше меня. Твоя одежда расстегнута, и теперь ей нужно только упасть, чтобы ты осталась нагишом. От этой мысли твое лицо и нижняя часть живота вспыхивают. Мужское тело излучает тепло и согревает тебя от холода. – Я ничего не имела в виду, милорд, – говоришь ты. – Я не имею права говорить против вашего слова, – это все, что тебе удается сказать, прежде чем он впился своими губами в твои и заставил тебя снова лечь на кровать, полностью прижав к ней своим телом. Его длинный язык вторгается мимо твоих зубов, и поцелуй становится обжигающим, грубым и страстным. Он просовывает свое колено между твоими ножками и прижимается им к твоей киске, улыбаясь в твои губы из-за твоей влажности. – Мокрая, – он говорит прямо в твои губы, прежде чем снова погрузиться в твой рот, и две руки тянутся, чтобы полностью стянуть с тебя одежду. Те же самые руки начинают ласкать твою грудь, и ты выгибаешься в кровати, прижимаясь к его груди. – Такая чувствительная, – мурлычет он. – Такая мокрая, тебе так не терпелось? – спрашивает он, глядя в несколько дюймов от твоего лица. – Твоя деревня продала тебя, потому что ты шлюха? – снова задаёт он вопрос, проводя рукой от твоего живота к бедрам, чтобы ущипнуть их. Видимо, на его ладони есть рот, потому что он лижет твое бедро, и ты подпрыгиваешь. – Ты ещё девочка или посмела мне солгать? – интересуется он. – Я девственница, мой король, – говоришь ты, глядя ему в глаза и борясь с сильным желанием отвести взгляд от смущения. С уверенностью и, возможно, с глупой страстью ты добавляешь. – Возьмите меня, господин Сукуна. Он смеется. Снова. Ты чувствуешь, как ваши тела прижимаются друг к другу. Твои бедра сжимаются вокруг его колена: – Я тебя уничтожу. Он обещает, немедленно приближаясь к твоей шее, чтобы вонзить в нее свои зубы, а рука перемещается по твоему бедру, и два пальца погружаются в твое влагалище. Его пальцы больше, намного больше, чем твои, и при его вторжении ты вскрикиваешь. – Черт, так туго, расслабься, – велит он, дергая тебя за волосы, чтобы ты посмотрела на него. Ты поспешно киваешь, задыхаясь, как сучка, когда он трахает тебя пальцами, две другие его руки находятся на твоей заднице, а четвёртая ласкает твою грудь, поигрывая с твоими сосками. Он добавляет третий палец, и ты выгибаешься на кровати. Сукуна скручивает их, как надо, грубые подушечки пальцев стимулируют твою точку, как ты даже не представляла. – Ммммм!.. – ты сжимаешь губы, пока он продолжает это нападение. – Я сейчас кон-кончу! Ах! – ты зажмуриваешься, а нарастающее давление обрушивается на тебя, как волна, и твое тело трясется от силы оргазма, до которого он тебя довел. – Правильно, – говорит он. – Чертова потаскуха, все мои пальцы в твоих соках. Он вытаскивает их, заставляя тебя ныть от пустоты, и демонстрирует твою влажность перед тобой, прежде чем облизать руку языком, глядя тебе прямо в глаза. – Ты счастливица, – внезапно говорит он, снимая мантию. – Ничего особенного, просто шлюха, но тебе повезло. У меня хорошее настроение, – продолжает он, и ты не совсем понимаешь, почему, пока он не раздевается, и ты не видишь, что у него не один, а два массивных члена. Ты не можешь оторваться взора от них, потому что только начала привыкать к его третьему пальцу, и он, кажется, соответствует обхвату, но длина – это совсем другая история. – Чт… – Я пока не буду входить двумя, – сообщает он, сплевывая в руку и поглаживая нижний из членов. Ты почти пускаешь слюни при появлении красных кончиков, из которых вытекает предэякулянт. По членам струится несколько жил, и они имеют впечатляющую толщину. Сукуна говорит снисходительным тоном: – Я уверен, что у тебя не будет проблем с двумя, правда? – он подползает к тебе и двумя своими массивными руками раздвигает твои ноги. – Вижу, какая ты развратная шлюшка. Очевидно, ему нравится поддерживать с тобой зрительный контакт, совершая эти абсолютно грязные действия, поскольку даже сейчас он смотрит тебе в глаза и трется своим членом о твой мокрый вход, собирает соки и лишь слегка погружается в складочки. Он шипит от жара, а ты бессмысленно хнычешь от этого поддразнивания, от потребности в нем между твоих ног. – Я скоро смогу взять оба, милорд… – выговариваешь ты. – Думаешь, ты проживешь достаточно долго, девка? – хрипло спрашивает он. – Чего бы вы ни пожелали, милорд – разрушьте меня, я умоляю вас. Ты тут же замолкаешь, когда замечаешь, как он широко ухмыляется, прежде чем толкнуться бедрами вперед, целиком вторгаясь в твою киску своим массивным членом. Он входит до конца одним толчком, врезаясь своими бедрами в твои и останавливается. Ты выгибаешься так сильно от боли и удовольствия, что соприкасаешься с ним грудью, и тебе хочется заплакать от его огромных размеров. Ты чувствуешь боль, скорее всего он тебя порвал? Наверное… Ты даже не можешь точно сказать. Не можешь чувствовать ничего, кроме Сукуны над тобой, вокруг тебя, внутри тебя. Он занял все твои чувства. Слышишь его, видишь его, прикасаешься к нему. Его запах охватывает тебя. Две его руки продолжают исследовать твое тело, в основном сжимая твою грудь. Боль сочетается с тем, насколько абсурдно глубоко он находится внутри тебя. Даже сложно представить, как ощущались бы оба члена в тебе. Тепло его тела повсюду – ты даже не можешь вспомнить, насколько холодно было на улице. Сукуна владеет тобой, и сейчас ты не чувствуешь ничего, кроме него. Могучий Король Проклятий зажмуривает глаза на мгновение и говорит: – Черт, ты сжимаешь меня так чертовски сильно, – он немного вышел, чтобы снова толкнуться жестким движением. Ты полностью захвачена этим чудовищным членом и получаешь удовольствие от этого. – Затягиваешь меня, черт. Я трахну тебя, стерва, – еще раз обещает он, прежде чем задать жесткий темп. У тебя почти не получается дышать. Все твое тело дергается вверх и вниз от его стимуляции. Тебе кажется, что ты кричишь «мой господин!» несколько раз вместе со стонами, которые переходят во вздох. Сукуна вытаскивает почти полностью, ощущения ни с чем не сравнимы. Ты не думаешь, что когда-либо чувствовала себя более опустошенной за всю свою жизнь. – Нет..! Пожалуйста! – кричишь ты. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – Черт! – он без предупреждения входит и продолжает трахать тебя, как будто он и не останавливался. – Посмотри на себя, уже просишь, – ворчит он. – Ты не стала просить сохранить тебе жизнь, черт возьми, но ты умоляешь о моем члене? – Да… да, мой господин, ваш член, ах-х-х! – Глупая чертова шлюха, – унижает он тебя, – созданная только для моего члена, да? – Да, мой господин! – ты кричишь. – Т-такой большой… – дышишь, едва сохраняя рассудок, хватаясь за простыни. Ты понимаешь, что теперь у тебя есть возможность коснуться его, поэтому ты обнимаешь его рельефные мускулистые плечи. – Наверное, ты смогла бы принять их оба, да? – говорит он, хватая тебя за лицо, чтобы посмотреть на него. – Не так ли? – Да… да! – Ты задыхаешься и стонешь, и твой голос совсем не похож на обычное тихое «я». – Все, что вы говорите, правда, милорд! Я сейчас кончу! – Должен ли я позволить тебе? – спрашивает он. – Хм? Что думает моя глупая шлюха, заслуживает ли она этого? – Пожалуйста-пожалуйста, – бормочешь ты. Его толчки никогда не прекращаются, а стимуляция твоего клитора его тяжелым членом – это нечто иное. То, как его яйца шлепают тебя по заднице, просто божественно. Кажется, что ты видишь небеса по мере приближения оргазма. – Я хочу кончить, вы нужны мне. Ты обхватываешь его ногами, и он выдыхает, поскольку удовольствие, кажется, тоже ослепляет его, и он уже меньше сосредоточен на том, чтобы мучить тебя оскорблениями. Ты не знаешь, продолжаешь ли ты просто стонать, как дешевая шлюха, или продолжаешь болтать, кончая, потому что такое ощущение, будто все твои чувства перегрелись. Ты не слышишь себя. Твоя спина сильно выгибается над кроватью, а руки цепляются за него, возможно, ты даже поцарапала его. Надеешься, что он не будет возражать и не убьет тебя за это. – Черт, я кончу, если ты продолжишь так меня сжимать, – говорит он своим тихим голосом. Твои стенки трепещут вокруг его члена, пока ты переживаешь длительный оргазм, но чувство эйфории быстро начинает причинять боль, когда он продолжает двигаться. Теперь он перешел на более медленный и расчетливый темп, который многократно надавливает на точку G. Ты начинаешь извиваться и совершаешь ошибку, пытаясь оттолкнуть его за грудь. – Это слишком… подожд-! Он хватает оба твоих запястья одной рукой, отводя их от своего тела. – Ты возьмешь то, что я тебе даю, – это все, что он говорит, прежде чем внезапно твой мир закружился, и ты перевернулась на живот, приподняв задницу, а одна из его рук надавила на твою поясницу. Ты дергаешься один раз, когда он медленно начинает толкаться обратно, после чего следует резкий толчок. Эта позиция кажется другой, более тяжелой или в некотором смысле более давящей, поскольку он перекладывает на тебя часть своего веса. Он снова начинает двигаться в быстром темпе, который наверняка должен касаться какого-то места внутри тебя, где члена быть не должно. Ты громкая. Ты никогда не думала, что будешь такой громкой во время секса, но ты не можешь заставить себя заглушить эти звуки. Он протягивает руку, чтобы схватить тебя за руки и потянуть вверх так, чтобы они были заведены за спину, и ты, по сути, оказываешься подвешена. Твоя спина болит, но это прекрасно сочетается с ощущениями в твоей киске. Он обнимает тебя одной рукой, так что ты оказываешься спиной к его груди, и он оставляет странно нежные поцелуи на твоей шее, одновременно толкаясь в тебя. Третья рука обхватывает с другого бока и ложится на нижнюю часть живота. – Ты чувствуешь его? – спрашивает он хриплым голосом прямо возле твоего уха. Он отслеживает очень небольшую выпуклость в нижней части твоего живота, возникающую от его толчков, и нажимает на нее. Ты хнычешь от этого ощущения и прижимаешься обратно к его члену, так что твоя задница прижимается к его бедрам. Он отпускает тебя, твое лицо и руки снова лежат на кровати, вместо этого он кладет две руки на бедра, а одной хватает за волосы. Ты думаешь, что снова кончишь. Сукуна продолжает трахать тебя, используя твое тело, как свою собственность. Ты думаешь, что это правильно – то, как он врезается в тебя. – Ч-черт, блядь, – быстро говорит он, толкаясь и становясь все более грубым. – Собираюсь наполнить твою хорошенькую дырочку. – Пожалуйста, – отвечаешь ты, слишком обессиленная, чтобы думать о том, чтобы сказать буквально что-то еще. – Ага? Хочешь этого? – спрашивает он, продолжая говорить, но честно, он на грани того, чтобы просто отдаться удовольствию. Вскоре после этого он действительно перестает произносить что-либо, поскольку его толчки становятся короче и быстрее, прежде чем руки в твоих волосах и на бедрах удерживают тебя на месте, до синяков, когда он толкается в тебя в последний раз, невероятно глубоко, нагнувшись над тобой. Он медленно выходит, наблюдая с молчаливым ликованием, как капли спермы вытекают из твоей киски. Ты хнычешь от ощущения пустоты. Он толкает тебя на бок, и ты переворачиваешься, как тряпичная кукла. Ты садишься на другую сторону кровати от него. Все болит, но это приятная боль. Ты держишь голову опущенной, хотя поднимаешь взгляд и видишь, как он поглаживает свой второй член. Он имел в виду, не вставляя оба одновременно, что сразу же после одного раза трахнет тебя сзади? Однако он не подал виду, и кажется, что он позволяет тебе перевести дыхание. Ты осторожно наблюдаешь за его членом, с которого капает предэякулянт, пока он медленно сжимает его в кулаке. Ты видишь отметины на его теле в виде круга возле кончика и зубчатой линии ниже. Внезапно во рту становится ужасно пусто. – Мой господин, – ты склоняешь голову, ожидая его ответа. – Говори, – Сукуна отвечает. – Могу я пососать ваш член? Ты слышишь, как он двигается, а затем его гигантское тело садится перед твоим, а член стоит по стойке смирно перед твоим лицом. Он использует руку, чтобы заставить тебя посмотреть наверх. – Настолько голодна, что тебе хочется еще? Не думал, что ты настолько похотливая, – говорит он, сжимая твои щеки, чтобы твой рот открылся. – Все, что вы мне дадите, я возьму, милорд. Он улыбается, опуская тебя за волосы и позволяя тебе попытаться доставить ему удовольствие еще раз. Ты пытаешься взять член максимально в свой рот, но всего на треть он полностью заполняет его, и ты изо всех сил пытаешься не подавиться. Сукуна выдыхает с явным удовлетворением, что заводит. Порадуй его. Твоя левая рука движется, поглаживая то, что ты не можешь принять, а правая оглаживает его яйца. При этом Сукуна втягивает воздух сквозь зубы. – Хорошая девочка, – говорит он низким голосом, держа тебя за волосы одной рукой, не стараясь тянуть. Возможно, он даже сам удивился этому замечанию, но еще он определенно удивил тебя. Это была его первое хвалебное слово за весь вечер, и оно побуждает тебя попытаться взять еще больше его массивного члена. Твое девственное горло сжимается от вторжения. Слёзы начинают собираться в твоих глазах, и ты фактически не можешь дышать. Ты двигаешься вверх и вниз в этом, а Сукуна задыхается над вами. Ты думаешь, что все идет хорошо. Ты едва можешь дышать, но какое это имеет значение? Это блаженство. Затем он снова хватает тебя за волосы со словами: – Не глупи, – говорит он. – Какая мне польза от холодной мертвой шлюхи? – он делает паузу, прежде чем сказать. – Дыши, – и ты воспринимаешь это, как команду. Тогда ты понимаешь, что это, должно быть, его способ удержать тебя от удушья в твоем стремлении доставить ему удовольствие. Ты энергично киваешь, прежде чем вернуться к работе, облизывая его от основания и покрывая благоговейными поцелуями все его тело. Он улыбается, хотя ты этого не видишь: рука в твоих волосах поглаживает тебя кругами. Немая похвала. С таким же успехом ты можешь оказаться на Луне. Ты снова берешь его тяжелый член в рот, прижимаясь языком к основанию. Ты чувствуешь вены, когда двигаешься вверх и вниз, но одновременно давая себе возможность дышать. Все это время Сукуна наблюдает за тобой с довольным любопытством, изредка издавая из груди тихие стоны. В следующий раз, когда ты отстранилась, он подносит руку к твоему лицу, чтобы провести по щеке, прежде чем снова запустить руку в волосы: – Сделай глубокий вдох. – Ты это делаешь, и в это время он толкает тебя на свой член. Он полностью контролирует темп, жестко трахая тебя в горло. Ты полагаешь, что он близко, и это не продлится слишком долго. В противном случае ты, вероятно, больше не проснешься. – Черт, – ворчит он, – туго. Ты плачешь, пуская слюни и изо всех сил пытаясь дышать, чувствуя головокружение. Сукуна продолжает безрассудно трахать тебя, прежде чем, наконец, нырнуть как можно глубже, глубже, чем ты когда-либо могла представить, кончая теплой, густой жидкостью. Он отпускает твои волосы и убирает руку. Он задыхается от напряжения и удовольствия. Когда Сукуна отстраняется, и твое горло больше не сжимается вокруг его массивного члена, ты уже почти потеряла сознание. Концентрируешь свою энергию на том, чтобы выпить все до последней капли, наслаждаясь горько-сладким вкусом. Он постукивает своим членом по твоему языку, последние капельки выплескиваются наружу. Впервые за долгое время ты закрываешь рот, и это причиняет боль. Ты глотаешь все это и чувствуешь боль. Тебя полностью использовали. Ну, может не совсем, ты думаешь о своей нетронутой заднице. Ты думаешь, что у него, видимо, есть своя особенность хватать за волосы, потому что он делает это снова и заставляет смотреть на него, когда другая его рука движется, чтобы держать твой подбородок между сложенными большим и указательным пальцами. Он заставляет тебя открыть рот и заглядывает внутрь, ухмыляясь. – Хорошая. – Вот и вся его похвала, и он отпускает твое лицо и волосы, и ты падаешь на кровать. Ты задаешься вопросом, что будет дальше, хотя это длится недолго: две руки Сукуны приближаются, чтобы поднять твои бедра с кровати и раздвинуть ноги. Ты визжишь, когда он наклоняется вперед и языком гладит твой вход. Ты думала, что он из тех, кто избегает проглатывания собственного семени, но он, очевидно, не такой. Сукуна продолжает быстрые, концентрированные вылизывание клитора, прежде чем перейти к более длительным движениям вверх и вниз по половым губам. Он просовывает свой язык внутрь, и ощущение его шероховатого, более длинного, чем человеческий, языка, касающегося выступов твоей киски, является потусторонним. Ты чувствуешь, как разрушаешься от его языка. Он съедает тебя безжалостно. Такое ощущение, что он буквально тянет твое существо по швам, как расстегнутое платье. Ты не знаешь, почему он это делает, ведь это доставляет удовольствие только тебе, а не ему, но в данный момент тебе все равно. Ты знаешь, что испуганное мясо на вкус более горькое, так что, возможно, мясо, получающее удовольствие, вкуснее, и он планирует убить тебя. Если он это сделает, пусть будет так. Ты уже поднимаешься на другую ступень удовольствия, когда его нос касается твоего клитора, а его язык ныряет в твою теплую киску. – Ах-! О боже мой, х-ммфг! Ты стонешь бессмысленно и непростительно громко. Чувствуешь, что приближаешься к вершине удовольствия, и тебе кажется, что ты начинаешь понимать истинное блаженство. Охваченная экстазом, ты запускаешь руку в его волосы. – Посмотри на себя, – говорит он, руки, держащие твои ноги открытыми, сжимают твои полные бедра. – Ты задыхаешься, как собачка – кто ты? – он спрашивает. Ты ничего не говоришь, не зная, ожидает ли он ответа. Ты пытаешься сжать ноги вместе, поскольку он больше не доставляет тебе удовольствия, и ты чувствуешь, как твой оргазм медленно ускользает. Видимо, он действительно ожидает ответа, когда внезапно на твоей щеке прилетает раскаленная добела боль. Ты понимаешь, что он ударил тебя по лицу, поднимаясь к твоему лицу. Твоя мокрая киска прижимается к его животу. – Отвечай, когда с тобой разговаривают, – требует он. – Неблагодарная девка, – одновременно отстраняясь от лица, чтобы снова расположиться между ног. Он снова раздвигает твои ноги своими массивными конечностями. Ты не протестуешь. Все кажется туманным, и ты тупо улыбаешься, прошептав: – Да… да, я ваша собачка, – говоришь ты. – Кем бы вы ни хотели, чтобы я была… Ах-! Он ничего не говорит на это, вместо этого опускает голову обратно к твоей киске, чтобы закончить начатое и довести тебя до оргазма. Честно говоря, он, кажется, наслаждается этим, учитывая, какие он прилагает усилия. Ты громко стонешь от греховных, хлюпающих звуков, исходящих из нижней части тела, и чувствуешь, как резко выгибается твоя спина. Больно, и ты вспоминаешь, как он трахал тебя раньше. Кажется, будто это произошло целую вечность назад, но, может быть, ты просто теряешь счет времени. Одна из его рук пытается сжать твою грудь, сжимая сосок и потягивая его. Ощущение боли, смешанное с абсолютным, непрерывным удовольствием от того, что тебя съели, – вот что доводит тебя до крайности, и единственное сознательное, что тебе удается во время этого, – это стараться не слишком сильно сжимать его лицо между своих бедер. Твое лицо искажается от удовольствия, и кажется, что все тело охвачено сокращением мышц. Он продолжает слизывать соки до тех пор, пока у тебя больше не останется сил. Ты уже почти ничего не чувствуешь. Твои бедра снова опускаются на кровать, прохладные и мягкие. Сукуна подходит, слегка хлопая тебя по лицу, чтобы проверить, в сознании ли ты. Твои глаза распахиваются, и тебе почему-то стыдно краснеть, когда он облизывает губы и проводит языком по своим клыкастым зубам. Он еще с тобой не заговаривал, поэтому и ты не говоришь. Интересно, что больше он вообще ничего не говорит. Ни похвал, ни унижений, ничего больше в ту ночь. Сукуна проводит рукой по твоей щеке, где он только что оставил тебе пощечину, и поднимает тебя двумя другими руками, кладя твою голову на плюшевые подушки. Твои веки тяжелеют и, возможно, физическое напряжение настигает тебя, все тело болит, но в то же время ты ничего не чувствуешь. Ты на седьмом небе от счастья и практически теряешь сознание. Ты хочешь спросить, что происходит, когда он вытаскивает одеяла из-под тебя и накидывает их на твое тело. Они оберегают тебя от прохладного воздух комнаты, ранее теплого от непристойностей, и тебе становится комфортно. Ты не знаешь, куда идет Сукуна и спит ли он рядом (да и спит ли вообще), но сон настигает тебя ночью, и ты смутно задаешься вопросом, способна ли ты забеременеть от проклятия. Ты просыпаешься рано утром и оглядываешься вокруг, но никого нет. Однако вскоре в комнату входят слуги – те же двое, что и накануне. Они относят тебя в ванну, и ты не можешь быть менее благодарна, потому что вся липкая между бедер. После этого тебе подают еду, на которую, по-видимому, вчера охотился Сукуна, и ты не можешь найти в себе силы спросить, человеческое это мясо или животное. Королю все равно, как ты слышала. В тот день он застает тебя только один раз: слуги (которые редко что-то говорили и объясняли тебе, что происходит, но, по-видимому, сейчас тебя обслуживали) тут же упали на пол. Ты тоже, но он говорит тебе, чтобы ты подняла голову. Твои ноги по-прежнему сложены, а руки лежат на земле перед коленями, но голова должна оставаться поднятой. Он говорит тебе следовать за ним, и в ту ночь он готовит твою задницу к его члену. Он обещает, что на следующий день ты примешь его сзади. На следующую ночь он трахает тебя в задницу, как и обещал, после возвращения с кровавой охоты (как ни странно, на твою деревню). Он обещает, что ты возьмешь оба члена одновременно на другой день. На следующую ночь ты принимаешь их оба и понимаешь, что значит настоящая наполненность. Что значит перестроить свои внутренности так, чтобы они соответствовали его членам. После пятнадцати гребаных «позже» Сукуна говорит, что тебе не нужно кланяться перед ним. Но ты все равно опускаешь взгляд и голову. Ты не слуга, говорит он. Хотя ты не уверена, кто ты на самом деле. Наложница? Жена? Возможно, нет. (Еще нет?). В любом случае, все это не имеет значения, когда наступает ночь, и он трахает тебя снова и снова, и снова. Ненасытно. В эти часы ты чувствуешь, что тебе не нужно знать, кто ты, полностью удовлетворенной простым осознанием того, что ты принадлежишь злому, жестокому, бесконечно порочному Королю Проклятий.