Часть 1
4 мая 2024 г. в 23:44
Примечания:
Прошу прощения за опечатки :)
Приятного прочтения…)
Я смотрю в зеркало, не видя собственного лица. Казалось, сзади меня кто-то находится, стоит, дыша в шею, сгорбившись. Его дыхание горячее, горячее настолько, что я полыхал. В очередной раз тело поддавалось этому искушению, и я следую его галлюцинациям, будто утонув в собственных животных инстинктах.
Я дышу сбито, и резко оборачиваюсь, никого не обнаружив. Мои руки дрожат, прикрываю лицо, опускаясь на холодный кафель. Кожу обдало льдом, а руки покрылись следами сыпи.
Вот уже десять лет каждые три месяца я окунаюсь в болото лжи собственного мозга, теряя осознанность, чувство собственного достоинства, и ощущаю себя дерьмом как внутри, так и снаружи.
Такова моя природа.
На пороге ванной комнаты уже стояла еда, принесенная домовиками. А я смотрю на неё, и чувствую, как в горлу подступает тошнота от самого себя.
Жадно выпиваю стакан воды, и резко бью его о стену. Осколки падают на пол, и тут же исчезают. Сознание то и дело прогружает забытые воспоминания последних трёх дней, подогревая стыд.
Запах еды мутит желудок.
Я мечтаю лишиться своей природы.
***
В скором времени дверь в мой кабинет предстала передо мной, и я нажал на ручку, оказываюсь внутри. Самое любимое место в моей жизни — это этот кабинет, пропитанный запахом дерева, леса. С тех пор, как дом, в котором я вырос, опустел, он стал чужим.
Мэнор для одного меня был слишком большой.
— Я принесла заказы на подпись.
Клара ворвалась без стука, и тут же поняла свою оплошность, густо покраснев. Яркая рыжая молодая девчушка, только что вышедшая из Университета, раздражала меня несколько меньше, чем многие другие.
— Заказы поступили от самого Аврората? — я поднял бровь, и склонил голову набок.
Она поспешно кивнула, говорю ей выйти, и начинаю изучать бюджет. Не густо, но и не мало. Большая партия зелий средней сложности, а также перспектива дальнейшего сотрудничества.
Улыбка касается моих губ. Получить сотрудничество с Министерством, словно получить гранд мешка с золотом.
Беру перо, и пишу ответное письмо.
***
Тем вечером я уже стоял возле кабинета, из которого меня когда-то в далеком прошлом выводил за локти конвой. Выдохнув, я нажал на ручку двери, и нацепил дежурную улыбку, готовясь встретиться со старым знакомым.
Защёлка замка медленно поддалась моей воле, задерживаю дыхание, резко увеличиваю пространство, отделяющее меня от крупного контракта со школьным воспоминанием и тут же оседаю на колени, чувствуя, как задыхаюсь. Сердце пускается в пляс, кислород выбило из лёгких, заменяя концентрированным ароматом ядовитой хвои с проблесками сигаретной желчи. Перед глазами все плывет, я теряюсь между желанием покинуть это место сиюминутно, и тем, чтобы задохнуться прямо здесь в этом безумном феромоне.
Перед глазами появляется смуглая ладонь с крупным шрамом посредине. Я захватиться за неё взглядом, стараясь вернуть себе разум.
— Ты в порядке?
Киваю, не поднимая взгляда, но и не принимая попыток встать — бесполезно.
«Авроры принимаю блокаторы, чтобы чужие феромоны не мешали работе»
Возникла в голове строчка из когда-то прочитанной газеты.
— Малфой? Ты меня слышишь?
Большая ладонь переместилась ближе ко мне, а я только судорожно отодвинулся дальше, прикрыв лицо руками. Тело полыхало жаром, дыхание возвращалось в норму, а сердце все громче било по ушам.
— Малфой? Кажется, тебе надо в Мунго…
Я помахал головой в знак отрицания.
От одновременно знакомого и незнакомого грубоватого голоса этого человека бросало в дрожь, ещё никогда я не чувствовал себя настолько сильно загнанным в ловушку, даже тогда, на суде, в комнате пыток, когда на мне отрабатывали «Круцио».
— Малфой, я сейчас же напишу письмо…
— Не надо!
Мой голос показался мне слишком хриплым и высоким, чтобы звучать убедительно. Пошатываясь, опираясь рукой о косяк двери, я на ватных ногах поднялся и посмотрел на своего собеседника по несчастью.
Сердце упало на самое дно. Поттер был выше на половину головы, широкий, с привычными идиотскими очками и непривычно грубыми чертами лица. Он смотрел на меня с глубоким вопросом во взгляде, и недовольно сжатыми тонкими губами. В сравнении с ним я выглядел жалко, пускай мантия и скрывала мою излишнюю худобу, я чувствовал себя хорьком рядом со пумой.
— Я…плохо сегодня спал и не успел перекусить.
Стараясь вернуть свой настрой в норму, я выдавливаю тусклую улыбку и вытягиваю свой кожаный портфель, открывая. Бумаги плыли перед глазами, я достал пачку, протягивая ему.
— Я подготовил все бумаги по заказу, и договор.
Он хмыкает, подозрительно на меня поглядывая, и выдернул бумаги, резко развернувшись.
— Ты в своём духе. Садись пока на диван, я просмотрю все и подпишем договор.
Он сел за стол, а я медленно зашагал к дивану, стараясь не выдавать явного головокружения. Минуты длились вечность, он уткнулся в бумаги, а я будто бы тонул в этом хвойном болоте. Казалось, многолетней выдержки будто бы и не было, весь древний родовой статус исчез, остался просто я, безжизненное нечто, запрограммированное на размножение.
— Пятнадцатый пункт, про…
— Заранее — это за неделю, прописано ниже.
Перебил его я.
У меня мурашки по коже от этого голоса. Такое ощущение, стоит Поттеру сказать хоть слово — его феромон обвивает петлю вокруг шеи, намереваясь затянуть пожизненный ободок.
Брюнет ничего не ответил, и вцепился в меня взглядом, замерев.
— Странный ты.
— Прям как на шестом курсе? — не медля ни секунды.
Он ухмыльнулся.
— А ты помнишь.
— Такое забудешь.
Он снова уткнулся в бумаги.
А я в пол, разглядывая неровности старого паркета. Время тянулось слишком долго, я уже мечтал о побеге, хотел схватить несколько лет назад купленный портключ во Францию и исчезнуть из этой страны навсегда.
Когда все пошло не так? Когда отца поцеловал дементор? Когда мать покинула свет, наложив на себя руки, оставляя меня одного в огромном Мэноре? Или когда после ее похорон я бился в агонии своей первой течки, не зная, что являюсь омегой?
Украдкой смотрю на него. Он всегда хмурится, когда копается в бумагах? А как часто он копается в бумагах? Чаще в своём кабинете или рискует жизнью на заданиях…рискует жизнью. Напряженные вены на висках, покусанная нижняя губа. Нам по тридцать, он женат на одной из самых красивых омег в стране, имеет высокий пост в Министерстве, а я один гнию в своём особняке и уже трижды был в шаге от банкротства.
— Я подставил подпись, все составлено отлично.
Поттер встаёт, перехватывая мой взгляд, устало потирает затёкшую шею и широко улыбается, сверкая белыми зубами, заметными мышцами.
Черт возьми, он мой истинный.
— Будем ждать первую партию зелий, и после составим долгосрочный договор, если зелья пройдут проверку.
Брюнет подходит ко мне, останавливается напротив, протягивая второй экземпляр договора. Я замечаю его привычный комок спутанных волос на голове, и протягиваю руку.
Он вручает в протянутую руку бумаги, и я одергиваю ее, резко поднимаясь. Видимо, он подошёл слишком близко, упираюсь взглядом ему в шею, замирая.
Черт возьми, Гарри Поттер мой Альфа.
Феромон становится гуще.
— Тебе бы колдомедику показаться, Малфой, все же.
— Обязательно.
Говорю сквозь зубы.
Он делает шаг назад, я выдыхаю.
— Через неделю пришли кого-нибудь за первой партией.
Бросаю, прежде чем поспешно выбежать из его кабинета, и, кивнув секретарю, кинуть порох в камин.
Гостиная встретила жаром, или это тело реагирует на феромонную пытку? Оседаю на пол, прикрывая мокрые глаза.
По бедру стекает смазка, любимые брюки испорчены.
— Черт бы побрал эту жизнь.
***
— Мистер Малфой, там из Министерства пришли за партией зелий.
Поднимаю мрачный взгляд на свою помощницу. Она смотрит на меня наивными голубыми глазами, подправляя осевшие на нос очки.
Я же доливаю остатки заказа в последнюю склянку.
— Пусть заходят, скажи, все готово.
Спал я не больше четырёх часов в день. Заказ был большим, а на дополнительных работников, помимо Клары, денег пока ещё не было.
Так же, как и, в первые за долгое время, не было времени на пустые мысли о горькой судьбе.
До сего момента.
На пол лаборатории опустился лишь один сапог, а я уже почувствовал, как ослабевают мои суставы в коленях. Кровь хлынула к лицу, руки нашли опору в виде стола. Брюнет дружелюбно улыбался, махнув мне рукой.
— Малфой, готово?
— Готово, Поттер.
Я скрипел зубами, осознавая, что чертовы блокаторы, невзирая на все мои надежды, не сработали.
Они не работают на том, кто уже почуял истинного.
Они не работают против едкого феромона Поттра.
А его долбанные блокаторы работают.
Несправедливо.
— Не ожидал, что ты сам придёшь сюда.
Он внимательно осматривал помещение, читая надписи на полках со склянками.
— Решил сам заскочить.
— Надо же, Герой все также взваливает все на себя.
Мой голос звучал ядовито и уверенно, в то время, как я держался из последних сил за стол.
Смешно.
— Надо же, Малфой все также язвителен.
Передразнил он меня и вдруг рассмеялся, уперев руки в бока. Его смех оказал на меня ещё большее давление, и я ощутил мощный взрыв эндорфинов внутри себя.
— Ладно, Малфой, времени у меня мало.
Он взмахнул рукой и ящики поднялись.
— Это я отправлю на оценку, приду вечером к тебе подписывать долгосрочный договор, там и поболтаем.
Поттер резко исчез, как и появился. Я тут же упал, а руки задрожали. Что он имел ввиду под «поболтаем»?
Складывало ощущение, будто бы подобное «поболтаем» до добра не доведёт.
До вечера я был словно на иголках, все то и дело валилось из рук. Превысив дозу блокаторов, это не помогло. Поттер стоял в моей гостиной с кипой бумаг на мое рассмотрение, сверкал улыбкой и осквернял Мэнор хвоей.
Сейчас в этом месте все Стеллажи были заполнены зельями на все случаи жизни.
А он заинтересованно рассматривал их, пока я вчитывался в бумаги. Мозг отказывался нормально функционировать, и это дело затянулось. Каждое слово приходилось перечитывать по несколько раз, прежде, чем до меня доходил его смысл.
— Ты хранишь их для себя? Или для красоты?
Поднимаю на него измученный взгляд, борясь с нервной дрожью внутри себя.
— Зелья не картины, они не должны просто так простаивать. Я принимаю их сам в зависимости от ситуации.
Он хмыкает и берет с полки пурпурную склянку, открывая.
Сжимаю перо в руке.
— Я не разрешал тебе ничего трогать.
— Блокатор, так и знал. Эту гадость узнаю из тысячи. Ты Альфа?
Он оборачивается, на грубом лице хитрая ухмылочка. В помещении повисло молчание, мы сверлили друг друга взглядами, как в старые добрые времена.
— Нет?
Чёрная макушка склонилась набок.
Я молчал, просто молчал, не было сил врать.
— Не может быть…
Яркие зелёные глаза округлились, а тонкие губы приоткрылись. Казалось, Поттер практически не изменился за эти годы, все те же эмоции, все то же глупое выражение лица.
И к этому идиоту меня всегда тянуло трехметровым магнитом.
— Не лезь не в своё дело, Поттер.
Перо в моей ладони треснуло, а его веки раскрылись ещё больше, являя мне истинного безумца в лице Главы Аврората.
В гостиной снова повисло молчание, обменявшись дежурными фразами, мы разошлись, скрепив сделку краткими подписями.
Весь дом впитал феромон истинного своего Хозяина, желая увековечить этот запах и доставить мне удовольствие. Я заперся в душе, холодная вода не отрезвляла. Я положил дрожащую руку на член, опустился на колени и сделал первое движение. Горячо, очень горячо, и сыро.
— Боже мой…
Ощущения были хуже течки, тело просило своего Альфу, и затылок горел там, где должна была быть метка.
***
Дни быстро пролетали перед глазами, я погряз в заказах, и нанял парочку помощников. Казалось, все идёт в лучшую сторону, за исключением одного «но». Твёрдого, в собственных штанах и снах каждую ночь.
Забитый мной далеко и надолго зверь больше не подчинялся, то и дело намереваясь вырваться наружу, и получить то, что ему положено магией. Затылок был покрыт царапинами, он почти всегда чесался, а я не мог противиться этому удушающему чувству.
В борьбе с самим собой проигрывать очень горько. Раздражительность превысила допустимый максимум, моим новым работникам доставалось сполна, как и эльфу, что уже прятался и старался не попадаться мне на глаза.
— Мистер Малфой, к вам посетитель.
В кабинет ступила женская туфелька на каблуке. Каштановые волосы были уложены в плотный пучок, я сразу ее узнал, и нервно усмехнулся.
— Приветствую, Миссис Паркинсон. Что вас привело?
Грейнджер поправила выпавшую прядь волос с лица, и ностальгически улыбнулась. Офисная юбка, строгий пиджак, округлые формы тела. Та маленькая нескладная девочка из прошлого выросла в великолепную женщину.
— Пэнси попросила приготовить для неё эти зелья.
Она протянула мне список, смущенно отводя глаза в сторону. Я пробежался по списку глазами.
— Ого, так вы ждёте пополнения?
Я не видел школьную подругу с момента ее свадьбы, с тех пор, как они с Грейнджер переехали в Нью-Йорк, и очень удивлён таким внезапным «появлением». Чертовка решила сделать это феерично, боясь моего гнева, послав свою беременную омегу.
— Забавно, передай ей, пожалуйста, что черт с два я ей зелья приготовлю, если она сама не придёт. Купить их она может и в аптеке.
Ухмыляюсь, Гермиона понимающе кивает и уходит, принося извинения.
Уже через несколько минут Паркинсон собственной персоной возникла передо мной. Не давая мне и слова сказать, она заключила меня в крепкие объятия, выбивая воздух из лёгких. Через несколько минут, когда злость сошла на нет, я обнял ее в ответ.
— Чертовка…
— Ты же знаешь, миссия…
— Да-да, важная государственная миссия, знаю. Но хоть строчку…
— Строчку могли перехватить.
Она отстранилась, и уцепилась в плечи, заглядывая в глаза.
— С каких пор ты омега?
— Да лет десять уже.
Пэнси осмотрела меня с ног до головы, принюхиваясь. Я покорно стоял, только перед ней мне удавалось быть…сами собой. Расслабиться, как когда-то в раннем детстве с матерью.
— Твой запах смешан с чужим.
Она хмыкнула.
— Слабый, вы не повязаны, но, кажется, кто-то пытался тебя заклеймить, не ставя метку.
Я поднял бровь, понимая, что мои знания о альфах слишком малы.
— Неосознанно, относительно недавно, он уже почти выветрился.
— Хочешь сказать, что кто-то предъявляет на меня свои права?
— Это я и хочу сказать, причём я уже где-то чувствовала это человека…знакомый запах. Хвоя?
Отрицательно мотаю головой.
— Ни за что.
— За что, Малфой. Ты пахнешь как закоренелый девственник, но хвоя портит картину…
Она уткнулась в шею, и шутливо дунула.
— Всю картину чистого омеги портит.
Я ткнул ее пальцем в бок, и засмеялся. Хвоя? Смешно, не может быть, он не учуял меня.
Мы провели весь вечер вместе, я слушал ее истории, пока варил зелья, а она не затыкалась.
***
Холодный дом встретил отчуждением. Я сел на диван, звенящая тишина мутила разум. Паркинсон вернулась к своей жене, а я к себе в вечное одиночество.
Тик-тик-тик.
Мне не хватало кого-то, кто бы делил этот Мэнор со мной. Мне не хватало человека рядом, тепла, и омега внутри скулила, звала на помощь двадцать четыре часа в сутки.
— Может, тоже, жениться?
Часы пробили двенадцать ночи, сигнальные чары сработали. Посреди моей гостиной появилась знакомая до жути фигура, прямо напротив. Его грудь тяжело вздымалась, а феромон концентрированным мраком впитывался в стены живого здания.
— Что ты тут делаешь?
Меня прибило к дивану, казалось, я стал весить больше тонны. Настолько тяжело было даже дернуть пальцем. Он выглядел растерянно, казалось, сам не зная ответа на мой вопрос.
— У тебя есть зелье…
Голос Поттера был хриплым, низким.
— Зелье?
Выдыхаю, феромон кружил голову, как и его растерянный вид. Казалось, вся моя ненависть к нему в школе была перепутана со сладким, но тяжёлым чувством любви. Трепет во время стычек, эндорфин, поглощающий в случайных прикосновениях. Все это не было ненавистью, сейчас я это понимал как никто другой, сидя на этом диване, не в силах сдвинуться с места, в этом одиноком пустом доме, с омегой, рвущейся наружу.
— Да, зелье…которое блокирует действия блокаторов…
Смотрю на него, не видя.
— Купи в аптеке.
— Аптеки закрыты.
— Я не аптека.
— Ты Малфой.
Разговор зашёл в тупик. Глупость, вперемешку с инстинктами, и я уже взмахивая палочкой, левитируя нужное зелье ему в руки.
— Все, уходи, напоминаю, это мой дом.
Он не двинулся с места, рассматривая склянку у себя в руке потупившимся взглядом.
— Малфой, не знаю зачем, но я просто обязан выпить его здесь.
Прикусываю губу, прикрывая глаза.
— Не стоит, Поттер.
Он растерянно улыбается мне, хватается пальцами за крышку и отбрасывает ее в сторону, тут же осушая зелье. Сердце бьется внутри меня, тарабаня лезгинку, желая вырваться из груди.
— У тебя есть пару минут, чтобы покинуть мой дом, пока я не вызвал Авроров.
Гарри усмехается, и жмёт плечами.
Я считал каждую секунду.
Сто сорок.
Сто сорок один.
Сто сорок два.
Его зрачок заполоняет практически всю радужку, ладони резко сжимаются в кулаки. Концентрат вокруг стал равен гону, я согнулся, а он вмиг оказался рядом, цепляясь за плечи сродни цепким оковам. Взгляд напротив приковывал к себе, брюнет не моргал, бегая глазами по моему лицу. Его жевалки ходили ходуном, и вскоре два клыка показались из приоткрытого рта.
— Это безумие…
Сказал он прежде, чем вцепиться губами в мои, грубо цепляясь за кожу остротой, сминая, мертвыми объятиями прижимая к себе.
***
Затылок больше не чесался.
Это первое, что я осознал, открыв глаза.
Рядом живое тело — второе.
Он крепко прижимал к себе и целовал в макушку. Приятное тепло вновь скапливалось внизу, в паху, заставляя быстро проснуться.
— Съесть меня решил?
— Да-а.
Протянул протяжно, довольно.
— Ты женат.
— В разводе уже девять лет.
Я задумался, стараясь не давать полноценную волю своей омеге.
— Пресса?
— Не в курсе.
Сил сдерживаться себя больше не было.
***
— Может, уже на работу пойдёшь?
Я недовольно посмотрел на мужа.
— Не пойду.
Краткий четкий ответ.
— На сколько в этот раз взял отпуск?
— На три месяца.
В этом переполненном жизнью доме Гарри Поттер укачивал нашего третьего по счету ребёнка.