Твоя любовь как выстрел в спину

— П-получается, я могу называть вас мамой и папой? - невинно спросила девочка и посмотрела на Ирину и Геннадия. Мужчина тут же сел рядом с женой и взял ребёнка за руку. Каждый раз, разговаривая с Олей, женщина чувствовала, что привязывается к ней ещё больше. Будто эта маленькая девочка уже давно покорила её сердце. Она крепко обняла её и погладила её тёмные волосы, затем поцеловала в щеки. — Солнышко, маму никто не заменит, понимаешь? Абсолютно никто не сможет занять её место. Но если ты захочешь называть меня мамой, я буду очень рада. - тихо сказала Ирина Алексеевна и почувствовала, что глаза её наполняются слезами. — А если ты хочешь называть меня папой, я ни в коем случае не буду за это на тебя злиться. - Геннадий Ильич сразу поддержал жену и улыбнулся. Пока они разговаривали с Олей, Кривицкий-старший решил приготовить им чай. Он думал, что это лучшее решение, которое они могли принять. Ведь именно он долго пытался уговорить в этом сына и невестку. Девочка всё ещё сидела молча, задумчиво глядя себе под ноги. Она была маленькой и не могла понять, что ей говорят взрослые. Конечно, она их очень любила и чувствовала себя с ними комфортно и защищенно, но просто не знала что ответить. — Как закончите приходите на кухню. Я торт купил и чай попьём. - вдруг крикнул из кухни Илья Андреевич. Челюстно-лицевой хирург решил оставить жену наедине с Олей и отправился на кухню к отцу. Он задумчиво сел за стол и устало вздохнул. Отец тут же вручил ему чашку чая и сел напротив него. Это молчание уже убивало их, но слова были как будто излишни и недостаточны. — Всë разваливается. Возможно, мы приняли неправильное решение. - грустно сказал мужчина и поднял голову. — С чего ты это взял? — Пап, теперь же всё стало ещё хуже. Оля с нами не разговаривала уже полчаса. Кажется, она боится. А Ира просто пытается её успокоить. Знаешь, я думаю о том что... возможно нам не стоило так торопиться? Я не хочу ломать её психику. Она ещё маленькая. — Я понимаю что ты имеешь в виду. Но это вполне нормально. Ребенок тяжело переживает потерю матери, для неё это большая травма. Не волнуйся, ты не сломаешь ей психику. Её поведение и молчание совершенно нормально. - очень тихо сказал Кривицкий-старший и снял очки, затем посмотрел в сторону Олиной комнаты. Ирина всё ещё стояла, обняв девочку, и нежно гладила её по волосам. Девочка стояла спокойно, но почему-то всё ещё чувствовала страх. — Успокоилась? - тихо спросила блондинка и посмотрела в её карие глаза. — Я спокойная, но... я боюсь. — Почему ты боишься, солнышко? Мы с дядей Геной сказали что-то не так? Или мы тебя обидели? — Нет. Мне очень комфортно с вами. Я чувствую защиту и заботу. Но я никогда не была вдали от мамы так долго. Она никогда не оставляла меня одну. Она боялась, что со мной может случиться что-то плохое, и повторяла, что сделает всё, чтобы я была счастлива. Но... Моей мамы больше нет. - Оля грустно всхлипнула и стала тереть уже мокрые от слёз глаза. Женщина почувствовала, как её сердце разорвалось на миллион кусочков, пока она слушала ребёнка. Она снова обняла её и попыталась успокоить, шепча, что всё будет хорошо. Геннадий нервно смотрел на часы и не знал, что делать. Ему хотелось вернуться в комнату, но он знал, что это только усугубит ситуацию. Чай уже почти остыл. Время шло, но ничего не менялось. Прошло минут пять и наконец дверь комнаты открылась. Ирина подошла к мужу, держа Олю за руку, и слабо улыбнулась. — Ну, мы уже всё решили. С сегодняшнего дня Оля будет жить с нами. Она уже согласна.

***

Ближе к вечеру Ирина Алексеевна начала готовить ужин. Она уже не была уверена в своём решении и боялась, что не справится. Она ясно видела, что Оля не проблемный ребёнок, но несмотря ни на что, не знала, как они будут жить вместе. Вдруг женщина почувствовала, как сильные мужские руки обняли её за плечи. Она испугалась и тут же повернулась к мужу. — Гена, почему ты такой тихий?! — строго спросила она и приложила руку к сердцу. — Ты чего? Это же я! Егорова, что с тобой сегодня? Ты ведёшь себя странно. Всё. Успокойся, я не хотел тебя напугать. - тихо прошептал Геннадий и поцеловал жену в лоб. — Ген, прости меня. Я чувствую себя виноватой перед тобой. Я знаю, что это я просила об этом, но теперь я боюсь. Боюсь, я не смогу с этим справиться. Боюсь, что не смогу подарить Оле материнскую любовь. — Ириш, любимая. Что за чушь ты несёшь? Как тебе пришла в голову мысль, что ты не справишься? Оля получит материнскую любовь, ты будешь для неё прекрасной мамой. — Что если... — Никаких "если". Ир, послушай меня. Я знаю, почему ты чувствуешь такой страх. Но всё будет хорошо. Я всегда буду рядом с тобой, поддержу тебя. - мужчина пытался успокоить жену, но она словно чувствовала странное беспокойство. Она молча посмотрела в сторону детской и заметила, что дверь открыта. Она быстро вбежала в комнату и увидела, что Оля сидит у окна и рисует. Девочка была мечтательная и любила рисовать. Блондинка села рядом с ней и погладила её темные волосы, а затем посмотрела на детский рисунок. — Я не знала что ты так красиво рисуешь. - сказала она тихо с улыбкой. — Мне очень нравится рисовать. Я нарисовала домик, а ещё собачку. А вот это... Это мама... - ребёнок всхлипнул и посмотрел вниз. Ирина положила карандаши на стол и взяла её на руки. Геннадий медленно подошёл к ним и поцеловал дочь в щеку. — Сейчас поужинаем, а потом спокойно поспим. Оль, хочешь, я расскажу тебе сказку? - спросил он, улыбаясь. Оля покачала головой, не отвечая. Она чувствовала огромную любовь и заботу, но как будто чего-то всё ещё не хватало.

***

После ужина челюстно-лицевой хирург прочитал Оле сказку, и она сразу уснула у него на плече. Он поцеловал дочь в макушку и накрыл её одеялом, а затем тихо вышел из комнаты и вернулся в спальню. Ирина задумчиво смотрела в потолок и даже не почувствовала, что муж вернулся до того момента, пока он не сел рядом и не взял её за руку. Мужчина посмотрел в её зелёные глаза и заметил, что они снова влажные. — Ир... почему ты плакала? - спросил он с тревогой, чувствуя себя неловко из-за перепадов её настроения. — Нет, я не плакала. Я просто расчувствовалась. Я чувствую себя ужасно. Это самая большая потеря для ребёнка. И ты прекрасно знаешь, что мы не заменим это место. — Знаю, но... Со временем она привыкнет. Ты уже выбрала в какой детский сад пойдёт наша дочь? — Я знаю очень хороший садик, он не далеко от дома. Ген, я очень хочу быть для неё хорошей мамой. — Ты будешь самой лучшей мамой на свете, любимая, всё будет хорошо. Я обещаю. Мы будем очень счастливы вместе с Олей. - Кривицкий сильнее прижал к себе жену, нежно поглаживая по спине. Проплакав несколько часов, женщина наконец смогла успокоиться.

***

На следующее утро, пока Ирина готовила на кухне завтрак, Геннадий помог Оле умыться и переодеться. Всё это время девочка прижимала своего любимого плюшевого зайчика. Она всё ещё чувствовала себя странно и слёзы, всё же начали течь. Челюстно-лицевой хирург услышал её тихие рыдания, тут же вытер слёзы и улыбнулся. — Олька, ты чего? Почему ты плачешь? Посмотри, какая ты красивая девочка, и не надо плакать. - тихо сказал он, сжимая её маленькую ручку. — На завтрак Ира приготовила блинчики с вареньем, твои любимые. Она готовит превосходно. — Дядя Гена, если вы пойдёте на работу, кто обо мне позаботится? - с любопытством спросила девочка и посмотрела ему прямо в глаза. — Не волнуйся. Сегодня у меня ночная смена, а потом тётя Ира придёт с работы и позаботится о тебе. Но у меня есть новости. Мы сегодня оформим все нужные документы, а завтра ты уже пойдёшь в садик. Ты найдёшь там много друзей и тебе не будет скучно. А вечером после работы я или Ира заберём тебя. — Это звучит хорошо. Я давно хотела с кем-то познакомиться и подружиться. — Доченька моя, ты такая умничка! - гордо сказал Кривицкий и взял дочь за руку. Она была точной копией своего отца, начиная с внешности и заканчивая характером. Зайдя на кухню, Оля тут же подбежала к Ирине и схватила её за руку. — Здесь вкусно пахнет! - сказала девочка, широко улыбаясь, и посмотрела на стол. — Садись кушать. Я приготовила твои любимые блинчики с вареньем. Дядя Гена сказал, что ты очень любишь. - Ирина погладила тёмные волосы ребёнка. Оля села за стол, и женщина тут же поставила перед ней тарелку. — Тётя Ира, можно задать вопрос? — Солнышко, ты можешь задавать мне их весь день. Слушаю. — Ты правда меня любишь? - этот вопрос смутил блондинку и улыбка с её лица тут же исчезла. Она посмотрела на мужа, затем снова перевела взгляд на девочку. — Конечно, я люблю тебя. Откуда взялся этот глупый вопрос? И если честно, я уже очень к тебе привязалась. — Вы никогда не бросите меня? — Оля, мы тебя никогда не бросим. Мы тебя очень любим и всегда будем защищать. - твёрдо сказал челюстно-лицевой хирург и поцеловал Олю в лоб. — Сегодня мы ещё погуляем. А может мультики посмотрим? — Ох, какие у вас планы. - Ирина Алексеевна засмеялась и внимательно посмотрела на мужа. — Ириш, я всегда любил строить планы. Кстати, будешь кофе? — Нет, спасибо. Сегодня у меня плановая операция, поэтому я задержусь. - сказала она рассеянно, вытирая рот ребёнка салфеткой, а затем бросила её в мусор. Девочка побежала в детскую, а женщина тут же поставила посуду в раковину. Геннадий тихо подошёл к жене и снова обнял её сзади, утыкаясь носом ей в шею. — Кривицкий, не забывай, что дома мы больше не одни. Ты же не хочешь, чтобы ребёнок нас увидел? — Знаю, но я просто скучаю по тебе. Каждый день мы работаем допоздна, а потом даже не можем проводить время вместе. - мужчина тяжело вздохнул и посмотрел в её зеленые глаза. — Геночка, не волнуйся. Скоро у нас будет выходной и мы будем проводить время вместе столько, сколько захочешь. А что думаешь? Оля теперь спокойнее. — Я не уверен. Когда я помог ей переодеться, она снова заплакала. Ир, я очень хочу, чтобы она называла меня папой. Я её отец, но для неё я просто дядя Гена... — Она когда-нибудь узнаёт правду. Меня беспокоит другое. — Тётя Ира, я всё знаю. - вдруг послышался детский голос. Оля подошла к ним и грустно посмотрела на них. — Мама умерла, да?