сколько прошло уже...

Пачка сигарет уже опустела. Какая за сегодня? Третья? Четвертая? Он не знал. Он не знал сколько прошло времени и какое сегодня число. Сколько часов прошло с того звонка? Или дней? Или недель? Он сидел в комнате, закрывшись на ключ, и курил. Курил и думал. Думал и курил. Он не знал о чем думает. О нем? Об их этом? Но он продолжал упорно думать, чтобы не утонуть в пучине боли и страха, ненависти и зла, отчаяния и безнадёжности, пустоты и безысходности. Он понимал, что должен жить дальше, жить ради семьи, ради тех, кто поддерживал его. Он должен. Но он не мог. Не тогда, когда он потерял последний луч света и его накрыла кромешная тьма. Не тогда, когда он ощущает свою никчемность в полной мере. Не тогда, когда он не смог ничего сделать. Не тогда, когда он чувствует ненависть к себе, за то, что узнал слишком поздно. Сигарет не осталось... придётся либо терпеть либо выйти. Выходить не хотелось, двигаться не хотелось, жить тоже. Каждый вздох отдавался  болью в сердце. Бумаги в руке казалось весили тонну. Рыдания за дверью оглушали. Он вновь чувствовал себя тем никому не нужным ребёнком из детства. Он вновь понимал, что не может ничего сделать. Руки тянулись к запястьям. Хотелось вновь расчесать их, хотелось покалечить себя, чтобы чувствовать физическую, отрезвляющую боль, что казалась райским удовольствием и островком спокойствия в ситуации, когда моральная боль давила со всех сторон, мешая существовать. Отложив бумаги с диагнозом, он вновь взял в руки записку. Он прошёлся пальцами по разводам от слез.....чьих?Либо это были его слезы, либо его самого. Он плакал? Никому и никогда он не признается, что это вызвало в нем такую бурю эмоций, которую невозможно было сдержать. Она резала изнутри, рвала давно затянувшиеся раны и калечила совсем свежие. Она поднимала и переворачивала то, что он старался похоронить в себе. Она нашла выход только в слезах. Горячих и обжигающих. Он никогда так не плакал. Он в принципе никогда не плакал. Но это выбило из него все силы. Он чувствовал себя слабым. Он знал, что не сможет долго сопротивляться желанию пойти за ним. Ему надо было пойти за ним. Без него он не сможет жить. Без него больше некому будет освещать ему путь. Никто больше не услышит его "нет" и не остановится. Это мог только он. Но его нет. В нем тоже не было больше ничего.  В душе - пустота. Как будто сердце взяли и вырвали, безжалостно и жестоко. Ему не хватало его. Он вновь прочитал последние строки записки. Не стоило. Слеза вновь скатилась по щеке. «Наше это оказалась для меня светом во тьме ночной, но сейчас я должен покинуть этот мир. Прости меня за все мои ошибки и недостатки, я надеюсь, что ты найдешь счастье и любовь после меня. Вспоминай обо мне, как о последнем луче заката. Я ненавижу тебя до самого конца» Луч заката красивый... он тоже. Луч заката завораживающий.... он тоже. Луч заката можно увидеть каждый день.... его нельзя. Слезы вновь стали падать на листок, но его это мало волновало. Он запомнил все слова. Он запомнил все, что было там написано. Он даже запомнил, в каких местах были помарки. «Я не мог сказать это лично, поэтому буду писать на бумаге» Как бы он хотел сейчас поговорить с ним и увидеть его. Заглянуть в глаза, благодаря которым время вокруг останавливается.