Анастезия

Ллойд оторвал у ветреной мельницы ее крылья и собирался уже спрыгнуть к строящемуся на ходу средствоу передвижения. Его переполняло счастье, они с отцом проводят время вместе, совсем как настоящие отец и сын, он научил Ллойда бросать. О боже, наконец-то, теперь никто не будет над ним смеяться. Сердце было готово вырваться из груди, он не привык много радоваться, но сейчас он был на седьмом небе от счастья, как щенок, на которого обратил внимание хозяин. Мышцы щек под давлением постоянной улыбки начинали ныть, но это приятная боль. Радостный Зелёный ниндзя не заметил подкрадывающуюся со спины уволенного генерала, которая выждав самый уязвимый момент набросилась на юношу. Все произошло слишком резко, быстрая смена всего и вся; толчок, падение, удар и вот он уже валяется на земле постанывая от боли. От сильного приземления на бок он не чувствует плеча. Открыв глаза Ллойд видит, как к нему подходит женщина генерал с занесеным назад мечом и с оскалом, страшнее, чем у акулы. Ее глаза горят огнем ненависти – Сейчас мы поджарим тебя! – доносится до его сознание ядовитые слова полные жажды убийств, она делает опасные шаги к нему. Он пытается отползти от надвигающейся угрозы, скуля и прикрывая себя рукой. Но, когда мстительница подходит на расстояние удара, он оказался не в силах пошевелиться или хотя бы отвести взгляд. Вот он – его конец, ещё секунда и его порежут, как рыбу на суши. Однако до его ушей доносится крик его имени грубым низким голосом и его убийцу сметают на скорости в сторону. Это его друзья и отец, пришли на помощь на недоделанном средстве эвакуации. – Ла-Лойд. Ты цел? – Окончательно в сознание его возвращают громкие, но заботливые слова Гармадона, на удивление, кто бы мог подумать? Он видит, как два уголька в темноте приближающиеся к нему, это глаза его отца. Он быстро оказывается рядом и помогает Ллойду приподняться в сидячее положение, его объятья крепки и теплы. – Да-да, вот только рука... – успокаивает родственника Ллойд, наконец начиная ощущать отбитое тело. Гармадон выпустил свое чадо из объятий, что бы осмотреть его и словно ошпаренный отскакивает от него вставая напротив, это заставляет Ллойд начал волноваться, – что там? Все плохо? Очень? – Оу.– только и мог сказать бесстрашный завоеватель пройдясь оценивающим взглядом по туловищу сына. – Я не хочу смотреть, я не хочу смотреть – плечо начинало болеть всё сильнее и сильнее, это напугало юношу, он всеми силами отворачивает голову и жмуриться, не готовый увидеть свою травму. – Да, вроде нормально... кажется ... Эм...– заставляя себя насильно натянуть на свое лицо, что-то на подобии улыбки, мямлит Лорд Гармадон. Его глаза бегаю куда угодно лишь бы только не на сына, руки теребят сами себя. Грозного завоевателя сейчас и не узнать, от его прежнего не осталось и следа. Это пугает блондина больше чем нарастающий дискомфорт. – По десятибалльной шкале, на сколько все плохо? – спрашивает Ллойд чувствуя резко усилившуюся боль в правом плече. Он жмурится, готовясь услышать страшный приговор. Его друзья быстро окружили его, но с их лицами было что-то не ладное, а особенно с лицом отца. – Ну... эм, я бы сказал на семёрочку...– ели находя правильные слова, говорит Гармадон. Он чувствовал себя очень странно, руки дрожали, сердце билось так сильно, что вызывало неприятное чувство за грудиной, на лбу появились капли холодного пота, а во рту пересохло? Что с ним не так? –... рука выдернута. – он сам не понимает почему поджал плечи и пытается улыбаться более естественно говоря подобное. – Рука ... Что? О чем ты? Ты можешь повторить? – смысл слов не сразу, но доходит до Ллойда. Он надеется, что ему послышалось, и поэтому переспрашивает, надеясь услышать другой ответ. Но буйство адреналина и других гормонов в телах новоиспечённых родственников уже захватили их здравый рассудок. – Ты -ты-ты-ты только не смотри, не смотри пока туда хорошо....– махая руками Гармадон, пытается огородить от этого зрелища сына. – Что с твоим лицом? Почему оно такое.... – Ллойду хочется плакать видя перекошенное лицо отца и друзей на заднем плане. – Да ничего страшного... Меня сейчас вырвет. Это ужасно.– видно, что взрослому мужчине резко стало дурно, и он пытается ухватиться за одного из ниндзя, который в свою очередь не позволяет ему этого сделать. Его нижние руки держатся за живот, а одна из верхних кулаком прикрывала рот, вторая же упирается в бок. – Можно посмотреть...Ааааааа. – проклятое любопытство берет вверх и он бросает взгляд на свое больное место. Увиденное пугает юношу. На месте своего плеча он видит острый пустой край и как рукав с рукой вместе, неестественно завернут за спину. Его сердце провалилось в пятки. – Я все увидел, у меня нету руки?! Аааа! Это очень плохо! Это в сто раз хуже, чем я мог подумать. Это очень плохо. – орет Ллойд уже находясь на пике болевой и моральной устойчивости. Руки - это все для него. Конечно на этом мир не кончается, но он не мог поверить в то, что в один момент стал калекой. Мир несправедлив к нему! В таком состоянии он не сможет быть Зелёным ниндзя, вообще ниндзя. До него доходят странные непонятные, члено-не-раздельные и не имеющие смысла слова отца. Что? Там фигурирует слово мама? – Что нет! Папа ты мне нужен, будь со мной. Ты мне нужен здесь и сейчас. Сделай что-нибудь! – чувствуя головокружение и слабость, умоляет о немедленной помощь юный сын безжалостного злодея и тот тает. – Ооо. Ладно, хорошо... Я, сейчас. Сейчас я тебе помогу... И так ниндзя. – Гармадон старается вернуть себе хладнокровие через разгон ниндзя по важным делам, как он это обычно делает со своими генералами.– Идите займитесь какими-нибудь делами. Поищите детали. Достройте машину или что там получается... Я сейчас начну помогать сыну, это будет адская мясорубка. Погуляйте! Незачем вам травмировать вашу детскую психику. Не хочу быть причиной ваших расстройств. Ниндзя очень быстро, молча разбежались оставляя родственников одних. Гармадон с трясущимися ногами подходит к своему ребенку, который ждёт от него действий. Его красивые зелёные глаза, сейчас так похожие на щенячьи, которые молят о помощи. – Итак, Ла-Лойд, сейчас я начну осмотр. – мужчина слегка отвернув голову тянется руками к блондинку. – Стой, стой! Это же будет быстро? И больно и всего одну секундочку? Верно? Да? – спрашивает в полуобморочном состоянии от страха грядущий боли пострадавший, в надежде услышать успокаивающие слова, пусть и лживые, но поддерживающие. – Что? Одну секундочку? Нет! Это будет адская боль! Кто тебе сказал такую чушь? – взбесился Гармадон, что его сыну кто-то навещал лапши на уши. Он явно ещё не чувствовал реальных страданий и никто до сих пор не подготовил его к настоящей жизни. У Гармадона назрел вполне логический вопрос, к чему готовил Ву своих ниндзя, если не боли жизни? – Ладно, давай. Давай! – кричит Юноша не видя другого пути кроме как идти вперед. Правда от таких слов "утишения", слезы навернулись на глаза, он напрягается, готовясь к настоящей агонии. – Ладно, расслабься. Сейчас я проверю твое плечо. – информирует мужчина о начале процедуры. Гармадон в состоянии художника боящегося чистого листа, делает решительный выдох и начинает, ещё не уняв полностью дрожж, поправляет задранную назад, не работающую, обмякшую руку и начинает ее ощупывать на наличие повреждений. Кости кисти, предплечья, плеча целы, вот только неестественное положение и укорочение конечности в целом, указывали на задний вывих плечевого сустава, как он и предположил с самого начала. В доказательство этому он находит углубление, пустую капсулу где должна быть головка плечевой кости. Работа вызывает невообразимую боль у сына, но он держится и лишь скулит через зубы. Гармадон наконец включил холодную голову и оценил состояние сын - пред шоковое. Бледность, холодный пот, учащенный слабый пульс, необходимо как можно быстрее вправить сустав, благо Лорд Гармадон владеет подобной техникой в совершенстве. – Все будет хорошо, Ла-Лойд. Есть хорошие новости, у тебя всего лишь вывихнуто плечо. – клыкасто улыбнулся взрослый, думая, что однозначно говорит радостную новость. – Всего лишь? – взвизгнул блондин услышав вердикт. – Да, вряд-ли тут есть перелом, я вправлю тебе его. – не видя причин для такого поведения, старший успокаивает младшего Гармадона. – Правда? Ты умеешь. – слабый лучик надежды озарил лицо Ллойда, он натянул улыбку сквозь нестерпимую боль. – Конечно, у меня четыре руки, я выбивал, а после вправлял их сам себе несчитанное количество раз, так что считай тебе повезло, перед тобой профессионал. – чувствуя молчаливое согласие он; аккуратно уложил сына на землю, оседлал его ноги, для удобства, правыми руками он придавил его и стал удерживать, а обоями левыми ухватился за кисть и был готов в любую минуту вправить сустав, но юноша был напряжен, невольно Гармадон подумал, что было бы лучше, если бы он уже потерял сознание, но этого никак не происходило. – Итак, я готов. А ты готов? – Да. – Тогда на счёт двенадцать. – Нет-нет. Я не хочу на двенадцать... Давай, давай на счёт три? – жалобно проскулил Ллойд, не желая растягивать мучения. – Хорошо... – с сочувствием ответил родитель. – один...– и не досчитав даже до двух он делает необходимое резкое, тянущее движение и неистовый вопль вырвался из горла младшего Гармадона, указывая всем их местоположение, призывая к ним в долину жаждущих мести генералов. Почти сразу не дожидаясь пока сильнейшая волна боли пройдет, Лорд Гармадон атакуратно, придает блондину сидячее положение и стараясь сильно не беспокоить отечное, крайне чувствительное плечо, оголил его и прикоснулся к нему своими устами – Что ты делаешь? – Ллойд с круглыми глазами уставился на отца, испытав шок не от боли, а от поведения родственника. – Не знаю, обезболиваю? – сейчас Гармадон выглядел удивлено и не понимающим вопроса. – В каком месте это должен обезболить? – кричит Ллойд не в состоянии терпеть тупость отца вместе с адской болью. – В плече. Я понимаю, процедура очень болезненная, но из обезболивающего у меня только это, разве не так все работают? Целуешь больное место и боль уходит? – Завоеватель выдал эту реплику на полном серьёзе, веря в каждое сказанное слово, как в самого себя. – Ты ... Ты вообще нормальный? Это ненаучно и по-детски... – истерит блондин, безжалостно упрекая отца, что все, во что он верит это дурачество и несерьезность. Но увидев поникший взгляд, он тяжело выдыхает, вспомнив, что Гармадон не участвовал в его жизни, если только не считать младенчества, когда ребенку и правда хватает поцелуя родителя, что бы отвлечься от боли удара или падения. – ...а знаешь. Да. Мне намного лучше. Боль почти прошла. – и Ллойд даже не врёт, боль и правда притупилась правда не так сильно, как он сказал. –Извини, не стоило мне так резко говорить, я просто не сразу почувствовал ...– юноша не успевает договорить предложение, как отец повторяет действие, добавляя ещё одну дозу анестезии своими мягкими горячими губам, выбивая все мысли из головы и боль из тела у сына. – Папа... – Ллойд глубоко выходнул с лёгким румянцем на щеках, безотрывно наблюдая за манипуляцией мужчины. – Да, сынок? – спрашивает военачальник, который сейчас так похож на обычного заботливого отца, их сердца забились в унисон, в миг умиротворения и принятия себя друг другом. Оба сделали громкий глоток, не зная, как начать или продолжить их общение. – Эй! – Послышался приближающийся голос Красного ниндзя, заставивший обратить внимание родственников на себя, портя момент воссоединения.– Пара сваливать от сюда. К ним подъехал, по видимому готовый, работающий транспорт, в котором сидели ниндзя. Краем глаза за ним Лорд Гармадон замечает быстро приближающуюся толпу разъярённых генералов. Теперь он понял, почему разноцветные выглядят такими нервными и почему они так торопятся. Четырехрукий помог сыну зафиксировать травмированную конечность спереди и без лишних разговоров подхватил его на руки, и посадил на подготовленное ему место. После он и сам забрался, садясь рядом и они тронулись в дальнейший путь оставляя преследующих за спиной.