моя учительница

Дахён стояла перед дверью, Дженни стояла рядом с ней. Дженни Ким, наша учительница математики и английского языка. Дженни Ким, заместитель учителя или котенок, как они обычно ее называют. - Привет, Дахён, - поздоровалась Сана, все еще находя странным присутствие пожилой женщины в ее гостиной. - Что она здесь делает? - Следующей заговорила Розэ. - А вам не следует, я не знаю, сочинения исправлять? - Она учительница математики, - поправила я, приближаясь к уху Розэ. - Она моя сестра. Я позвонила ей, чтобы она могла немного развлечься. - Но она наша учительница. - Не здесь, - указала Дахён, глядя на сестру, на лице которой играла застенчивая улыбка. Они оставили свои рюкзаки на одном из кресел у стены и присоединились к нам, чтобы сыграть в Халли Галли, игру, которую мы готовили, пока Сана не открыла дверь и не столкнулась лицом к лицу с Дахён и Дженни. Тишина была почти оглушительной, в отличие от той, когда были только я, Чеён и Сана. - Почему они не в пижамах? - Сана первая что-то сказала, так как в кругу присутствовали новички. Они оба пожали плечами и вместе встали, чтобы переодеться. Сана провела их в ванную, а затем вернулась. - Вы знали? - спросила я, когда брюнетка снова села. - Что они сестры или... - Что она придет, - перебила я, и она покачала головой. Розэ тихо рассмеялась. - Теперь нам придется использовать почетные знаки, - фыркнула блондинка. - Это не так уж и много, - сказала она. И блондинка откашлялась, когда сестры вернулись в своих ярких и милых пижамах, отдавая должное обстановке комнаты. Дахён была одета в желтую пижаму с милым кошачьим принтом на блузке с короткими рукавами и белые брюки с желтыми кошачьими лапками. А на Дженни была розовая атласная пижама с шортами и блузкой на пуговицах. Они не были похожи друг на друга. Общее у них лишь хорошо сложенное тело и одинаковая длина волос. Они даже были разного цвета. Черные глаза и бледная кожа были похожи на двух фарфоровых кукол. Кроме этого, больше ничего. Опять тишина. - Слушай, если ты хочешь, чтобы я ушла... - Нет. - Сана была единственной, кто сказал «нет», Розэ молчала, а я лишь молча пожала плечами. Дахён посоветовала нам расслабиться, сказав, что нам не нужно использовать какой-либо формальный язык. - Вы умеете играть? - спросила я, и все они кивнули. Игра была веселой, хотя мы все еще чувствовали себя немного позади по отношению к учителю, которая улыбалась нам, теперь уже по-доброму, когда мы фыркали или жаловались на игру. А когда мы остановились, чтобы съесть пиццу, которую Сана заказала для доставки, у нас начались разговоры, которые были слишком интимными. - Почему ты пришла сюда? - Я воспользовалась моментом разоблачения, чтобы это выяснить, а Розэ посмотрела на меня, не зная, что и, возможно, как сказать. - Моя мать кореянка, - начала она тихим тоном, а мой отец… он был австралийцем. Но когда он умер, мы с мамой приехали сюда жить. - Круг молчал. - Видишь? Вот почему я никогда никому не говорила. Из-за этой тишины, которая остается. - ХОРОШО. - Сана сменила тему, улыбнувшись и поправляясь на месте. - Не то чтобы ты хотела это знать, но я пришла сюда из-за прослушивания. Мой отец не хотел оставлять меня одной в новой стране, поэтому он приехал жить сюда. В итоге я не прошла прослушивание. - Я потеряла свой BVL, когда была еще маленькой, и, когда моя мама узнала об этом, я не ходила в школу 2 недели, - сказала Дахён, взволнованная возможностью раскрыть секреты, о которых никто больше не знал. Но когда подошла моя очередь, они стерли улыбки со своих лиц. Нечего было сказать. Моя жизнь не так интересна, как их. Я никогда не решалась выходить на улицу, мои родители женаты и живут хорошо, я потеряла BV в нормальном возрасте, была только с одним человеком и никогда не имела официальных отношений. Я не интересный человек. А Дженни снова застеснялась, когда подошла ее очередь, тоже отказываясь что-либо раскрывать. - Давай, сестра. У тебя есть что сказать. - Когда я была ребенком, я ударила мальчика палкой, потому что он тянул Дахён за волосы. - И вот так, своим тихим голосом и широкой улыбкой, ей удалось вызвать настоящий смех у девушек. - А ты, да? Ты ничего не собираешься сказать? - Розэ обратилась ко мне, но я отказалась. - Давай, Лиса. - Дженни просила меня раскрыть секрет. Может быть, вам было интересно узнать обо мне что-нибудь грязное? Но в любом случае я не видела в этом необходимости. - Давайте играть. - Сана встала и вернулась из своей комнаты с коробкой «Монополия», улыбаясь, взволнованно спускаясь по лестнице. - Пойдем парами. Дахён, ты пойдешь со мной. - Она позаботится о том, чтобы её лучшая подруга была партнером, прежде чем кто-либо другой сделает это первым, и снова села, поместив игру в центр круга. - Я ухожу, - пробормотала Розэ, уступая место паре друзей. - Лиса, ты остаешься с Дженни. Я прищурилась, когда блондинка бросила в мою сторону озорную рожицу. Я подошла к Дженни, оказавшись лицом к лицу и почувствовав сильный сладкий запах, который источала Дженни. А еще там пахло шампунем, и мне было интересно, насколько близко мы подошли, когда я почувствовал запах ее волос. Она посмотрела на меня с любопытством, ее глаза сияли, а на лице играла широкая улыбка. И мы смотрели друг на друга, пока Сана не откашлялась и не положила конец неловкому обмену взглядами. Матч был долгим, но интересным. И всякий раз, когда у дуэта-соперника были плохие отношения, Дженни дьявольски смеялась и надеялась, что отношения будут лучше. Она была учительницей, но больше походила на ребенка, смеющегося и веселящегося. И мне было интересно, будет ли понедельник таким же, как обычно. Если бы она и дальше продолжала быть просто учителем и не более того. Мы выглядели как компания друзей, не использовали никаких почетных знаков или чего-то в этом роде. - Чёрт! - выругалась Дженни, когда ей пришлось попасть в тюрьму. Мы посмотрели на неё, сдерживая смех, а затем вернулись к нормальной игре. Дженни была обычным человеком. - Вам достанутся только неудачные карты, вы оставите нас бедными, - сказала Дахён, раздраженная Саной, которая теперь брала свою пятую безопасную карту. И когда снова подошла наша очередь, я решила позволить Дженни бросить кости и попытаться выбраться из тюрьмы, поскольку она поклялась, что сможет выйти, ничего не заплатив. Но когда она проиграла, захныкала и положила голову мне на плечо. Её запах проникал в мои ноздри, её кожа касалась моего плеча, а её дыхание касалось моих волос. Я повернула голову, чтобы посмотреть на нее, но мало что могла видеть, так как её каштановые волосы закрывали лицо. Я видела только её ноги, скрещенные, как у индейца, порхающие, как бабочка, пока Дженни все еще притворялась, что плачет. - Что это такое? - Розэ была удивлена, а затем заставила Сану немедленно бросить кости. И игра закончилась, когда мы потеряли терпение и отложили ее, чтобы снова поговорить. - Я уже сказала, что ничего рассказывать не буду, - повторила я еще раз, когда меня снова попросили рассказать какую-то тайну, которую никто никогда не знал. - Если ты этого не скажешь, то скажу я, - пригрозила Розэ. Я посмотрел на нее так же угрожающе, но ей было все равно. - Лиса... - Позвольте мне рассказать. У меня никогда не было любовные отношения. - Это было первое, что пришло мне в голову. - Перестань лгать. - Дженни, которая это сказала не поверила мне. Почему? - Это не ложь. - И я попыталась на этом закончить дело. - Давайте посмотрим фильм, а потом поспим. - Чертов сон. - Дженни, кажется, хочет спать. - Я посмотрела на нее, но она только сделала вид, будто и не зевнула. - Вы спите вместе. И, по иронии судьбы, мы остались рядом, когда ложились спать, чтобы посмотреть фильм ужасов, на показе которого настаивала Сана, даже после того, как Дженни сказала, что она вообще не поклонница этого жанра и что она до смерти напугана. Розэ была так же напугана. Но японку это не волновало. - Если мне приснится кошмар, ты завтра не проснешься, - предупредила Розэ, прикрываясь простыней. - Не хватает одеяла. - Этого достаточно для вас обоих, - сообщила Сана. Затем я посмотрел на Дженни, которая укрылась светло-розовым одеялом, а затем посмотрел на меня, освобождая мне место под одеялом. Половина фильма уже прошла, и это был, по крайней мере, тридцать четвертый испуг, который пережила Дженни и Розэ. Крики раздавались каждый раз, когда на экране появлялся убийца, даже если он не держал в руках нож и не собирался убивать. Но я должна была согласиться, что он не был таким уж красивым. И я пыталась сдержать смех каждый раз, когда Дженни цеплялась за мою руку, обнимала ее при каждом испуге или держала меня за руку. - Прости, - запнулась старшая, когда в последний раз испугалась перед окончанием фильма и освободила мою правую руку. Я посмотрела на нее, ничего не сказав. Мы были так близко, что я могла видеть каждую деталь ее маленького симметричного лица. И, отвечая на вопрос Розэ, она была очень красива. Может быть, даже слишком.