Мой личный переводчик

Гарри Поттер смущённо и молчаливо наблюдал за студентами школы, которые сдавали в июне 99-го года итоговые контрольные по предметам, С.О.В. и Ж.А.Б.А. Седьмой и восьмой курс вместе хохотали за общим столом в утро первого экзамена, а именно Трансфигурации. Помимо неё Гарри решил сдавать Чары, Зельеварение, ЗоТИ и Древние руны. Гарри хотелось на завтраке подойти и сесть рядом с Роном и Гермионой, которые о чём-то оживлённо болтали с Невиллом. Но Поттер не мог разделить вместе с ними этот момент, и пошёл к экзаменационному классу. Он закрылся от них спустя неделю после победы над Волдемортом, и даже на первую годовщину в честь победы не явился. Не смог. Сначала он закрылся на площади Гриммо, и его никто не беспокоил, понимая состояние. Когда пришло письмо из Хогвартса с предложением прийти на восьмой курс, Гарри ответил, что хочет учиться на дому, и явится только в июне на экзамены. С друзьями общался через совиную почту. На каникулы ни к кому не приезжал. Только подарил Рону дом в Годриковой впадине, который тот отстроил вместе с Гермионой. Гарри видел в газетах на Рождество, что Рон сделал Гермионе предложение и те заявили, что Гарри Поттер точно будет свидетелем. Гарри с удовольствием согласился на предложение, и надеется, что его молчаливость поймут. Стоя под классом для экзамена, Гарри настороженно прислушивался к каждому шагу. — Гарри! Гермиона первой заметила его и почти снесла с ног, обнимая, а затем так же сделал и Рон. Парень был несказанно рад видеть лучших друзей. — Привет, Гарри, — улыбнулась Джинни, которая до сих пор ждала его, а сам Поттер давно отпустил девушку. — Гарри, — Невилл тоже обнял друга. — Новые учебники по ЗоТИ потрясающие. Ты молодец. Я читал в газете, что ты станешь новым министром образования. Поздравляю. Гарри искренне улыбнулся, когда Дин и Симус, перебивая Лонгботтома, начали рассказывать, что в этом году Гриффиндор забрал Кубок по квиддичу, ведь Джинни в роли капитана была великолепной. А Рон за три игры пропустил всего семь мячей. Школьный рекорд. Гарри стоял и смотрел, как друзья наперебой хвастались достижениями. Только Луна молча держала его за руку, всё понимая. У них всегда была особая связь, будто они утраченные брат и сестра. Гарри сразу заметил, как пристально за ним наблюдает Драко Малфой, стоя в компании Нотта и Забини. Малфой держал голову высоко, но взгляд больше не был напыщенным. И не был благодарным. Он изучал Поттера. — Сколько предметов сдаёшь? — задала вопрос Гермиона, но Гарри не ответил ей, продолжая смотреть на Драко. Малфоев и Снейпа Поттер защищал единственных среди пожирателей. И это произошло в первую неделю после победы. Покойному Снейпу оправдание не нужно, но Гарри не мог не сделать этого. Когда Драко задавали вопрос под Веритасерумом, то спрашивали, почему он не сдал Золотое Трио тётке. И фраза, слетевшая с бледных губ аристократа, навеки осталась на слуху: «Я люблю Гарри Поттера, как парня… с третьего курса». — Гарри? «Хватит пилить во мне дыру». Гарри улыбнулся, глядя на Драко, а после повернулись к блондину все. «Ты не сказал им? Когда ты оглох? Или немым тоже стал? Все поняли, что Драко говорит с Гарри языком жестов. Гермиона и Рон в ужасе наблюдали за тем, как Гарри поднимает руки и отвечает Малфою. «Спустя неделю после победы оглох. Без слуха нет смысла говорить. Буду кричать или шептать. Я никому не говорил, кроме Шеклболта и МакГонагалл. В Мунго Сметвик сказал, что это последствие смерти в лесу». — Он оглох спустя неделю после победы, рассказав только Министру магии и директору Хогвартса. А оглох из-за того, что погиб от Авады в лесу, такой диагноз поставил Сметвик. Гермиона готова была заплакать от несправедливости. Драко и самому было обидно за Гарри, который стольких потерял, сам погиб, так ещё и без слуха остался. — Как ты мог не сказать нам с Роном? Мы для тебя пустое место? Драко переводил на лету без проблем, а Гарри через него отвечал. — Ему и самому было сложно с этим смириться. — Малфой, откуда ты знаешь язык жестов? — удивился Рон. — Я же аристократ, Уизли, — посмеиваясь, а не закатывая глаза, как раньше, ответил слизеринец. — Этому языку меня учили с семи лет. Я должен был уметь всё, как наследник Рода. — От которого остались только разрушенные стены поместья и полупустой сейф, — закатила глаза Джинни, явно ревнуя, что ей не понять Гарри, а Малфой может с ним спокойно общаться. Драко видел заинтересованность в глазах Гарри, который тепло смотрел на слизеринца. Видимо, он слова Драко из головы не выбрасывал. Драко видел, как Гарри оценивал его худобу взглядом, и на миг его глаза застыли на открытой шее. Да, Драко в это утро было впадло затягивать галстук. И эта вольность не упустила возможности привлечь внимание возлюбленного. «Раздеваешь меня? Извращенец». Гарри засмеялся, пусть и беззвучно, ведь боялся, что без слуха его голос будет ужасно звучать. Он поднял снова руки и ответил: «Оцениваю». «И как? Подхожу?» «Ты снова стал наглым». «Только в твоём присутствии. Нужно же как-то внимание привлекать. Я слишком долго отказывал себе в тебе, поэтому теперь, когда только я тебя понимаю, могу заявить, что твой голос для моих ушей был бы усладой во время минета». Гарри покраснел, но взгляда не отвёл. А Драко подмигнул ему, будто выиграл что-то. Он попросту рискнул. Его имя давно растоптано, как и он сам, но когда его речи поймёт только глухой, можно признаться в желанном. «Твои родители злились на твой выбор?» «Сначала отец не был в восторге, но не ему решать. А тебе». «Мне?» «Если дашь шанс, приходи в заброшенный класс Трансфигурации после экзамена. Все пойдут на улицу». Дверь в класс резко открылась, а Минерва радушно улыбнулась всем студентам. Гарри было немного неловко от предложения Драко, но он соврёт, если скажет, что не представлял, как именно губы Драко сомкнулись на его члене и довели до оргазма. После признания слизеринца, сердце Гарри не могло думать ни о ком. Только об этом прекрасном аспиде, с глазами цвета луны, поработившие его сердце. Гарри и сам себе признался, что все перепалки с Драко были скорее флиртом, чем враждой. Иначе они не могли заговорить друг с другом. Иначе не было контакта. Вражда факультетов, а после возвращение Волдеморта разделили их. Хорошо, что мост понимания они смогут сами построить. Гарри писал быстро, но Драко оказался быстрее. Он первым продемонстрировал практику, обратив ручку в палатку, а после вышел, не забыв подмигнуть Гарри, который сразу же принялся быстрее писать. Рон и Гермиона всё замечали. Увы, Гарри уже не услышать от Гермионы, которая шептала Рону: «Я выиграла спор. С тебя куни». Друзья давно проанализировали отношение Гарри ко всем, и единственный, возле кого сердце Гарри жило, а азарт бил полным ключом, являлся Драко Люциус Малфой. Гарри дописал тест, продемонстрировал на «П» практическое занятие и быстро покинул класс, чтобы за ним не было хвостов. Он целенаправленно шёл к классу, в проходе которого стоял довольный блондин. Гарри закрыл за собой дверь и сразу был заткнут нежным поцелуем. Драко зарылся в его волосы, невинно целуя, понимая, что Гарри и сам такой же невинный. «И что же ты решил?» «Легилимент?» — Гарри очень удивился, слыша голос в голове. «Гарри, какой голос! И только для меня!» «Собственник!» — засмеялся Поттер, а Драко наслаждался голосом, который, увы, Гарри уже не мог услышать наяву, но в разуме Драко подарил ему такую возможность. «Я долго думал после твоего признания. Думаю, ты знаешь мой ответ, Драко». «Конечно, знаю. Ты такой шикарный подарок мне сделал — палочку вернул на день рождения». «Это она уничтожила Волдеморта». «А я украл того, кто это сделал. Ведь украл у всего мира?» «С Роном и Гермионой придётся смириться». «Как тебе с Тео и Блейзом». «А Паркинсон?» «Я не простил её. Она не пыталась попросить прощение за то, что хотела отдать тебя ему. А я прошу прощение за всё». «Твой флирт сработал, так что не проси прощение за то, что было между нами в прошлом». Драко расплылся в улыбке, прижимая телом тело Гарри к стене и целуя более напористо, чем первый раз. Им обоим нравилось играть языками, чувствовать вкус друг друга: шоколад и яблоки. И оба растворялись в поцелуе, прижимаясь друг к другу пахами. Члены уже стояли в боевой готовности, желая поскорее узнать возлюбленного. Драко первым отпустил губы Гарри, опускаясь на колени, распахивая мантию, а после добираясь руками до штанов. Гарри поверить не мог, что Драко и правда собрался ему отсосать. Когда Малфой увидел сочащийся смазкой член с тёмной головкой, облизался будто кот, желающий свою сметану. Гарри видел с каким голодом слизеринец смотрит на член. Дышать было тяжело, стоять трудно и воздуха не хватало от осознания, что перед ним на коленях стоит любимый Драко. Драко нежно провёл по длине члена языком, а после сомкнул губы на мокрой и солоноватой головке, отчего Гарри выгнулся в спине, протяжно застонав. Этот голос был музыкой для ушей Малфоя, который с удовольствием проглотил предэякулят, облизал губы и снова вобрал головку в рот. Гарри запустил руку в платиновые, мягкие волосы Драко, который если бы кому-то и позволил уничтожить укладку, то только любимому зеленоглазому льву. Драко нравился вкус Гарри, поэтому он постоянно двигался, но не очень глубоко, позволяя Гарри чувствовать эрогенными точками экстаз. Драко резко насадился на член Гарри до упора, вдыхая хвойный запах с волосков у паха, видимо таким был гель для душа. Гарри зашипел, будто истинный змей, чувствуя сначала вакуум, который Драко делал отменно, а после тесноту глотки. Гарри извергся в глотку Драко, который проглотил абсолютно всё, не брезгуя. Он никогда не мог брезговать Гарри Поттером. А сперма — часть Гарри. Драко наслаждался тяжёлым дыханием любимого и затуманенным взглядом, от которых мурашки шли по коже, оседая в яйцах, готовых взорваться. Драко поднялся, нежно поглаживая щеку Гарри. В этот миг не нужны были слова, только благодарный поцелуй. Руки Гарри сжали ягодицы Драко, спрашивая, можно ли попробовать. Им некуда было спешить в плане секса, но оба желали друг друга слишком давно, чтобы ещё оттягивать момент соития. Драко отошёл на пару шагов и начал раздеваться. Гарри поспешил за ним. Каждый из них пытался уловить движение любимого. Каждый желал попробовать любовника на вкус. Первым разделся Драко и опёрся ягодицами о старый пыльный стол. Гарри подходил медленно, будто лев на охоте, изучая изгибы жертвы, которая так откровенно себя предлагала. Член Драко стоял, ожидая свою мокрую мечту, а розовая головка капала не менее массивно, чем минуту назад головка Гарри. Правда, член Поттера снова поднялся и привлекал внимание. Самому Гарри хотелось узнать на вкус шею Драко ещё полтора часа назад, что он первый делом и сделал. Он нежно прикоснулся губами шеи, по которой осторожно провёл языком, боясь навредить «фарфору». Драко нравилась ласка Гарри. Они, не стыдясь тел и шрамов друг друга, обнимались, и Драко с удовольствием принимал ласку Гарри. Если Драко чья-та нежность и нужна была, то только Гарри. Губы Гарри нежно сомкнулись на горошинке соска, немного покусывая, вызывая стоны у Драко. И пускай Гарри их не слышал, но дрожь тела, вставшие волоски на теле и общий вид прекрасного слизеринца говорили о том, что Гарри делает всё правильно. Он осторожно опустился на колени, целуя испачканную предэякулятом головку. От неожиданности этого жеста, Драко дёрнулся. Гарри продолжил опускаться на холодный пол коленями. Забросив одну ногу Драко себе за спину, удивляя этим последнего, Гарри приблизился языком и губами к тугому колечку мышц. — Будь я про-о-о-о-о!.. Драко протяжно застонал, даже не подозревая, что мышцам между ягодиц может нравиться мокрый язык, который нагло пролез во внутрь, задевая легонько простату. — Вернись… — хныкал Драко, прижимая ногой тело Гарри ближе. Гарри очень хорошо понимал язык тела, оттого просунул в мокрую дырочку один палец, сразу зацепив простату, отчего Малфой почти скулил, больно сжимая волосы Гарри. Поттер продолжал растягивать дырочку Драко, при этом не убирая среднего пальца с простаты, которая отменно отвлекала Драко от проникновения. Он уже не мог стоять, дрожь в ногах была такой сильной, что он рухнул. Гарри едва успел поймать своего слизеринского принца, уложив на стол спиной и притягивая поближе к члену. Драко лежал на столе, глядя в потолок, надеясь, что член Гарри принесёт такое же сладостное удовольствие, как язык и пальцы. Гарри осторожно прижался к колечку мышц, невербально бросая заклинание смазки на сфинктер и член, а после попытался протолкнуться, но Драко резко зашипел и осел, перепугано глядя в любимые изумруды. Гарри всё понял, нежно целуя губы Драко. Не хотелось причинять боль любимому сердцу. Он начал оседать обратно на пол, а после и вовсе лёг, позволяя ситуацией управлять любимой змейке. Драко устраивало то, что именно он будет сидеть сверху на прекрасном члене гриффиндорца. Драко сразу же осел на бёдра Гарри, пытаясь медленно сесть. В такой позе дырочка лучше впускала член, а когда он насадился полностью, то протяжно застонал от небольшой боли. Дискомфорт Драко не любил, и двигаться с членом в заднице не знал как. Он даже не заметил, что справа лежали их мантии, на которые Гарри резко перекатил Драко, дёрнул бёдрами, задевая простату, отчего глаза блондина расширились от удивления и удовольствия, а пальцы рук вцепились в плечи любимого. Надолго их не хватит. Оба были девственниками, пусть и начитанными. Каждое движение Гарри отчётливо попадало по простате, заставляя Малфоя кусать губы в кровь, ведь экзамен закончился и в коридорах стало шумно, а когда рядом слышали смех студентов, то это придавало адреналина. Ведь не только они могли заняться сексом в этом помещении. Такие мысли могут быть у любого студента. Гарри двигался не быстро, но тех толчков и поглаживаний члена хватило, чтобы он извергся вместе с Драко. Дрожь в руках подвела и Гарри рухнул на тело Драко, который улыбался, перебирая пальцами волосы любимого. Тяжесть тел была желанной, как и запах секса. Оба готовы были вдыхать запахи друг друга постоянно, понимая, что Амортенция никогда и рядом не сможет стать с настоящими ароматами тел. Гарри поднялся первым, оседая на бёдрах Драко, который вопросительно поднял бровь, а Гарри языком жестов начал разговор: «Ванная старост?» «Давай. Но сейчас нас могут увидеть вместе — не боишься, что твой выбор не понравится большинству? Я здесь не на лучшем счету». «А я калека теперь». «Богатый и герой». «Это моя жизнь. Я решил пойти в политику образования. Я выбрал любить Стирателя памяти!» «Я буду Целителем разума. Готов к тому, что нас будут поливать грязью в «Пророке»?» «У меня остался козырь, который может всех их довести до белого каления». Гарри склонился к уху Драко. У Драко мурашки по коже прошлись. Сначала от страха, а после от понимания, что так могут среагировать многие, оттого было проще сразу показать всем, на что способен Гарри Поттер, даже будучи глухим. Ребята вышли из кабинета вместе, держась за руки. Вместе быстро искупались в ванной старост, удивлясь, что никому не попались на глаза. Они хотели успеть на обед, а то до вечера будут голодать. Когда вошли вместе в Большой зал, то все всё поняли. Немую тишину нарушила Джинни: — Гарри, он же имя своё спасает! Драко сразу перевёл ему сказанное, на что Поттер улыбнулся. — Я его люблю! Парселтанг из уст Поттера заставил девушку вспомнить Реддла и тот страх, который она испытывала на первом курсе. Мало кто желал быть парой того, кто говорит со змеями, как Волдеморт. И, конечно, школьная газета это напечатает, а после это дойдёт до Министерства, когда дети вернутся домой. Лучше держаться подальше от победителя Волдеморта и бывшего пожирателя смерти. Так подумают абсолютно все. А пока ребята поцеловались и разошлись по своим столам поесть. Настоящие друзья примут их выбор, все остальные только временный туман, который рассеется с рассветом.