Семья. Нет места лучше дома.

      Боль... Она была везде. По всему телу. Казалось, что она висит даже в воздухе. И с каждым рваным вдохом она просачивалась в синтетические лёгкие... Коннор даже не понял, в какой момент он почувствовал её. Боль. Он не должен. Не должен чувствовать. Он просто машина. Он не живой... Или это всё было бредом, внушенным создателями?       Теперь это не казалось так. И испуганные голубые глаза, что были напротив, тому подтверждение. Андроид рвано дышал, пытаясь потушить пожар в системе. Больно. Это было для него испытанием. Он никогда не чувствовал подобное. Программные ошибки застилали взор, словно предобморочное состояние у людей, когда темнота прокрадывается со всех сторон, наползая с периферии к центру, мешая рассмотреть всё вокруг. И сейчас Коннор едва мог видеть Хэнка, который что-то ему говорил, маяча тёмным неясным силуэтом перед взором. —Х.. Хэнк, я чувствую боль, —пробормотал парень, слепо ища напарника.       Он нашарил руки Андерсона и вцепился в рукава его куртки, словно хотел найти там поддержку. —Я боюсь, —прошептал он, всхлипывая.       Как же больно! Больно. Больно. Больно. Боль... —Успокойся, малыш.       Коннор услышал слова Хэнка. Он был встревожен. Девиант почувствовал, как руки лейтенанта осторожно коснулись ранения на плече, откуда вытекал тириум, густея на холоде. —Коннор, пожалуйста. Послушай меня. Всё хорошо будет, я сейчас вызову техников. Они помогут тебе! —говорил Хэнк, успокаивая андроида.       Ноги Коннора вдруг подкосились, и он рухнул на снег, сжимаясь в позе эмбриона. Хэнк сел рядом с ним, обняв. —Сейчас, потерпи сынок...       Лейтенант вызвал техслужбу скорой для андроидов. —Коннор, слышишь? Они едут!       Девиант дрожал. Его просто колотило в объятиях Хэнка. Уровень голубой крови достиг критического , а таймер запустил свой обратный ход. Стало страшно. Всё. Сейчас он отключится. Нет, не так. Сейчас он умрет. Страх сковывал синтетические сердце, сложно хотел раздавить его в своих жутких тисках. Он не давал здраво мыслить. Его трясло от осознания, что сейчас он умрёт. И его больше не будет. И было ещё очень холодно. Словно тысячи иголок впивались в скин, который иногда исчезал местами и снова появлялся. Андроид казался жутко бледным из-за этого, где-то были спросветы синевы на пластике. —Я не хочу отключаться, —простонал андроид, —я не хочу умирать...       Эта пуля изменила всё. Когда-то он слышал выражение :" Пуля многое меняет в голове, даже если попадает в задницу ". И Коннор понял, что он живой. И был живым. Только всё видели это, или почти все. А сам Коннор этого явно не видел. Или просто не хотел видеть. А теперь? А теперь ему больно и страшно.       Парень тихо простонал сквозь сжатые зубы. Где-то над головой Хэнк шептал ему что-то, но он уже не разбирал слов. И вдруг наступила облегчающая тьма... Ни боли, ни страха, ничего... Только покой, лёгкость...       Первое, что услышал Коннор—это был гул каких-то приборов и чьё-то дыхание рядом. С трудом раскрыв глаза, он сначала проморгался, смахивая окна с ошибками и состоянием системы . Андроид повернул голову и увидел Хэнка, который сидел рядом. —Сынок, ты очнулся. Ты снова со мной, — Андерсон обнял его и всхлипнул, — я думал, что потерял ещё и тебя...       Коннор улыбнулся. Да. Он здесь. Он живой. Во всех смыслах. —Привет, пап...