occultism

Они пересеклись в коридоре левого крыла этажа выпускников. Уставший Хенджин, недавно вышедший из больничного отпуска, ходящий со связкой ключей и карманным фонариком, осматривающий пустые коридоры и классы на наличие учеников. Он уже проверил всех студентов, что были в спальнях, но строго по регламенту - после десяти часов он уже ни к кому не стучался. А Сынмин направлялся на водные процедуры. Молчаливое столкновение, которое привело к остановке посреди холла, переглядыванию и коротким кивкам друг другу. Хван уже готов был пойти дальше, однако ученик дернул рукой, останавливая брюнета. - Я хотел еще раз извиниться за то, что сегодня произошло на уроке, учитель Хван. - Ничего страшного, Сынмин-щи, вы с господином Со уже достаточно отработали свое наказание. - кивает он, желая на самом деле уже побыстрее закончить дежурство и вернуться в свою комнату. Но парень не переставал, заставляя Хенджина шумно выдохнуть через рот. - И все же извините еще раз. Такого больше не повторится. - выпрямившись по струнке, Ким всем своим видом пытался показать, что является образцом хорошего поведения, но на деле его ужасно раздражали корочки клея на пальцах, которые появились из-за долгой работы в библиотеке. Да и сосед по комнате молчал почти все время, сколько они сидели вместе, пока клеили книги. Это не могло не принести чувство раздосадованности, однако брюнет чувствовал, что Хенджин еще не надежно убежден в его серьезности. - Я понял тебя, Сынмин, поторопись, пожалуйста, уже нужно отходить ко сну. - Хван жеманно улыбается, надеясь двинуться дальше по коридору, но парень зашагал рядом с ним. Им как назло требовалось идти в одну сторону. - Ученики вас так любят. Почему? - задает в лоб вопрос парень, на что лицо учителя чуть не вытягивается в удивлении, но тот вовремя ловит его и лишь усмехается. - Думаю, этот вопрос нужно задать тем, кто любит. Я так понимаю, ты не в их числе. - на это Ким отрицательно мотает головой. - Не принимайте на личный счет. Я никого не люблю. - прямолинейно отвечает он. - Но мне все равно не понятно это. Вы же ничего не делаете такого. - Думаю, того, что я выполняю свою работу достаточно для того, чтобы ученики относились ко мне благосклонно. - неторопливо пересекая этаж заявил молодой человек. Конечно, манера речи новенького казалась ему мягко говоря бестактной, однако он слишком устал для того, чтобы снова встревать в перепалку с ним. После того "цирка", что он устроил сегодня на уроке, сил совсем не было. - Благосклонность это одно, я не настолько тупой, чтобы чувствовать разницу. Вас именно любят, учитель Хван. Вокруг вас столько людей, которые из-за вас трепещут, разве вы не замечаете? - Ой, ну скажешь тоже. - негромко смеется от этих слов брюнет, отмахиваясь свободной рукой. - Ко мне всегда так относились. - Если вы привыкли, это не значит, что этого нет. Вы представляете определенную ценность для всех них. Это... - Сынмин впервые за весь их небольшой диалог запнулся и замолчал, подбирая правильное слово. - Впечатляет. - Если ты просто будешь хорошим человеком и не будешь ни с кем конфликтовать, то тебя все тоже будут ценить. - терпеливо отвечает тот, молясь уже всем богам, чтобы побыстрее избавиться от надоедливого ученика. Вроде уже скоро школу заканчивает, а такие вопросы задает. - То есть, сейчас я плохой человек? И меня не ценят? - снова бьет в лоб Сынмин, заставляя учителя наконец остановиться рядом с дверью в раздевалку бассейна, что соединялась с открытыми душевыми. - Знаешь, Сынмин, ты не выглядишь как тот, кто обеспокоен этим фактом. - Вы совершенно правы, так и есть. - согласился ученик и взглянул на дверь комнаты, в которую ему предстояло войти. - Потому что люди дают оценку тому, что я даю им увидеть. А не мне. Меня настоящего никто не знает. - Тебе бы на факультатив философии записаться. Не планируешь после выпуска связать трудовую деятельность с политикой, например? - на это Сынмин ничего не ответил, из-за чего неприятное липкое чувство осело на языке Хенджина. Этот молчаливый взгляд кого угодно заставит вздрогнуть. - Ладно, не буду занимать твое время, мне нужно продолжить обход. С душевой справишься сам, думаю. - луч света направляется на дверь комнаты, выпускник пожимает плечами и тянет ее на себя. Фонарик выпадает из руки учителя. Посреди раздевалки на узкой скамейке лежал...кто-то. Этот кто-то был в странной скрюченной позе, прижимая колени к груди, а его руки были заведены за спину, судя по всему, еще и связаны. Но самое страшное было не это. Холщовый мешок, натянутый на голову и крепко завязанный на шее, а также лужа воды под лавочкой - все это заставило побледнеть и без того белого Хенджина и торопливо поднять фонарик с пола, чтобы увидеть все эти детали более четко. - О мой Бог. - шепчет молодой человек, в некоем ступоре простояв пару секунд, а затем рванув к неподвижно лежащему человеку. Вряд ли он заснул. По пути включая свет в комнате, Хенджин быстро спускается на корточки перед лежащим и щупает пальцами мешок, все еще не соображая, что происходит и что нужно делать. Текло с мешка, кто-то, по всей видимости, окунул человека головой в воду, при этом странно, что вся одежда осталась сухой. В панике пальцы не слушались, когда Хван пытался развязать веревку на чужой шее, и тишину уже заснувшей школы нарушало только его тяжелое судорожное дыхание. - Он уже не шевелится. - Сынмин стоял в дверях, внимательно наблюдая за этой картиной, но подойти не решался, лишь с подозрением глядя на стороны. - Наверное, надо вызвать директора и... - Погоди, никого не надо вызывать! - вскрикивает Хенджин, поворачивая на него свое бледное лицо. Отчаянная мысль о том, что это чей-то глупый розыгрыш, долбила по вискам, он просто отказывался воспринимать факт того, что кто-то... - Согласен, директор мало что тут уже исправит. Но все же. - мирно поднимает руки вверх ученик, все так же стоя по ту сторону порога. Хван игнорирует его, осторожно убирая веревку в сторону и с содроганием притрагиваясь к ледяной мокрой коже шеи, придерживая ту бережно, пока он снимал мешок с головы. Синюшные губы, закрытые глаза, обрамленные темными пушистыми ресницами, черные волосы, слипшиеся из-за воды в сосульки. Отсутствующий пульс. Мертвый Чонин в неестественной позе на руках у учителя литературы. - Господи, что делать-то? Черт возьми, - в тихой истерике Хенджин кладет голову мальчика на лавку, а сам хватается за голову, в ужасе откидывая от волос руки, вспоминая, где они до этого были. Безэмоциональное лицо Сынмина напрягало до ужаса. Наворачивая круги около шкафчиков для переодевания, брюнет был готов покляться, что ощущал, как собственная жизнь утекает из него понемногу, чем дольше он находится рядом с трупом ученика. - Да что ты стоишь там?! - А что вы мне предлагаете сделать? - спокойно спрашивает Ким, единственным сохраняя ледяной рассудок в данной ситуации. Его взгляд скользит по сероватой, словно восковой коже одноклассника. - На уроках ты молоть языком все можешь про эти свои... - выпаливает Хенджин, а затем останавливается, понимая, что за сумасбродная мысль селится в его голове. - Вы хотите, чтобы я помог? - словно почувствовав это потаенное желание, Сынмин выпрямляется и уже с интересом смотрит на учителя. Полный ужаса и мольбы взгляд говорит сам по себе. И Сынмин шагает внутрь комнаты.