//
Зевнув уже раз десять, если не пятьсот, Юци пыталась работать. Почти искренне пыталась. Она вертела между пальцев ручку, изредка чиркая что-то на бумагах. Нет, всё же, какая скукота, а работать надо. Единственное, что утешало Юци сейчас ― это мысль о грядущем корпоративе. Ну, и может быть, совсем немного мыслей о Соён. Слишком уж хорошо смотрелся на ней сегодня пиджак. Не более, конечно же. С Соён они были знакомы давно, ещё с самого университета. Странно было найти кого-то такого, как Юци, на экономическом. Логичнее найти её на художественном факультете или ещё где, но не здесь, с её то ленью и нежеланием думать. И Соён не верила в неё до последнего, но стабильно хорошие оценки Юци и быстрый ум быстро переубедили её. Сначала девушки за одним столом просто сидели во время обеда, после сходили на несколько вечеринок, где опять встретились, списались и вот уже как восемь лет они дружат. Юци, впервые увидевшая Соён, никогда бы не поверила, что такое возможно. Её первая мысль, что та ― стерва, вторая, что она её побаивается, после того как Чон накричала на парня, случайно пролившего на неё напиток. Однако, познакомившись ближе, Юци поняла, что Соён вовсе не такая. Несмотря на внешнюю серьёзность, внутри она была не менее активной и весёлой, чем Юци. В абсолютно неожиданный момент Соён могла начать дурачиться, затем резко успокоиться, и так по кругу или говорить глупости с таким лицом, что начинаешь верить. Они были вместе всегда, всегда поддерживали друг друга и неудивительно, что оказались в одной компании. Когда Соён быстро поднялась по карьерной лестнице и стала боссом, Юци поздравляла её больше всех, радуясь, наверное, даже больше чем сама Чон. Она бы и сама могла быстро добиться высокой должности, но не имела ни малейшего желания. Её всё и так устраивало. Всем ясно, что Юци и Соён близкие друзья. И они сами это знали. Настолько близкие, что пару, может, на десяток больше раз, они оказывались друг на друге, в спешке покрывая лицо поцелуями и пытаясь расстегнуть ширинку джинс. Или в полной тишине, нарушаемой только тихими вздохами и полу стонами, ласкали друг друга под одеялом на ночёвке. Или посылали такие взгляды, что напряжение в комнате становилось непозволительно высокое. Или... Этих «или» было слишком много. Непозволительно много для друзей и недостаточно для отношений. Они никогда не обсуждали этого. Зачем? Всё вроде и так хорошо. Почти. Возможно, всего лишь на четверть Юци разрывало от ревности, злобы и огорчения, когда Соён вступала с кем-то в отношения и их «игры» прекращались. Возможно, видя, как Соён трепетно смотрела на свою девушку, целовала её нежно в губы, ей хотелось быть на её месте. Возможно, она хотела Соён не только в постели, а просто рядом. Юци никогда не забудет, что испытывала, когда Соён находилась в отношениях на протяжении года. Сначала было ещё более менее, а потом Юци не могла спать, не думая о том, что Соён больше никогда не будет с ней. Она исчезнет, как песок сквозь пальцы. Ветер унесёт её далеко, настолько далеко, что Юци не успеет догнать. А ведь ей так много надо сказать… Каждую ночь Юци думала о том, что напишет Соён, а лучше скажет в лицо или сделает. Иногда она даже порывалась написать, писала так много, подробно, с большим количеством ошибок и путаницей в словах. Сквозь слёзы, которые то и дело катились по лицу, ничего не было видно. Да и разум слишком устал думать, тело больше не в силах не спать. И единожды она отправила это сообщение. И сразу же удалила. Затем Юци решила просто вычеркнуть Соён из своей жизни. Стала меньше писать, звонить, реже появлялась у неё на глазах, хоть они и работали в одном месте. Соён заметила это, и смутная тревога захватила и её. В один из дней, они остались вдвоём на перерыве. Юци хотелось сбежать, было невыносимо смотреть на Соён ― стыдно и больно одновременно. Но сбегать уже поздно. ― Ты избегаешь меня? ― прямо сказала Соён, глядя на Юци. Её взгляд задел душу Юци. В нём была грусть, множество невысказанных слов, тревога, даже что-то схожее с одиночеством. Ни один из взглядов Соён не влиял на Юци. И только этот залезал под самую кожу, ломал грудную клетку и впивался в сердце так болезненно, что хотелось разрыдаться и высказаться. ― Нет, почему ты так решила? ― улыбаясь, как всегда, ответила Юци. Но Соён понимала, что эта улыбка не значила ничего. ― Ты почти не пишешь и не подходишь ко мне, ― с печалью проговорила Чон. ― Что произошло? Я скучаю по тебе. Мозг Юци перестал работать. Она понимала, что надо сказать хоть что-то, объяснить причину, рассказать о чувствах, да хотя бы соврать. Но фраза «я скучаю по тебе» так захватила её, что только о ней и думалось. Облегчение тонкой струйкой прошло в Юци, становилось немного лучше, понимая, что Соён скучала. ― Я и сама не знаю, что со мной, ― последовал ответ, и наступило молчание. «Я скучаю по тебе» стало единственным исцелением для Юци. Она всё же смогла смириться, и всё вернулось на круги своя. Хотя от небольшой радости от расставания Соён ей было некуда деться. Юци откинулась на спинку кожаного кресла. Она прикрыла глаза. Офис жужжал, как улей, работающий слаженно и верно. Ах, как неправильно было быть отлынивающей пчелой, ведь так они никогда не получат мёд. Мёд… Перед глазами сразу появлялась медовая кожа Соён. Юци сразу же распахнула глаза. Снова эта треклятая Чон в голове. Юци даже разозлилась, как не стыдно Соён мешать Сон трудиться? Вспомнишь говно, вот и оно…. Вернее, вспомнишь солнце, вот и лучик. Соён промелькнула в коридоре и вновь скрылась. Ох уж эта Чон. Везде она./ /
Сквозь панорамные окна были видны огни улицы. Людей там ещё много, всё же, пятничный вечер. В офисе тоже много людей, почти все остались на корпоратив. Столы были сдвинуты друг к другу, чтобы за ними удобнее сиделось. На них стояли закуски, шампанское и сухое вино, чтобы никто не напился. Было только самое начало. Люди о чём-то громко разговаривали, сквозь шум приходилось только кричать. Юци и Соён сидели рядом. Чон разговаривала с менеджером по продажам, пока Сон просто пила шампанское. На вкус нечто фруктовое с нотками карамели, пилось легко и быстро. Поэтому когда Соён повернулась к Юци, та опустошила уже три бокала. ― Ну, ты хоть мне немного оставь, ― усмехаясь, сказала Чон. ― Я подумаю, ― ответила Юци, беря ещё один бокал. Всё шло как обычно. Громкие разговоры, оглушительный смех, тосты. Соён всё время говорила с кем угодно, но только не с Юци, что та задумалась, а не обидеться ли ей. Она, конечно, тоже общалась, однако внимание Чон стоило гораздо дороже. А потом холодная рука опустилась ей на ногу. Юци чуть не выплюнула шампанское, которое успела отпить и сразу же выпрямилась. Сердце бешено заколотилось в груди. С трудом Юци вернулась к своему обычному выражению лица. Рука лежала, не двигаясь, но это было так ощутимо, что Сон не знала, куда себя деть. Она ближе придвинула стул и на секунду забеспокоилась, что Соён уберёт руку, но она вернулась на своё законное место. Она часто любила так делать. На мероприятиях, посиделках с подружками, когда вместе ехали в машине. И каждый раз Юци накрывало так сильно, что она начинала молчать. А это крайне несвойственно ей. Сначала большой палец начал круговые движения. Медленно, по часовой стрелке, с нажимом. У Юци перед глазами плыло, она попивала своё шампанское, топя в нём своё усиливающееся возбуждение. Соён только начала, а ей уже было пиздецки плохо. Лёгкие поглаживания ладонью вверх вниз. Юци спокойно поставила бокал на стол, посмотрела на всех присутствующих, лениво повернула голову к Соён. Та общалась с другими сотрудниками и часто смеялась, в общем, вела себя непринуждённо, будто не доводила Сон до изнеможения такими движениями. Соён обернулась к Юци, на мгновение посмотрела ей в глаза и сжала бедро так крепко, что потребовалась вся многолетняя выдержка, чтобы не застонать прямо сейчас. И Сон не совсем уверенна, от чего. От того, как её сжали или от собственнического взгляда Соён. Юци очень сильно пожалела, что не надела сегодня юбку. Возможно, оно и к лучшему. Иначе бы Юци кончила только от того, как Соён касается её оголённой кожи и поднимается всё выше и выше. Она ощущала такую власть над собой, что была готова сделать всё, что попросит Чон. Если бы ей приказали отлизать Соён под столом при всех, она бы это сделала и не ушла бы отсюда, пока не получила свой десерт. Но она молчала. Рука Соён остановилась на неприлично близком расстоянии от пульсирующего низа Юци. Ей хотелось мыслить здраво, но всё, что лезло в голову, ― это как Чон проникнет к ней под брюки и без промедления войдёт в неё. Юци продолжала держаться. Она поняла тактику Соён. Ей хотелось, чтобы Юци проиграла и попросила о помощи. Но она, блять, не сдастся. Не сегодня, чёрт возьми. Не сегодня, когда Соён такая ужасно красивая. Её рубашка оказалась расстёгнута на пару пуговиц и, кося глаза, Юци открывался отличный вид на её грудь. Юци смотрела в окно и усиленно делала вид, что не ощущала ни руку на внутренней части бедра, ни разу не замечала чужую манящую грудь. Что в её мыслях было поскорее прийти домой, завалиться на диван и смотреть любимый фильм, а не чтобы её хорошенько оттрахала начальница. Ногти впились ей в бедро, и Юци непроизвольно дёрнула ими навстречу. Соён становилась нетерпеливой. Это забавляло Юци, она напевала себе песенку под нос и уже предвкушала грядущее. Осталось лишь дождаться… Люди начали разбредаться по офису, разделяясь на группки, некоторые остались за столом. Рука Соён также осталась на месте, правда, уже не пытаясь проткнуть ногу Юци. Чон перестала разговаривать, и они просто сидели, глядя в пустоту. Соён повернулась полностью к Юци. Было заметно, что она уже на взводе, её грудь тяжело вздымалась, а взгляд был замутнённый. Юци улыбнулась ей одной из своих озорных улыбок. ― Что-то случилось? ― невинно спросила она. ― Определённо. Не могли бы мы обсудить это в моём кабинете? Они поднялись и направились в кабинет. Без руки Соён на своём бедре Юци ощущала себя так, будто чего-то не хватало. В кабинете было темно, но вскоре глаза привыкли. Свет включать не хотелось. Юци прошла к креслу Соён и вальяжно уселась, закинув ногу на ногу. Чон стояла перед ней. ― Итак, что же ты хотела обсудить? ― поинтересовалась Юци, постукивая по столу. ― Сколько ты ещё будешь опаздывать на работу? ― Соён подошла впритык. ― Пока мне не перехочется опаздывать. Руки Юци легли на талию Соён. Она потянула её на себя, приглашая сесть. Соён залезла сверху, но не села, и руки Юци опустились её упругую задницу. Она сжала её, и послышался резкий вздох. Одним резким движением Юци усадила Соён на себя, но задницу так и не отпустила. Кресло опасно скрипнуло. Приятная тяжесть придавливала Юци к креслу. Они вновь тянули время. Обмен взглядами и долгое приближение лиц. Несколько секунд, а впечатление, будто прошло несколько столетий. Юци слишком скучала, чтобы ждать. Её губы вжались в губы Соён, словно в них было спасение от всего. От скучных будней, работы, проблем, да хоть от самих мыслей о ней. Промедление ушло, пришло время для смазанных поцелуев. Юци вдруг вспомнила. В последний раз они целовались два месяца назад, на вечеринке их общей подруги Миён. Тогда они были слишком пьяны, чтобы о чём-то думать, заперлись в одной из комнат и не отпускали друг друга. Никаких лишних ласк, только бесконечные поцелуи. Сейчас же руки Соён сжимали красные волосы Юци, прижимая её к себе. Хотелось слиться воедино, хотелось стать одним целым. Юци обвила талию Соён руками. Чон опасная и грозная, но на деле хрупкая и маленькая, стоит Сон сильнее сжать её и та разломается пополам. На секунду безумие прекратилось. Соён прижалась лбом ко лбу Юци и посмотрела ей в глаза. Исчезла и страсть, и вожделение, одна только нежность и желание любить, показывать любовь не только так, обрывками, а по-настоящему. Сердце вновь заныло, снова захотелось многое сказать, но Юци не хотела портить атмосферу и поцеловала Соён. Пиджак был скинут на пол, давая большую свободу действий. Руки Соён то сжимали волосы, то слегка царапали шею Юци, от чего она мычала в поцелуй. После пальцы заменились губами. Стало так жарко, что Юци торопливо расстёгивала пуговицы на белоснежной рубашке Соён. Пробравшись под неё, она ощутила ликование. И счастье. Радостно было ощущать под ладонью быстрое сердцебиение Соён. Может, ей не безразлично и всё это значило нечто большее, чем просто секс? Щекотливым движением Юци прошлась по рёбрам Соён, от чего та дёрнулась и прикусила шею. Следа не останется, было даже не больно, но в ответ она сжала грудь Чон. За дверью, которую они обе надеялись, что закрыли, гремела музыка, веселились люди. Как же это радовало Соён, что никто не услышит её громкого стона. Ей стало не до шеи Юци, руками она опёрлась на её плечи. Когда Сон начала оглаживать грудь, ласкать соски, Соён впивалась пальцами в них, ища поддержки. Юци победила. Слышать хныканье Соён значит победить. Но ведь и проигравшая должна получить награду? ― Встань, ― произнесла Юци. Её и без того низкий голос стал ещё ниже, от чего Соён завелась ещё больше. Чон встала, и Юци вместе с ней. Сон нашла на полу пиджак и положила его на стол. ― Ложись, ― прозвучала следующая команда. Босс Чон исчезла, не оставив и следа, разрешив ЧонСо управлять телом. А ЧонСо только и рада подчиниться Юци, покорно ложась на стол. Юци внимательно осмотрела Соён. «Бляяять, ну какая же она всё-таки красивая», ― сколько раз повторяла это Юци, видя Соён. Её взгляд, полный доверия и желания, маленькая, но привлекательная грудь, медовая кожа. Она вся красивая. Такая красивая, что Юци забылась, забыла, что хотела управлять и властвовать, ей хотелось только любоваться. ― Чего ты ждёшь? ― прозвучал твёрдый голос Соён. Юци опомнилась. Быстрыми движениями она оставила Соён в одном белье, откидывая идеально выглаженные брюки в темноту. Рубашку захотелось оставить. Это была одна из странных прихотей Сон. Юци разглядывала Соён нахально, безотрывно. Чон под этим взглядом ощущала себя самой любимой и желанной, лишь больше желая, чтобы Юци смотрела на неё. Сегодня на ней было чёрное кружевное бельё, которое мало что прикрывало. А ещё её трусы были мокрыми насквозь. ― Ты что, собиралась потрахаться с кем-то сегодня? ― недовольно спрашивала Юци. ― Нет, ― Соён старалась поддерживать твёрдость голоса. ― Тогда почему ты выглядишь как шлюха? ― лёгкий шлепок по бедру. Соён зажмурилась. Она и впрямь ощущала себя шлюхой, возбуждаясь от унижений и любых действий Юци. ― Отвечай, иначе я не продолжу, ― эта угроза была весомее руки, стискивающей бедро. ― Даже если и да, то что? ― дерзила Соён. ― Тогда трахайся только со мной. Я не хочу делить тебя ни с кем, ― прошептала Юци в губы Соён, прежде чем опять поцеловать её. Последняя фраза заставила Соён вздрогнуть. Властная Юци ― это хорошо, Юци, доказывающая, что не хочет, чтобы она была с кем-то, кроме неё ― это чересчур хорошо. Поцелуй углубился, язык Сон вольничал во рту Чон. Соён понимала, что если Юци прямо сейчас не вставит свои ебучие пальцы, которые дразнят её, оттягивая резинку трусов, то она уволит её, а потом сама насадится на них. ― Юци, детка, пожалуйста, возьми меня. Прямолинейность Соён порой поражала, но в такие моменты больше радовала. Юци избавила её от белья. Прижавшись губами к соску, она пальцем едва ощутимо потёрла клитор. Соён выгнулась дугой, подставляясь под губы Юци, которые посасывали сосок. ― Ну же, давай, ― тянула Соён. Юци прислушалась, сложно не поддаваться мольбам Соён. Её приказы не значили ничего, а эти жалобные мольбы и попытки почувствовать больше имели большое влияние. Юци обвела языком сосок, и всё же отстала от него, переключаясь на другой. Она истязала Соён, лаская и без того затвердевшие соски, к тому же так активно натирая её клитор. Настоящий стыд Соён ощутила, когда чуть не кончила лишь от одного пальца Юци. Сон вовремя перестала что-либо делать, но всё равно почувствовала дрожь её тела. Вновь её фирменная улыбка от довольства собой, которую Соён тут же стёрла, целуя. Её рука перехватила руку Юци, прижимая к вульве. ― Тебе не стыдно быть такой нетерпеливой? ― шептала Юци. Соён с трудом посмотрела на неё. Сейчас было бы впору приказать, пригрозить, но подчиниться такой Юци, сладко пахнущей духами и шампанским было заманчивее. ― Я хочу тебя, ― пробормотала Соён. Ощутив один палец в себе, она закатила глаза. Ей пришлось приложить все силы, чтобы не кончить. Соён не могла понять, от чего чувствовала большую наполненность, от чувств к Юци или от пальца внутри, так хорошо и правильно двигающегося. Сон продолжала ликовать. Она добавила второй палец, но скорость не повышала. Ощущение вязкой влаги, её количества, было незабываемым. Юци всегда знала, что только она могла довезти Соён до такого состояния. Лишь одна мысль об этом заставила её так возгордиться собой, что она решила добить Чон. Резко ускорившись, Юци доводила Соён до постыдного исступления. Она пыталась сдерживать стоны, но после сорвалась на громкие, такие, которые кто-нибудь любопытный мог бы услышать. Мысль, что кто-то мог их услышать, постыдно возбуждала обеих. Ещё больше Юци возбуждало, что тогда все поймут, что у них нет шансов с Соён, она её. Она не хотела привязывать её к себе, чтобы та была её предметом или ручным пёсиком. Но… Видя, как Соён прижималась к ней ближе, как её голос ломался с твёрдого на умоляющий, как её ноги обвивались вокруг талии Юци, вынуждали не желать делить её ни с кем. Только она могла видеть Соён такой нуждающейся и доступной. ― Боже, детка, не останавливайся, ― молила Соён. Юци поцеловала Соён удивительно нежно, пока внизу трахала её тремя пальцами. Это было грубо и быстро, но она знала, что ей нравился такой темп. И контраст грубости с нежностью вызывал непередаваемые ощущения. Казалось, Соён разорвало бы от бабочек в животе. Она сильно любила Юци, сильно обожала, что она знала о ней всё, все её слабые места. На самом пике Соён впилась ногтями в спину Юци, от чего она ахнула. Сон замедлилась, после вовсе остановилась и вышла из Чон. Она осмотрела свои пальцы. Влага так маняще блестела, что Юци слизала её с пальцев и довольно причмокнула, будто продолжала смаковать своё утреннее кофе. После небольшого перерыва, Соён сползла со стола и ждала дальнейших приказаний. Сейчас, когда они ничего не делали, Юци ощутила, насколько была возбуждена. Тяжело стоять, но надо продолжать битву. ― Встань на колени, ― приказала Юци. Соён повиновалась. Юци посмотрела на неё. С такого ракурса Соён была ещё меньше. На ней одна лишь рубашка, с наверняка насквозь промокшей спиной. Её волосы в полном беспорядке, да и в принципе Соён выглядела уставшей. Но даже так она была слишком горячей, особенно, когда смотрела так снизу. Под напором её чернильных глаз Юци накрывало горячей волной. Соён невольно облизнула саднящие губы, видя, как Юци расстегнула ремень, а после ширинку. Она без приказа стянула их до колен, но трусы не тронула. Большое пятно на тёмной ткани очень привлекало внимание Соён. ― Стягивай. Зубами, ― велела Юци. Соён повиновалась. Стыд вновь накрывал её с головой, но она не отводила глаз от Юци. Соён ощущала себя собакой, преданно выполняющей приказы. Ей это даже нравилось. Тонкие чистые пальцы, любимые Соён, легли на голову. Юци прижала лицо Соён к влагалищу. Видя её повиновение, она ощутила огромнейшую власть, придающую силы. Юци схватила Соён за волосы, вызывая слегка ощутимую боль. ― Лижи, ― приказала Юци. Её голос дрогнул, она была слишком возбуждена, чтобы продолжать руководить. Язык прошёлся по всему влагалищу. Соён пробовала Юци на вкус, словно не делала это множество раз до этого. И каждый раз она сходила с ума от её вкуса, начиная энергично вылизывать её. Ещё больше Соён сходила с ума от вида Юци, которая откинула голову и шире раздвинула ноги. Свободной рукой Юци ослабила узел галстука, который сдавливал шею. Из её рта доносились тихие постанывания. Соён ощутила раздражение от этого. Почему Юци доводила её до истомы и выбивала все мысли прочь, а сама лишь тихонько стонет? Соён стала посасывать клитор и добавила один палец, небыстро двигаясь. Хватка на голове стала болезненнее, звуки громче. Соён вновь стала возбуждаться, но собственное состояние не волновало от слова совсем. Её язык лизал клитор, пока два пальца вдалбливались в Юци. Сон было так хорошо, что она боялась, что упадёт и либо сломает кресло, либо Соён. ― Бля-я-ять, Соён, сука, как же хорошо, ― простонала она. Ещё немного толчков, и Юци кончила, зажав Соён между ног. На некоторое время Чон потеряла возможность дышать, но Сон быстро вызволила её из плена своих бёдер. Соён вылизала её дочиста и встала. Голова кружилась, усталость навалилась со всей силой, поэтому девушки сели на диван, имеющийся в кабинете. Вернее сказать, Соён села на диван, а Юци сверху на неё. Шум за дверью, казалось, уменьшился. В кабинете творился полный хаос: раскиданная одежда, сдвинутый стол, с которого почти упал пиджак. ― Мы могли бы это обсудить? ― тихо спросила Соён. ― Давно пора, ― ответила Юци. ― Ты чувствуешь ко мне хотя бы что-то? ― со слабой надеждой спросила она. Соён выводила пальцем узоры на её животе, но, услышав вопрос, остановилась. ― Я чувствую к тебе слишком многое, чтобы сказать. Соён повернула лицо Юци к себе и поцеловала её. Она не могла произнести: «Я люблю тебя», ― поэтому пыталась вложить в поцелуй всю вереницу чувств. С отчаянием Соён целовала Юци, боясь, что та не поймёт и оттолкнёт её. Но Сон осталась. Ещё восемь лет назад Соён хотела также поцеловать Юци, просто прижаться к ней губами и лениво двигаться. Она часто мечтала об этом, но то были призраки, а сейчас с ней живая и горячая Юци, которая ласково касалась её лица, убирая с него волосы. Соён наконец-то ощутила полное спокойствие. ― Я не спала ни с кем, кроме тебя, ― призналась Соён спустя несколько минут после поцелуя. Юци положила голову ей на плечо. Рядом с Соён она ощущала себя самой сильной, могла бы свернуть горы или наоборот, быть слабой и беззащитной. С Чон она могла всё. ― Я пыталась, и даже было один раз, ― сказала Юци. ― Но всё время представляла тебя. Соён поцеловала Юци в лоб. Сон вдруг по-настоящему ощутила себя любимой. Рядом с Соён было ощущение дома, хоть он и за километры отсюда. На новый год Юци загадывала машину и новую квартиру, а исполнилось самое потаённое желание ― быть с Соён. Она лежала в её объятиях, в кабинете, погружённом во тьму. В детстве Юци боялась темноты, и даже сейчас страх изредка заползал в голову. Но рядом с Соён все эти страхи исчезали. Чон с Юци могла позволить быть себе самой собой. Быть беззаботной, не бояться уснуть рядом. Не бежать одеваться, чтобы скрыть возможные недостатки тела, а просто греться друг об друга. Соён думала о том, как много она после обязательно скажет Юци. Уж если Чон запланировала, она сделает. Соён представляла их завтрашнее свидание, от которого Юци уж точно не откажется. Она расскажет ей всё, что томило её восемь лет, а после прошепчет заветное: «Я люблю тебя». Юци расплачется и будет бесконечно говорить, что она обычно и делает. Дальше они заспорят, кто кого любит сильнее. Спорить у них дело обыкновенное, но никто никогда не обижается. Соён тихонько засмеялась. Юци пробурчала: «Чего ты там смеёшься?», — и зарылась носом в её шею. Клонило в сон. Без разницы, если их кто-то найдёт, увидит, всё равно поймут. Разве никто не испытывал того же, что они испытывают сейчас? Соён скоро тридцать, а она влюблена искренне и безнадёжно, как подросток. Ну и ладно. Юци можно было довериться. Соён зевнула, ещё немного попыталась побороться со сном и всё же уснула. И Юци вскоре тоже.