Четверть шага от могилы

Странно.

Самые естественные вещи

заставляют человека краснеть.

Низости — никогда.

© Э.М. Ремарк.

      Гермиона вылетела из раздевалки, забыв обо всем на свете, стены коридора давили, душили, как и застывшие где-то на полпути слезы.       Гриффиндорка горела.       Тлела изнутри.       Пепел оседал на коже отпечатками его пальцев.       Она — сердце пожара, безвозвратно уничтожающего все моральные принципы, умоляющего в очередном ритмичном стуке вернуться, прижаться, отдаться.       Девушка металась, словно зверь, ускоряя бег, будто это спасёт её, а увеличение дистанции разорвет крылья трепыхающимся в районе живота бабочкам.       Однако, видимо не все её инстинкты атрофировались, по тому как за мгновение до столкновения с вынырнувшем из-за поворота однокурсником, она всё же успела остановиться.       — Грейнджер? — Забини, изумленно приподняв брови, разглядывал старосту девочек с высоты своего роста. Разумеется, от него не укрылись мокрые волосы, прилипшая к телу одежда и припухшие губы. — Ты откуда в таком виде?       Гермиона растерянно моргнула, словно только сейчас пришла в себя, скептически посмотрела на лужу под ногами, образовавшуюся от стекающей с подола юбки воды и бросила первое пришедшее в голову:       — Кальмар!       — Кальмар? — слизеринец не сдержал ухмылку.       — В Чёрном озере! — тут же добавила гриффиндорка, доставая волшебную палочку и приводя себя в порядок. — Я сидела на берегу и… — староста осеклась, подняла глаза на уже едва ли не хохочущего Забини, — … а, вообще, это не твоё дело!       — Действительно, не моё, но тебе не кажется, что мы как-то часто стали пересекаться в весьма двояких ситуациях?       — Нет, не кажется. — отрезала девушка и, закончив сушить одежду, гордо вздернув подбородок, продолжила своё шествие по коридору.       Блейз покачал головой, не понимая плакать ему или смеяться, разумеется, дабы ещё сильнее не смущать гордую гриффиндорку, он решил не упоминать тот факт, что озеро, так-то, находится в противоположной стороне.       Стычка со слизеринцем немного привела в чувства, по крайне мере, теперь, Грейнджер хотя бы отдавала отчёт своим действиям.       Погрязнув в ненависти к себе и отрицанию произошедшего, Гермиона едва не упустила самую важную деталь.       Малфой таскает в сумке дневник Тома Реддла.       Разум кричал, буквально вопил, оглушая о необходимости немедленно найти парней и всё им рассказать, отправить патронус Кингсли, покончить с этими метаниями.       Так будет правильно.       Возможно этим она спасет не одну жизнь.       Но что-то настырно зудело в затылке, ввинчиваясь в мысли, раздирало логику на части.       Тихий шёпот предчувствия набатом бил по барабанным перепонкам.       Пазл не складывался, как ни крути, деталь с именем Драко Малфоя не вставала на заготовленное место, не завершала картину.       Чем больше Гермиона думала и анализировала, тем сложнее становилось принять верное решение.       Хотелось остановиться и не двигаться с места, застыть и позволить проблеме решиться самостоятельно.       Она больше не знала куда идти.       Не понимала, как избежать ошибки.       То, что зарождалось между ней и слизеринцем не походило на прекрасные возвышенные чувства, о которых девушка когда-то читала в книгах, это куда больше смахивало на борьбу двух одичавших, уставших зверей, вырывающих друг у друга давно обглоданную кость. В конце концов, забывшихся и встретившихся где-то на середине, когда пасти уже соприкоснулись, и стало слишком поздно.       В какой-то момент гриффиндорка остановилась, понимая, что забрела в ещё не отреставрированную и пустующую часть замка, подошла к окну, села на подоконник и прижалась лбом к холодному стеклу.       Мерлин, что она творит?       Как стереть воспоминания, разорвать нити, связавшие её с врагом детства?       Как найти верную дорогу к единственно правильному решению?       Гермиона подтянула колени и уткнулась в них лицом, пытаясь придумать хоть одно оправдание своим действиям, хоть одну реально весомую причину, почему отвечала на поцелуи и поощряла прикосновения.       Быть может разберись она в этом, и всё остальное встанет на свои места?       Своеобразный Малфоевский сволочизм порабощал, негласное обещание большего сковывало кандалами на лодыжках, девушка словно переставала быть собой, стоило их взглядам пересечься, будто разум автоматически нырял в состояние пережитой единожды эйфории от гребанного зелья.       Интересно, смогла бы она чувствовать что-то подобное к Рону?       Грейнджер нахмурилась, погружаясь в воспоминания, Уизли не единожды пытался найти к ней подход, он был и аккуратным, нежным, тошнотворно романтичным, и настойчивым, местами грубым, но никогда не желанным.       Просочившаяся так легко мысль, вынудила старосту крепче прижать к себе колени.       Ей нравились поцелуи друга, он умел заставить чувствовать себя особенной, но любой намек на что-то большее вызывал раздражение и желание как можно быстрее это закончить.       Гермиона списывала эти чувства на посттравматический синдром, бережно взращивала мысли о том, что это с ней что-то не так.       В конце концов, разве может адекватная девушка предпочесть книгу близости с любимым?       Чертов слизеринец снёс все устои за одно мгновение.       И гриффиндорка, кажется, дошла до той кондиции, когда готова была признать, что всё это началось значительно раньше.       Слишком часто ненавистная фамилия была на девичьих устах, волей — неволей начинаешь засматриваться, отмечать то, что так расхваливает большинство.       А потом волна возбуждения в классе, совершенно сбивающая с толку, швыряющая девушку в самолично заготовленную могилу, интерес к неизведанному, желание вновь ощутить хоть что-то отдаленно похожее.       — Гермиона? Ты тут? — чья-то рука легла девушке на колено, вынудив её дернуться, едва не отскочив.       Стоящий рядом Поттер вопросительно приподнял брови.       — Гарри? — староста школы лихорадочно начала расправлять несуществующие складки на юбке. — Ты напугал меня, что ты здесь делаешь?       — Думаю, — друг беспечно пожал плечами, усаживаясь на подоконник рядом с девушкой, — что с твоими волосами?       Гриффиндорка запустила руку в находящуюся в полном беспорядке шевелюру и попыталась расчесать пряди пальцами, что особым успехом не увенчалось.       — Я была у озера, и кальмар меня обрызгал, пришлось сушиться магией. — решив придерживаться уже использованной версии, соврала Грейнджер.       — И давно у нас кальмары пользуются мужскими гелями для душа? — ехидно поинтересовался Поттер, не без удовольствия наблюдая за расцветающим на щеках подруги румянцем. — Полагаю, это тот же, что оставил тебе отметины на шеи?       — Это не… — Гермиона замялась, пытаясь придумать логичное объяснение и чувствуя себя при этом полной идиоткой, теперь она понимала, что так рассмешило Забини. — … все не так.       — Это не моё дело, — Поттер снял очки и протер линзы краем футболки, — и Рону я ничего не скажу.       — Это и его касаться не должно.       — Даже так? — Гарри нахмурился, неловко почесал затылок. — Жаль, я надеялся, что мы всё же породнимся. — Поймав удивленный взгляд собеседницы, пояснил: — Ну, ты с Роном, я с Джинни, и вот мы уже часть большого клана Уизли.       — Молли была бы счастлива. — хмыкнула Гермиона, вспоминая порой слишком навязчивую заботу мамы друзей.       — Расскажешь, что произошло? Вы в какой-то момент словно… — Поттер попытался подобрать слово, но, сдавшись, решил показать жестом, разведя руки в разные стороны.       — Он перешел черту. — холодно отозвалась староста школы. — Это то, за что я не смогу его простить, — задумавшись на мгновение, гриффиндорка решила добавить, — и я очень надеюсь, что ты не принимал в этом участие.       — Гермиона, — парень скорчил оскорбленную гримасу, — ты же знаешь, я бы никогда не причинил тебе вреда.       — Даже если бы Рон оправдывал это благом?       Гриффиндорец чуть прищурился, осматривая девушку, пытаясь найти в ней хотя бы отголоски прежней подруги и, к своему ужасу, осознавал, что это тщетно.       — Ты выяснила то, что собиралась? — Гарри принял решение сменить тему, но вопреки ожиданиям, Грейнджер не расслабилась, а совсем даже наоборот.       — Ты доверяешь моей интуиции? Она хоть раз нас подводила?       — Нет, — Поттер задумался, словно силясь что-то вспомнить, но покачал головой, — точно не подводила.       — Малфой что-то замышляет, но мне кажется, что это не связано с нападениями.       — Почему?       — Не знаю, мы словно что-то упускаем, — Гермиона поймала на себе изучающий взгляд друга, — Рону лучше не знать, он слишком вспыльчив, я попробую еще раз всё обдумать.       — Герм, ты же помнишь, что ты не одна? — и снова это странное, душащее чувство, словно тебя заманивают в клетку, настаивают, подавляют. — Ты всегда можешь поделиться со мной всем, что тебя тревожит, вместе разобраться куда проще.       — Да, спасибо Гарри, я обязательно воспользуюсь этим в случае необходимости. — отмахиваясь от навязчивых ощущений, девушка неловко улыбнулась, что, судя по поджатым губам друга, не особо ему понравилось.       Дальнейший разговор превратился в нелепую попытку поочередно нарушать напрягающую тишину, в конце концов, дойдя до развилки и свернув в противоположную от башни Гриффиндора, куда направлялся Гарри, сторону, Грейнджер испытала облегчение.

***

      Утро следующего дня словно бы пронеслось мимо старосты.       Она очнулась от сна, умылась, привела волосы в порядок, надела форму, затянула красно-золотой галстук, встретилась на лестнице с о чём-то спорящими мальчишками и направилась в сторону Большого зала.       Однако привычному миру было суждено содрогнуться до того, как троица успела достичь стола своего факультет.       — Грейнджер. — равнодушный насмешливый тон эхом пронесся по сознаю, чертов слизеринец даже не повышал голос, словно точно знал, что она среагирует, даже если он произнесет её фамилию шепотом.       Гермиона нахмурилась, обернулась, встретившись взглядом с серебристо-ртутными глазами, однако физиономию змеёныша моментально перекрыл вставший между ними Рон:       — Какого хрена тебе надо, Малфой?       Староста школы раздраженно цокнул языком, спрятав руки в карманы и, не отвечая, слегка склонил голову, намереваясь вновь поймать контакт с обескураженной гриффиндоркой.       — Я к тебе обращаюсь! — рыжеволосый друг сделал пару угрожающих шагов навстречу слизеринцу.       — Мы старосты, Уизли, иногда нам приходиться коммуницировать. — фыркнул Малфой, демонстративно закатывая глаза. — Ну, Грейнджер, окажешь мне честь?       Гриффиндорка просканировала взглядом представителя змеиного факультета, четко ощущая, что что-то в его образе не стыковалось, он был словно…       Взволнован?       Чуть сильнее, чем обычно напряжена челюсть, прищурены глаза, сдвинуты брови.       Мимолетные изменения в мимике бросались в глаза лишь тем, кто знал на что обращать внимание.       И она знала, благодаря их эмоциональной связи, длившейся целый месяц.       — Всё в порядке, Рон. — Гермиона коснулась плеча гриффиндорца, дружески похлопала, обходя парня. — Уверена, Малфой не заговорил бы с нами без веской на то причины.       Уизли покорно отступил, сложив руки на груди:       — Можешь начинать.       — Я звал только Грейнджер. — холодно отрезал слизеринец, как-то странно, елейно ухмыльнувшись.       — Не думаю, что ей стоит куда-то идти с тобой. — вступил в разговор, молчавший до этого Гарри, и Рон тут же закивал, подтверждая слова друга.       — А тебя и не просят думать, Поттер, я не с тобой говорю. — староста школы снова закатил глаза, ситуация явно его бесила, решив не провоцировать совершенно неуместный сейчас конфликт, змеёныш развернулся к троице спиной, бросив из-за плеча: — Идём.       Гриффиндорке понадобилось мгновение, чтобы бросить на друзей извиняющийся взгляд, пообещать, что всё будет хорошо, и она непременно поделиться с ними деталями разговора и поспешить вслед за вальяжно вышагивающим по коридору слизеринцем.       В конечном итоге старосты остановились в одном из коридоров, большая часть студентов уже находилась на завтраке, поэтому, помешать их разговору не могли.       — Признаться, я удивлен, — подперев бедрами подоконник хмыкнул парень, — думал меня сегодня разбудит отряд авроров.       Гермиона заняла позицию на приличном расстоянии от собеседника, при этом встав так, что в случае необходимости у неё будет достаточно путей для побега.       — Что ты от меня хочешь, Малфой?       — Интересная постановка вопроса, — слизеринец хмыкнул, — уверена, что готова узнать, чего я хочу?       — Нет. — отрезала староста и развернулась на каблуках, намереваясь закончить так и не начавшийся толком разговор.       — Грейнджер! Стой!       Гриффиндорка не отреагировала, сильнее сжав пальцами ремешок сумки и ускоряя шаг.       — Да стой ты! — Малфой рванул вперед, хватая девушку за запястье и разворачивая к себе лицом.       Взгляд зацепился за тонкую, изящную руку девчонки, слизеринец удивленно моргнул, словно сам не ожидал от себя подобного поступка, тут же отпустил, отступил назад.       — Мне помощь твоя нужна. — признался тихо.       В какой-то момент Гермиона была уверена, что ей послышалось, обескураженно потирая запястье, она даже думала повторить попытку побега.       Но всегда горящие насмешкой и издёвкой глаза сейчас казались потерянными, почти пустыми.       Мерлин, когда она стала такой наивной дурой, ищущей скрытый смысл там, где его априори быть не может.       — Малфой, клянусь, если это очередной способ поиздеваться, я сейчас же отправлю патронус Кингсли…       — Мать добилась разрешения на встречу с отцом. — перебил слизеринец, возвращаясь к подоконнику и снова облокачиваясь на него.       — Ну… поздравляю…? — неуверенно промямлила староста.       — Министерство негласно против моего там присутствия. — продолжил представитель змеиного факультета. — По крайне мере, они сделали всё для того, чтобы я узнал об этом слишком поздно, и они смогли бы отмазаться тем, что не успеют оформить бумаги и прислать мне сопровождающего до мэнора.       — И ты хочешь, чтобы я…       — Отправилась со мной в поместье.       Ироничный смешок сдержать не удалось.       Шутит, он же шутит, очевидно.       Гермиона ещё не настолько рехнулась, чтобы самолично отправляться в логово потенциального злодея.       — МакГонагалл тонко намекнула, что, если я найду того, в чей лояльности Министерство не посмеет усомниться, у неё не будет причин удерживать меня в школе. — сделав паузу и не дождавшись от собеседницы реакции, парень решил надавить на единственное известное ему слабое место девушки: — Ты будешь в полной безопасности, а, пока мы с матерью находимся в Азкабане, сможешь изучить нашу фамильную библиотеку и выбрать себе какую-нибудь книгу оттуда.       — Что? — моментально оживилась гриффиндорка.       — Библиотека, — тихим почти обольстительныи шёпотом повторил Малфой, — между прочим наша гордость, Хогвартская даже рядом с ней не стоит.       Спустя долгую минуту, в которой уместилась вечность затянувшегося молчания, Гермиона осознала, что стоит и тупо пялится на ожидающего ответа слизеринца.       Кажется, её только что пытались соблазнить… Библиотекой?!       Ошеломляющее возмущение вдребезги рассыпалось от осознания, что это может стать её шансом наконец получить необходимые ответы.       — Чтоб ты знал, Малфой, я бы и без этого обдумала твоё предложение. — сложив руки на груди наконец отозвалась гриффиндорка. — Просто потому, что люди иногда помогают друг другу не за что-то, а просто так.       — Да-да, разумеется, пресвятое благородство, Салазара ради, избавь меня от этого, Грейнджер. — Староста мальчиков раздражённо зачесал спадающие на лицо волосы назад. — Давай будем честны, соглашения, построенные на взаимной выгоде куда крепче, чем вся эта показная благотворительность. — Заметив, что девушка прищурилась и открыла рот, явно намереваясь прочитать нотацию, слизеринец опередил её вопросом: — Итак? Я могу рассчитывать на твою помощь?       — У меня есть условие.       — Грейнджер, пощади, — едва не взвыл Малфой, отклоняясь назад и врезаясь затылком в оконное стекло, — две книги из библиотеки и никаких дополнительных условий, идёт?       — Нет, — Гермиона возмущённо поджала губы, — у меня к тебе есть вопросы, ответишь на них честно, и я соглашусь быть сопровождающей.       — Три книги?       — Малфой! За кого ты меня принимаешь?!       — Уверена, что хочешь знать? — на губах старосты мальчиков снова расцвела наглая, слащавая ухмылка. — Может просто определимся с ценой, и не будем всё усложнять?       — Мне нужны ответы! Либо так, либо…       — Знаешь, Грейнджер, — слизеринец выпрямился, ловя взгляд гриффиндорки, — на коленях, с членом во рту ты куда более покладистая и сговорчивая.       — Иди нахрен! — Слово очнувшись, вспомнив кто перед ней, Гермиона отшатнулась, бросила взгляд на часы, осознавая, что совсем потеряла счёт времени, Гарри и Рон наверняка уже начали беспокоиться. — Ты болен, если считаешь, что такой способ поможет тебе уговорить меня помочь.       — Быстро же ты растратила запас альтруизма. — Малфой приблизился, равнодушно мазнул взглядом по губам, туго затянутому галстуку, бесформенной блузке и слишком длинной юбке. — Завтра в пять вечера в гостиной, если придешь, я дам тебе десять минут на вопросы.       И она пришла.       Что, собственно, было ожидаемо и не являлось сюрпризом.              Не смотря на мерзкий характер слизеринца, он переступил через себя и попросил её о помощи, вполне логично, что Гермиона не смогла найти причин для отказа.       А ещё внутри зародилось стойкое чувство, что он не причинит вреда, будет плеваться издалека ядом, обзываться и пытаться задеть словесно, но серьезного ничего совершить не сможет.       Недостающее звено встало на своеё место, причина по которой гриффиндорка упорно не видела в нем преступника оказалась до смешного очевидной.       Ему было, что терять.       Переодевшись в привычные джинсы и толстовку, девушка спустилась в гостиную и расположилась на диване а, чтобы не выглядеть по-идиотски и хоть чем-то занять мысли, взяла лежащий на журнальном столе «Пророк».       Очередная статья Риты Скитер невольно приковала внимание, староста сморщила нос, пробежавшись глазами по яркому заголовку «ТОП САМЫХ ЗАВИДНЫХ ХОЛОСТЯКОВ ЭТОГО ГОДА».       Список, разумеется, возглавляла фамилия Малфоя, следом шел Нотт, далее Макмиллан, Гарри едва попал в десятку, а Рон затерялась практически в самом конце.       Скитер обосновывала первые позиции внешностью и внушительным наследством, подчеркивая, что текущее положение в мире вынудит чистокровных пересмотреть свои приоритеты.       — До тебя наконец дошло, что Уизли херовая партия, и ты решила присмотреть новую жертву? У меня для тебя плохие новости, грязнокровок всё ещё не жалуют в приличном обществе.       Раздавшийся над ухом голос отозвался дрожью в теле, Гермиона даже не почувствовала приближение слизеринца и теперь, обернувшись, едва не уткнулась носом ему в скулу.       Малфой скосил на неё взгляд, брезгливо фыркнул, выпрямился и, обогнув диван, устроился на стоящем рядом кресле.       — Итак, твои вопросы, Грейнджер, слушаю.       На самом деле потребность в ответах уже отпала, сам факт происходящего вполне доказывал теорию гриффиндорки, но услышать очевидное из «первых уст», наверное, лишним не будет.       Отложив «Пророк» и выпрямив спину, девушка всё же решилась:       — Ты причастен к нападениям?       — Серьёзно? Ты же уже выяснила ответ. — староста мальчиков закатил глаза. — И, окажись я по твоим умозаключениям причастным, разве не находился бы уже в Азкабане?       — Да или нет?       — Нет, Грейнджер, — Малфой облокотился на спинку кресла, всем своим видом показывая раздражение, — видимо тебе, как и Министерству, необходимо напомнить, что моя семья тоже в списке тех, кто предал Тёмного Лорда, покинув последнее сражение.       — Зачем тебе дневник Реддла?       — Явно не для того, чтобы проклинать бывших Пожирателей. — покачав головой, съязвил парень. — Нормальные вопросы у тебя будут?       — Это не ответ.       — Мерлин, Грейнджер, твои дружки тебя тупостью заразили? Или это передается половым путем? Если да, то слава Салазару, что мы не трахались.       — Малфой, хватит! — Гермиона поджала губы, как бы она не упрямилась, любой пошлый намек из уст змеёныша заставлял её нервничать куда больше, чем раньше, и она была совершенно беспомощна перед этими чувствами, что ужасно бесило.       — Тёмный Лорд фиксировал в дневнике свои ранние исследования и открытия ещё до того, как сделал из него крестраж, несмотря на то, что в этой тетрадке больше нет куска его души, она всё ещё остается кладезем знаний.       — И для чего тебе эти знания?       — Для личного пользования. — Староста мальчиков потер переносицу. — Не переживай, использовать её во вред кому-либо, в данный момент, я не планирую. — Серые глаза поймали задумчивый взгляд девушки. — Надеюсь, ты закончила, старуха МакГонагалл наверняка уже ждёт нас.       Гермиона нехотя поднялась с дивана и последовала за уже выходящим из гостиной слизеринцем, по крайне мере она удостоверилась в своей теории.       Мандраж от осознания, что совсем скоро она снова окажется в проклятом особняке начал вытеснять все остальные мысли, оголяя нервы, обнажая воспоминания. Пришлось спрятать руки в карманы джинс, чтобы не выдать очевидный тремор, по барабанным перепонкам эхом бил истеричный смех Беллатрисы Лестрейндж.       Словно почувствовав изменение в настроении своей сопровождающей, Малфой бросил на неё вопросительный взгляд, мотнув головой, гриффиндорка ускорила шаг, поравнявшись с ним, пожав плечами, парень продолжил путь.       МакГонагалл встретила старост тёплой улыбкой и, кажется, вполне искренней радостью, очевидно возможность обойти приказ Министерства, отпустив Драко домой, был сродни демонстрации среднего пальца неадекватному поведению Аврората.       — Я рада, что вы согласились помочь, мисс Грейнджер. — Минерва повернулась к слизеринцу и протянула ему мешочек с летучим порохом. — Поспешите, пока не прибыли сопровождающие до Азкабана.       Малфой, чуть наклонившись, вошёл в камин и протянул руку Гермионе, заметив её обескураженный взгляд, иронично пояснил:       — Ты же не думаешь, что сможешь сама попасть в дом, находящийся под сильнейшей родовой защитой?       Гриффиндорка посмотрела на улыбающегося директора, поджала губы и неуклюже вложила ладонь в протянутую руку, слизеринец чуть сжал пальцы и привлек смутившуюся девушку к себе.       — Мерлин, Грейнджер, ты что никогда не пользовалась камином с кем-то в паре? Ближе!       Свободная ладонь скользнула по мягкой ткани черной рубашки, в нос ударил уже знакомый аромат хвои, корицы и яблок, не дав девушке опомниться, староста мальчиков кинул под ноги горсть пепла и громко, чётко назвал место назначения.       Мир вокруг озарило изумрудное пламя, которое потухло спустя мгновение, меняя интерьер директорского кабинета, на светлую гостиную.       Малфой, явно демонстрирую пренебрежение, отодвинул от себя гриффиндорку и, стряхнув остатки пепла с плеч, вышел из камина.       Мгновение спустя в коридоре послышался цокот каблуков и в комнату влетела улыбающаяся хозяйка поместья.       — Мальчик мой, ты всё же смог прийти! — Нарцисса осеклась, удивленно наблюдая за выбирающейся следом за сыном Гермионой.       — Мисс Грейнджер? — женщина перевела вопросительный взгляд на Драко.       — Она согласилась сопроводить меня до дома, только на таком условии меня выпустили из Хогвартса. — отмахнулся парень.       — Вот оно как. — Мягкая улыбка вернулась на лицо миссис Малфой. — Добро пожаловать, благодарю вас за помощь. Милси — чуть повысив голос, позвала женщина, моментально перед ней появилась эльфийка, поклонившись, она застыла в ожидании приказа. — У нас гости, подготовь, пожалуйста, чай и…       — Это не к чему, я обещал показать Грейнджер библиотеку, так что ей будет чем заняться.       — Милый, это не гостеприимно. — Нарцисса закатила глаза, практически так же, как обычно делал Драко. — Милси, подготовь чай и угощения и накрой стол в библиотеке.       — Да, госпожа. — эльфийка снова поклонилась, после чего растворилась в воздухе.       — Идём — слизеринец дернул девушку за локоть и та, поблагодарив хозяйку мэнора за радушие, поспешила следом.       Фамильное поместье Малфоев не могло не восхищать, не важно какие ужасы видели его стены, менее величественным он от этого не стал.       В прошлое своё пребывание здесь Гермионе не удалось рассмотреть особняк, поэтом, сейчас она шагала, буквально раскрыв рот, от чего спотыкалась с завидной периодичностью, чем неумолимо раздражала парня.       Эйфория исчезла, стоило взгляду упереться в знакомую дверь.       Она помнила, куда вёл этот коридор.       Именно по нему её волокли за волосы.       Именно там она лежала на полу, давясь собственными криками, разрывая глотку, чувствуя, как выворачиваются суставы и ломаются кости.       Трясущиеся пальцы вцепились в предплечье, где фантомно зудели вырезанные магическим клинком буквы.       Зря она согласилась прийти сюда.       Кошмар оживал на задворках сознания, знакомо хохотал, ноги слабели, кажется ещё немного и она просто рухнет на колени, сбивая их в кровь о белоснежный мраморный пол.       — Да очнись ты! — Малфой обхватил трясущиеся плечи гриффиндорки и встряхнул её, вынуждая сосредоточить взгляд на прищуренных серых глазах.— Нет там уже ничего.       — Что? — ошалело переспросила Гермиона, словно вынырнув из сотканного воспоминаниями ужаса.       — Говорю, нет там ничего, мы уничтожили тот зал, полностью его переделали, нашей семье он тоже радости не доставлял, слишком много… Всего. — убедившись, что девушка пришла в себя и твердо стоит на ногах, слизеринец убрал руки и отступил. — У нас ещё есть немного времени, хочешь посмотреть?       Грейнджер непонимающе метала взгляд то на угрожающе возвышающуюся дверь, то на стоящего всё ещё слишком близко Малфоя.       — Ты не сможешь побороть страх, если не встретишься с ним лицом к лицу. — устало зачесав пальцами мешающие платиновые пряди назад, староста мальчиков открыл проход и застыл в приглашающем жесте. — Считай это моя благодарность за твою помощь.       — Я думала мы сошлись на книге. — попыталась отшутиться Гермиона, нерешительно приблизившись к представителю змеиного факультета.       Паника продолжала глушить логику, кромсая ребра, делая походку гриффиндорки слега пошатывающейся.       Но Малфой был прав, это то, что она может победить.       Здесь и сейчас.       Шаг вопреки обострившимся, истерично визжащим инстинктам.       Шаг навстречу освобождению.       Девушка застыла на пороге, обескураженно смотря по сторонам.       Змеёныш не соврал, здесь не было ничего, что напоминало бы прошлую жуткую гостиную с огромным столом в центре.       Слишком медленно, но достаточно решительно, гриффиндорка подошла к месту, которое не так давно было залито её кровью.       — Это ничего не изменит, но, — раздавшийся за спиной голос хозяина поместья вырвал девушку из раздумий, — мне жаль.       — Малфой, — Гермиона попыталась выдавить улыбу, — тебе не обязательно быть со мной таким.       — Таким? — парень вопросительно выгнул бровь.       — Таким. — так и не подобрав слов, гриффиндорка просто развела руками.       — А что, Грейнджер, боишься, что влюбишься? — смешок разрядил обстановку, девушка даже не поняла в какой момент дышать вдруг стало легче.       — Смешно. — Гостья приблизилась к огромном окну, выходящему на потрясающий сад, по которому неспешно разгуливали горделивые белые павлины. — Слушай, Малфой, а тебя когда-нибудь проклинали круциатусом?       — Тебе не понравится ответ. — поймав удивленный взгляд старосты девочек, хозяин поместья всё же решил пояснить. — Круциатус — неотъемлемая мера воспитания в чистокровных семьях. Разумеется, не настолько мощный, как у тётки и не в таком количестве, но что есть, то есть.       — А ты сам применял его?       — Тётя Белла была моим учителем, Грейнджер, она считала, что причинить настающую боль может лишь тот, кто её испытал.       — Это ужасно.       — Не ужаснее, чем жить в одной башне с грязнокровкой, — хмыкнул Малфоя, кивком указывая на выход, — пошли, у меня нет желания опаздывать.       Гермиона поджала губы, решив не язвить в ответ, слизеринец и так явно превзошел лимит доброжелательности за сегодня.       Еще немного и ему пришлось бы менять фамилию и факультет.       Библиотека Малфоев бесспорно поражала, девушка нерешительно переступила порог и замерла, осматривая стеллажи с, казалось, бесчисленным количеством книг.       Древние рукописи фонили магией, которая отзывалась покалыванием на коже, Гермиона раскрыла рот, в полной мере осознавая, что значит «потерять дар речи».       — Либри. — Голос слизеринца эхом пронесся по помещению и, спустя несколько минут, перед старостами возни пожилой эльф, взяв висевший на груди монокль, магическое создание подышало на него и протерло крем своей ночнушки, после чего посмотрело через него на гостей.       — Молодой господин! — существо расплылось в улыбке. — Как же я рад вас видеть, вы так возмужали!       Драко сдержанно улыбнулся старичку и коснулся плеча гриффиндорки, приводя её в чувство:       — Это Либри, он ответственный за библиотеку, если будут какие-то вопросы обращайся к нему.       Девушка сдержанно поприветствовала эльфа, она всё ещё не была в восторге от положения этих созданий, но практика уже доказала, что домовики не горят желанием что-то менять и большую часть всё устраивает.       Стоило Малфою покинуть помещение, старичок обратился к девушке:       — Мисс желает найти что-то конкретное?              — Да, Либри, покажи мне, где хранятся книги о темной магии и проклятиях.

***

      По возращению в гостиную, Драко обнаружил, что Нарцисса уже была не одна, подле неё стоял короткостриженый мужчина в форме мракоборцев и уже знакомая ему девица, которая не так давно приходила с допросом.       — Мистер Малфой. — Джорджина, в отличии от своего напарника, тепло улыбнулась, слизеринец же ответил пренебрежительно приподнятой бровью.       — Имейте ввиду, ваша выходка не пройдет безнаказанно. — холодно отчеканил мужчина.       — О чем вы, уважаемый? — слизеринец нагло ухмыльнулся. — Разве я нарушил какое-то правило?       Аврор не ответил, лишь кивком указал на камин.       Первой в него вошла Джорджина, за ней, держа мать под руку, последовал Драко, замыкал шествие явно раздраженный, так и не представившийся мужчина.       Азкабан встретил посетителем мрачной, удручающей тишиной, рука Нарциссы чуть сильнее сжала локоть сына, сначала их отвели на досмотр, где сдать волшебные палочки и любые артефакты, если таковы имеются.       После тщательной проверки, всё тот же мракоборец повел посетителей вглубь тюрьмы, и пусть дементоры давно покинули это место, смрад и ужас навечно остался заточен в каменных стенах, покрытых чёрной плесенью.       Драко шагал словно на автомате, в голове вертелось сотни мыслей, но неспособность сосредоточиться хотя бы на одной, создавала ощущение пустоты.       Он чувствовал, как подрагивает рядом Нарцисса и понимал, что должен выглядеть спокойным и собранным хотя бы ради неё, в конце концов, если быть справедливыми, парень должен был давно делить соседнюю с отцом камеру.       Сопровождающий остановился возле одной из массивных металлических дверей с небольшим окошком вверху.       — Это переговорная, — холодно пояснил аврор, — Министр настоял на том, чтобы ваша встреча прошла здесь, хотя я бы отправил вас в камеры.       — Какое счастье, что у нашего Министра есть совесть и манеры, жаль он не может снабдить ими всех своих подчиненных. — моментально съязвил Драко, тут же поймав от матери явно неодобрительный прищурил.       Мужчина зло цокнул языком, но продолжать перепалку не стал, достав связку ключей, он отпер массивный замок и застыл в приглашающем жесте.       Слизеринец невольно сжал кулаки, он был уверен, что Люциус сошел с ума, что, лишившись всех благ, его психика попросту не выдержала.       Педант до мозга костей не смог бы сохранить здравый рассудок в подобном месте.       Миссис Малфой первая сорвалась вперед, отпустив локоть сына, нырнулы внутрь крохотной допросной, оставив изумленных аврора и сына снаружи.       Частый стук каблуков, тихий судорожный вздох, мракоборец рванул следом, намереваясь остановить женщину, но та, увернувшись, в мгновение ока оказалась подле супруга и обняла его, прижавшись к груди, уткнувшись носом в грязную, серую тюремную робу.       Драко преградил дорогу сопровождающему, грозно прошипев:       — Она его жена, дайте им мгновение.       — Физический контакт с заключенными строго запрещен! — угрожающе нависнув над слизеринцем отозвался мужчина.       — Простите, — Нарцисса сделала шаг назад, нехотя отстраняясь от супруга, — этого больше не повторится.       Вопреки ожиданиям, аврор коротко кивнул, отчеканил, что вернется по истечению времени, предупредил об охране и удалился, оставив воссоединившуюся семью наедине.       Только теперь Драко нашел в себе силы поднять взгляд на отца.       В помещение царил полумрак, разбавляемый одно единственной лампой, болтающейся под потолком, но даже так было очевидно, насколько плохо выглядел Люциус.       Некогда прямые, всегда идеально уложенные платиновые волосы, спутались и свисали серыми паклями, обрамляя грязное, осунувшееся, словно бы постаревшее лицо.       От мужчины исходил неприятный запах чего-то отсыревшего, подгнивающего, но Нарцисса будто бы не замечала этого.       Женщина устроилась за стол напротив мужа и тихо щебетала о последних новостях, делилась происходящим в мире, Драко видел, как от её голоса безжизненные серые глаза отца наполнись осмысленностью, потрескавшиеся губы дергались в улыбке, отвечая на попытку супруги пошутить.       Невольно в голове всплыл разговор с Ноттом: женщина, которая будет тебя любить, которая будет встречать тебя потому, что соскучилась, а не потому, что так обязывает этикет.       Слизеринец хотел бы иметь такие взаимоотношения, как были у его родителей.       Несколько раз Люциус поднимал усталый взгляд на сына и Драко видел в нем куда больше, чем хотел бы.       — Цисси, дорогая, — скрипучий голос, прерываемый покашливанием заставил женщину замолчать, — оставь нас на несколько минут, прошу.       Миссис Малфой бросила взгляд на сына, поджала губы.       — Вы ведь ничего от меня не скрываете?       — Ну что ты, — даже сквозь неприятный, царапающий барабанные перепонки хрип, слышалась нежность, — разве мы посмели бы?       Нарцисса прищурилась, с подозрением оглядела сначала старшего Малфоя, затем младшего, но спорить не стала, пообещав вернуться через пять минут, женщина покинула камеру.       — Спасибо, что пришел вместе с ней, — Люциус спрятал лицо в ладонях, вся псевдо легкость тут же исчезла из его движений, и теперь было очевидно, как тяжело ему лишний раз шевелиться.       — Ты должен передать мне право главы семьи. — отчеканил Драко, решив не церемониться.       Этот план давно зрел в голове, но парень не был уверен, что у него хватит сил озвучить требование.       Хватило.       Озвучил.       — После освобождения, ты не вернешься к этой должности. — не дождавшись ответа, продолжил слизеринец. — В твоих же интересах сделать это добровольно, в противном случае, я добьюсь этого иными путями.       — Вот как, — заключенный хмыкнул, по-новому смотря на сына, невысказанно гордясь тем, каким он стал. — Чтож, не вижу причин для отказа, обручившись с мисс Гринграсс…       — Я разорвал помолвку с Гринграссами. — отчеканил Драко, ловя хмурый взгляд отца.       — Мисс Паркинсон тоже не самый плохой вариант, я думаю…       — И на Паркинсон я жениться не намерен.       — Драко, не мне тебе сейчас объяснять, как важно сохранить чистоту нашей крови.       Слизеренец расхохотался, качая головой:       — Посмотри вокруг, отец, не слишком ли мы стали грязными для тех, кто так отчаянно постоянно твердит о чистоте.       — Драко! — предпринял еще одну попытку вразумить сына Люциус.       — Я сам выберу, когда и с кем обручиться, — отрезал парень, не терпящим возражения тоном, точно таким же, каким раньше с ним разговаривал отец. — Ты допустил достаточно ошибок, посмотри, что стало с нашей семьей из-за твоих решений.       Мужчина не ответил, опустив взгляд на свои потемневшие от грязи и мозолей руки.       Он не был идиотом и прекрасно понимал, что мальчишка прав, как бы больно и тяжело не было это признавать.       — Твоя метка, — столь резкая смена темы, заставила Драко врасплох, — она ведь тоже даёт о себе знать?       — О чём ты? — парень прищурился, невольно касаясь предплечья.       — Так было и в прошлый раз. Перед тем, как Тёмный Лорд вернулся, мы все чувствовали его приближение, метка напоминала нам о долге.       — Это невозможно, Поттер его убил, все крестражи уничтожены.       — Но его сила все еще не упокоилась, значит, Орден что-то упустил.       — Тебе известно о нападениях? — предпринял попытку разговорить отца слизеринец.       — Нет, я не знаю, кто за этим стоит. — Люциус покачал головой. — Никто из заключенных не знает, но многие верят в возрождение хозяина. — Немного помолчав, словно подбирая слова, мужчина выдал тише, чем говорил до этого: — Умоляю, Драко, защити Нарциссу, она не должна в этом участвовать, чтобы не случилось, обеспечь её безопасность. — Полные ужаса и невысказанной боли глаза, поймали изумленный, растерянный взгляд сына. — Я не смог предотвратить твоё становление Пожирателем, но спасти её мы ещё в силах.       — Это само собой разумеющиеся, мог и не просить. — Парень отвел взгляд, образ сидящего напротив него мужчины никак не вязался с всегда величественным отцом, на которого он когда-то так хотел быть похожим.       Металлическая дверь заскрежетала, впуская внутрь совершенно не вписывающуюся в атмосферу тюрьмы Нарциссу, женщина поблагодарила охранника и переступила порог, с неодобрением переводя взгляд с одного члена свой семьи, на другого.       — Цисси, — черты лица Люциуса моментально смягчились, он снова выпрямил спину, упорно делая вид, что до сих пор не сломлен, что всё ещё держится, — могу я попросить тебя об одолжении?       Супруга прищурилась, она слишком хорошо знала мужа, чтобы просто верить в это напускное спокойствие, слизеринец поднялся, уступая матери место и вставая за её спиной.       — Я слушаю.       — Когда Драко окончит Хогвартс, передай ему фамильную печать, что хранится в сейфе за нашим семейным портретом в моем кабинете. — Люциус не сдержался, закашлялся, сгорбился, раздраженно стер стекающие по виску капли грязного пота.       Женщина моментально подскочила, осторожно протягивая ему слишком контрастно-белоснежный платок.       — Наш сын прав, я принял слишком много неверных решений, — немного придя в себя, продолжил мужчина, — мне жаль, что всё так вышло, и что вместо великого рода ты, мой мальчик, наследуешь руины.       Ржавые петли на двери снова заскрипели, впуская в допросную уже знакомого аврора.       — Вынужден сообщить, что время посещения закончилось, прошу вас проследовать за мной.       — Могу я попросить минуту попрощаться с мужем? — Нарцисса перевела взгляд на мракоборца, тот тяжело вздохнул, но кивнул.       — Прощайтесь, я жду вас снаружи.       — Клянусь Салазаром, — в мгновение ока всегда спокойная и нежная женщина прекратилась в едва ли не фурию, напоминая тем самым одну из своих старших сестер, — если вы что-то задумали за моей спиной, я заставлю вас пожалеть об этом!       Отец с сыном одинаково нервно переглянусь, Нарцисса же, как ни в чем не бывало, расправив складки на платье, проворковала прощание, обещая, не отставать от Министерства и при первой же возможности, снова добиться разрешения на посещения мужа.       Возвращение в мэнор прошло в полной тишине, Драко, выйдя из камина, тут же поспешил в библиотеку, не замечая задумчивый и слишком многозначительный взгляд матери.