Так он меня даже не знает

– Там за углом, за угло… Понимая по прерванному голосовому сообщению, что враг был ближе, он делая быстрый шаги прыжки назад, прижимаясь “спиной” к стене. Не выставлялась ни на единый жалкий “сантиметр” из-за своего укрытия, перестает издавать звуки и даже словно реже дышит. Секунда. Две. Три. Из коридора, нет, с балкона над ним, летит смоук. Значит один в коридоре, второй над ним. Томительный секунды ожидания. Рука сжимает сильнее “орудие”. Все внимание сосредотачивается не на мелькающем рядом окне, где проскакивали “кричалки”, пасты, смайлы. Он внимательно всматривался в окружение и прислушивался к каждому звуку. Шаги за колонной становятся спусковым крючком для цепочки действий. Быстрое переключение на оружее ближнего боя, и нож четко прилетает в спину первой цели. Запрыгнуть в начинающий заканчиваться смоук, в прыжке поворачиваясь и меняя оружие и парой выстрелов закончить короткую “жизнь” стрелка на балконе. Лишь теперь, слыша голос комментатора и видя, как синеет экран, Зелкоз'з выдыхает и перестает сидеть, как натянутая струна в кресле, растягивая губы в улыбке, больше походящей на хищный оскал. – Изи. Взгляд алых глаз перескакивает к чату, а в мозгу начинается работа по выработке серотонина. Технологии, что ушли в своем развитии гораздо дальше эволюции человеческого сознания, снова позволяли получить что адреналин, что серотонин, искренне веря в то, что происходило на экране. И нет, речь не вовсе не о том, что там сейчас рядом с ником написано MVP - Зелкоз'з и без этого знал, что лучший. Речь о том, что его подсознание верило в то, что он был в перестрелке. В той самой, из которой он вышел победителем. – Чат, ну что, перерыв на надстройку? Посмеявшись и начав вести спокойную, неспешную беседу с чатом, эльф, гиперболизировано закатывая глаза на шутки про однорукого бандита или Скайуокера, уже без выключения камеры спокойно возился со своим протезом, чуть меняя его калибровку и регулируя хват. Конечно, можно было так не делать, однако в какой-то момент его искренно задолбало менять мышки, которые он ломал из-за силы сжатия. Ведь мало мышку купить, надо снова вбивать все бинды. А возможно, это и вправду было не так важно и нужно. Просто для него это было лишним поводом покопаться в механизмах, которые он так любил и обожал. Конечно же, в клинике ему говорили ни в коем случае этого не делать. Но Зелкоз'з бы не был собой, если бы, покивав головой, не наплевал на это правило, чуть ли не разобрав “всего себя до последнего винтика”. – Народ, да хватит вам… Какой я вам Скайуокер… Мне для того, чтобы быть Дартом, даже костюм не нужен. Кхх-чу. Изобразив даже очень натурально дыхание облаченного в черный костюм, а по сути отчасти саркофаг, Вейдера, начал перебираться пальцами воздух, внимательно следя за их движениями и прислушиваясь. Его даже слишком чуткий слух не услышал механического дребезжания. Зато эти самые уши предательски дернулись, стоило услышать тихий звон, что стоял на уведомлениях о начале стримов одного конкретного “человека”. Сумев сдержать свои эмоции, Зелкоз'з, вернувшись к общению с чатом, вывел на третьем экране окошко со стримом. Казавшееся до этого приторно милым и чиловым оформлением теперь отдавало приятным для него…вайбом. И снова заставляло улыбаться, понимая, сколь же контрастным будет то, что человек ожидал получить с тем, что он получит на самом деле. Смотря на такие плашки, экраны ожидания и слыша тихие напевы с платформы Chillhop music, подсознательно все ждали да того же Minecraft-а или Animal Crossing. Но не как ни того, что этот, порой казалось бы милый парень в хиповской одежде и с перьями в волосах будет почти профессионально надирать задницы и так же успешно их защищать, когда его филило на Хила. И так же никто не ожидал, что этот одуванчик в моменты злости может крыть не матом, но таким набором биологических терминов, что оппонент точно чувствовал себя что овощем, что кортошкой, что бесполезной и тупой амебой. Бродерик и его стримы слишком быстро стали становится его островком спокойствия. А под его голос, когда он, все же редко оправдывая свое “оформление” играл во что-то чиловое, было так спокойно засыпать. Засыпать, зная, что в этот раз не будут сниться кошмары, состоящие из калейдоскопа событий в жизни, заставляющих просыпаться в холодном поту и с фантомной болью в ногах и руке. В тех местах, где мяса нет уже достаточно давно. sawpristine: оооо…. я знаю этот взгляд grumpyterri: так я чекну grumpyterri: ДА ОН ОНЛАЙН spitefulbarney: Все, press F to pay Respect Все началось с шутки и неловкости, когда, сделав захват браузера, дабы показать новый клип, Зелкоз'з случайно пропалил, что на фоне слушал стрим Бродерика. Почти мгновенно “Перышко” (ох уж эти твичевские привычки чему угодно давать прозвища”) стал героем шуток. И все становилось “хуже”. “Хуже” с момента, когда на стриме второго стали то и дело мелькать сообщения от [10[>|73^/)39. “Хуже”, когда этот самый “да как это читать-то?” начал вкидывать редкие донаты. И апогеем стали наушники, купив которые Зелкоз'з впервые за долгое время показал то, насколько может быть эмоциональным. Ведь начал действительно слышать в игре примерно также, как и в жизни, а не “эти жалкие юдишки”. Потому что спустя время у “Перышка” появились такие же. Только цвета этого не было в коллекции. Бродерик несколько недоверчиво рассказывал о сервисе анонимных подарков, от которого пришла посылка. А сам Зелкоз'з, матеря хреновую вентиляцию, кашлял, говоря что-то про краску и то, как оказывается могут плеваться пульверизаторы. mackcool: Рейд Рейд Рейд! temptacclaimed: Рейд Рейд Рейд! whitewashwiryl: Рейд Рейд Рейд! waverarid: Рейд Рейд Рейд! smileextroverted: Рейд Рейд Рейд! Для них это все было шуткой. Для него это тоже было шуткой. Но в этот раз, впервые, он решил не скрываться за стеной фейк аккаунтов. Это ведь просто шутка. — Чат. А давайте Бродерику засрем чат комментариями. Напишите ему, что я его люблю. Зачем. Зачем он сказал именно так? Почему не подумал о том, насколько это глупая шутка. Почему не думал о том, что это может быть больно? И как это вообще может быть больно? – Кто это вообще? Фраза, сказанная спокойным, но чуть раздраженным голосом вдруг окатила его, словно холодная вода. Коснувшись лица металлической рукой, он лишь яснее почувствовал этот холд, что отдавался внутри пустотой. Ему не было больно. Потому что не могло быть больно, ведь все это было и есть просто шутка. Смотря на то, как чуть хмурился, а после отмахивался от этой внезапной “атаки” Бродерик, он словно не видел ничего кроме. Ничего, кроме волос, что непонятно как держались без заметной заколки в затейливом хвосте и не лезли теперь на лоп столь сильно из-за синего ободка наушников. Ободка, на котором даже сквозь небольшие помехи трансляции видел косяки. Как и любой творец, что лучше прочих видит каждую ошибку в своей детище. – Хаа… Так он меня даже не знает… В словах сквозила привычная для него ирония. Но слишком порой уж чутким к его интонациям Тенебрис почти сразу даже не в чат, но в дискорд отписывает “?”. Потому что в этой фразе совершенно внезапно звучала какая-то по своему непонятная, чуждая, и все же тоска. Тоска по тому, чего никогда не могло быть. Ведь это все лишь жалкие сказки.