***
Многие женщины еще не спали, когда над горизонтом задребезжал рассвет, но Шэнь Цинцю предпочитал не поднимать шум, уходя по утрам. Он, как всегда, позавтракал с Янь-ий. Затем он двинулся к боковому выходу. В это время в главном зале было пусто: различные клиенты разошлись по своим комнатам с девушками, которые привлекли их внимание. — Прошу прощения, Бессмертный Мастер Шэнь. Шэнь Цинцю повернул голову и опустил глаза. Это снова был тот мальчик. Новый слуга. Под пристальным взглядом на его щеках появился слабый розовый оттенок, распространившийся до ушей. Он поднял свою корзину, высоко и целеустремленно. Затем он вспомнил о манерах и отвесил глубокий поклон, направив корзину в его сторону, низко опустив голову. — Пожалуйста, примите эти цзяоцзы на пару в знак благодарности за вчерашнее вмешательство господина, — сказал мальчик. — Д-Дуань-цзе сказала, что этот может воспользоваться кухней, чтобы… приготовить их самому… потому что… потому что… Спасибо! Как некстати. Шэнь Цинцю принял корзину без комментариев. Ребенок остался стоять в низком поклоне, спина напряжена, руки вежливо сложены перед собой. — Этот ничтожный надеется, что у Бессмертного Мастера Шэня будет приятный и плодотворный день, — продолжил он мягким и высоким голосом. Застенчивый. Шэнь Цинцю долго рассматривал его, давая себе возможность поразмыслить. Он потянулся к плащу и достал оттуда набор простых колец, соединенных тонкой металлической цепочкой. — Мальчик. — Да, господин? — он не поднимал глаз. — Встань, — нетерпеливо приказал Шэнь Цинцю. — О-о, простите! — мальчик, кажется, Бинхэ, выпрямился из поклона, смутившись. — Простите, господин! Шэнь Цинцю выронил кольца, и мальчик инстинктивно поспешил их поймать. — Надень их, — в возрасте мальчишки удары еще не отличались особой силой, но немного металла на костяшках пальцев все равно причиняло боль. Особенно в более интимных местах. Большинство считало такие украшения просто частью униформы или стилистическим решением, но у них была своя функция. Полезное применение. Бинхэ застыл на месте, открыв рот. Он посмотрел на Шэнь Цинцю, быстро моргая. — У Айсюэ-мэй и Тянь-цзе есть такие! То есть… — В следующий раз, когда тебя схватит мужчина, не стой на месте. Реагируй, — твердо и холодно сказал ему Шэнь Цинцю, не оставляя места для споров. — Если у тебя есть привилегия называть этих женщин «сестрой» и «тётей», не будь обузой. Разве он не должен был быть ребёнком с улиц? Под всей этой вежливостью и кротким поведением должен скрываться маленький одичавший зверёк. Огрызающаяся клыкастая шавка, способная откусить руку. Он не был таким уж беззащитным. В его возрасте Шэнь Цинцю регулярно бил людей по голове кирпичами, камнями и всем, что попадалось под руку, пинал до полусмерти всех, кто связывался с Ци-ге, и плевал на их истекающие кровью тела. Какое же оправдание мог найти этот беспомощный мальчишка? Куртизанки защитили бы Бинхэ; конечно, защитили бы. Даже стражники, если понадобится. Но мальчик должен был уметь справляться с проблемами сам, особенно когда подрастёт. Если только он не был особенно бесполезен, ему следовало бы позаботиться о них в свою очередь. Отдавать им доброту в десятикратном размере. Янь-ий заслуживала, чтобы под ее началом служили только лучшие. Ее девочки, если им придется получить детей мужского пола, чтобы заботиться о них и ухаживать за ними, должны иметь полезных сыновей. Бинхэ прижал соединенные кольца к груди, множество выражений быстро сменяли друг друга на его юном лице, пока наконец не остановились на решимости. Стальная и полная огня. Он отрывисто кивнул головой. — Верно. Да, господин. Этот будет лучше… намного лучше, — заявил мальчик. Это мы еще посмотрим. Шэнь Цинцю натянул капюшон и, не оглядываясь, двинулся к выходу, настежь открыв боковую дверь.***
Мэн Чанъин снова заснула на полу в кладовой, бессистемно раскинувшись и тихонько похрапывая. Ло Бинхэ слегка улыбнулся и покачал головой. Он опустился на корточки и потряс ее за плечо, стараясь не переборщить с грубостью. — Почему ты тоже лежишь здесь? И не спишь, — заметил Ло Бинхэ и посмотрел на Сунь Айсюэ. Та пожала плечами, продолжая лежать на спине. — Так она будет выглядеть не так глупо, если мы обе будем спать, ведь да? В этой логике было что-то осмысленное. Ло Бинхэ сдержал смех. На самом деле это было не так уж и смешно, но… Иногда они бывают глуповаты, его младшие сестры. — Шэнь-шушу подарил тебе одно из ударных колец, — произнесла Мэн Чанъин, первым делом проснувшись от храпа. — Ударные кольца? — повторил Ло Бинхэ. Он догадывался, что именно для этого они и предназначены, но… — Хорошо подходят для того, чтобы бить развратников по члену, — добавила Сунь Айсюэ, садясь прямо и сжимая руку с кольцами в кулак. — Он не говорил «член», — проскрипела Мэн Чанъин, указывая на нее пальцем. — Не надо так порочить нашего почтенного дядю! — Ты права. «Мешающий столб» звучит лучше, — сказала Сунь Айсюэ. — Он! Никогда бы! Не стал! Так! Выражаться! Он слишком правильный! — настаивала Мэн Чанъин. — Наверняка он так подумал, — возразила Сунь Айсюэ. — Он часто называет мужчин «отбросами» и «паразитами», и регулярно проводит время с цзецзе. Думаешь, он никогда не произносил неподобающих слов в адрес мужской интимной зоны? Да ладно. Он точно способен грубо разговаривать. Даже Янь-ий говорит всякую гадость, когда злится. Мэн Чанъин закрыла уши и высунула язык. Ло Бинхэ прикрыл рот, но в итоге всё равно захихикал. Эти двое… такие глупые. — Я не знаю Бессмертного Мастера Шэня, но думаю, Чанъин права… не думаю, что он бы так выразился, — особенно перед ребенком. Верно? — Надо пойти наколоть брёвна, — вдруг сказала Сунь Айсюэ, и интерес ее вернулся к исходной точке, а руки захлопали. — Брёвна? Девочки в унисон кивнули. — Брёвна. — …хорошо. — Только не переусердствуй, конечно. Ты же не хочешь сломать себе запястье, как идиот? — Не хочу. — Отлично.