Ночной заплыв

— Поверить не могу, что согласился. Хакс окидывает океан усталым взглядом. Ночь и правда прекрасна. Тишь да гладь — ни ветерка, ни облачка. Скопление ярких звёзд и растущая луна — единственные источники света, отражающиеся в плещущихся у берега волнах. — Неужели вы боитесь, генерал? Без маски, которая теперь лежит на песке, Рен выглядит не таким пугающим и даже раздражает меньше обычного. Тусклый лунный свет падает на вьющиеся над ушами пряди волос, карие глаза кажутся почти чёрными, на пухлых губах играет озорная улыбка. — Я бы назвал это по-другому. Да, я сомневаюсь в разумности и смысле этого мероприятия, но не боюсь. Спасибо за беспокойство. — А разве обязательно должен быть смысл? Я знаю, как вы обожаете вести списки и ставить галочки. А сегодня галочку поставлю я. Вам бы расслабиться немного, жизнь коротка… — Последний раз, когда я проверял здоровье, сердце и дыхание было в норме. Так что я ещё поживу. А вот нырять в океан не хотелось бы. — Ничего себе! Что бы сказала Фазма? Победоносный генерал Первого Порядка, у которого есть мнение по всем вопросам, вдруг притих, увидев маленький водоём. Если вы боитесь, можем вернуться на корабль. Полагаю, вы нечасто снимаете форму на людях, и если вам нужна небольшая помощь, чтобы раздеться… — Всё хорошо, — отмахнувшись от Рена, Хакс демонстративно расстёгивает воротник. Если это поможет донести свою точку зрения и выполнить данное обещание — так тому и быть. Если бы он знал, что Рен так круто играет в сабакк, ни за что бы не поставил против него. Так что в данном случае винить можно лишь собственную недальновидность. По-волчьи скаля зубы, Рен щёлкает застёжкой на поясе и стягивает хламиду через голову. — Если вас это утешит, на многие мили вокруг нет ни единого существа, способного увидеть вашу наготу. Кроме меня. Но если вы волнуетесь, я могу отвернуться. Хакс закатывает глаза, но, когда Рен избавляется от дублета, поглядывает на него украдкой. Рен крупный — это заметно даже через многослойные одеяния, — но Хакс и не подозревал, насколько мускулистые у него руки. А если судить по мелькнувшему подтянутому животу, то всё остальное там тоже в порядке. И перед этим мужчиной он должен раздеться догола, выставить на обозрение бледное тело, длинные руки и ноги, веснушки и прочее — во всей красе. Превосходно. Несмотря на подтрунивания Рена, Хакс отгоняет иррациональный страх. Вызов принят! Отвернувшись, он снимает китель и садится, чтобы стянуть сапоги. Когда Хакс избавляется от галифе, оставаясь в трусах и майке, Рен уже полностью обнажён. Он по-прежнему стоит спиной к Хаксу и, сложив руки на груди, смотрит на водную гладь. Ночной бриз легонько треплет его волосы. Он выглядит так, будто это место — его дом, напоминая призрака, вернувшегося в родную стихию. Хотя для призрака он довольно внушителен — слишком уж у него мощная спина, бёдра и голени. И при этом достаточно эфемерен, чтобы быть человеком, с этими бликами лунного света на коже и созвездиями чернильно-чёрных родинок. — Долой всё! Я хочу поставить галочку! — кричит Рен Хаксу, не скрывая веселья. — Всю жизнь мечтал об этом, — бурчит Хакс, но всё-таки дёргает майку вверх. Воздух приятно холодит живот, и, нет, ему не стыдно. Такое уж у него телосложение. Он так и не набрал массу, сколько ни тренировался, сколько бы бесполезных километров ни наматывал на беговой дорожке. От природы ему достались жилистые руки и ноги да округлый, несмотря на умеренное питание, живот. Рядом с Кайло, который напоминает картину художника, Хакс чувствует себя примитивным детским рисунком. Тем не менее он решительно спускает с тощих бёдер нижнее бельё — всё равно не удастся измениться за пару секунд, — и его внезапно оглушает осознание: всё дело в том, что Рен ему нравится. И в глубине души ему отчаянно хочется тоже понравиться Рену. От сентиментальности этой мысли внутри всё холодеет, хотя Рен намекнул, что желает видеть Хакса голым. Остаётся надеяться, что это не просто глупый флирт. — Пойдёмте, ночь слишком хороша, чтобы предаваться мрачным мыслям, — зовёт Рен. Он держит слово и не пялится на Хакса, и Хакс благодарен ему за это. — Да, я готов, — Хакс размеренно подходит почти вплотную к Рену и становится рядом. Рен протягивает руку, и Хакс берёт её, касаясь пальцами тёплой ладони. Рен смотрит ему в лицо всё с той же озорной улыбкой, но не только. В глазах его светится неожиданно обретённое взаимное доверие и мальчишеская бравада. — Три, два, один… Хакс не готов, но оба прыгают в океан. Рен издаёт боевой клич, и Хакс кричит вместе с ним. Его сердце колотится в бешеном темпе, и он хохочет, как умалишённый, когда они, преодолев прибой, бросаются в волны. Через несколько секунд Хакс, отплёвываясь и ругаясь, выныривает на поверхность. Рен сдувает с лица мокрые пряди и смеётся, будто прыжки в холодную воду — его новая любимая забава. Хотя не так уж холодно, бывало и хуже. Водная гладь темна и спокойна. И, когда Хакс поворачивается к Рену и смотрит на него, тот по-прежнему держит его за руку. Хакс совершенно теряет дар речи, внутри клубится чувство, никак не связанное с ощущением холода. Рен так красив в этот момент, его мокрые волосы касаются плеч. Он обнимает Хакса, и Хакс вдруг понимает, что дрожит. А потом целует Рена — едва касаясь его губ. У губ Рена вкус морской воды, с примесью чего-то сладкого. Широкая ладонь ложится Хаксу на бедро, и Рен целует его в ответ. Несмотря на то, что оба обнажены, поцелуй очень целомудренный. Хакс колеблется, но не возражает, когда Рен притягивает его ближе, и, прижавшись влажной кожей к его телу, обвивает руками шею. Поцелуи по-прежнему мягкие и неторопливые, хотя к этому моменту оба уже должны были бы в порыве страсти вцепиться друг другу в волосы. Но Рен нежен и, кажется, немного нервничает, а когда они прерываются, смотрит Хаксу в лицо, ища одобрения. — Ну как… хорошо? И Хакс вовлекает его в очередной поцелуй.