chasing friction

***

      — Ты снова хмуришься, — говорит Минхо, заставляя Джисона вздрогнуть и уронить телефон себе на лицо.       — Ай, — хнычет Джисон. Он смотрит на него с двухместного кресла, на котором лежит и видит, что Минхо присел на диван. — Я не хмурился.       Минхо в шортах.       — Хмурился, — он не поднимает взгляд со своего телефона и Джисон надеется, что тот не видит его покрасневшего лица. — Там всё плохо?       — Ну, оно… — Джисон обрывает фразу, глаза устремлены на ноги Минхо, задерживаясь на изгибах его обнажённых бёдер.       Плохо ли? Что ж, он не так часто читает книги, поглощая больше романтического контента из шоу и комиксов. Но это всё визуальные источники и, на самом деле, Джисон впервые читает романтику через слова. К тому же, это немного тяжелее, потому что написано на английском.       Минхо зашёл именно в тот момент, когда Джисон читал сцену трения о бёдра. В теории, это очень горячо, на практике — тоже, но у Джисона некоторые проблемы с визуализацией.       Он узнаёт, что является одним из тех читателей, которым нужны дословные описания поз, чтобы погрузиться в историю, а потому, все сцены с трением о бёдра — самые тяжёлые для его понимания.       Но они хороши, да?       Джисон знал, что, в основном, все фанфики направлены на шипперство. Когда он только собирался искать вдохновения в историях фанатов, уже был к этому готов.       Но к чему он не был готов, так это к тому, что в большинстве контента присутствуют непристойные сцены. Так много описанного порно и в каждой он — главный герой.       Джисон мог бы воспользоваться фильтрами сайта и читать истории о других мемберах. Возможно, если бы у него было желание. Он не мог отрицать, что есть что-то лестное в том, что люди считают его привлекательным и интересным и готовы писать сотни и сотни страниц порно.       Поэтому довольно естественно, что он выбирает истории про себя. Про себя и Минхо, если быть точным. Их пэйринг самый популярный на том самом сайте — тысячи работ по «минсонам».       Большая часть которых посвящена тому, как Минхо позволяет Джисону оседлать его бёдра.       С того момента, как Хан начал читать фанфики, он многое понял о разных вещах.              Во-первых, фанаты действительно его любят.       Будучи творческим человеком, он знает, сколько ресурсов уходит на работу, и как много усилий и времени это отнимает. То, что они вдохновляют тысячи людей творить в их честь — очень мощное знание. Он всегда будет восхищаться любовью масс.       Во-вторых, Джисон точно бисексуал.       Он как бы уже знал об этом, внутренне считая себя таким ещё до дебюта. Но когда ты становишься знаменитым, времени изучать себя и своё тело особо нет. Если судить по порно, которое он смотрел в прошлом, ему больше нравятся женщины.       Джисон быстро понял, что порно текстом — абсолютно другое. В словах авторов было что-то такое, что заставляло его тяжело дышать и извиваться в собственной постели, когда впервые трогал себя пальцами. А потом ещё несколько раз после.       И, наконец, Джисон очень сильно облажался.       Прожив несколько лет на виду у публики, он считал, что мастерски мог отличить выдумку от реальной жизни.       Но это, блять, не тот случай. Его мозг, возможно, и понимает, что все эти слова не о нём настоящем и не о настоящем Минхо, но до тела, походу, всё ещё не доходит.       У него приятно покалывает в животе каждый раз, когда Минхо стоит слишком близко. Ничего необычного, если уж быть честным с самим собой. Скорее всего лёгкая нервозность от такой близости была всегда. Скидывая это состояние на социофобию, он просто врёт самому себе.       Социальная тревожность не заставляет сердце выпрыгивать из груди, когда лицо твоего лучшего друга слишком близко.       Сейчас он думает, что проблема в Минхо. Если бы он не был так тактилен, у Джисона не возникло бы всех этих чувств. Да. Возможно, если Джисон достаточно постарается, то и дальше сможет винить Минхо во всех своих новых кинках.       Их реально много. Очень много новых кинков, открытых совсем недавно. И добрая половина из них крутится вокруг бёдер Минхо. Джисон сглатывает, его взгляд прикован к ногам Минхо, представляя, как бы мог сжимать эти мышцы у себя в ладонях.       Как бы он… Ему бы пришлось сидеть у него на коленях? Нет, так не получится, ему нужно двигаться туда-сюда, создавая трение.       Может, нужно сидеть только на одной ноге. Но тогда у них не получится делать это на диване, потому что, если Минхо раздвинет ноги, а Джисон будет на одной из них, то куда ему деть свои колени? Одно на диване, а другое рядом с членом Минхо? Это было бы некомфортно для последнего.       Джисон так далеко зашёл в своих раздумьях, что даже полез искать информацию про это в интернете. Он ничего не нашёл: либо был настолько плох в поиске порно, либо по этому запросу просто нет контента.       Хан пришёл к выводу, что такое практикуют только герои фанфиков. Наверное, это даже не ощущается так хорошо, как описывают. Он не может представить, что кончит от этого. Звучит недостаточно.       — Джисон-а.       У Джисона абсолютно нормальная реакция, когда он слышит своё имя из уст Минхо. Если то, как он вздрогнул, можно считать таковой. Ему удаётся оторвать взгляд от кожи Минхо, и как же повезло, что тот всё ещё смотрит в свой телефон.       Блять. О чём они говорили.       — Итак, они плохие, — констатирует Минхо и Джисон вспоминает.       — Они хорошие, — решительно. — В их текстах так много красивых фраз. Половину из этих фанфиков можно было бы смело опубликовать.       Конечно он рассказал своему лучшему другу, что читает фанфики. Когда ему в голову только пришла эта идея, Джисон не сильно задумывался. Просто очередной креативный способ словить музу. Но вдохновение пришло на совсем другое.       Поначалу Хан даже шутил, что там одно порно. Потом он обнаружил себя за чтением десятого фанатского произведения, погружая в себя уже два пальца… Ага. И с тех пор держал все эти шуточки при себе.       Минхо мычит:       — Что-то вдохновляющее?       Джисон сглатывает. Он надеется, что время, потраченное на изучения себя, принесёт плоды, которые выльются в несколько строк. Сложно сфокусироваться на написании песен, когда ты возбуждён.       — Есть пару идей. Ничего конкретного, — и никому не обязательно знать, что все эти идеи пропитаны сумасшедшей похотью.       — Звучит хорошо. Тогда почему ты хмурился? — Минхо использует тот тон, который означает, что он не перестанет доставать Джисона, пока не узнает всю правду. Эх.       — Ничего. Я просто, — Джисон облизывает губы. Он ведь может сказать это небрежно. Ничего сложного. — Я не могу представить эту… позу? — чувствует, как щёки краснеют.       — Какую?       Джисон опирается на локти, недоверчиво смотря на старшего. Кажется, это заставляет Минхо опустить телефон и с поднятой бровью посмотреть в ответ.       Джисон морщится.       — Говори уже, — просит Минхо.       — Трение о бёдра.       — А, — он снова берёт в руки телефон.       А. А? Что это должно значить. Вот Джисон лежит на диване, сгорая со стыда, а Минхо просто. Он просто! Да ещё и с открытыми бёдрами. Какой мудак.       — Это как трахнуть подушку, — наконец говорит Минхо, поражая Джисона, — только вместо неё человек.       — Что?       — Ага, — и Минхо просто кивает, как будто это рутинный разговор. Может быть, между другими лучшими друзьями — да, но не между ними. По крайней мере, до этого момента. Когда Джисон молчит, Минхо снова говорит: — Погоди, ты никогда так не делал?       — Эм, — Джисон почти давится слюной, заставляя Минхо снова поднять на него взгляд, в котором читалось удивление.       Минхо ждёт ответа, но Джисон не может ничего сказать. Его мозг всё ещё пытается обработать, как буднично старший произнёс это, словно... трахать подушку — обычное дело.       И Джисон приходит к мысли, что да, возможно, это нормально. Для Минхо. Который регулярно это делает.       Теперь воображение Хана подкидывает образы старшего с подушкой, зажатой между его красивых бёдер. Он вбивается в неё, лёжа на боку или, возможно, животе. В одежде? Или предпочитает делать это голым? Сможет ли он кончить?       — Я приму это как «нет», — говорит Минхо, а в ответ Джисон выдаёт странный жалкий звук.       — Я, — ему нужно было кашлянуть. — Я никогда так не делал.       Минхо наклоняет голову набок:       — Попробуй. Это приятно.       — Приятно? — Джисон глупо повторяет высоким голосом. Его лёгкие могут взорваться от внимания Минхо.       — Ага, — Минхо спокойно кивает, словно рекомендует ему новый ресторан со вкусной едой, а не даёт советы по дрочке. — Я могу помочь тебе вдохновиться.       Хан не может понять, издевается он или нет. Кровь, предназначенная для подпитки мозговой деятельности, резко устремляется в пах.       — Ладно, — говорит Джисон и резко встаёт. — Тогда я, — нужно сказать что-то умное. — Я сделаю это сейчас? — потеет от стресса. Он, определенно, не был создан для сексуальных бесед с друзьями.       Но кто он такой, чтобы отвергнуть советы хёна? Если Минхо хочет, чтобы он потёрся о подушку, то Джисону надо это сделать.       Сейчас его голова пустая.       — Конечно, — говорит Минхо, перемещаясь на диване, и опускает ноги на пол. — Иди сюда.       Джисон застывает.       Минхо, абсолютно точно, не подушка.       Он, блять, раздвигает ноги, обнажая внутреннюю часть бёдер, из-за чего у Джисона вырывается звук замешательства и возбуждения, больше похожий на скулёж. Тянет свои руки к Джисону.       — Хён? — хнычет Хан.       — Я сказал, подойди.       И Джисон слушается. Его трясущиеся ноги несут его к Минхо, пока их обладатель не оказывается перед старшим.       К чести Джисона, он был не против. Ситуация слишком похожа на одну из его фантазий.       Воображаемый Минхо наклоняется вперёд, кладёт руки на бёдра Джисона, посылая мурашки по спине. Боже, Хан действительно перечитал фанфиков. Обычно, все эти сценарии рождаются только в его голове и только по ночам.       — Не присядешь, Джисон-а? — страстный голос Минхо повышает пульс Джисона.       Он пялится на колени Минхо с открытым ртом и глупо кивает.       — Я не знаю, как? — сказано практически шёпотом. Руки не слушаются, словно парализованные, и безвольно висят по бокам, как бывает иногда во снах.       Минхо быстро его оглядывает, будто оценивает ситуацию. Широкая улыбка расплывается на лице, и Джисон отчаянно пытается не издавать никаких странных звуков.       — Я помогу тебе, — он притягивает младшего, отчего тот вздыхает. Минхо расставляет чужие колени, располагая на диване. Одна нога Джисона оказывается прямо между ног Минхо.       — Извини, — Джисон пытается отодвинуть ногу от неприличного места.       — Не надо, — Минхо останавливает все лишние движения и прижимает колено Хана к своей промежности. — Идеально.       — Ты уверен, что я... О, боже, — Джисон смотрит вниз на их позу, чувствуя, будто только что пробежал марафон. Тело напряжено, он не знает, что делать с руками и не может перестать думать о члене Минхо, который в него упирается.       — Я уверен. Вот, садись, — старший тянет младшего вниз, усаживая к себе на колени. Джисон издаёт приглушенный стон, когда его бёдра дёргаются вперёд.       — О, боже, прости, — член неконтролируемо твердеет, когда он прижимается к мягкой плоти. И всё, что ему для этого было нужно — почувствовать старшего через несколько слоёв ткани. Если задуматься, то сцена, как Минхо кончает, действительно заставляет его ощутить прилив возбуждения.       — Прекрати извиняться, чагия, — это не успокаивает нервы Джисона, он застывает ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда больше. — Начинай двигаться.       — Двигаться? — как ему… Джисон даже не знает, куда положить руки. Как ему что-то делать в таком положении.       — Не думай много, Джисона-а, — Минхо пытается успокоить его.       — Я не могу не думать, — Джисон хнычет, продолжая пялиться на промежность Минхо, чувствуя, как пот стекает у него по лбу. — Я... я никогда не делал этого.       «Это» относится не только к сексу, но и любой форме сексуального контакта с другим человеком. Его максимум — чмок в губы. Что бы сейчас ни происходило, даже если это просто сон, Джисон чувствует себя превосходно.       — Хочешь, чтобы я тебе помог? — Минхо раздражающе спокоен. Как будто это самая нормальная вещь, которая может произойти между ними. Или хуже — он испытывал это, приглашая других людей, чтобы те оседлали его бедро… Но Джисон не может позволить своим мыслям уйти в ту сторону, иначе ему быстро станет грустно.       Джисон кивает, слишком сфокусированный на нормализации своего дыхания, чтобы использовать слова.       — Вот так, — Минхо кладёт руки Джисона, бесполезно висящие, себе на плечи, стабилизируя их позу. — Так легче двигаться. Попробуй.       Джисон пробует. Он вцепился в плечи Минхо, как будто от этого зависит вся его жизнь. С найденной точкой опоры, у него получается двигать бёдрами — неловко, туда и обратно. Это прикольно, член подёргивается, когда он смотрит на выпуклость, прижимающуюся к мощному бедру Минхо.       — Тебе хорошо? — спрашивает старший, получая в ответ приглушенный стон Джисона. — Скажи мне.       — Это… это приятно, — он пытается найти удовлетворяющий темп.       — Только приятно, — хмыкает Минхо. — Может, хочешь снять штаны?       Бёдра Джисона замедляются. Член ноет от трения о штаны и нижнее бельё, реагируя на слова Минхо. Хан знает, что ему будет ещё лучше от контакта кожа к коже. Но он уже и так берёт слишком много от Минхо, — Минхо из мечт, — поэтому не может просить большего.       — Всё в порядке, — отвечает Джисон. — Я могу… Всё хорошо.       — Да? Думаешь, сможешь так кончить? — если Минхо продолжит с ним так говорить, то да. Его прекрасный голос всегда пробуждал что-то в Джисоне, но, в данном контексте, это звучало до ужаса горячо.       — Я думаю, что умру, — жалобно выпаливает младший, заставляя Минхо рассмеяться. От этого звука по коже Джисона пошли мурашки. — Ах…       — Вот так хорошо? — Минхо положил руку на бедро Джисона, вырывая из него сдавленный стон.       — Х-хорошо, — он ведёт себя как самый последний девственник, унижая себя весь процесс, продолжая двигаться на Минхо.       Когда Джисон будет воспроизводить в мыслях свой первый раз, вспомнит ли он, каким замкнутым было его тело? О, боже, Хан реально собирается позволить, чтобы это был его первый сексуальный опыт, когда он трахает бедро своего хёна и кончает от этих действий в штаны как подросток?       — Хён, — Джисон хнычет и хватается за футболку старшего в поисках опоры, уставившись на руку на своём бедре и крепкие мышцы Минхо под собой. — Я реально умру.       — Ты не можешь умереть, — Минхо оглаживает ногу Джисона, почти сводя его с ума простым прикосновением. — В фанфиках же так не делают, правильно?       — Ах, — голова Джисона кружится, когда старший увеличивает темп и давление. Он не думал, что будет так хорошо. Хан чувствует влажность на нижнем белье, в том месте, где стояк натягивает его.       — Джисон-а.       — Мхм? Что?       — Герои фанфиков так не делают, — повторяет Минхо, сжимая бедро Джисона. — Верно?       — Да? — сознание Джисона покрыто дымкой, а вся энергия сосредоточена на достижении удовольствия и попытке не звучать жалко во время этого.       — А что они делают?       — Т-ты говоришь со мной, — отвечает Джисон, облизывая губы, чувствуя, как они опухли. Он и не заметил, что кусает их.       — Я говорю с тобой?       — Да, — Джисон стонет, а глаза закрываются, когда он прижимается лбом к тому месту, где сжимает футболку Минхо. — Ты говоришь много… Очень много вещей, — ему нужно снять эти штаны. — Ты меня мило называешь, а иногда... — Хан трётся членом о нижнее бельё, — шлёпаешь.       Минхо резко вдыхает, после чего следует медленный выдох, прямо рядом с ухом Джисона. Хан слышит, как старший сглатывает, прежде чем начать говорить:       — Ты читал порно-фанфики про нас?       После этого метафорического удара под дых, у Джисона спирает дыхание и он перестаёт двигаться.       Между ними повисла тишина, во время которой Джисон остается наедине со своим ноющим членом, в животе разгорается пламя, а мысли бегут со скоростью света.       Он не говорил ему об этом. Лишь смутно упоминал и шутил. Как ему это признать?       Хён, я читал фанфики, где мы в романтических отношениях. — слишком честно. Хён, я читал о том, как ты трахаешь меня до слёз из глаз. — безумно. Хён, помоги, я не могу понять, я мазохист или…       Но рот решает за него:       — Извини, мне так жаль, хён, о, боже, — Джисон готов заплакать. — Я должен был сначала тебя спросить... прости, если тебе некомфортно, пожалуйста, не ненавидь меня...       — Сони, заткнись, — нежный голос прерывает поток извинений Джисона. — Смотри на меня, когда говоришь.       — Извини, я не могу, — Хан не осмеливался встретиться взглядом с Минхо с того самого момента, как сел ему на бёдра и не собирается это делать сейчас. Есть слабая надежда, что всё это — сон, который случайно превратился в кошмар. Он пытается встать с колен Минхо.       Его глаза широко открываются, когда старший твёрдо берёт его за щёки, притягивая ближе к своему лицу, прожигая Джисона острым взглядом.       — Двигайся, — приказывает Минхо и тело Джисона подчиняется.       — Хён? — Хан не уверен, что правильно понял Ли. Почему тело слушается Минхо, а не своего владельца? Как он должен интерпретировать раскрасневшееся лицо старшего, блеск в его глазах и, медленно формирующуюся, абсолютно дерьмовую ухмылку?       — Ты читал непристойности про нас, — констатирует он, затем фыркает, — и даже не сказал мне.       — Я… Ах, — член Джисона очень чувствительный. Теперь, когда Минхо знает, видит умоляющее лицо младшего, слышит тяжёлое дыхание во всей своей девственной красе — все его чувства выкручены на максимум.       Больше нельзя отрицать реальность.       — Я-то думал, что ты хороший мальчик, — говорит Минхо, слегка встряхивая лицо Джисона, а другой рукой впиваясь в его бедро, — а ты без стыда читал порно о нас. Обо мне.       Джисон моргает в неуверенности, как ему воспринимать то, что говорит Минхо. Он сейчас извинится ещё раз…       — Тебе было хорошо, Джисон-а? — Минхо наклоняется ближе, касаясь носом носа Джисона, отчего младшему приходится недоверчиво скосить глаза, — ты дрочил, когда читал это?       — Да, — отвечает с поджатыми губами, пока сердце колотится у него в груди.       — Боже, — стонет Минхо, закрывает глаза и мило смеётся. Он откидывает голову на спинку дивана и глубоко вздыхает. — Это не может быть правдой.       Джисон смотрит на шею старшего в оцепенении от возбуждения и, когда он видит, что взгляд Минхо отпустил его на милосердный момент, он чувствует это. Хан ощущает член Минхо, упирающийся в его колено, твёрдый и тёплый.       — Хён, — он скучает по тому времени, когда мог говорить больше, чем одно слово, но Минхо и так понимает. Тянет вперед, лицо нависает над лицом Ли, удерживая на месте крепкой хваткой, которая медленно начинает причинять боль. У Джисона вырывается смущающий громкий стон.       Джисон никогда не видел такую улыбку Минхо — ленивая и счастливая одновременно.       — Что, у тебя не получится кончить так? — спрашивает он игривым тоном, отчего у Джисона внизу живота заметно теплеет.       Младшего заставляют отвечать словами, потому что хватка Минхо не позволяет ему покачать головой:       — Н-нет.       — Оу, — Минхо кивает, глаза блуждают по лицу Джисона, как будто никогда его не видел. — Тогда скажи мне, чего ты хочешь.       Джисон извивается. Он не знает, чего хочет. Ему просто, блять, нужно больше. В его боксерах мокро, в животе образовался тугой узел, а любое незначительное движение приближает его к оргазму.       — Пожалуйста, хён, — Джисон не узнаёт собственный голос. — Пожалуйста, говори, пожалуйста, пожалуйста...       — Джисон-а, ты и так звучишь чертовски жалко.       Джисон мгновенно теряет темп, впиваясь в бедро Минхо так крепко, уверенный, что оставит следы:       — О, боже.       — И у тебя кое-как получается удержать темп, бедняжка, — воркует Минхо, заставляя Джисона чувствовать головокружение с каждым новым вздохом, срывающимся с его губ. — Тебе нужна помощь хёна?       — Пожалуйста, пожалуйста… Ох… — ноги Джисона сильно дрожат, когда Минхо сгибает бедро, прижимаясь к нему, даря восхитительное трение, на которое он сам не способен.       — Что бы ты делал без меня, м? — голос Минхо опьяняет. — У тебя вообще получается кончить, когда ты дрочишь?       — Да, — хнычет Джисон, защищаясь, хотя, скорее, пытаясь скрыть, что снисходительный тон делает с ним. Это неправильный ответ, судя по пальцам, которые сильнее впиваются в его щёки, заставляя челюсть двигаться, а рот открыться.       — Нет? — Минхо моргает, а затем трясёт головой. — Всё в порядке, я рад, что ты так плох в этом.       — Я не… Ты… Ах, — Джисон перестаёт говорить, потому что всё выходит невнятным. Сформулировать хоть какое-то предложение, когда Минхо смотрит на него вот так, невозможно.       — Посмотри на себя, — старший даёт Джисону лечь на него, сокращая расстояние между их губами, отчего у Хана кружится голова. — Пускаешь слюни просто от того, что трахаешь бедро хёна, — он облизывает верхнюю губу Джисона до уголка рта, слизывая слюну, стекающую по чужому подбородку.       Джисон пытается попробовать вкус языка Минхо, но его лицо снова отстранили. Ему остаётся только слабо хвататься за грудь Минхо, жалобно скуля из-за отказа, медленно теряя рассудок.       У него нет контроля над своим телом, полностью находясь во власти Ли, а удовольствие зависит только от его движений.       Минхо издаёт низкий стон, продолжая бесстыдно пялиться. Джисон слышит хлюпающий звук и унизительно думает, что это от него. Достаточно ли он мокрый, чтобы издавать такие непристойные звуки.       Он переводит внимание со своего пульсирующего члена и красивого лица Минхо, напрягается, понимая, что это исходит от Минхо.       Минхо дрочит самому себе.       Хан чувствует, как рука хёна соприкасается с его ногой, пока он водит по своему члену, взглядом безжалостно трахая Джисона.       — Хён, — снова хнычет, потому что это всё, на что он сейчас способен. Стонущее, скулящее месиво, едва тронутое хёном, но уже такое разбитое. У Джисона снова текут слюни, он не в состоянии фокусироваться на том, чтобы нормально глотать, так как рот всё ещё открыт из-за болезненно сильной хватки.       Он ошеломлённо смотрит на Минхо, желая начать говорить. Ему хочется поблагодарить Минхо. Сказать спасибо за то, что тот заставил его чувствовать себя так хорошо, прижимаясь к нему своим бедром.       Затем он хочет молить, чтобы Минхо наконец соединил их губы, или порвал штаны и дотронулся до него там, где Джисон в этом так отчаянно нуждается, прижал его к дивану и заставил задыхаться своим языком…       — Я знал… знал, что ты будешь громким, — говорит Минхо, заикаясь на секунду. — Ты ещё более громкий, чем я представлял, ты, ебаная шлюха.       Джисон сгорает от стыда и зажмуривается в смешной попытке спрятать, как из-за всех этих слов он чувствует себя, будто сучка в течке.       Он поражается, когда Минхо двигает своё лицо к нему, прижимаясь носом к его щеке. Джисон думает, что старший поцелует его, отчаянно желая, чтобы Минхо поцеловал его, но губы Ли лишь невесомо бродят по его коже, пока не достигают уха:       — Джисон-а, — стонет он, каждым вдохом касаясь чувствительной кожи, обжигая её, — будешь ли ты таким же громким и бесполезным на моём члене?       — А-ах, — и как только Джисон представил себя, сидящем на члене Минхо, это стало последней каплей перед тем как он, согнувшись, кончил в боксеры.       Он шипит и впивается в грудь Минхо, зарываясь пальцами в футболку, в то время как старший не перестаёт двигаться. Джисон чувствует, как его промежность становится липкой, сперма размазывается везде, сводя его с ума окончательно.       — Хён... хён, пожалуйста... пожалуйста, прекрати, пожалуйста... — Джисон больше не может этого выдержать. Его тело устало, сердце продолжает быстро биться, а нижнее бельё липкое и неудобное. Всё, чего он хочет, это упасть на Минхо и снова научиться формулировать предложения.       Минхо смеётся прямо в ухо Джисону.       — Чаги, — в его голосе нежность, — я не двигаюсь.       Джисон хочет умереть.       Его душа покинула тело, но вернулась обратно от милого хихиканья Минхо. Он пискнул, когда позу поменяли, и теперь Хан сидит на коленях Ли боком, стискивая бёдра, чтобы спрятать весь беспорядок.       Реальность обрушивается на него, принося с собой тонны стыда. Он проклинает своё тело, зарываясь лицом в шею Минхо, мечтая, что в этот раз действительно получится умереть по-настоящему, если достаточно сильно постараться.       — Я, — Джисон хочет извиниться, но это было бы нечестно. — Я… Спасибо?       — Пожалуйста, — говорит Минхо и похлопывает его по ноге. Подождите. Это не похлопывание. Джисон открывает глаза и видит, как старший вытирает о его спортивные штаны руку, покрытую спермой.       — Минхо, — Джисон хмурится, в этот раз сжимая футболку хёна в предупреждении.       — Я должен был как-то убрать это, — пожимает плечами Минхо. — К тому же, ты всё равно уже испортил их.       — О, боже мой.       — Ох, прости. Ты хотел слизать это?       — Я тебя убью, — как только он сможет посмотреть ему в глаза и не растаять, так сразу.       Минхо закатывает глаза:       — Пф, — он говорит и спина Джисона оказывается на диване. — Что они ещё делают? — Ли нависает над ним, прижимаясь коленом между его ног, с легкостью раздвигая их.       — Что? — Джисон наслаждается кратким моментом осознания, прежде чем вся его глупость вернулась, когда Минхо приближается, окутывая своим теплом.       — В фанфиках, Джисон-а, — подсказывает Минхо, как будто это то, о чём Джисон должен был в первую очередь подумать. — Что мы ещё делаем в порно-фанфиках, которые ты читаешь о нас?       У Джисона перехватывает дыхание.       Они трахаются. Очень много. Если быть точным, то Джисон фокусировался на чтении тех, где трахают его. Иногда Минхо как обычный Минхо… А в некоторых Минхо играет роль камбоя, или доктора, или военного.       — Ну, мы часто... Ты... — Джисон пытается, но не может найти правильных слов.       Но самое страшное, когда это не просто трах.       Они разговаривают, обнимаются, целуются. Они ходят на свидания, признаются в любви и даже выходят друг за друга замуж. Они строят свои жизни вместе, создавая прекрасное будущее, которому Джисон только мог быть свидетелем. Ненастоящее.       Он чувствует, как в груди что-то сжимается, когда Минхо наклоняет голову, мягко улыбается и терпеливо ждёт, пока Джисон откроется. Если бы он мог подобрать правильные слова, смог бы убедить хёна никогда больше не давать кому-либо то, что подарил ему сегодня?       Но Джисон чувствует себя глупо. Чертовски глупо. Он не готов. По крайней мере, не сейчас.       Поэтому он облизывает губы и говорит:       — Ты… Ты меня кусаешь.