Научишь меня целоваться?

      Шумный класс и кабинет, что пропах какими-то веществами. Ненавистная химия. рыжий парень устало растекается по парте, прикрыв глаза. Рядом подсаживается Тушенцов, тут же толкая его в бок. — Вставай давай, у нас сейчас контрольная будет, — раскладывая учебники по парте, лепечет шатен. — В смысле, на прошлом уроке же была? — недоверчиво щурится парень. — Была, но этой шалаве похуй.       Раздражённый вздох слышен на весь класс. В голове Данилы одна лишь каша. какая, к чёрту, контрольная? На уме совсем не то, что они проходили на прошлом занятии. На подсознании сейчас лишь текста различных песен, что они слушали вместе с Русланом по пути в школьное учреждение. Проскакивает соблазнительная мысль уйти, пока не поздно. Но вспоминая, что учатся они в выпускном классе и подступающие экзамены душат сильнее некуда, мысль отпадает. Привычка пинать хуи и особо не заморачиваться об учёбе преследовала парней ещё с начальной школы. Обоим хотелось часами торчать у друг друга в гостях, рубиться в комп и кушать доширак на полу. Хотелось свободы, но цепи с различными контрольными, тестами, и подготовками не давали даже вздохнуть лишний раз. — Потом ко мне свалим, не кисни. — шепчет Руслан, когда в помещение заходит женщина средних лет.       На лице веснушчатого парня невольно расползается улыбка после слов Руслана. На что конечно же обращает внимание учитель, делая замечание.

***

      Проходя в знакомую квартиру, Данила лениво кидает рюкзак куда то в угол, пока шатен плетётся на кухню. — Тебе чё наливать? Чай, кофе? — проглатывая тупую шутку, что так навязчиво витала в голове, спрашивает Тушенцов. — Чай хуярь, я заебался, — выдыхает рыжий, усаживаясь за круглый стол.       Денёк и вправду выдался тяжёлым. Отсидеть восемь уроков это настоящая пытка, к тому же классухе приспичило их задержать ещё на тридцать добрых минут. Да кому вообще всралась её лекция о безопасности на улице! Впрочем, после того как шатен пригласил к себе, усталость как рукой сняло. Порой Кашин задумывался о том, бывают ли родители Руслана вообще дома? Каждый раз, когда бы он не пришёл, в доме всегда пустуют все комнаты.       Ловко разливая кипяток по кружкам, Тушенцов дёргает чайные пакетики за верёвки, чтобы содержимое приобрело более крепкий вкус. Поставив одну чашку рыжему, а вторую ухватит покрепче за ручку, он зовёт его в свою комнату, под предлогом того, что на кухне слишком светло.       Комната Руслана отличалась из всей квартиры именно своей темнотой. Так получилось, что его окно выходило на здание, которое полностью перекрывало вид на солнце, оставляя дома позади в тени. Но шатен был даже рад такому раскладу событий, хоть тратить деньги на шторы не пришлось. — Ты мне что-то рассказать хотел, помнишь? — включая компьютер, говорит Тушенцов. — У меня девушка появилась, скоро первое свидание намечается и я размышлял сидел... — Данила мнётся, его слова кажутся неуверенными, заставляя собеседника заинтересовано повернуться к нему лицом. — И..? — поторапливая друга, тянет шатен. — Короче, за твоей спиной дохуя тёлок, ты ведь прекрасно знаешь, что и как с ними делать, верно? — рыжий отводит взгляд куда попало, лишь бы не наткнуться на карие глаза. — Бля, ты чё так тянешь то? Ближе к делу давай, — начиная откровенно раздражаться, бубнит Руслан. — Научи меня целоваться.       Шатен не сразу улавливает смысл сказанного, всё так же продолжая глазеть на физиономию Данилы. Отводя взгляд на стену и мысленно прокручивая просьбу в голове ещё раз, брови сползают ближе к переносице. После небольшой загрузки, Руслан всё таки понимает, что от него вообще просят. — Чего блять? Целоваться? — переводя фокус зрения обратно на Кашина, переспрашивает шатен, будто с первого раза не услышал.       Не то чтобы он отрицал свои навыки мастерства в этом деле, но целоваться с парнем, пусть даже со своим другом — это слишком. Поворачиваясь обратно к монитору, Тушенцов свойственно шутит, чтоб от него поскорее отъебались: — Иди помидоры облизывай, а не мой рот, — парень жестом показывает в сторону двери из своей комнаты, — давай не ко мне с такими вопросами, окей? — Ну Руслан блять! — тут же реагируя, возмущённо отвечает Данила, — Ты мне друг или кто?       Слыша жалобные звуки со стороны друга, шатен тяжело вздыхает, говоря об отказе уже напрямую. Получая очередную глупую мольбу, парень уже старается даже не слушать, просто отчеканивая на всё дальше предложенное «нет».       Выслушивать всю эту какофонию на протяжении какого-то времени сил нет, особенно повторять одно и то же. Язык начал заплетаться ещё спустя пару минут, уже не говоря о сварившейся бурде в голове. Кашин был упёртым донельзя, будто избалованный ребёнок, который не понимал родительского отказа и стоял на своём до победного. И всё таки, тот своего добился, хоть и ценой чужого настроения. — Ладно! — вспыльчиво отвечает Руслан, наконец заканчивая эту бессмысленную перепалку между ними. Музыкант из Данилы хороший, раз не зря ходил в музыкальную школу и смог поиграться на нервах старшего. — Я сегодня в расположении духа, поэтому скажи спасибо, что я тебе просто по лицу не вмазал.       А Данила только рад, что всё таки смог уломать Тушенцова на эту скользкую авантюру. Стоит улыбается, довольный как слон. — Ну чё... — шатен подстраивается ближе, оставляя между ними пару десятков сантиметров. — Приобними её для начала.       Руслан берёт чужие ладони, перекладывая их себе на талию. Стыдно? Неимоверно как, но приятелю помочь надо. Первые отношения как-никак, нужно произвести впечатление. Не то чтобы у Кашина в кругу знакомых были знатоки в любовных делах, но у Тушенцова хотя б опыт был. Причём довольно неплохой, как казалось рыжему. Да и сам Руслан выглядит обольстительно, так что какая-нибудь старшеклассница из параллели на него точно бы клюнула. Весь подтянутый, закрытый, грубый, загадочный. Вроде как, девчонкам нравятся такие.       Каштановые волосы, с причёской под горшок, которая ему очень шла. Щенячьи карие глаза, при просмотре на которые каждый раз хотелось задержаться в них на подольше. Вытянутое бледное лицо, его контуры заставляя обводить взглядом. Ровный аккуратный нос, по которому хотелось провести кончиком пальца. Обветренные шершавые губы, ни разу не видевшие гигиеническую помаду на себе.       Данила мог бы продолжать и дальше, если б не понял, что засматривается. Причём слишком, даже очень. Из разума так же вытянул сторонний голос, оповещающий, что он тут не один: — Если ты у неё тоже первый, то надо как-то помягче, — Тушенцов кладёт свои руки на плечи рыжему, слегка поглаживая ткань кофты. Уже можно подумать, что шатен и сам не против пососаться «за просто так», — в плане, не выёбываться слишком, а то напугать можно.       Кашин оперативно кивает, давая знать об усвоении информации. Ему казалось, что рано или поздно, бабочки в животе точно выползут наружу. И поспособствует этому сам Руслан. — Я ещё слышал, что можно глаза закрыть, — вдруг вступает Данила в монолог друга, — ну, типа, чтоб смущения не было. — Ну если девка страшная, то можно, — шутит тот, еле заметно улыбаясь.       Тушенцов поднимает свой взгляд, смотря в глаза напротив. И уже долгое время он не может понять, какого же они цвета. На солнце они блестят как чистое небо, или же лазурное озеро. А в потёмках выглядят, как дремучий лес в тумане. И нет чего-то среднего или обобщающего, чтоб выразить всю необычайность этих манящих очей. На каждый вопрос, тот отвечал пустым «голубые». Но это не так, ведь Руслан точно знал, что всё-таки его цвет — это нечто большее. — И наклониться ещё нужно, да? — рыжий слегка опускает корпус, оставляя между ним и шатеном жалкие сантиметры.       От неловкости аж ноги подкашиваются, заставляя чуть пошатнутся, как-будто в них ваты или поролона напихали. Стоять в таком положении и особенно вместе со своим другом, осознавая своим дальнейшие действия, было, мягко сказать, неудобно. Щёки и нос горели как на костре, окрашиваясь в ярко розовый оттенок. Руки потрясывались от стыда, что аж намокали. — Ага. — мято выдаёт Руслан, пробегаясь взглядом по лицу Кашина и останавливаясь на его губах. Назад дороги нет, так что отступать уже не имеет смысла. — Короче, просто запомни, что я делаю.       Шатен поддаётся вперёд, бережно прикасаясь к губам рыжего. Из-за расплывающейся картинки тут же закрывает глаза, чтоб не мешало. Сам же действует аккуратно, пытаясь показать и в правду наилучший пример. Парень старается отключить мозг, дабы лишний раз не задумываться, что и с кем он делает.       Данила тут же теряется, ощущая немую дрожь по телу, но повторяет за Тушенцовым, так же опуская собственные веки. Что ему делать он не представлял вовсе, поэтому просто считывал все действия Руслана. Единственное, что всплывает в голове, так это прижать тело чуть сильнее. Руки надавливают сзади поясницы, подталкивая к себе. Одна из ладоней медлительно переходит на затылок, пуская пальцы в тёмные волосы. Слегка взъёрошивают их, отпуская и снова повторяя тот же манёвр.       Шатен же скомкивает уста Кашина своими, иногда облизывая нижнюю губу, будто сахар. Зубами слабо цепляется, пытаясь не навредить. Тепло чужих губ действует как успокоительное, заставляя быть чуть более расслабленным и спокойным. С течением короткого времени, тревожность сходит на нет, как и сам стыд, что помогает стать раскрепощённее. Руслан тянет ладонь ближе к родному лицу, прикладывая её к веснушчатой щеке. Большим пальцем выводит слепые узоры на ней, иногда дотрагиваясь до крыла носа.       Рыжий приглушённо мычит в поцелуй, уже самостоятельно проявляя инициативу. Языком обводит очертания верхних зубов, частично дотрагиваясь до кончика чужого. Носами трётся, пытаясь показать, что он тут не просто так. Но проявить решимость особого времени не достаётся, потому что в голове неприятно давило из-за потребности в кислороде.       Первым отстраняется Руслан, проводя ладонями вниз по телу Данилы. Лицо всё красное, зрачки расширены как у наркомана, ощущение, будто вся кожа дымится. В голове сварившаяся каша, да такая, что ни одна мысль не приходит на ум.       Кашин же сам не лучше: красный как рак, дыхание учащённое, взгляд бегает по всем углам комнаты. Глупую улыбку на всё лицо давит, как пятиклассник, которого девочка в щёку поцеловала. Наконец взгляд переводит на шатена. В сознание приходит и ладони с тела убирает лишь тогда, когда тихий голос доносится до его ушей: — Ты мне хотя б скажешь, что за девка-то? — Тушенцов вытирает губы от накопившейся слюны, ожидая ответа.       Данила чуть отстраняется назад, обдумывая, как лучше сформулировать мысль. И как бы ему случайно не заржать как конь, от всей нынешней ситуации. — Та я тебе в уши нассал, — бормочет рыжий, тут же заливаясь истеричным смехом и падая на кровать.       Шатен же не сразу анализирует сказанное, продолжая стоять как истукан и дожидаться чего-то ещё. Но спустя мгновение его как будто током прошибает, заставляя начать браниться матом и пиздить Кашина первой попавшейся подушкой, а не чем-то другим.