События, переворачивающие вашу жизнь с ног на голову, всегда происходят в тот момент, когда ты совсем их не ждешь.
И этот день, словом, ничем не отличался от всех других дней до него. Горшок с гортензией лилового цвета аккуратно втискивается на полку к другим цветам заботливыми руками брюнетки, не перестающей мурлыкать себе под нос. Сегодняшняя поставка новых растений, расставленная прямо у входа в магазинчик, не переставала радовать глаз. Вечнозеленые, односезонные, кустарные розы и ростки новых деревьев - все это можно было найти в магазинчике с ярко-зеленой неоновой вывеской “Сад и огород” в центре Лондона. Он был таким старым, немного обветшалым, с деревянными рамами окон и немного потрескавшейся краской на стенах. В нём было свое очарование — находясь прямо перед магазинчиком, так и тянуло в него зайти. Будто ты перенесся из шумного города прямо в маленький пригород, где чаще всего и обитали такие здания. И только неоновая вывеска совсем не вписывалась в эту странную, но стала их визитной карточкой среди туристов столицы. Они толпами приезжали сюда и создавали тот еще ажиотаж, стремясь найти лучший ракурс для очередного селфи в их отпуске. И хоть бы кто-нибудь зашел внутрь и купил цветы! По радио крутили любимую песню девушки — флористки “Сад и огород”, и, казалось, весь сегодняшний день был на её стороне. Девушка выспалась, удачно пробежалась по набережной (даже ни разу не остановилась на отдых) и успела в дом вернуться до начавшегося дождя. Стоило только переступить порог, как за ней хлынула стена воды, вперемешку с визгами находящихся на улице людей. Нужно было думать, прежче чем выйти в Лондоне из дома без зонта. Говорят, такие дни — предзнаменование будущей беды. Случалось так много хорошего, что ты и сам начинаешь задумываться, чем за минутное счастье придется расплачиваться. Но у нее было слишком хорошее настроение и легкое чувство эйфории, не отпускавшее её, чтобы начинать зацикливаться на таких вещах. Может же быть просто удачный день среди серых будней, даже у такой, как она? Любезная с покупателями, заботливая до мелочей, брюнетка не отпускала улыбку со своего лица. Даже сейчас, споря с мужчиной о цене на букет, она не сменила своего спокойного и будто обволакивающего мягкостью голоса на более резкий или грубый. Хоть и такая мысль успела посетить её голову. Этот мужчина приходил не первый раз, но каждый раз попадал именно на её смену. На этом сегодня, казалось, её удача закончилась. — Послушайте, мисс, я знаю максимальную цену на синие розы и это явно не двадцать баксов за этот букетик! — грузный, с мерзкими усиками, мужчина не отступал от своей главной цели - сбить ценник, — Предлагаю пятнадцать и я пошел! Жена меня сожрет с потрохами, вы понимаете?! Девушка качает головой и уже собирается ответить, как чувствует тряску под своими ногами. Колени непроизвольно поджимаются, а тонкие пальцы, будто клещи, впиваются в резную столешницу у кассы. Страх кольцом обвился вокруг сердца. В Лондоне не бывает землятресений! Мужчина тоже резко замолк и уставился в пол, нахмурив брови. Тряска усилилась и стекло в магазине жалобно затрещало. Шкафы пооткрывались нараспашку, вываливая содержимое: упаковки удобрений, сотни горшков под каждый вид растений, всякие мелочи… Стеклянные люстры у потолка, сохранившиеся еще с викторианской эпохи у хозяев, ходили ходуном, а так радовавшая утром витрина уже опрокинулась у двери. Вся зелень лежала в осколках. Они поспешили на выход и уже на подходе слышали крики на улице, полные ужаса и непонимания. Никто не ждал подобного в Европе, возможно, никто даже не переживал подобные события никогда в своей жизни и посему паника быстрыми темпами поглощала собой весь свободный воздух в городе. Землетрясение усиливалось, рядом растущие деревья медленно начинали оседать, грозясь рухнуть на здания и машины, но к нему добавился резкий, неприятный и оглушающий звук, будто кто-то водил острием ножа по стеклу. Непонятное, неосознанное и омерзительное чувство в воздухе смешалось с запахом озона, будто после дождя. Странно, ведь он закончился еще три часа назад. Но больше всего пугало непонятное чувство, будто ломалось что-то крайне важное, невидимое и неощутимое. Девушка осмотрелась, противный мужчина что-то испуганно ей втолковывал и указывал наверх, но её внимание намертво приросло к природе и окружению рядом с ними. Ни ветра, ни движения. Деревья перестали гнуться, звук трескающихся окон и сигнализаций машин — всё будто замерло, даже тряска под их ногами резко прекратилась. Все другие эмоции поразило чувство ужаса, перемешавшись с мурашками по открытой коже рук. Город поглотил оглушающий звук разбивающегося стекла, прямо над ними. В небе. Многократно усиленный, будто эхо со всех сторон, звук давил на уши так, будто тиски сжимали череп. Брюнетка-флористка упала на колени и попыталась приглушить его, закрыв уши руками. Стало тише, но звук лишь нарастал, поражая не только уши, но и проникая в самую её суть — сквозь кости прямо в душу. Мужчина рядом с ней не последовал примеру, молча уставившись в небо. Как и многие на улице, громом и непониманием пораженные в самое сердце. Кровь лилась из ушей, но никто не пытался защитить уши или остановить кровотечение. Люди были полностью заворожены происходящим над ними. На небе, столь часто меняющемся с приветливого голубого на мрачное темно-серое, пошла трещина, расколов его на две половины. Словно картина, холст неба раздирался, разъезжался на части, образуя раскол. Люди смотрели и не верили, не понимали, не осознавали происходящего. А трещина росла в ширь и в длину, звук битого стекла нарастал, заглушив собой все остальное, пока весь город замер в ожидании. Атмосфера на улицах была полностью подавляющая, с примесью страха и неверия. Как тяжелое одеяло, казалось, сам воздух придавливал людей к земле. Многие уже стояли на коленях, кто-то лежал, неотрывно глядя в небо. Раскол рос, образуя широкую дыру, размером с весь город, и не останавливалась ни на секунду. Рваные края дыры и правда напоминали собой осколки стекла. А потом люди увидели, что остальное небо не изменилось. Лишь дыра показывала им истинное нутро, что их окружает — высоко висящие сферы в воздухе, слишком далекие, чтобы рассмотреть лучше. Там, где должны были заканчиваться облака и начиналась линия космоса, в дыре подобное полностью отсутствовало. Все, что было видно, это бесконечное голубое небо и сферы. Неизвестное небо внутри неба, которые видели люди тысячелетиями. Считали за истину, изучали его и строили триллионы теорий его появления. Девушка подняла взгляд также, как и все. Ужас не покидал её тела, намертво вцепившись в кости. Мозг отказывался понимать происходящее. Непонимание читалось на лицах каждого человека рядом с ней, стоящих на коленях. Звук прекратил терзать уши, также резко оборвавшись, как и начавшись. Легкий ветер коснулся её лица, будто пробуждая начать двигаться. Медленно работающее подсознание подсказывало, что вся она была покрытой какой-то крошкой. Скорее всего, стеклянной, а может быть, это крошка от мелких разрушений зданий рядом. Вернулось в движение и все остальное — люди стали вертеться на месте, что-то кричать. Некоторые здания покосились от землетрясения, будто вспомнив, с чего все началось. Деревья снова шуршали своими листьями. Лишь щебета птиц так и не было слышно. Брюнетка поднялась с колен и моргнула. Ей показалось, что в расщелине что-то быстро и неуловимо для её глаз мелькнуло, похожее на птицу или что-то схожее, но большего размера. И потом они увидели их. Прямо у края, будто зависшие в воздухе между тем небом и этим, сотни мужчин и женщин, облаченных в золоченные доспехи. Их спины украшали белоснежные крылья, закрывавшие обзор внутри разлома, а исходящая аура даже с такого расстояния вызывала странные ощущения в груди.Хотелось смотреть на них, не отрываясь. Хотелось петь, смеяться и плакать от счастья. Хотелось пасть ниц и начать молиться на них, чтобы те спустились к ним еще ниже.
Чувства работали и понимали быстрее, чем разум. Ведь чувствами управляла душа и она точно знала ответ, кто они. Через секунду напуганный всеми событиями мозг брюнетки смог сложить паззл и понять, кто над ними. Ангелы. Ангелы, смотрящие с таким же непониманием вниз, как и сами люди смотрели на них. Религия не врала и не приукрашивала, они правда существовали. И сейчас они явно не были рады тому факту, что тайна раскрылась, разбившись на осколки. Истина обрушилась на их головы.