Помню

Было пророчество Гименея страшным предвестием пустоты. Молвил он: ты разлучишься с нею. Помню, над этим смеялась ты; помню, как от ежевики дикой сделался влажен рисунок губ; как улыбалась ты, Эвридика. Так, как я сам уже не могу. Мыслил ли я, как легко погибнет, только займётся вдали заря, та, что любить боги предрекли мне? И уготовали потерять. Что теперь песни мне, что мне лира, крови пульсация у виска? О, моя нежность, мой dies irae, где же отныне тебя искать… В землю сойти ли, подняться ль к небу, сдаться ли смерти в бессрочный плен? …там, где никто из живущих не был, звук увязает в чернильной мгле. Плещутся мёртвые воды Стикса, толпятся души на берегу. Тщетно я вглядываюсь в их лица, тщетно за ними вослед бегу. За вереницами — вереницы, после обрыва — другой обрыв. Трижды чудовищный страж темницы тихо скулит от моей игры. В ней — моя горечь, моя молитва, траурным сделавшийся обряд, то, что осталось во мне пролито, — все мои слёзы и весь твой яд. Слышите песню мою, правитель здешних безжизненных, жутких мест? Я умоляю вас: возвратите ту, кого держите вы во тьме! Вот я — стою, преклонив колени, с сердцем, желающим онеметь. С ней обменяюсь без сожалений: мир на страданье и жизнь — на смерть. Кривится сумрачная усмешка, горд и спокоен погибших царь. Что ж, говорит он, тогда не мешкай, раз ты готов идти до конца. Я замираю, себе не веря, счастьем негаданным отогрет. Да, Эвридику вернут Орфею! — коль не нарушит один запрет. И я бреду, опьянённый жаждой, нетерпеливей за шагом шаг. Каждый тебя приближает; каждый мне не даёт без тебя дышать. Где же ты, сердце моё, мой светоч? Не обманул ли меня титан? Будь оно проклято, злое вето — не оглянуться… Ты правда там? Нет! Не услышать твоих шагов мне, эха дыхания не поймать. И, от испуга себя не помня, я оборачиваюсь. Нема и неподвижна ты — тень разлуки, необходимая мне, как воз… …духом бросаюсь к тебе, но руки необъяснимо проходят сквозь. Стой! Почему же, потупив очи, пятишься ты от меня во мрак?! В непобедимой лавине ночи молкнет навеки моя игра. Мчусь за тобой, но кругом — лишь камни, и безразлична моя любовь спрятавшему ту, что так близка мне, за мириадами вечных льдов. Где же ты? — снова зову, но глохнет голос живой средь могильных плит. Ты, говорит беспощадный бог мне, больше не вправе о ней молить. Сам ты спустился в мою обитель, вечного мёртвых покоя вор, сам попросил меня: «Отпустите». И — сам нарушил наш уговор. Ныне скитаться тебе по свету, солнца не видя, не зная сна, успокоенья души не ведать... И это только твоя вина. 02.05.2024