***
Они видятся не часто, точнее не так часто, как просит их душа или тело, потому что Келус все еще: спаситель планет, Первопроходец, Безымянный и еще куча титулов в добавок, а Ахерон все еще нужно выполнять ее обязанности. Поэтому приходится терпеть до крайности: до глубоких, темных и удушливых ночей, (или пока ее не выгонят из ее же квартиры с ультиматумом «хватит от него бегать»), прежде чем появится на пороге чужой комнаты, в одной из десятков на Звездном экспрессе. Келус прижимается к ней с порога, стоит только зайти и закрыть за собой дверь. Льнет как ребенок к матери, хотя Ахерон знает, что связь душ глубже нежели родительские чувства, просто вряд ли найдет более подходящее слово. Для нее Келус это покой и то, что обычные люди назвали бы «дом». Ахерон сама притягивает парня ближе, запутывая длинные пальцы в пепельных отросших волосах. — Снова со мной нежничаешь? — она смеется совсем тихо, для кого-то видеть ее такой было бы диким, а он в притворном раздраженни фыркает. — Снова пропадаешь, я почти решил, что ты бросила меня, — голос звучит надуто, хотя руки Келуса обнимают ее аккуратно, будто боясь сломать, пока он тянет ее к своей незаправленной кровати. Его комната сущий хаос и вряд ли бы Ахерон удержалась от коментария об этом днем. Но не сейчас. Сейчас она чувствует спокойное дыхание на своей шее и теплые руки на своей талии и ей совсем не хочется думать, ни о хаосе комнаты, ни о вселенной. Как же глупо. До ужаса глупо, что вселенная или Эоны или кто бы ни сделал эту связь, назначил этого глупого мальчишку ей. Лебедь лишь смеялась, проводя пальцами по ее волосам и повторяла, что лучших «душ» она не встречала, ведь даже арканы говорят об этом. Ахерон же возмущалась для вида, не раз повторяя, что даже тот придурок с КММ был бы более подходящей парой для нее, а еще лучше если бы звезды послали одну предсказательницу… Но в ответ получала снисходительную улыбку и укорительный взгляд, каким взрослые смотрят на нерадивых малышей. Вселенная не запрещала любить, арканы говорили о свободе, но «связь» никогда не была об этом. Это нечто большее, необъятное, что любое слово вроде «привязанность» было бы ничтожным. «Связь» была у всех, хоть и не каждый мог найти свою «душу» даже за бессмертную жизнь, потому не было разговоров, будто это цель жизни человека — найти свою родственную душу и прожить с ней до самого конца существования. Но если пары находили друг друга, то уже не расставались. Истина. Не раз Ахерон слышала, как умирающий мог встретить свою родственную душу младенцем, или любившие друг друга супруги никогда не были связаны. Келус во сне разговариваривает, словно мурчит что-то, иногда толкается, дергается и Ахерон понимает, почему он редко спит по ночам с кем-то в постели. Его мучают кошмары, видения прошлого, даже не его и забытые воспоминания. Она привыкла. Успела привыкнуть так быстро, что самой страшно думать об этом. Тело в ее руках не привычное нежное, женское. Келус ниже, и волосы у него короткие и жесткие, а руки в заживших шрамах. Он теплый, почти обжигающий горячий, из-за чего Ахерон всегда касается его, когда находится рядом. Переплетает их пальцы, пока он стоит близко к ее боку или толкает в плечо, не больно, шутливо. А ведь даже не задумывалась, что спустя столько времени можно ощущать себя так свободно с кем-то… Иногда она ловит взгляд чужих серых глаз на себе, когда находится на экспрессе. Она редко общается с другими, предпочитая утром уходить пока запах кофе не разлился по вагону, но иногда она чувствует немую просьбу от него: "Не оставляй. Ты видишь, что нужна". Мальчишка тоже все понимает, может лучше чем кто-либо на экспрессе. Понимает и боль, которую они чувствуют и радость от воссоединения. Не претендует на большее, хотя Ахерон знает, что тот любит ее мальчишку не меньше. Ее губы касаются чужого теплого лба и Келус перестает сжимать руки на ее боках слишком сильно. До конца ночи он будет спать спокойно, но сама Ахерон предпочитает наблюдать: запоминать чужие черты лица, проводя ладонью по его лицу, когда прядь пепельных волос падает на глаза; или ощущение внутри, от того как близко Келус. Не возбуждение, не радость, хотя Март7 назвала бы это «нашествие роя в животе». Тело окутывает спокойствие, граничащее с теплой негой разливающейся внутри. Он в безопасности. И Ахерон может уснуть.***