звездное лето.

теплое начало июня 1986 года. не чудо ли? теплая погода, солнце в небе, шум от прощающихся на автовокзале детей с родителями. несколько старых пазиков стоят в ряд, ожидая своих пассажиров. здесь же появляется кто-то из вожатых и громко объявляет о том, что пришел конец времени для прощания с родными и пора отправляться в путь. подростки быстро забираются внутрь автобусов и занимают свои места, предвкушая веселую смену в пионерском лагере, новые знакомства и незабываемые впечатления. кто-то знакомится уже прямо здесь, подсаживается и начинает разговаривать, а кто-то знаком заранее. мальчишка тринадцати лет, живущий в Ленинграде, первое время смотрит только в окно, наблюдая за тем, как там сменяются виды: деревья, поля, железные пути, снова лес… это быстро надоедает, потому он решает осмотреться по сторонам и найти себе собеседника. взгляд падает на парнишку с мест напротив, у которого волосы довольно странного цвета, а если точнее — то они темно-синие. подросток сидит у другого окна и явно нервничает, ни с кем не разговаривает, да и находится там один, неужто никто не захотел к нему подсесть? не дело это. ленинградец осторожно пересаживается на соседнее место и тихо кашляет в кулак для привлечения внимания. — привет. я Саша, а тебя как зовут? — негромко начинает с вопросов разговор пионер. — ой, привет, — неловко оборачивается паренек и поправляет свои волосы, затем протягивает руку, — а я Вова. из Владивостока. — приятно познакомиться, а я из Ленинграда, — Саша пожимает руку новому знакомому и легонько улыбается одними уголками губ, — а чего ты один сидишь? нервничаешь, пади? — если честно, то я боюсь того, что не заведу друзей в лагере… а самому подходить как-то неловко, — Вовка издает нервный смешок, — но ты не подумай, что я трус! это… это пока что неловко. — считай, что одного друга ты уже завел, — Александр упирается ладонями в сиденье и чуть наклоняется вперед, к спинке того, что спереди, — ты обязательно заведешь себе и других друзей. ты бывал уже в этом лагере? — нет, но был в других! а ты уверен в том, что у меня будут здесь друзья? — Вова распахивает глаза чуть шире, демонстрируя такие же темно-синие ресницы. — конечно. я в этом лагере был не раз, тут все дружелюбные, так что один ты точно не останешься, — Романов слышит топот ног и поворачивает голову в сторону, наблюдая за тем, как вожатый проходит по салону. в дороге проходит еще около часа, за это время в компанию к Саше и Вовсе успевает добавиться Коля, нормальный на вид мальчишка с огромным багажом знаний по техническим и химико-биологическим наукам. наконец автобус останавливается у ворот, над которыми красуется название лагеря — «космодром». сбоку стоят колонны, около одной из них статуя пионерки с трубой, а за забором виднеются кроны деревьев, предположительно, яблонь. свежий воздух приятно окутывает подростков, выходящих из автобусов, а на улице их встречает вожатая с светлыми волосами и красными концами, в юбке под карандаш и блузке с завязочками на шее. девушка осматривает всех строгим взглядом и опускает взгляд на лист в своих руках, пересчитывает приехавших, молча кивает самой себе и упирает руки в бока. — доброе утро, юные пионеры. поздравляю вас с началом новой смены в пионерлагере «космодром», я ваша вожатая, меня зовут Алина Алексеевна, — громко проговаривает молодая девушка, продолжая строгим взглядом смотреть на подростков перед собой, — надеюсь, что мы с вами подружимся, а сейчас я буду сверять вас по списку и отмечать, далее мы пойдем на медосмотр и заселяться в корпус, так что никуда не разбегаемся. Алина начинает произносить имена и фамилии, смотреть на тех, кто отзывается и карандашом на листе отмечать тех, кто прибыл, параллельно вписывая рядом какие-то черты ребенка, чтобы было легче их всех запомнить, ведь она, как вожатая, за три дня обязана не только поставить авторитет перед ними, но и запомнить каждого по имени. повезло, что отряд состоит не из тридцати человек, а всего-то из двадцати одного и многие имена повторяются. в медицинском корпусе подростки сидят вяло, недовольно и грустно, ведь желают уже побыстрее разобрать свои вещи и пойти гулять по территории лагеря, знакомиться со своим и другими отрядами. когда наконец отряд отпускают, они быстро бегут на улицу, но приходится остановиться после крика вожатой «стоять, я никого не отпускала! вы даже свой корпус не знаете, а уже побежали!» и ребята останавливаются, тут же замолкая и смотря на Алину Алексеевну. девушка недовольно выдыхает, потирает переносицу и встает в строй первой, затем ведет в сторону нужного корпуса. здесь они все из серого кирпича, но не выглядят унылыми: где-то нарисован космос, где-то ракета, на одном из таких красуется портрет Гагарина и по соседству «белка и стрелка», чуть дальше планеты изображены поверх камня, еще и звездное небо. а всего корпусов шесть, ровно, как и отрядов. третьему отряду достается и корпус с той же цифрой, с Гагариным на боковой стенке и ракетами с другой. расположен он удачно: второй с начала линии, что ближе всего к парадным воротам, вокруг несколько деревьев, что будут защищать комнаты солнечных сторон днем от жары, пристройка прачечной, а отдельно еще встроили туалеты и душевые для мальчиков и для девочек. хороший корпус, удобный. хотя… тут все такие, вроде бы. внутри все просто: два этажа, на первом нужно разуться, а комнаты на втором, первым делом встречает просторный холл, а от него вправо и влево коридоры, вдоль которых по пять дверей, напротив них только три: туалет, душевая, вожатская. с другой стороны четыре, помимо первых трех еще и встроенный шкаф с пледами. Алина Алексеевна проходит внутрь первой и, продолжая стоять спиной к двери, протягивает сначала левую руку в сторону комнат, говоря девочкам идти туда, затем правую, указывая мальчикам на комнаты, только после поворачивается и вновь упирает обе в бока, следя за тем, чтобы все разошлись и начали вещи разбирать, а не бегать по корпусу, кричать и беситься. Романов первый следует к комнатам и открывает самую дальнюю, что ближе к коридорному окну и пожарному выходу, знает ведь, что она самая просторная, а там быстро садится на правую кровать около окна и стенки, как бы занимая. напротив него селится мальчишка с голубыми глазами, светлыми волосами, ресницами и бровями. галстук его уже перевернулся в сторону на шее, светлые пряди растрепались, а на лице сияет широкая хитрая улыбка. смотрят друг другу в глаза они несколько секунд, а кажется, словно вечность, будто они знакомы были когда-то, хоть это и не так. — чего смотришь? немой? — паренек усмехается и скрещивает руки на груди, продолжая улыбаться. — просто. а нельзя разве? — Саша легонько сводит брови, но смотреть на соседа продолжает, только теперь сверху-вниз и обратно, — как тебя зовут? — Миша. а ты, как я уже успел услышать, Саша, верно? — Московский хитро щурит глаза, видя кивок, — значит Шурой будешь. — не буду, — Романов недовольно закатывает глаза и шумно выдыхает, — зови уж так, как есть, а не как тебе хочется. — да ладно тебе, Шура, чего ты так завелся то сразу? — улыбка на лице становится шире, но когда в него прилетает кепка, он широко распахивает глаза, — ладно-ладно, понял я. давай, до встречи, Шу-ро-чка. — да чтоб тебя! — под смех Миши ленинградец успевает лишь подняться с места, а соседа-то уже и нет в комнате, выбежал. Александр быстро берет себя в руки и осматривается кругом, чтобы увидеть, с кем еще ему придется жить в комнате двадцать один день. сюда заходят еще несколько мальчиков и одного из них он уже знает, ведь этот тот самый Николай Сибиряков, который много интересного может рассказать в области химии, биологии и механики. он с убежавшим парнишкой, кажется, тоже не был знаком ранее, но лагерь знает отлично, значит, бывал здесь. а оно и не удивляет совсем, здесь каждый год со всего Советского Союза собираются лучшие дети: отличающиеся умом, успехами, навыками. если уж говорить короче об обитателях лагеря, то редко здесь можно встретить ребенка, который приехал только из-за того, что кто-то в его семье является членом партии, обычно даже такие в чем-то, да отличаются, потому попадают в лагерь. у Саши высокопоставленный в партии дедушка, но он приезжает каждый год сюда совсем не из-за этого, у него есть достижения в области русского языка, литературы, истории и иностранных, а такие родственные связи лишь укрепляют его важность в глазах администрации лагеря, которая встречает его каждый раз с распростертыми объятиями. интересно, а в чем же таком отличился Миша? он ведь по одному только виду придурок и беспризорник! не может ведь конкретный раздолбай попасть в окружение лучших детей страны просто по счастливой случайности. Романов выходит в коридор и встает у окна, смотрит туда и вновь видит этого горе-соседа, который уже бесится в кругу девочек из четвертого отряда. постыдился бы, не в первый же день бежать к девчонкам! стыд и срам. рядом встает Вова, но Романов даже не поворачивает голову, продолжает смотреть в окно, сложив ладони на подоконнике. — Вов, а за что тебя отправили в этот лагерь? — тут же вопрошает пионер, моргает и переводит взгляд на знакомого. — я здесь… эм, как бы сказать, — Вовка тихо выдыхает и теребит руками край галстука, — за то, что я смог нарисовать коротенький мультик для начальных классов на хорошем уровне, — парнишка с Дальнего Востока вновь легонько смущается, чешет затылок и бегает глазами по коридору, — а… а ты? — отличился в гуманитарных науках не первый раз, вот и поехал, — Романов опускает взгляд на руки пионера и осторожно убирает их от галстука, — прекрати, в тряпку превратишь. — прости, — неловко бубнит Приморский и перестает, — ты выглядишь задумчивым… что-то случилось? или личное и мне лучше не спрашивать? — случилось, — ленинградец указывает в окно на Московского, а сам выглядит слегка раздраженным, — он случился. спит напротив меня, с виду дурак и разгильдяй, мне не совсем… нет, мне вообще не понятно, как он тут оказался и в чем мог отличиться. — а… так это же Мишка, — Владимир смотрит в окно, присматривается к фигуре и кивает, — точно Мишка. я видел его в подобном лагере год назад. если говорить о нем, то… как бы так мне выразить свои мысли. — говори так, как оно есть, — Саша приглаживает свои волосы, затем потирает переносицу. — намучились с ним вожатые сильно, первое впечатление тебя не подвело, — Вова сцепляет свои руки в замочек и отводит взгляд в сторону, — успеешь увидеть. — го… кхм, да уж, повезло мне с соседом, — подросток хмурится и шумно выдыхает, отходя от окна. день проходит быстро. во время игры на выявление лидера приходит и второй вожатый, его зовут Илья Тимофеевич, приехал из Кургана. на вид он значительно добрее и веселее, чем Алина Алексеевна, но нечего тут сравнивать одного вожатого с другим, на деле они должны делать свою работу так, словно они один человек. методом игры многие дети сами выбирают будущего командира отряда, и выбор падает на Александра, ведь и он кого-то уже знает не первую смену, но не сказать, что их решению подросток рад. ему не хочется нести ответственность за весь отряд, чтоб на него возлагали какие-то надежды, ему хватило быть командиром прошлым летом, но все таки это довольно, скажем так, престижно, так что пионер быстро смиряется с этой участью и даже начинает ей радоваться, ведь другого выбора нет. в первый день, конечно же, почти никогда не назначают командира, но есть редкие исключение, прям как сегодня. и, пользуясь случаем, сам Саша просит вожатых пока что просто держать его на примете, дать ребятам еще несколько дней, чтобы раскрыться, вдруг среди них откажется кандидат получше и те соглашаются, но с условием, что до этого момента Романов будет являться командиром негласно, а если никого не откажется лучше, то ему им и быть на деле. время плавно подбирается ближе к отбою и фактический командир отряда идет в обход по корпусу, чтобы все проверить перед тем, как пойдет докладывать вожатым о том, все ли в норме или что-то не так и самому идти в комнату и ложиться спать. первый этаж проверяется быстро, он не такой большой, затем коридоры и туалет. в коридорах все чисто, прибрано, никто не выбирается из комнат, ничего не подложено для шутки. Романов ощущает странный запах, который идет из туалета, потому тут же открывает дверь и заходит внутрь, а там стоит нервный Миша, который, при виде негласного командира своего отряда, тут же что-то прячет у себя за спиной и, чуть не поскользнувшись, подскакивает к одному из кранов, загораживая его спиной. и Московский прекрасно понимает, что Саша не дурак и сейчас не уйдет просто так, решив сделать вид, что ничего такого не видел, а сам он, кажется, влип по полной в первый же вечер. секунды, в которые Романов молчит, бегая ошеломленным взглядом по помещению, кажутся ему нестерпимо долгими, а так же не хочется, чтобы он сейчас побежал обо всем докладывать вожатым, иначе беды не избежать. но это, на самом деле, чистая случайность. Миша еще ничего не вытворил специально, только ведь заехал в лагерь, он собирается лишь завтра начать намеренно шкодить, чтобы повеселиться, но сейчас он правда не специально! — что ты здесь делаешь? хотя нет, не говори, я и сам прекрасно это вижу, — взгляд серых глаз останавливается во всей строгости на лице москвича. — подожди, я все объясню, не беги к вожатым, — тут же тараторит Московский, не желая допускать уход командира. — я о тебе уже наслышан, так что даже не думай мне говорить, что это все случайно вышло, — Романов кладет руку на ручку двери, — я обязан обо всем рассказать вожатым. — нет, стой же! — Михаил хватает пионера за другую руку и, забыв про кран позади, загораживает теперь дверь, читая на лице Саши еще большее недоумение и недовольство. — ты что творишь, придурок? — опешит Романов и скользнуть к двери пытается. — выход тебе загораживаю, чтобы тв никуда не ушел! — Михаил ставит руки на куски стен по бокам, не давая подростку выйти. — выпусти, иначе я начну кричать и вожатые придут сюда сами! — парнишка продолжает искать пути, чтобы подобраться к двери и открыть ее.