«лисы-волки
помнят долго, кто им дал тепла.
ночью темной нету волку место у огня.
ветры войте,
где ты? вот я!»
Закатное солнце полностью погрузилось за горизонт, уступая своей преемнице место на небе. Лунный свет легким мерцанием освещал ветви деревьев, что отбрасывали длинные кровожадные тени на всех обитателей леса. Холод кружил вокруг, пробирая до мурашек даже обладателя густой лисьей шерсти: маленький фенек ежился от мороза, прячась у входа на лесную поляну, ближе к домикам жителей деревни. В окнах плясали задорные огоньки свечей в такт игривым голосам малышей, наблюдая за ними, лисенок тихо вздыхал, вздрагивая от очередного порыва ветра. Близилась беспощадная зима, сметающая все на своем пути и оставляющая за собой лишь пустыри белоснежного покрова. Один за одним гасли огоньки окон: деревенька погружалась в долгожданный сон, а голоса с новой минутой все стихали, погружая ту в приятную тишину. Вскоре слышался только вой охотничьих сов да то, как потрескивает снежок под лапами зверька. Зарываясь посильнее в свой темно-зелёный мех, малыш пустил скупую слезу одиночества, что поглощало его каждую беспокойную ночь. — Чего ты тут сидишь, лисёнок? — Звонкий голосок пронзает тишину, отчего Нари испуганно вскакивает со своего места, грозно распушив шерстку. Из-за дерева выглядывал любопытный мальчишка, что тоже округлил глаза от неожиданности. — Стараюсь заснуть, — недоверчиво рявкает фенёк, обнажая крохотные клычки. — А я гуляю, — просто отвечает алоглазый шалун, подставляя палец к губам, — только никому не говори. — С чего это я должен кому-то говорить об этом? Да даже если бы и хотел, никого у меня нет, я один по себе, — чуть успокоившись, гордо выпячивает грудь зверёк. Его глаза отливают тоской, но все равно блестят от переполняющей храбрости. — Как один? Я же сейчас с тобой, — искренне отвечает он, выходя из-за массивного ствола дерева. Нарушая всяческие лисьи границы, он осторожно подходит и садится рядом, всматриваясь в крыши домов, — А тут действительно красиво, давно я не посещал эти края. Лисёнок, шипя от негодования, провожает взглядом непоседу в шуршащей шубке и грозно высовывает коготки, когда тот садится подле него. Но незнакомец никак не реагирует на него, более того, даже не шевелится, чтобы ненароком не напугать животное. — Ага, красиво и опасно, — бросает Тигнари, наблюдая за последним погасшим огоньком. Спохватившись, что сболтнул лишнего, он спешит закрыть свою пасть, но живот его предательски урчит, вновь обращая внимание мальчишки к себе. — Смотри, там, где только что погасло окошко, целая поляна красных ягодок. Я знаю их, наши садоводы обучали меня, это клюква! — Подскакивает малыш и пальцем указывает в даль, — Пошли, соберём их, никто не заметит пропажи одного крохотного лукошка. — Ягодки.. — Зелёный комочек съеживается, но с надеждой поглядывает в сторону странного двуногого, — Ты уверен, что все будет хорошо? — Да, пошли скорее, пока солнце не начало вставать! Деревенские просыпаются очень рано, мне рассказывали, что как только петушки издают предрассветный крик, все уже на ушах, — тёмная ладонь протягивается к лисенку в знак приглашения, а тот в ответ недовольно фыркает, указывая на свои лапки. Впервые за эту ночь на лице мальчика выступает легкая улыбка. — Я Сайно. будем знакомы! — Нари, — бросает фенёк и спешит поскорее спуститься с горы, ведя за собой горе-воришку. И они шагали вместе под звук хрустящего под ногами снега. В небесах, сопровождая двух новоиспеченных друзей, блистали плеяды звёзд. Казалось, сегодня они были наиболее яркими.. словно живыми, шепчущими малышам свои вековые присказки. Юркий лисёнок почти не оставлял за собой следов, заботливо и заметая за своим путником: всё же в глубине детского сознания таился страх, что их обнаружат. Нари честно-честно хотелось верить в то, что им никакие преграды не были страшны, но отчего-то не получалось. Они молчали, за них говорила природа, соединяя души в безмолвии в единое целое. Изредка своими хищными глазками он поглядывал на Сайно, стараясь понять, что же было у странного мальчишки на уме. Вечный целеустремленный взгляд отдавался теплом по сердцу лисёнка, надеждой, что впервые зацвела у него внутри. Они приближались, но отчего-то становилось только спокойнее. — Давай, я на карауле, тихонько наложи в лукошко сколько тебе нужно, и скорее уходим, — шепчет беловолосый паренек, передавая в зубы другу маленькую корзинку. Тигнари молча кивает в ответ и почти что бесшумно бредет к своему трофею. Наливные ягодки блестели на лунном свете так маняще, что на языке сам по себе чувствовался неведомый сладкий вкус. Раз, два, три.. они тихо сыпались в корзинку, пока задумчивый фенёк считал, сколько ему нужно. Он никогда не сталкивался с таким обилием еды, питаясь всем, что попадется под лапу, и порою голодая днями. Поэтому через минуту в лукошке оказалась небольшая горстка ягод на недельный запас. — Тц, бери больше, это на раз! — Слишком громко воскликнул обеспокоенный Сайно и тут же прикрыл свой рот руками, — Ой-о.. извини, не напугался? — Нет, но.. Скрип двери всполошил ребятишек, заставив их сердца сжаться от страха. Грозный мужчина вышел из дома, придерживая толстую палку, и начал оглядываться по сторонам в поисках воришек. На глаза тут же попался знакомый хвостатый негодник. — Ты, — грубый бас раздается из усов заспанного чудовища, и Нари в страхе поджимает хвост, зная, что сейчас произойдёт. Слезы наворачиваются на глаза, и тот со всей силы хватается за корзинку, чтобы хотя бы парочка собранных ягод уцелела. Кушать хотелось намного сильнее, чем избежать удара палкой. И отец семейства замахивается, желая спугнуть грязное отродье со своих грядок, но в ответ на побои слышится.. детское шипение. Беловласый мальчишка подскакивает к своему другу, защищая того своей спиной. Резкий удар по твердому хребту ломает палку, и та разлетается на две части. На снег посыпался град кровавых брызг под тяжёлое дыхание ребёнка. — Ты в порядке, Нари? — Сипит израненный храбрец, стараясь выдавить из себя улыбку, заливаемую слезами. Болотные бусинки округляются, а с пасти срывается громкий всхлип. Мужчина спешно пятится назад, пока гримаса ужаса плавно проявляется на его лице. Он глухо приговаривает что-то про себя, судорожно закрывая рот рукой от чужих ушей. — Принц? Боже, Господь всемогущий, помилуйте, Ваше Высочество, Вы в порядке? — Выдавливает из себя он, схватившись за голову. И тут же бросается на колени, не зная, кланяться ли или стараться помочь, ведь.. касаться человека королевских кровей простолюдину было запрещено. А бить сроди подписанию смертного приговора. Несмотря на невыносимую боль, Сайно поднимается, закрывая расставленными руками дрожащего лисенка. Его алые глаза пылают яростью, словно сжигая все на своем пути: — Как давно вы позволяете себе такое отношение к братьям нашим меньшим? Кто вам разрешил так обращаться с голодным феньком? Недетским голосом он чеканил каждое слово в попытке сдержать внутренние порывы. Это было чертовски несправедливо, сердце кровью обливалось за такую жестокость собственного народа. Сказанное в лесу неосторожное "опасно" всплыло в памяти, и Сайно прикусил губу. — Отвечайте. — Лис.. иногда крадет наши запасы, он.. пытался приблизиться к нашим детям, и.. — голос дрожал, от былого величия взрослого человека не осталось ничего. — Пытался поиграть с вашими детьми? И собрать три ягодки, чтобы утолить мучительный голод? — Слова нескончаемо лились грозным потоком. — Вы видите только то, что хотите видеть, и даже не пытаетесь посмотреть на мир глазами маленького зверька. Пусть это будет для вас уроком, ожидайте королевского решения. Обернувшись к другу, он наполнил лукошко до краев, схватил его в руки и направился в лес. Ошарашенный лис поскакал за ним следом, не зная, какие слова ему стоит сказать. Благодарность мешалась со страхом, заполоняя все мысли напуганного малыша. Он так и не решился проронить и слова, пока они не дошли до лесного убежища. — Ты как? — Тяжело выдыхает Сайно, присаживаясь на снежный ковер. "Как я? Как ты." — вертится в голове у Нари, но он молчит, приближаясь к мальчишке со спины. Стыд. Дичайший стыд кружился вихрем в голове. Мокрый язычок снова и снова проходился по свежей ране, с отчаянным желанием излечить её полностью. Нари не хватало воздуха, но тот почти не отвлекался от своего занятия, отдавая свои способности полностью для его.. маленького героя. И они просидели так до самого рассвета.«только знаю, ночь устала.
ночь грустит одна.
только знаю, нам осталось выждать до утра.»
Фенёк, свернувшись в клубочек, дремал под тенью крон деревьев леса Авидья. Шелест листьев вынуждает вырваться из объятий сна, и Тигнари сладко потягивается, распушив свой хвост. Впервые за долгое время сон был таким нежным, трепетным, впервые он надолго задержался в памяти, а не ускользнул с первым лучом закатного солнца. Желание вернуться обратно, сказать то, что накопилось у малыша в сердце, горячо обнять своего защитника, нет, друга, вынудило вновь лечь на прохладную траву. С силой сжимая глаза, он молил архонта снов вернуть его хотя бы на жалкие пару минут: сейчас он стал сильнее, чтобы наконец-то объясниться... Сказать спасибо. «Пожалуйста, Тигнари, усни, ты сможешь,» — повторял мужчина про себя раз за разом, словно выученную мантру.