K. O. - FATALITY!

Улыбка. Широченная, как у чеширского кота, безмятежная и сытая. Еще немного, и от удовольствия треснет лицо. ...как же, он, %^#@&, обожает арену. До зубного скрежета обожает, до закатившихся в изнеможении глаз. Так обожает, что готов днями безвылазно торчать в офисе и орать дикторским своим голосом в микрофон. И это даже не ирония. Он и в целом-то любил свою работу, но эту - особенно. Здесь он мог наблюдать, как кого-то избивают. А еще - избивать кого-то самостоятельно. Это ли не счастье? По его скромному мнению, не было ничего, что могло бы сделать его и без того не самую плохую жизнь еще лучше. Определённо. Совсем ничего. За всеми этими размышлениями Ирвинг даже пропускает, что они опять запикали мат. Снова, черт возьми. Он ведь даже не сказал - подумал - ничего плохого. Это даже не считается полноценной обсценщиной, насколько ему известно. Это было всего-навсего слово «%^#@&»... ... Глаз под тёмными стёклами дёргается. «Серьёзно?..» Мрачный, он глядит куда-то в сторону; туда, где, по его предположениям, находились разработчики студии. Чёрт с ним. Не хотят 18+ слов в игре с 18+ рейтингом - и не надо. Не больно-то и хотелось. Ирвинг не жалуется, ему плевать. У Ирвинга есть работа. Закатывая рукава рубашки, он становится в боевую стойку. Облизывается плотоядно, готовясь к очередной тренировке в специально оборудованной для этой цели комнате; однако уже через пять минут понимает, что тренировка будет явно неполноценной. Хотя бы потому, что комнату уже успел оккупировать один из его недавно нанятых героев. Который сейчас, следуя лучшим из его указаний, времени зря не терял и отрабатывал боевые приёмы на манекене. С любопытством наблюдая за чужими движениями, Ирвинг машинально ослабляет узел галстука. Жарко. Надо поставить кондиционеры. Забавно, но до появления на Смертельной Арене Х Брайса он в них нисколько не нуждался. Может быть, все дело в слишком тесной для двух человек комнатёнке. ...а может, и нет. Интересно, озаботился ли кто-нибудь из Gameworks при его создании прописыванием алгоритмов романтического взаимодействия? Ирвинг понятия не имеет. Он ни разу не был в симуляторе свиданий (упаси боже), но всё же ему интересно. До жути интересно, как оно всё происходит... Должно происходить, во всяком случае. До всей этой свистопляски Ирвинг никогда особо не задумывался о своей ориентации. Не в его компетенции. Он - всего лишь виртуальный ассистент. Программа. Разумная, но оттого не перестающая быть просто кучкой хорошо прописанного кода, которую в виду уникальных особенностей заменить куда тяжелее, чем обычно. И его это полностью устраивает. Уже не говоря о том, что как раз эти самые уникальные особенности позволяли занимать положение, фактически равносильное главному директору гейм-студии. Ну... Там. В реальном мире. Если бы он там был. Да, Ирвингу совершенно не было дело до того, кто его привлекает - потому что его не привлекал никто. До этого момента, по крайней мере. Теперь Ирвинг начинает думать, что он гей. Потому что как раз сейчас Брайс демонстративно проходит мимо него к ящикам с амуницией, снимая на ходу футболку, и разминает рельефные мышцы. Берет с полки воду - и пара пролитых капель эффектно, будто в замедленной съёмке, стекает по груди. Да. Определенно. Ирвинг уверен на 99.0457 процентов (по примерным подсчетам), что он гей. Глядя на то, как повар-самоучка выносит его усилиями противника за противником, он не может не ухмыльнуться. Гордый самим собой и проделанной работой. Файтинги - это не какая-нибудь сраная jrpg, презрительно думает Ирвинг. В файтингах всё по-честному. Читов и дисбаланса это не отменяло, разумеется, но с этим отлично справлялись его люди. Со вторым, по крайней мере. С первым разбирались руководители компании... Как Ирвингу известно, тоже далеко не самыми гуманными методами. За то время, пока он размышляет о природе своей ориентации и любимом занятии, его самого тоже не обделяют вниманием. Блуждающими взглядом администратор натыкается на другой: пристальный и настороженный. Он по-прежнему ему не доверяет, хмыкает Ирвинг. И правильно делает. Чтоб позлить персонажа (чисто ради собственного удовольствия), Ирвинг совершенно нахально рассматривает его сквозь тёмные линзы очков. К достоинству последнего, тот держался сколько мог. Не очень долго, правда. Не выдержав наконец такого пристального внимания, Брайс бурчит: —На что ты уставился? —Это моя арена, — он пожимает плечами, — Я смотрю на что хочу и когда хочу, Брайс. К тому же, в последнее время посмотреть есть на что... Ты неплохо продвинулся от потасканного шашлычника до сильнейшего из бойцов. Так держать. От такой надменной характеристики его новый подчинённый кривит лицо. —Как будто это твоя заслуга... Ирвинг приподнимает бровь: —Полегче. Я в любой момент могу сломать тебе позвоночник. Не забывай, кому ты обязан своей боевой подготовкой. Раздраженное рычание обрывает едва не начавшийся поток издёвок (к которым Ирвинг прибегал везде и всегда). Резко развернувшись, Брайс выпаливает на одном дыхании: —Я уже говорил, что не хочу сражаться! На его собеседника выкрик не производит никакого впечатления. Администратор Gameworks лишь изгибает в насмешке губы. Он почти физически может ощутить, как где-то наверху всплывает пакостное окошко со слелующей репликой. Его репликой. —Меня это не волнует. Твои желания - только твои проблемы, здоровяк. Ты приносишь компании доход. Не я выкупил на тебя права, и не мне, мать твою, расторгать контракт... Ирвинг усмехается. Добавляет въедливо: —По мне, так лучше бы он сделал ставку на Лазаря. У него криты получше. Паралелльно с монологом он видит всплывающие где-то над головой буквы. Цокнув языком, закатывает глаза. Неужели обязательно выводить все слова на экран? Его персонажу могли бы добавить полноценную озвучку. Он это заслужил. Вздохнув, администратор прислоняется к каменной стене тренировочного зала. И облизывает пересохшие губы. Иногда он думал о том, что было бы, не сложись судьба так по-идиотски. Если бы из-за одной жестокой прихоти бедолагу не выдернули посреди игрового процесса с кулинарного чего-то-там и не швырнули прямо в его руки... Очень предприимчивые и очень цепкие руки. Задумчивый, Ирвинг наклоняет набок голову. Он мог бы сказать, что ему жаль. Но это было бы неправдой... А любая неправда - это нечестно. Ирвинг не любит, когда дела идут нечестно. Ирвинг привык, когда все до предельного ясно: кто сильнее, тот и прав. То, что он сильнее большинства из них - совершенно честно... А значит, честно и то, что он может делать с ними всё, что пожелает, ухмыляется администратор. Именно поэтому он обожает файтинги. Всей несуществующей, двоичнокодовой душой. И именно поэтому он говорит сейчас глумливо, сверкнув белоснежной своей улыбкой куда-то в сторону бойца: —Эй, хватит молчать, Брайс. Я для тебя уже пустое место? Может, мне вправить тебе мозги, чтобы ты не воображал из себя невесть что? —Оставь меня в покое, синий мудак. Оу. А вот это было обидно. Ирвинг давно уже не обижался на "мудака" (особенно из уст Брайса), но притеснение по цвету скрипта было по меньшей мере неприятным. Словно нарочитое подчёркивание того, насколько сильно он от них отличается. Некритично, но раздражающе. Системный администратор кривится в оскале и подходит почти вплотную: —Хочешь меня оскорбить? А может, лучше ударить? Ну давай... Попробуй. Ответить Брайс не успевает. Не давая ему времени опомниться, Ирвинг бьёт первым. Без размаха, но точным, отточенным ударом прямо в живот: ему слишком осточертело сидеть сегодня без дела. Обычно он сперва провоцировал соперника, вынуждая его на агрессию, но сегодня... Сегодня особый случай. Сегодня он желает посмотреть, чему ему удалось научить доморощенного шеф-повара - или кем он там был до Арены? Ирвинг сильно сомневается, что еда у того получалась лучше, чем апперкот с разворота. Или оверхенд, которому он научил его в первый же день прибытия... Господи, да у него что угодно получится лучше, чем еда. Он же идиот, хмыкает про себя Ирвинг. ...идиот, но сильный. Собственно, уверенность эта была далеко не безосновательна. Особенно сейчас, когда он пропускает хук снизу, и голова откидывается далеко-далеко назад, как у болванчика. Покачнувшись, администратор отступает на пару шагов назад. Перед глазами плывёт. В ушах стоит оглушительный звон, и он не сразу понимает, что его крепко хватают за плечи, удерживая от падения. —Чёрт... Брайс бормочет, отчего-то напуганный. Вертит его из стороны в сторону (зачем?), даже очки снимает. Бесполезно, правда: глаз он за ними всё равно не увидит. Gameworks не предусмотрели модельки без тёмных очков, так что вместо глаз там просто провалы текстур. Отчасти, именно поэтому Ирвинг просто ненавидит их снимать. Ну, еще из-за такой вот реакции окружающих - как у Брайса сейчас, к примеру. С секунду тот в недоумении смотрит в пустые дыры в верхней половине его лица. Ойкнув, быстро отводит взгляд. А затем, старательно пряча смущение, протирает его очки и неловко водружает их обратно. Ирвинг практически умилился тому, насколько виновато звучит его следующая реплика: —Я, э-э-э... Я не хотел бить так мощно. Тебе... Сильно больно? —Ты идиот? Пока Брайс моргает, как потерянный щенок, администратор незаметно переносит вес на толчковую ногу. Герой между тем уточняет (настойчиво, будто от этого зависела вся его жизнь): —Почему это я идиот? Подсечка. Тейкдаун. Затем - удушающий. Одним мощным кувырком Ирвинг отправляет его в нокаут, перебросив через голову, и седлает сверху. —Вот поэтому, — тело Брайса надёжно прижато к полу, — На арене я работаю не только диктором. Это всего лишь хобби. —Я заметил. Ирвинг улыбается: все тело наполняет знакомая эйфория, едва он сжимает кулак. А потом со всей силы направляет его вниз. Хруст сломанного носа и густая влага на руках показывает, что он не промахнулся. Именно за это он обожает своё положение и свою личную, чёрт побери, арену. Превращая в месиво лицо человека под собой, Ирвинг даже не выдыхается особо. Так, слегка только: он прекрасно умеет контролировать дыхание. В файтингах без этого никуда, хоть это и были двумерные игрушки для зумеров. Зато какие игрушки... Было бы интересно как-нибудь выбраться из виртуального пространства наружу; просто затем, чтоб поглядеть, как проходят настоящие бои. Он никогда не был в реальном мире, но предполагал, что принципы сражений там не слишком отличались от игровых условностей. Брайс тем временем смаргивает с век кровь. Глядит прямо на него, с ненавистью в темно-карих глазах: —Я не люблю никому причинять боль... —Зря, — моментально перебивает Ирвинг, — Тебе же хуже. С ядовитой ухмылкой он бьёт по чужому лицу еще раз. И ещё. Он бьёт до тех пор, пока на полу в радиусе полуметра не остаются кровавые разводы. Да-да-да. ДА. С удовольствием он продолжает экзекуцию - и лишь когда боль от собственных сбитых костяшек чуть-чуть притупляет адреналин, замирает. Только тогда Брайс наконец сплёвывает из разбитого рта кровь. И продолжает спокойно: —Ты не дослушал. Я не люблю никому причинять боль... Во взгляде - все та же ненависть. —Но с тобой я сделаю это с удовольствием. Уже лучше. Всё-таки его старания не прошли зря. Этот настрой ему нравится куда больше... Ирвингу вообще нравились уверенные в себе персонажи - если только это не какие-нибудь засранные NPC из геймдева девяностых. Их он с удовольствием унижал до самых пикселей, едва только выпадала такая возможность. К слову, о них. Он усаживается на чужом теле поудобнейти подпирает подбородок ладонью. Бросает небрежно: —Эй, Брайс. Мы в последнее время не так много общаемся... Я рассказывал, как раздробил какому-то NPC кости в ногах? Игроки обвинили его в абьюзе женского персонажа, и Лайонел велел его по-тихому слить. Я сделал из его конечностей мясной фарш, а потом мы с командой выкатили пост о том, что он отошёл на второй план. Уступил дорогу другим и все дела, — преувеличенный вздох, — По мне, так было бы лучше отдать его модельку модерам на растерзание. Лайонелу это понравилось бы. В глазах напротив он видит отвращение. Не сказать, чтобы это задевает - Ирвинг привык. —Ты всегда делаешь то, что велит Лайонел, не так ли? Администратор ведёт плечом. —Нет. Кое-какие вещи я делаю по собственному усмотрению. Сейчас или никогда. Наклонившись почти вплотную, Ирвинг стягивает с правой руки перчатку. Выбившиеся из прически пряди щекочут другому человеку лоб, когда он внимательно начинает обследовать его тело. Забираясь ловкими пальцами под рубашку, трётся и царапает с любопытством кожу. От неожиданности у его (подневольного) подчинённого перехватывает дыхание: —Отвали, кусок ты ₽@#&%! «Ну вот, опять. То есть, половой акт мы цензурить не будем, а бранное слово - завсегда...» Ирвинг вздыхает. Затем пожимает плечами, вскидывая бровь: —Ты в моём мире. Заставь меня. Какие-то время он нагло таращится на пылающего негодованием персонажа. Честно признаться, он ожидает, что тот вот-вот его порвёт на тысячу байтов. Не просто ожидает, а ждёт даже - он давненько ни с кем хорошо не дрался. А если нет... Ну, это явно будет интересным опытом. Какой бы из вариантов не произошёл, Ирвинг всё равно в плюсе. Логично, как в простейшем из языков программирования: if [условие], print [данные]. Else: [избить до потери пульса]. If [Брайс-включит-в-себе-тупоголового- болана], print [ultrakill mode]. Ирвинг почти готовится к чему-то гневно-насильственному, и даже группируется весь: на всякий случай. Но Брайс его удивляет. Вместо того, чтобы грубо отпихнуть его от себя, он подтаскивает его ближе. Так же грубо, впрочем. Опрокидывает на спину и прижимает всем весом к полу, сдавив конечности в железной хватке. А затем рывком за волосы запрокидывает назад его голову, жестким поцелуем пригвождая к себе. Если этот парень повар, то он тогда - балерина, убеждается администратор. Поспешно освобождаясь от туго затянутого ремня на брюках, он не забывает тереться стояком о чужой пах. Откуда у него, нахрен, стояк? Он даже брюки никогда не снимает. Не важно. Он и опомниться не успевает, как оказывается с силой вжат в крепкое тело. А в следующую секунду организм разрывают новые, совершенно неизведанные доселе ощущения. Необычно. Чувствуя, как его неестественно грубо, по-собачьи втрахивают в пол, Ирвинг ощущает себя на седьмом небе от счастья. Буквально. Он готов выть и рычать от сраного восторга, но получается лишь рваное брыкание. Старая привычка - он никак не мог избавиться от рефлексов тела на что-то столь насильственно-приятное, как чужие прикосновения. Ну и пусть. Так даже интереснее. Болезненная одержимость поединком, очевидно, сказалась и на сексе. Потому что даже в положении полулёжа он стремится заломить чужие руки назад и продавить под себя. Возможно, это становится последней каплей перед тем, как на автомате сделать резкий рывок головой вперёд. От наслаждения и удовольствия прикусывая кончик языка, он даже не замечает, как удар встречает какую то преграду, а по лбу стекает чужая кровь. Брайс поднимает окровавленное его стараниями лицо. Толкается внутри его тела последний раз, прежде чем оттолкнуть от себя с каким-то презрительным, яростным отвращением. Ирвингу, впрочем, плевать. Он уже получил то, что хотел. Какое-то время они дышат тяжёло, в унисон. Пока его подчинённый морщится и отряхивается, как собака, от крови, Ирвинг застегивает рубашку на все пуговицы. Разминает шею и обращается с иронией к невольному партнёру: —Ну что? — довольная ухмылка, — Все ещё хочешь к бабуле печь пирожки? Подумай, Брайс. Ты прирожденный боец. Ума не приложу, какому дебилу пришло в голову запихнуть тебя в симулятор готовки... В ответ он слышит произнесённое сквозь зубы: —Пироги. Пироги, а не пирожки! Брайс уже оправился от их незапланированной "тренировки". Ассистент не удивился бы, занимайся он этим на постоянной основе; так просто, для души. Он направляется было к выходу, но его останавливают низким, пугающим хрипом: —Я выйду отсюда. Клянусь... Когда-нибудь я отсюда выйду, Ирвинг. И ни ты, ни Gameworks мне не помешают. Зевок заглушает последние слова. Ирвинг не беспокоится. Не ни капли не беспокоится, потому что знает: нихрена у тупоголового болвана не выйдет. Gamefuna скорее разорится, чем Брайс вытащит отсюда свою задницу. У него еще будет очень много времени развлечься. Поэтому он отмахивается снисходительно: —Удачи. А пока отдохни, наберись сил. Попей чаю с лимончиком... У тебя завтра новая серия боёв. Судя по тому, что ты мне только что продемонстрировал, это должно быть просто ПОТРЯСАЮЩЕ. Не переставая вещать, Ирвинг поправляет узел галстука. Придирчиво оценивает зачесанные назад волосы, по-деловому заправляет рубашку и разглаживает стрелки на брюках. Приемлемо. У самого выхода Ирвинг вдруг оборачивается, вспомнив о чём-то. И сверкает ослепительным своим оскалом: —А, да. Моё любимое. Извини, забыл. Насмешливый, он раскрывает рот, и во весь экран расплываются чуть подрагивающие буквы. Уже позже Ирвинг думает, что шрифт неплохо бы поменять на что-то более современное. Но позже. Всё позже. Пока его в нём все устраивает - и в нём, и в самой надписи.

К. О. F A T A L I T Y!!!