Ценишь?

ночная Москва чуть тише, чем Москва днём. просто ночью все туристы спешат в отели, где их ждёт вкусный ужин, брелки и сувениры, которые они приобрели за прошедший день.поэтому из приоткрытого окна слышны только звуки машин. с каком то дворе противно скрипят качели, то ли от ветра, то ли кому-то в одиннадцать ночи приспичило вспомнить детство. Олежа поджал губы. Антон сидел совсем рядом. почти вплотную прижимался к парню. Душнов же в это время подшивал плащ Дипломатора, хотя как минимум, его хотелось порвать на клочья и выбросить. слишком надоел. надоел рваться, цепляться за косяки, из-за чего Звëздочкин рисковал попасться разъяренным полицейским с дубинками и электрошокерами. но что действительно было чудом, так это то, что Антон всегда удачно сбегал. Олежа был ему за это безумно благодарен. –Ты чего?-из раздумий Олежу вывел голос Звëздочкина. пристально смотрел в его лицо, будто услышав его мысли.–Олеж, ты из-за плаща злишься? Душнов похлопал глазами, а после, отложил его на тумбочку, стоявшую рядом с диваном. –Нет-нет, просто.. -парень замолк. подбирал нужные слова, а после вздохнул. Антон поймёт и без слов. он давно научился, потому что у Олежи иногда просто нет сил ему что-то говорить, особенно после ночных "геройств" парня. –ладно.спасибо тебе..-Антон вновь расслабился, уронив голову на плечо Душнова, погружаясь в дрëму. а Олеже обидно. копить в себе это чувство уже невыносимо, на самого себя уже злиться парень устал. накручивает себя по пустякам, вот и мучается из-за этого..а Антон должен выяснять. у Душнова была неприятная привычка-умалчивать. сначала она проявлялась в мелочах. ну, допустим, он умолчал, что ел на завтрак. ничего критического. но после это стало уже довольно сильной проблемой, потому что все недопонимания Олежа переживал в себе. он понимал, надо поговорить. нельзя копить в себе обиду, но он продолжал. и с каждым днём становилось ещё больнее. "Давайте поговорим" –Антон.-Звëздочкин отреагировал, приподняв голову и смотря на Олежу. надо сказать резко, как пластырь отцепить. быстро, но боли меньше будет.воздуха в груди будто стало не хватать, а вся смелость быстро улетучилась.–Антон, ты меня ценишь? совсем не то, что хотел сказать Олежа! господи, какая же досада. Звездочкин похлопал глазами, а после рывком сел,не отрывая взгляда от Олежи. –разумеется.к чему такие вопросы..?-Антон заметил синяки под глазами Душнова. заметил его бледность, усталость во взгляде. стало совестно. если бы Антон ценил, то продолжал изводить парня своими геройствами?взгляд Звëздочкина смягчился, он положил одну руку на плечо Олежи, а другую на его щеку, слегка поглаживая её. –Олеж.. слов катастрофически не хватает. почему то рядом с Душновым так всегда-все слова вылетают из головы, остаются только чувства, от которых кричать хочется, ну сил нет. Антон сдаётся и накрывает своими губами губы парня. на данный момент-это единственное, что приходит в голову. и всегда выручает. Олежа вздрагивает, но на поцелуй отвечает.накрывает руки Антона своими, чуть сжимая их. вся ситуация безумно смущает, её абсурдность можно сравнить с каким-то безумным спектаклем. Парни отстраняются друг от друга, смотрят. у Олежи чуть уши покраснели. –Иди в душ. завтра на пары..-Душнов прерывает молчание первым. ничего умнее придумать не смог. как же это все похоже на избитую драму. Антон кивает, медленно встаёт. уже на выходе комнаты оборачивается и смотрит на Душнова. –Олеж.-тот откликнулся, растерянно смотря на Звëздочкина.–я бросаю дипломаторство.