внутри

Джисон чувствует себя откровенно говоря плохо. У него всегда было много друзей, он был душой компании. В подростковом возрасте начала прорастать сентиментальность, которой раньше не было. Это ведь не плохо, да? Вот только ему ничего хорошего от этого нет. Он не чувствовал бабочек в животе от первого поцелуя в щечку от какой-нибудь красивой девочки за то, что проводил ее до дома и отнес портфель. Он не целовался на задних рядах в кино и не ходил на свиданки в мак или кфс, как бы глупо это не звучало. Ему никогда на день Святого Валентина «Почта валентинок» не приносила горсти розовых бумажек с признаниями. Да чего уж там говорить, ему не дарил их никто. Он всегда был средней внешности, худощавого телосложения, с большими щечками и глазакми-бусинками. По-крайней мере, раньше они точно будто сияли. Сейчас нет. Сейчас внутри вообще ничего нет. По ночам, вместо сна, он залезает в электронные книги, читает романтику и долго-долго мечтает. Уже 18 лет мечтает. Он не делает уроки, предпочитая дольше поспать. Он не использует косметику, что считается абсолютной нормой для подростков-фанатов какой-либо группы или исполнителя. Он не ходит на вечеринки, гулянки, вписки и дискотеки. Ему не с кем. Он просто все еще тот самый маленький мальчик, мечтающий о любви. Тот самый Джисон, которому еще не исполнилось 8, когда ему первый раз отказали и засмеяли за толстые щеки. Тогда впервые кольнуло где-то внутри. Кажется, теперь в животе кладбище когда-то красивых, пышных бабочек. Джисону 18. Он в выпускном классе. Он познал слишком многое. Нет, не то, что взрослые считают запретными темами, по типу наркоты, секса или алкоголя. Он познал многие составляющие жизни и рассуждал на большое количество тем. Не то, чтобы были темы, которые с какой-то особенностью влезали в его голову, но СДВГ, которое ему поставили еще в 15 давало о себе знать. *** Джисон сидит в столовой в школе с одноклассниками. Они не дружат, но знакомыми их назвать можно. Переодически болтают на всякие темы, иногда делятся чем-то важным. Все по-разному. Он сидит далеко не в школьной форме, но никто ему за это ничего не сделает. Джисон не высыпается, что сказывается на его внешнем виде. Многие учителя знают из его личного дела, что у него уже несколько психических диагнозов, из-за которых он часто пропускает. Просто нет сил дойти до этого места. Поэтому никто не делает уклон на его форме — приходит, учится неплохо, и хорошо. Хан смотрит на еду и понимает, что еще ближайшие 5 часов поголодает. От одного вида этой противной каши воротит. Чай он с сахаром не пьет — худеет. — Кто-нибудь будет мою порцию? Чай, котлету? — ежедневный аукцион. В школе ничего вкусного, кроме булочек (за которые надо отдельно платить) и риса ничего нет. А так как сегодня ничего из выше перечисленного нет, придется голодать. Хан относит свою порцию и чай (его тяжело так назвать, на вкус и на запах, как вода из туалета) и направляется в кабинет на следующий урок. Вроде, биология. В просторном кабинете никого нет. В самом конце стоит коллекция растений, перед ней три ряда парт, доска, слайд с проектором, учительский стол, дверь в просторную лаборантскую (неизвестно для кого, лаборанта в школе нет). Джисон подходит к последней парте первого ряда (самое лучшее место для списывания) и кладет на нее свой портфель, содержание которого можно смело оплакивать — половины уроков, а возможно даже больше, просто нет. Он кладет тетрадь, учебник и ручку с карандашом на край стола. Биология — один из немногих предметов, на которые он берет с собой все, что нужно: для многочисленных практических и лабораторных работ может понадобится информация из справочников. После того, как разложил все нужные вещи, Джисон достает из кармана наушники. Высовывает один и втыкает в ухо. Включает успокаивающую музыку (если Lana Del Rеy или Hozier можно было назвать успокаивающими). Ложится на сложенные на парте руки лбом и закрывает глаза. Постепенно количество людей в кабинете начинает возрастать. Одноклассники возвращаются со столовой и занимают свои места. Внезапно он чувствует легкое касание к его плечу. Джисон резко, испуганно поднимает голову и видит перед собой одноклассника — Минхо. Не то, чтобы они близко дружили, но общались периодчески в школе. Хороший парниша — единственное описание, которое мог дать ему Хан, исходя из их общения. — Я могу с тобой сесть? — тихо спрашивает Минхо и смотрит с надеждой. Так, будто на самом деле этого хочет. В чем подвох Джисон не понимает. У Минхо целый класс друзей и есть своя компания, так чем он ему понадобился? — А, да, конечно — в ответ ему улыбается Хан и встает, чтобы дать пройти на соседнее место. Минхо тихо благодарит его и закидывает свой портфель на стул. Раскладывает нужные вещи на парту (которых прилично меньше, чем у Джисона) и убирает его на пол. Достает телефон из кармана, кладет его рядом с тетрадью (единственным, что было у него на столе) и садится на свое место. — Что слушаешь? — спрашивает он и смотрит в глаза Хану. Тот сначала не понимает о чем говорит его одноклассник, но, как только до него доходит, сразу включает телефон и отвечает: — Hozier — Work song. — О, я знаю этого исполнителя — воодушевляется он. — У меня есть пару песен в плейлисте. Люблю тацевать под него. — Минхо ловит удивленный взгляд от Хана. — Ты танцуешь? — спрашивает он и получает кивок в ответ. На всю школу звенит звонок, но учителя еще нет, значит можно еще поболтать. В классе не становится тише, все продолжают беседовать и общаться между собой. — А у тебя есть хобби? — в ответ спрашивает Минхо. Джисон для начала не знает, как ответить и думает смотря куда-то на руки Минхо. — Да так, на гитаре играю иногда, — все же отвечает он. Лицо Минхо за секунду становится вытянутым в неподдельном удивлении — Джисон никогда ни с кем не делился этой информацией. Он не скрывал этого, просто не говорил. Минхо уже хотел его похвалить, сказать, что это очень круто, но в класс сразу зашел учитель. Все в классе замолчали и стали его слушать. Урок прошел скучно — лекция о строении дыхательной системы человека не доставляла никакой радости. На перемене, по пути в следующий кабинет, Минхо снова подошел к Джисону с просьбой сесть к нему. Конечно, Хан согласился — ничего против он не имел, Ли не мешает ему слушать учителя или наоборот, сидеть в телефоне, когда скучно. Он просто есть, и с ним комфортно: и поболтать, и помолчать. На всю перемену старший убежал гулять со своей компанией из других классов и пришел только к звонку. Завалился на стул, тяжело дыша - бежал, чтобы успеть. История не обещала ничего интересного - ее вел старик, которому уже лет так 40 пора на пенсию. Между парнями завязался разговор, который начался со слов о том, что Джисон молодец, и, вообще, Минхо пытался научится играть на пианино и на скрипке, но у него не получилось, поэтому ушел в танцы. Хан на это ответил только то, что и на пианино, и на скрипке он тоже играть умеет. Периодически от скуки хочется делать что-то новое. Вся комната Хана и его младшей сестры обвешена оригами, которое он научился делать абслютно спонтанно, и в какое-то время начал собирать бумагу в бабочек или журавлей когда поднимается тревожность. Джисон начал изучать английский и японский с помощью каких-то левых сайтов в интернете. Английский пошел хорошо, японский хуже, но разговаривать может на обоих, просто уровень разный. Хан научился играть на гитаре, скрипке и фортепиано. Гитара - душа и его спасение. Скрипка - то, на что ходил в музыкальную школу(ненавидит ее всем сердцем). Фортепиано - инструмент, на котором играть научила мама и дедушка, по ее линии. Он садился играть тогда, когда грустно или скучал по семье. У Джисона в комнате есть целый шкаф для творчества - краски самых разных видов и цветов, пластилин, глина, бисер, скетчбуки и еще много самых разных безделушек. Разговор дошел до предпочтений в еде. Минхо сначала немного смущался, но потом все же решил поднять эту тему. - А почему ты не кушаешь в столовой? - осторожно спрашивает он. - Мне не нравится там еда. Все, что вкусно - рис и булочки, на которые я не хочу тратить свои деньги, легче голодать. - спокойно отвечает Хан. Минхо думает какое-то время, а потом поднимает руку. -Можно выйти? - когда ему отвечают кивком, он выходит из кабинета, но идет далеко не в сторону туалета, и Хан заметил это. Через 5 минут он возвращается с булочкой с кармане и протягивает ее Джисону. - Ешь. - твердо сказал он. Джисон непонимающе посмотрел на него. - Давай-давай, кушай. Я буду следить, чтобы ты все съел. - Хен, ты чего? Я столько не съем. Спасибо, конечно, но лучше покушай сам. - пытается отвязаться Джисон. - Съешь столько, сколько съешь, - все еще стоит на своем Минхо. Хан смотрит в ответ глазами-бусинками и пытается сдержать слезы. - Спасибо больше - он мило улыбается и берет булочку в руки. Пытается тихо открыть ее, чтобы никто не услышал и отламывает кусочек. Кладет его в рот и жует, наслаждаясь вкусом. Отламывает еще, набивает щечки, от чего они кажутся больше. Закрывает глаза и еще несколько раз благодарит Минхо. Открывает глаза и ловит взгляд одноклассника. - Ты чего? - удивляется он. Минхо смотрит пристально, как будто разглядывает, но его взгляд мягкий, нежненький. - Ты милый очень - улыбается он и треплет по волосам, от чего ушки Джисона начинают краснеть. - Очаровашка. Хан сильно смущается и решает перевести тему. - Не хочешь? - он отламывает кусочек и протягивает его старшему. Минхо, недолго думая, цепляет зубами прям с его руки и довольно лыбится. - Минхо! Почему ты ведешь себя так будто мы поженились на прошлых выходных? - недовольно бубнит себе под нос Хан. На это старший только усмехается и берет телефон в руки. Начинает с кем-то переписываться. С кем Хан не знает и не собирается узнавать, поэтому просто смотрит в окно на младшеклассников, уходящих домой. *** Спустя какое-то время сидеть вместе становится традицией. Их все еще нельзя назвать друзьями - они общаются только в школе. Хан все еще не понимает откуда взялся интерес к нему? Учатся с 5 класса вместе, и до этого момента толком не обращали на друг друга внимания. Минхо начал проявлять больше внимания Хану. В столовой - рядом, в классе - рядом, на классных мероприятиях - рядом, а младшему от этого только хуже. Джисон стоит в своей комнате перед зеркалом и рассматривает себя. Много лет боролся с ненавистью к себе, и даже победил ее, приняв свое тело за здоровое и кормя себя обещаниями того, что себя он полностью устраивает. Вот только он все еще не понимает, что с ним не так. С ним, ближе к старшей школе, начали общаться многие ребята из параллели, как девочки так и мальчишки. Все проявляли внимание. Но любви не было никогда. Сейчас, когда он начинает замечать на себе взгляды Минхо, становится еще хуже. Вроде как, все идет к тому, что ему нужно, но, с другой стороны, Минхо так общается со всеми своими друзьями. Хан тяжело вздыхает и ложится в кровать. Открывает на телефоне какой-то очередной не замысловатый фанфик про любовь и топит себя в раздумиях. От одного только прозвища «Малыш» в одной из реплик, становится плохо. Странно, но ему на полном серьезе было больно. У него болело не только морально, но и физически. От чьей-то любви ему становилось плохо. Болело где-то внутри, как будто кто-то сильно давит, пытаясь передавить солнечное сплетение. На странице шестой, из девяти, ему приходит сообщение. Минхо-хëн. : Спишь? Для начала Джисон не понимает ничего, зачем ему вообще писать так поздно? Но все же решает ответить. Я: Неа, не могу заснуть А что? Что-то случилось? Минхо-хëн. : Да не, прост скучно Хан не знает, что ответить. Как он понял, Минхо тоже, потому что оба вышли из сети. Больше сообщений не приходило. Джисон встает с кровати и идет к матери в комнату - точно знает, что она не спит. Женщина лежит на кровати, смотрит телевизор и одновременно с этим играет в «Homescapes». Хан ложится рядом с ней и обнимает. - Ох, Джисони, чего ты не спишь? Завтра в школу рано вставать - тетушка Хан нежно поглаживает волосы сына. - Я могу завтра туда не идти? - тихо говорит он. - Солнышко, у тебя что-то случилось? - ласково спрашивает она. - Понимаешь, мамуль, у меня есть одноклассник - Минхо. Мы с ним раньше общались, так, поверхностно, но сейчас он начал проявлять ко мне интерес. - Так это же хорошо, солнышко - пытается поддержать своего сына женщина. Их отношениям можно только позавидовать. - Да, но я немного запутался, можешь дать мне пару дней на раздумия? Я честно потом отхожу остальную четверть, мне просто нужно попытаться понять нас обоих, хорошо? - Конечно, Джисони, ты мог даже не оправдываться, я отпрошу тебя у учителя до конца недели, - она легонько гладит ему спину и отвечает так же тихо, как делает это он. *** Вот уже несколько дней Джисон не достает телефон, игнорируя все сообщения и звонки, приходящие на него. Целый день играет на фортепиано, смотрит какие то фильмы и снова читает, читает, и читает... Хан сидит около фортепиано и поочередно нажимает на клавиши, создавая прекрасную мелодию. В комнату постучались и Джисон остановил свою игру, призывая человека войти. Его мама только открывает дверь и выглядывает из коридора. - К тебе пришел твой одноклассник, Минхо, кажется. Ты хочешь, чтобы он вошел, или мне сказать, что ты болеешь? - в обыденной тихой манере спрашивает она. Джисон задумывается на пару секунд и после этого отвечает: - Пусть он войдет. Женщина выходит за дверь и через несколько секунд в проходе показывается Минхо. Не такой, каким привык его видеть в школе Джисон. Он выглядит так по-домашнему и мягко в повседневной одежде. - Привет - нежно улыбается он. Хан в ответ смотрит ему в глаза и тоже улыбается. - Ты так резко пропал, в школе ничего мне никто не сказал, я переживал, что с тобой что-то случилось. Ты не брал трубки и не читал сообщения, знаешь, как я перепугался? - Прости, хëн - тихо отвечает Джисон и на глазах скапливаются слезы. О нем кто-то заботится. - Эй, маленький, ты чего? Я тебя расстроил? - немного сюсюкаясь с ним, как с младенцем, спрашивает Минхо. От такого обращения Хану становится только хуже. - Нет, ты меня не расстроил, не переживай об этом. - Джисон вздыхает и решает, что лучше обо всем решить сейчас. - Мы просто никогда раньше не общались, а потом ты подошел ко мне, заговорил, предложил сесть вместе. Конечно, я был не против, ты неплохой парень, насколько я знаю. Мы заболтались, вроде как сдружились, а мне от этого плохо. Ты относишься ко мне, как к самому дорогому камню на планете. Я не привык себя так чувствовать. Мне никогда не признавались в любви, не говорили о том, что я красив. А тут появился ты. Красивый такой, приятный, и даешь ложные надежды. Я всегда был для всех просто хорошим другом. - на этом момента Хан взрывается - Да господи, меня от одного слова «Малыш» из чьих-то уст воротит. Я захлебываюсь сотнями фанфиками, чтобы что-то чувствовать, а в итоге чувствую только боль от того, что у меня так не будет. Я читаю и у меня в голове балаган. Господи, да срать мне на эти ваши маленькие и больше ложечки, мне больно внутри! Так больно, что аж на солнечное сплетение давит. - Хан уже не может держаться. Он рыдает так, как только может. Минхо подходит к нему и обнимает, прижимая к своей груди. Ему больно смотреть на этого маленького мальчика, которого он успел за это время полюбить, в таком состоянии. Ли начинает немного покачивать их из стороны в сторону, гладить по волосам, и успокаивающе шептать куда-то в лобик, вперемешку с чмоками туда же. - Сладость, с чего ты взял, что все мои надежды, которые я тебе даю - ложные? Я боялся признаваться тебе, думал, что спугну. Я не думал, что доведу тебя до такого состояния, прости. Я ухаживал за тобой, потому что ты мне нравишься. - шепотом говорит Минхо и в очередной раз целует Хана в лоб. Тело в его руках заметно расслабляется. Они молчат еще несколько минут, покачиваясь в обнимку. - Ты правда-правда любишь меня? - Джисон смотрит прямо в глаза с надежой. - Правда-правда - нежно отвечает Минхо и вытирает одной рукой слезы с щечек младшего, поочерёдно целуя в обе. - Мы будем вместе? - еще тише спрашивает Джисон. Кажется, он все еще боится. - Если ты этого хочешь. Ты ведь хочешь? - кивок в ответ. - Тогда будем. - Минхо.. - тихонько зовет Джисон куда-то в плечо. - То, что я там наговорил, это... Я могу побыть сегодня маленькой ложечкой? - Конечно, малыш, - Минхо улыбается и отрывается, чтобы они могли лечь. На кровати он близко прижимает к себе Хана и чмокает в шею. Из-за усталости оба заснули, хотя не планировали этого делать. Перед сном к ним зашла миссис Хан и выключила свет. А у Джисона теперь от слова «Малыш» внутри не больно, а очень трепетно и приятно.