Жажда скорости

      — Давайте ещё раз, мистер Малфой. Несколько свидетелей уверены в том, что видели три машины. Вот только третью мы так и не нашли.       — Давайте повторим. Рассмотрим схему, чтобы понять, где находилась третья машина.       Я наклоняюсь к столу, снова заставляя себя прокрутить в голове события того рокового дня. Каждое слово даётся с трудом, потому что моего друга больше нет в живых. Потому что я сижу в дерьмовой оранжевой робе за решёткой, доказывая свою непричастность к этому случаю. Доказывая, что я не виновен в смерти парня, который был мне как брат.       — Моя машина была на два корпуса впереди, а вот здесь был Пит, — я указываю на схему, нарисованную ранее. Детективы проявляют терпение, но я понимаю, что они мне не верят. Что отправят обратно за решетку, как только закончится допрос. — Дино шёл позади, и он ударил его в задний бампер, спровоцировав аварию.       — Два свидетеля уверили нас, что провели с ним весь день, а компания мистера Дино Брюстера заявила об угоне двух автомобилей, — один из детективов перебивает меня, не дав договорить, и его слова становятся окончательной точкой в моём приговоре.       — Это ложь. Вы же понимаете? Дино был там. Он был там, — по моим щекам текут слёзы, и я даже не пытаюсь их скрыть.       — Мистер Малфой, вы единственный, кто видел Дино на месте аварии.       Я замолкаю, позволяя новому потоку слёз скатиться по лицу.       Я оплакиваю Пита, оплакиваю утерянную справедливость и в последнюю очередь оплакиваю свою сломанную жизнь, потому что ближайшие несколько лет мне придётся провести за решёткой. Сидеть в заточении за то, чего я не совершал, а ублюдок, который виновен в смерти человека, будет расхаживать на свободе, пить дорогое шампанское и наслаждаться собственным превосходством.       — Этого не может быть, — выдыхаю я, качая головой. Два года спустя       — Подпишите вот здесь, — мне протягивают лист бумаги, указывая на нижнюю строчку.       Я ставлю подпись, после чего с моей руки срезают браслет заключённого. Вываливают на узкий стол личные вещи: несколько купюр, монеты, ключи и цепочку. Я сгребаю это всё в охапку, засовывая в карман штанов. Следую к выходу и жду, когда откроются двери, но решётка так медленно двигается, отъезжая в сторону, словно бы испытывая на прочность.       Я не хочу оглядываться, желая вычеркнуть два года своей жизни из памяти, хотя прекрасно знаю, что ничего не получится. Потому что боль потери до сих пор меня не покидает, и та справедливость, в которой нуждаюсь я и каждый из друзей Пита, так и не была восстановлена. Но я собираюсь исправить это. И пусть это будет последним, что я сделаю в своей жизни — других целей у меня больше нет.       Я вижу одинокую машину на стоянке и мулата, прислонившегося к капоту. Он поворачивает голову и, расплываясь в широкой улыбке и начиная хлопать в ладоши, шагает мне навстречу.       — Наконец-то, приятель. Иди сюда, — Блейз обнимает меня, похлопывая по плечу.       Я рад его видеть, но сейчас не время для сантиментов и душевных разговоров.       — Гойл с нами? — я сразу же перехожу к делу, следуя к машине.       — Уже в дороге, ему нужно немного времени.       — А где Тео?       — Пока выпендривается, но скоро сломается. Ты же его знаешь: он всегда себя так ведёт. Самый главный вопрос, Драко, есть ли у нас тачка? — Блейз садится в машину, поворачивая голову в мою сторону.       — Узнаем через час, — я хлопаю дверцей машины и смотрю только вперёд, стараясь не замечать колючую проволоку по правую и левую стороны от нас.       Я стараюсь сохранять спокойствие и не дать нервам прорваться наружу, но все мои мысли сосредоточены на телефонном разговоре, который состоялся накануне моего выхода из тюрьмы. И сейчас от согласия человека по ту сторону трубки зависит буквально всё.       — Билл Инграм слушает.       — Мистер Инграм, это Драко Малфой. Вы не могли бы одолжить мне ваш Мустанг на гонку ДеЛеон?       — Это шутка, парень? Ты поедешь на ДеЛеон на моём Мустанге? А что я с этого получу? — он рассмеялся, собираясь прервать разговор в любую секунду.       — Половину машин, что я выиграю. А это примерно четыре миллиона долларов, — в моём голосе ещё никогда не было такой уверенности, как в тот момент.       — Я подумаю, — смех Билла Инграма стихает и теперь он говорит серьёзно. — Позвоню Гермионе.       Блейз мчит по ровной дороге, рассказывая мне новости, которые я пропустил. Я слушаю его невнимательно и переспрашиваю о каких-то моментах пару раз. Ловлю на себе его обеспокоенные взгляды, и мне хочется верить, что друг понимает, как мне важно получить положительный ответ и увидеть тачку своими глазами меньше, чем через час.       Мы подъезжаем к городу, и моё сердце пропускает удар. Как бы сильно я ни старался успокаивать себя, волнение берёт верх. Здесь совсем ничего не изменилось, и в тоже время стало чужим и далёким, но сейчас мне не хочется думать о том, как на меня будут смотреть люди. Будут ли они относиться ко мне так же доброжелательно, как и раньше? Или же предпочтут обходить стороной, не желая связываться с бывшим заключённым?       Блейз тормозит у мастерской, принадлежавшей моей семье. Раньше здесь всем заведовал отец, а я был его помощником, которому многому нужно было научиться. В то время я и начал гонять, понимая, что скорость — моя страсть. Как только я сажусь за руль машины, реальный мир перестаёт существовать. Трасса впереди становится единственным, что имеет значение, и я точно знаю, что сидя за рулём, как никогда чувствую себя живым и способным буквально на всё. Моя жизнь была обычной. Стабильной, к которой многие стремятся: семья, друзья, перспективы, любимое дело. А сейчас не осталось ничего.       Когда отец умер, мне пришлось занять его место. Мои друзья стали моей командой. Мы были профессионалами, которые могут справиться с любой проблемой. Мы были командой, друзьями и семьёй. Потом Пит погиб, я отправился за решётку, а мастерская стала собственностью банка. Оранжевая табличка на широкой двери гласила именно об этом, и я лишь на секунду позволил себе заострить на этом взгляд, прежде чем обойти здание, прихватив из машины Блейза разводной ключ.       Я остановился, всматриваясь в тяжёлую металлическую дверь, а затем ударил по замку, пропуская нас с Блейзом внутрь. Когда-то живое и тёплое помещение стало холодным и серым. Здесь больше не кипела жизнь, не было слышно смеха и шуток. Никто не собирался, чтобы посмотреть футбол и выпить пива. Сюда больше никто не приедет с просьбой починить его машину, не забыв упомянуть о том, каким хорошим человеком был мой отец.       Поток моих мыслей, основанных на жалости о прежних временах, прерывает звук мотора. Я поворачиваюсь быстрей, чем успеваю это осознать.       К распахнутым воротам подъезжает лучшая из всех машин, которые я когда-либо видел в своей жизни. Лучшая из тех, которые я когда-либо восстанавливал.       Я вижу за рулем её. Девушку, которую я впервые встретил два года назад. За день до того, как моя жизнь полетела к чёрту.       Я согласился на предложение Дино, потому что это было единственным шансом заработать денег и расплатиться с долгами. Если бы я этого не сделал, банк забрал бы всё. Как оказалось, отец очень многого мне не рассказывал.       Парни, узнав об этом, решили меня поддержать. Никому не нравился Дино, но перспектива поработать с самой крутой тачкой в мире выходила на первый план. Работы было много, но мы вкладывали душу, чтобы всё было в лучшем виде. Когда Форд Мустанг был полностью восстановлен, Дино назначил презентацию. Вокруг этого события был большой ажиотаж. Заядлые любители гонок, прославленные коллекционеры и те, кто просто любит покрасоваться — все собрались в одном месте, чтобы полюбоваться на эту малышку и узнать её цену.       Я заметил её сразу. Миниатюрная шатенка вальяжно шла по залу и, не сводя с меня глаз, бросала короткие взгляды на машину, начиная улыбаться. Пит мог легко улыбнуться в ответ, а я почему-то начал прятать глаза, мысленно молясь о том, чтобы она прошла мимо.       — А до скольких она разгоняется? — она остановилась по левую руку от меня и задала вопрос — он явно был адресован мне.       Я молчал как полный придурок, изучая её красивое лицо. Пит начал что-то болтать, и пожал ей руку, и она вступила с ним в диалог, но её взгляд по-прежнему был обращён в мою сторону.       — Её собрал Форд в сотрудничестве с Кэрроллом Шелби. Это самый лучший автоконструктор в истории Америки.       — Пит, она наверняка не местная и понятия не имеет, кто такой этот Кэрролл Шелби, — я наклонился, пытаясь угомонить Пита, который уже начинал заикаться от атаковавшего его волнения.       — А почему эта машина такая быстрая? — продолжала шатенка, явно игнорируя фразу, сказанную мною.       — Потому что у неё девятьсот лошадей под капотом, — усмехнулся Пит.       — А это много?       — Ты серьёзно? Это не такая тачка, которую можно приобрести в салоне, — Пит продолжал говорить, не слушая мой тихий шёпот, указывающий ему на то, что пора притормозить.       — А можно мне заглянуть? — она снова посмотрела на меня.       — Конечно, — я помедлил, но нажал на кнопку, открывая перед незнакомкой капот машины.       Она подошла ближе, внимательно рассматривая то, что видела сейчас перед собой.       — Пять и восемь литров, алюминиевый блок, svs с турбонадувом и гоночные коллекторы, — спокойно проговорила она, а затем вернулась на своё место.       Никогда не видел, чтобы девчонка так круто разбиралась в тачках. Я прямо сейчас был готов попросить прощения за то, что насмехался над её вопросами, а затем бы выразил своё уважение её знаниям и умению прикидываться недалёкой дурочкой.       — Такого я не ожидал, — Пит стоял, раскрыв рот.       — Наша жизнь полна сюрпризов, — радостно произнесла она, снова расплываясь в улыбке и встречаясь со мной глазами.       Дино оказался рядом, прерывая наш диалог. Они начали обсуждать стоимость машины, и тогда я понял, что именно эта девушка представляла интересы Билла Инграма, торгуясь и пытаясь выбить более выгодное предложение.       — Дино, три миллиона за эту тачку слишком много. Инграм даст два.       — Три, и ни цента меньше, — серьёзно проговорил Дино.       — Хорошо. Максимальная скорость? — поинтересовалась шатенка.       — Сто восемьдесят, — ответил Дино.       — Двести тридцать, — спокойно сказал я.       — Двести тридцать миль?       — В теории, — вальяжно бросил Дино, делая глоток своего напитка.       — Я понимаю, что вы не из болтливых. Но может, мистер молчун скажет своё веское слово? — она не обращала на Дино никакого внимания, разговаривая исключительно со мной.       — Двести тридцать — легко, — подтвердил я, больше не пряча взгляд.       — Официальный рекорд — двести двадцать восемь, — заявила она.       — Эта тачка быстрее, — растягивая каждое слово, произнёс я, ни на кого вокруг не обращая внимания.       — Завтра. В восемь утра. Покажешь хоть что-то похожее на двести тридцать миль, и Инграм её возьмёт.       На следующее утро я разогнался до двухсот тридцати четырёх. Гермиона Грейнджер купила Мустанг, а через несколько часов погиб Пит.       И сейчас я снова вижу перед собой эту девушку, в этой самой машине. Она выходит из авто на высоких каблуках и снимает солнцезащитные очки.       — Привет. Спасибо, что подогнала тачку. И поблагодари Инграма, пожалуйста, — говорю я, стараясь не пялиться. Затем поворачиваюсь к Блейзу, обращаясь уже к нему: — Ну, этот Мустанг — первый американец, который выиграет ДеЛеон.       — Тебя ещё не пригласили, — твёрдо заявляет Гермиона, не давая моему другу ответить на мою реплику.       Я оборачиваюсь, стараясь подыскать слова для вежливого ответа.       — Никто не знает, где именно будет старт, пока не получит приглашение. Так что меня очень интересует, куда именно ты собрался, Малфой, или же это вопрос, на который ты не в состоянии ответить? — она исчезает за открытым багажником, а я обмениваюсь взглядами с Блейзом.       Гермиона берёт какие-то вещи, открывает дверь машины и достаёт небольшой чемодан, начиная всё туда складывать. При этом она вновь принимается болтать, не обращая внимания на наши растерянные и явно недовольные лица.       — Гонка где-то в Калифорнии, — успевает произнести Блейз перед её монологом.       — Калифорния очень большой штат, если ты не в курсе. А если вы не знаете, то я предпочитаю точные числа.       — И что твоя хвалёная точность хочет нам сказать? — я оборачиваюсь, опираясь руками о капот машины.       — Все гонщики встречаются накануне вечером, перед стартом. А значит, у тебя есть всего сорок пять часов, а может, и меньше, чтобы добраться до какого-то неизвестного места в Калифорнии.       — И в чём же проблема? — я всё ещё не понимаю, что именно она хочет до меня донести.       — Нам пора стартовать. У нас всего сорок пять часов, — взволнованно говорит она, продолжая копаться в чемодане.       — Стой. Стой. Стой, — я срываюсь с места, оказываясь возле Гермионы за долю секунды. — Ты никуда не едешь.       — Тебе нужен штурман, Малфой, — она снова улыбается, как будто играет в какую-то несерьёзную игру. — А ещё Инграм не доверит свою любимую машину бывшему заключённому, который собирается нарушить условия досрочного освобождения. Сорок четыре часа и пятьдесят девять минут, Малфой. Поехали, — она садится в машину и демонстративно надевает свои широкие очки.       Я стою на месте, разведя руки в стороны и осознавая, что эта девица и с места не сдвинется. Поворачиваюсь, встречаясь с весёлым лицом Блейза.       — Как думаешь, я смогу избавиться от неё где-нибудь на заправке? — спрашиваю я у друга едва слышно.       — Втопи посильней, Драко, и она точно с рёвом выскочит из тачки.       Мы вместе поворачиваем головы к машине, наблюдая за Грейнджер через лобовое стекло.       — Она просто ненормальная. Ещё и болтает без остановки, — говорю я, а затем снова встречаю этот странный взгляд Блейза на себе.       Тем не менее, я подхожу к машине и пристёгиваюсь после того, как оказываюсь внутри. Мои руки сами тянутся к рулю, а по жилам тут же струится адреналин. Я истосковался по скорости, звуку мотора и запаху машинного масла. Мне хочется разогнаться, выветрив все мысли из своей головы. Мне хочется сделать то, в чём я действительно хорош, и пока я сжимаю руль машины в руках, то забываю о девушке, сидящей рядом.       Что-то мне подсказывает, что она способна не только достать меня во время поездки, но и создать кучу проблем.       Но у меня нет другого выбора, кроме как временно смириться с происходящим. Так что я завожу мотор и срываюсь с места, становясь на маленький шаг ближе к своей цели.       Я наслаждался тишиной и скоростью, несколько минут чувствуя себя в раю, но стоило посмотреть направо и столкнуться со взглядом Гермионы, как настроение тут же испарилось. Она поправляла волосы, забранные в высокий хвост, и вела себя так, будто собралась на увеселительную прогулку, что само по себе раздражало.       — Ты у нас впервые в роли штурмана? — делая небольшую паузу между словами, я надел солнцезащитные очки, поглядывая на дорогу.       — Да. Так что, если я в чём-то буду ошибаться, просто скажи мне. Договорились? — она продолжала играть с волосами, и я шумно выпустил воздух из лёгких, останавливая себя от того, чтобы не остановить машину прямо сейчас и не выкинуть её вон.       — Для начала — ты на высоких шпильках, Грейнджер.       — А невысоких не бывает, Малфой.       — Аааа.       — Но если это проблема, то я могу переобуться. У меня всё с собой.       Я перевел на неё взгляд, не произнося больше ни слова. Она кивнула головой, отстёгивая ремень безопасности, а затем отклонилась назад и достала свой чёртов крохотный чемодан.       — Продолжай, Малфой. Что ещё должен делать опытный штурман? — в её голосе читались веселье и издёвка, и мне так сильно хотелось, чтобы она замолчала.       — Молчать, — медленно повернувшись, ответил я, замечая, как улыбка исчезает с её губ, и это принесло мне удовлетворение.       — Красавчик, я на связи, — голос Блейза послышался через громкую связь. — Самый лучший пилот снова с вами и готов сообщить, что впереди небольшая пробка.       — Если там пробка, то ищи другой путь.       Я заметил удивлённое лицо Грейнджер и слегка улыбнулся. Она явно не ожидала такого козыря в рукаве, но именно так мы действовали всегда, когда готовились к гонкам. Блейз поднимался в воздух, отслеживая ситуацию оттуда, и это здорово и неоднократно выручало нас. Я скучал по тем временам.       — Драко, разменяй доллар на следующем съезде, — проговорил Блейз.       — Какой ещё доллар? — поинтересовалась Гермиона со своего места, внимательно изучая моё лицо.       Но вместо обычного ответа я расплылся в блаженной улыбке, переключая скорость и нажимая на педаль газа. Мотор взвыл, и машина полетела вперёд, ловко маневрируя среди тех, кто тоже был на дороге. Я продолжал ускоряться, пока цифры не достигли сотни. Блейз указывал мне, куда поворачивать и в какой момент это лучше делать.       Я заметил, как Грейнджер вцепилась в сиденье, панически озираясь по сторонам. Кажется, она пыталась что-то сказать, но из её рта вылетали лишь бессвязные звуки. Я был так близок к тому, чтобы избавиться от неё. Мне так сильно хотелось в это верить.       Я свернул ещё раз и, проезжая через мойку машин, резко затормозил, вписываясь в поворот. Затем снова педаль газа, чтобы вернуть скорость. Каким-то образом я оказался на встречной полосе, начиная уворачиваться от машин, которые теперь ехали прямо на меня. Сигналы и недовольные крики послышались со всех сторон, но я продолжал движение и, не обращая на это внимания, перестроился в нужный ряд, вслушиваясь в весёлые комментарии Блейза, который получал удовольствие от происходящего.       — Господи, это кошмар какой-то, — задыхаясь, проговорила Гермиона, снимая свои очки с глаз. — Ты хоть видишь тот внедорожник, в который мы врежемся?       Я развернул руль, снова перестраиваясь. Поток сигналов соседних машин всё не стихал.       — Ты про этот? Зелёный? — я обратился к Гермионе, словно бы вокруг ничего не происходит.       — Драко! — неожиданно вскрикнула она, приводя в меня секундное замешательство. — Ты автобус видишь?       Я прекрасно видел автобус, который ехал прямо на нас, а точнее, это мы стремительно приближались к нему, подходя практически вплотную. Но мне так нравилась её истерика — эта паника в глазах и голосе, что я позволил себе ещё немного поиграть в эту игру, чтобы довести Гермиону Грейнджер до ужаса.       — Что ты говоришь? — в моём голосе было полнейшее спокойствие, отчего она пришла в ещё большее бешенство.       — Автобус! Автобус! Автобус! Автобус! — начала кричать она, не переставая и указывая рукой на этот гигантский автобус, водитель которого тоже паниковал и сигналил.       Я поворачиваю вправо, и автобус остаётся позади. Улыбаюсь и, немного снижая скорость, проношусь через перекрёсток, давая себе возможность снова посмотреть в её сторону.       — Ты про тот автобус? Автобус, автобус, — в моём голосе слишком много издёвки, и я это знаю.       У неё начинает звонить телефон, и она снова тянется к своему чемодану. Её задница торчит между сидений, и я поворачиваю влево, мешая ей нормально держаться на месте.       Грейнджер возвращается на сиденье и несколько секунд изучает мой профиль. Затем она отворачивается, чтобы пристегнуться.       Я отвлекаюсь на разговор с Блейзом, продолжая бешеное движение вперёд. Мне так сильно этого не хватало, что я уже готов провести за рулём всю оставшуюся жизнь. Мы снова оказываемся на шоссе, выезжая из городской местности, и я сбавляю скорость, расслабляясь.       — Я понимаю, что мы очень торопимся и всё такое, но я хочу тебя предупредить, Малфой, что если ты, как маньяк, хочешь избавиться от меня, то у тебя ничего не выйдет.       — Ты в этом уверена, Грейнджер? — я поворачиваюсь, замечая в уголках её глаз слёзы, и в этот момент впервые начинаю думать, что на самом деле переборщил.       — Значит, так ты меня видишь, Малфой? Что бы ты ни успел обо мне подумать — это полное враньё.       — Так сделай что-то, чтобы разубедить меня.       — Ты считаешь, что если я способна заработать на жизнь, скупая машины лучше всех мужиков вместе взятых, и вожу Мазерати, для справки — очень неплохо, то ты имеешь право смешивать меня с грязью? Тогда спешу тебя разочаровать, потому что тебя ждут самые долгие сорок четыре часа и одиннадцать минут в твоей жизни.       Она отворачивается к окну и замолкает. А я не нахожу слов, чтобы как-то исправить ситуацию, и впервые за долгое время ощущаю себя полнейшим кретином.       Мы молчим, пока она не засыпает, прислоняясь лбом к стеклу. И пока в салоне царит тишина, я снова погружаюсь в свои мысли. Вот только теперь помимо размышлений о гонке, встрече с Дино и Пите, появляются ещё и мысли о девушке, которая спит рядом.       Признаться в собственной неправоте перед самим собой было моим первым шагом. Я был несправедлив к ней, а ещё резок и груб. Такая умная девушка не заслуживала подобного отношения. И она была права: я совсем не знал её, но уже делал какие-то выводы, опираясь на те две встречи и короткий диалог, что были между нами. Она была талантлива, напориста и решительна, а ещё красива. С моей стороны было бы весьма глупо отрицать и этот факт. Она поражала с первого взгляда, и её заразительный и немного странный смех гипнотизировал, побуждая улыбаться в ответ. Пожалуй, она была уютной, ведь я не чувствовал никакого дискомфорта сейчас, когда она здесь, но мои тупые принципы просто не позволяли, чтобы кто-то сидел рядом и вмешивался в мою личную вендетту. Мне не хотелось, чтобы кто-то ещё видел мои переживания, боль и сомнения. А Грейнджер уж точно была тем человеком, который мог это увидеть, потому что она не поверхностная глупышка, которая думает лишь о себе и способах заработать денег. У неё была хватка, и я ошибался, когда хотел избавиться от неё, считая лишней.       Мои мысли прерывает телефонный звонок от Гойла. Я отключаюсь от громкой связи и приставляю телефон к уху.       — Слушаю.       — Проверка связи, приятель.       — Идём по расписанию.       — Драко, меня не беспокоит наше расписание. Как ты? И хочу сказать, что Пит был бы в восторге от всей этой затеи, которую мы пытаемся провернуть.       — Да, ему нравилось всё, что казалось невозможным. Лучшая авантюра для Пита.       — О чём ты сейчас думаешь, Драко?       — О том, что я никогда не смогу забыть тот день.       — Мы добьёмся того, что Дино выведут на чистую воду. Свяжемся позже, приятель.       Я отключаюсь, сильно зажмуривая глаза, которые начинают пощипывать от усталости и напряжения.       — Мне очень жаль Пита, — тихо говорит Грейнджер, до сих пор прислоняясь к стеклу, словно бы она продолжала спать.       Она поворачивается, а я веду последнюю битву внутри себя, решая, нужно ли открыться кому-то ещё, кроме самого себя и тех ребят, которые следуют за мной. Секундное колебание, и я открываю рот, понимая, что пути назад уже нет.       — Дино бросил его там. Мы соревновались, и Дино шёл позади. Пит был прямо перед ним, не давая обогнать, и тогда он подрезал его машину и… Этого я никогда не смогу простить.       — Так для этого ты здесь? Чтобы наказать его и восстановить справедливость?       Я оставляю этот вопрос без ответа, продолжая смотреть вперёд и сжимая челюсть. Этот короткий диалог — максимум, на что я сейчас был способен.       Утром мы начинаем разговаривать. Не сыпать претензиями друг в друга, не обвинять в каких-то проблемах. Обычный разговор, который не напрягает.       Я подъезжаю к высокому зданию, адрес которого дал мне Гойл. Сейчас здесь работает Тео. Подумать только — заделался офисным клерком, оставив ремонт тачек позади, но я уверен: как только он снова увидит этот Мустанг, то не устоит и сорвётся с места, только бы быть причастным к гонкам.       Пока Гойл говорит с ним по телефону, уговаривая Нотта выглянуть в окно и послушать мотор Мустанга, чтобы на слух определить, есть ли в нём какие-то проблемы, я продолжаю дрифтовать на месте, создавая нереальный шум. Рядом сидящая Грейнджер приходит в бешенство, начиная говорить о том, что мы привлекаем слишком много внимания. Я веселюсь и сам не понимаю, почему. Просто мне так сильно нравится наблюдать за её реакцией, что я готов вечно кататься с ней в тачке и устраивать провокации, проверяя её на прочность и выдержку.       — Прекрати это делать, Малфой.       — Грейнджер, успокойся, мне нужно немного прогреть двигатель.       — Ты снова издеваешься надо мной? Все вокруг пялятся на нас.       Я не успеваю ответить, потому что к нам подъезжает полицейская машина, а коп начинает задавать вопросы. Он просит отогнать машину за угол, а я начинаю нести всякий бред, ожидая момента, когда Тео будет готов и Гойл подаст мне знак. Возможно, я создаю себе ещё больше проблем, но другого варианта у меня нет. Тео нужен нам, и это единственный шанс его вернуть.       — Офицер, я прошу прощения, — перекрикивает мой бред Гермиона, начиная смеяться и махать руками. — Мой парень просто очень хочет впечатлить меня. Мы сейчас же уедем отсюда, извините нас.       — Извините, мисс, но вам нужно будет проехать за мной и разобраться во всём. Следуйте за моей машиной.       Полицейский едет вперёд, а я медлю, взирая на Грейнджер.       — Твой парень?       — Не смотри на меня так. Я готова сказать что угодно, только бы не угодить за решётку.       — Тогда тебе стоит поправить свою причёску.       — Зачем? Аа, это понадобится для тюремной фотки?       — Нет, Грейнджер, я намерен сделать тебя знаменитой, — я тянусь к панели управления и включаю запись нашего движения. Пора устроить шоу, которое обратит на себя внимание того, кто устраивает гонки, которые мне нужно выиграть.       Я давлю на газ, конечно же, не собираясь следовать за полицейским. Делаю круг на площади на всей скорости, а потом еду прямо по одной из центральных улиц с весьма затруднённым движением. Блейз на вертолёте подключается к поездке, указывая, куда лучше свернуть, чтобы сбросить преследование полицейских машин.       Я слышу голос Тео, понимая, что он уже в машине Гойла, и сейчас они едут прямо за нами. Пока эти трое переговариваются, я рулю и наблюдаю за Грейнджер. От вчерашнего страха и паники не осталось и следа. Она радостно улыбается, внимательно следя за дорогой и посмеиваясь над шутками моих друзей, и я ловлю себя на мысли, что мне нравится это зрелище. Нравится настолько, что мне хочется продлить этот момент.       Мы попадаем в тупик, и мне приходится сдать назад, чтобы не позволить копам перекрыть нам дорогу окончательно. Я слышу звук мигалок, и это именно то, чего я добивался. Нужны эффектное появление, зверская скорость и уверенность, которой мне не занимать.       За нами едут три или четыре машины. Несколько поворотов на перекрёстках, и Мустанг начинает крутить по кругу. Требуется парочка мгновений, чтобы перестроиться в нужную полосу и взять прежний ритм.       — Красавчик, ты допрыгался. Теперь без кузнечика через две полосы не обойтись, — заявляет Блейз.       — Понял тебя.       — Что за кузнечик? — Грейнджер ёрзает на месте.       — Я очень советую тебе зажмуриться.       — Это хуже, чем с автобусом?       Мне хочется рассмеяться. Впервые искренне и громко рассмеяться, потому что её немного испуганный голос и широко распахнутые глаза вызывают именно такие эмоции. И почему я ещё вчера хотел выбросить её из машины? Она мой лучший штурман, без всяких сомнений.       Отключаясь от всего этого, я резко переключаю рычаг и добавляю скорости. Впереди видно возвышение, на которое мне и нужно взобраться. Машина ловко заскакивает наверх, пускаясь в полёт. У меня сперло дыхание, потому что прямо сейчас мы летим над другими машинами и в любой момент можем погибнуть, несмотря на то, что я держу ситуацию под контролем. Мы начинаем снижаться и ударяемся о газон, подпрыгивая. Я сильней сжимаю руль, продолжая движение. На зелёной траве остаются глубокие следы шин, но мы уже выезжаем на дорогу, а копы остаются далеко позади, не имея шанса нас догнать.       — Чёрт возьми, Малфой, ты волшебник. Я не могу поверить, что мы до сих пор живы, — тараторит Грейнджер, и я снова вижу слёзы в её глазах. — Ты просто нереальный, господи.       Я снова улыбаюсь, а она оборачивается назад. Готов поспорить, что у неё в крови убойная доза адреналина. Я наклоняюсь, чтобы отключить запись и даю своим парням сигнал, что видео можно отправлять. Моя цель в том, чтобы Монарх его увидел. Именно он решает, кто будет участвовать в гонке, а кто этого недостоин.       — Забини, если полицейский вертолёт меня засечёт, то будет плохо. Нам нужен запасной план.       — Но если так, то придётся потерять целый час.       — Другого варианта нет.       — Принято, приступаем к другому плану, — отзывается Гойл.       — Но придётся накатить по ходу. На объезде нас хватит сушняк. Вы готовы?       — Да, Малфой, заправщик на подходе.       Я замечаю взгляд Грейнджер и не могу заставить себя это игнорировать.       — Чего ты так смотришь?       — Сушняк? Накатить по ходу?       — Нужно заправиться, не останавливаясь, чтобы не терять время.       — А почему так сразу не сказать?       Я мямлю что-то странное в ответ, чувствуя себя болваном. Почему рядом с ней я постоянно себя так ощущаю? Со мной точно что-то не так.       Через какое-то время справа от Мустанга появляется машина Гойла и Тео. Нотт взбирается на крышу и, хватая заправочный шланг, держится за поручень, наклоняясь. Но этого недостаточно, чтобы дотянуться до бака и открыть крышку.       Грейнджер, внимательно наблюдавшая за происходящим, вдруг отстёгивает ремень и стаскивает с плеч лёгкую куртку. Открывает окно, начиная вылезать наружу.       — Что ты делаешь? — я пытаюсь её остановить, протягивая руку в её сторону.       — Помогаю. А на что ещё это похоже?       — Что?       Её голова уже торчит из машины, и волосы начинают развиваться в разные стороны. Она ругается, но продолжает лезть вперёд.       — Стой! Что ты делаешь, Грейнджер? Вернись на место, слышишь меня?       Но в это время уже половина её туловища вне машины. Она держится одной рукой, также оставляя правую ногу на сиденье авто, а другой тянется к баку, откидывая крышку и начиная тянуться к шлангу, что держит Тео.       — Только держись, ладно? — кричу я, удерживая руку на весу, чтобы в любой момент можно было её подхватить.       Наблюдаю за тем, как она хватает шланг и выкрикивает какие-то указания моему другу, и когда топливо начинает поступать в бак, Грейнджер возвращается на место, закрывая окно и начиная приводить волосы в порядок.       — Я не перестаю удивляться тебе, Грейнджер, — это меньшее, что я могу ей сейчас сказать. На самом деле я восхищён настолько, что не в состоянии подобрать слов.       — Не суди девчонку по колодкам от Гуччи.       — Что?       — Я про шпильки, Малфой.       — А почему сразу так не сказать? — повторяю я её же вопрос, и мы смотрим друг на друга, улыбаясь.       Мы едем вперёд, как будто позади нет никаких проблем. Словно это не мы висели на волосок от поимки полицией какое-то время назад.       С ней легко. Мне правда легко с ней, и я не замечаю, как постоянно улыбаюсь, отвечая на её вопросы, или участвую в бессмысленном диалоге о какой-то фигне. И единственное, что я чувствую сейчас — это то, что мне хорошо. Впервые за два долгих года сплошного ада.       По полицейской волне сообщают номер нашего Мустанга, называют моё имя и тот факт, что я нарушил условие досрочного освобождения. Затем говорят о Грейнджер, и она приходит в восторг, и, клянусь, я не понимаю, почему. Но она снова улыбается, и в моей душе зарождается что-то странное. Нас ищет полиция, а мы ведём себя так, как будто ничего не происходит. Как будто впереди бескрайний горизонт, который подвластен только нам.       Я возвращаюсь к реальности. Заставляю себя сделать это, нажимая несколько кнопок на небольшом экране.       Монарх — тот самый устроитель гонок — светится от счастья. И я понимаю, что он посмотрел наши впечатляющие ролики погони от полицейских, и теперь нужно дождаться, когда он вынесет свой вердикт. Он должен пригласить меня, потому что я сделал всё для этого момента.       — Это настоящий класс. Я смотрю и не верю своим глазам. На мой ящик приходит много всякого хлама, на который не стоит обращать внимания. Но это… Вот это… Та самая тачка, которую собирали Форд и Шелби. Это тачка, которой не существует в природе. Восхитительный призрак, за рулём которого сидит Драко Малфой, и я преклоняюсь перед этим парнем, который управляет шикарной колесницей богов. Летит через всю страну, удирая от преследования копов. Все должны это увидеть.       Я ловлю каждое слово, ожидая того, что будет в конце. Дышу через раз, боясь что-то упустить. Монарх сообщает, что Дино желает выйти на связь в прямом эфире и сделать заявление. Я сильней сжимаю руль, как только слышу это имя. Подробности того дня снова мелькают перед глазами, и я держусь, чтобы не сорваться и не наделать глупостей. Стараюсь успокоиться, чтобы услышать, что скажет этот ублюдок.       — Вижу, Драко Малфой снова выпендривается. Он отмотал срок за непредумышленное убийство. И что он хочет доказать теперь?       — О, Дино, тебе ли не знать, что аварии случаются, — смеётся Монарх, разводя руками. Я смотрю на небольшой экран чаще, чем на дорогу, и одёргиваю себя, чтобы и самому не перевернуться.       — Я не желаю видеть его на старте гонки, — говорит Дино, и я продолжаю закипать. Мне хочется прокричать так, чтобы он услышал меня прямо сейчас. Он должен продолжать меня бояться. Он должен опасаться того, что я приду за ним в любую минуту. И уж точно он должен опасаться проиграть мне в гонке, потому что я никогда не сдамся. Но что я слышу дальше? Дино предлагает награду тому, кто попробует меня остановить. Эта мразь настолько сильно боится встретиться лицом к лицу, что хочет избавиться от меня на расстоянии. Что ж, ничего не выйдет, скотина. Тебе никогда от меня не избавиться.       Но как только Монарх услышал эти слова, то воодушевился. Это явно добавит азарта в то, что он устраивает. Теперь ситуация накаляется с каждой минутой, и борьба начинается ещё до того, как будет объявлен старт.       — Вот это интрига. Наша сладкая парочка, которая мчится через всю страну, а также Дино Брюстер, объявивший на них охоту. Но мне хочется, чтобы все помнили о том, что гонка — это искусство. А если случается смерть, то гонка становится гениальной, и сейчас в воздухе пахнет любовью и местью. Не знаю, чем это может закончиться, но, чёрт, мне это по душе, — Монарх встаёт со стула, начиная расхаживать по комнате и разговаривая всё громче.       — Ты должен позвонить им, Драко. Оправдайся. Дино не должен чувствовать своё превосходство, — говорит Гермиона, наклоняясь ближе ко мне.       — Всем знакома моя история, Грейнджер.       Она отворачивается, понимая, что я ничего не собираюсь делать. Сама тянется к экрану и, нажимая кнопки, дозванивается Монарху, также попадая в прямой эфир.       — Слушаю, — говорит он, жадно глотая воду из бутылки.       Грейнджер собирается сделать какое-то заявление в прямом эфире, и я даже не пытаюсь её остановить. Чёрт, со мной и правда не всё в порядке.       — Монарх, это та самая шатенка, что сидит справа от Драко Малфоя.       — Чем ты это докажешь, детка?       Я не сдерживаюсь и ударяю по педали газа, делая резкий поворот и оставляя на дороге след от шин. Но, кажется, Грейнджер этим больше не напугать.       — На месте аварии Пита было три машины, и это факт. А тот, кто считает, что Драко виновен в смерти друга, пусть ответит, зачем ему нужно было нарушать условия освобождения и сбегать, прекрасно зная, что его поймают и дадут новый срок? Только для того, чтобы исправить несправедливость и доказать то, что он не виновен. Он теперь чист, зачем ему нужно рисковать? А теперь можешь ещё раз позвонить Дино и задать ему тот же вопрос.       Её голос твёрд, несмотря на то, что машину болтает из стороны в сторону. Я слушаю каждое её слово, цепляющее меня за душу. По спине расползается нечто похожее на мурашки. И я понимаю, что ещё никто и никогда в жизни так яро за меня не заступался, а тут появилась эта девушка и сделала невозможное.       Гермиона отключает звонок, продолжая смотреть вперёд, а я до сих пор изучаю её профиль, сдерживая себя от того, чтобы не сотворить ещё одну глупость.       — Спасибо, — это единственное, что я сейчас могу ей сказать.       — Пожалуйста.       Не знаю, что происходит в тот момент, но это точно всё меняет.       — Это шикарная девчонка, — Монарх продолжает вещать после небольшого молчания, и мы вместе переключаем на него своё внимание, стараясь избавиться от неловкости, что образовалась между нами. — Ты меня так впечатлила, что я неожиданно для себя расчувствовался. Теперь я тебе верю, моя милая. Драко Малфой против Дино Брюстера — легендарное противостояние. Двое ребят рвут под собой асфальт, чтобы что-то доказать. Драко Малфой, добро пожаловать в ДеЛеон, — произносит он спокойно, а в моём сердце происходит взрыв.       Я снова улыбаюсь ей. Выдерживаю её взгляд, хоть это довольно непросто.       На экране всплывает сообщение. Моё приглашение на ДеЛеон. Завтра в восемь вечера в одном из отелей Сан-Франциско. И вдруг моя цель приобретает ещё более чёткие очертания.       До позднего вечера мы двигались в обычном темпе. Радость переполняла моё тело и душу. Я заявлен в ДеЛеон, и в том, что я смогу обойти Дино, не было никаких сомнений.       Я свернул на заправку, давая Грейнджер чёткие указания о том, что у нас мало времени, и эта девчонка пулей выскочила из машины, при этом схватив свой небольшой чемодан. Она бежала к зданию заправки сломя голову, наперевес с этим ужасным серым чемоданом, и её волосы так шикарно развивались на ветру, что я не смел даже моргать.       Я схватил заправочный шланг, замечая полицейскую машину. Не хватало ещё, чтобы они схватили нас прямо здесь, в этот момент, когда я меньше всего к этому готов. Когда я даже не сижу за рулём, вслушиваясь в рёв мотора. Когда рядом не сидит несносная Грейнджер, нервничая и раздавая указания. Я спрятался за колонку, надеясь, что нас не заметят. Но жизнь давно научила меня не полагаться на удачу.       Заправив полный бак, я набираю номер Грейнджер, нервничая. Она уже должна была вернуться и сесть в машину, чтобы донимать меня разговорами и расспросами о жизни. Звонок соединяется, но я не слышу её голоса. Вместо этого я чётко слышу копа, который просит её остановиться и ответить на несколько вопросов. Мой мозг начинает усиленно соображать, выстраивая в голове план, который может помочь. Но в голову ничего не идёт, и я сосредотачиваюсь на ответах, которые произносит Грейнджер. Она несёт какую-то чушь про лошадей и путешествия и нервничает. Я слышу, как её голос начинает подрагивать от того, что она чувствует себя в тупике. Полицейский явно не удовлетворён её сказками, поэтому просит проследовать за ним, в машину.       Следующее, что я слышу — это несколько секунд молчания, а потом грохот, от которого закладывает уши.       Она бежит, в то время как мужской голос надрывается от команды «стоять», которой Грейнджер уж точно не намерена подчиняться. Вместо того, чтобы броситься на помощь, я продолжаю стоять на месте, сжимая телефонную трубку до хруста костяшек.       — Драко, он раскусил меня, — произносит Гермиона в трубку, задыхаясь и хлопая дверью.       — Я понял, где ты сейчас? — я уже мчусь к машине, открываю дверь, продолжая прижимать телефон к уху.       — Я в каком-то помещении наверху.       — Так, скажи, там есть окно?       — Да, есть, вот только это второй этаж, Драко.       Я слышу сильный стук в дверь, а затем новые крики полицейского.       — Выбирайся на карниз, Гермиона. Я сейчас подъеду.       Я отключаюсь, резко срываясь с места и объезжая здание. Перепуганная Грейнджер смотрит на меня своими большими глазами и дышит через рот, прижавшись спиной к стене.       Я открываю дверь, выскакивая наружу. Становлюсь под карнизом, поднимая голову вверх и позволяя нашим взглядам встретиться. Теперь, когда я вижу её, мне легче. Она так близко, но всё ещё в опасности, и мне хочется как можно быстрей затолкать её в эту машину и отвезти подальше, навсегда стерев страх с её милого личика.       — Прыгай ко мне, я ловлю.       — Я не смогу, Драко. Я ни за что отсюда не спрыгну.       — Тут совсем невысоко, и я здесь.       — У меня жуткая фобия, Драко! — её голос дрожит, а я жалею, что не могу сам забраться на эту чёртову крышу.       — Сядь на край. Просто присядь, ладно?       Она двигается вперёд, и по её щекам текут слёзы, но Грейнджер делает усилие, усаживаясь задницей на скользкий козырёк.       — Теперь зажмурься. Я считаю до трёх, и ты прыгаешь, хорошо?       Её веки закрываются, и я делаю ещё один шаг вперёд.       — Раз, два…       Грейнджер толкается и летит вниз, так и не дождавшись конца счёта. Но я ловлю её, прижимая к себе и замирая на парочку мгновений. Она распахивает глаза и смотрит мне в лицо, задерживая дыхание. Возможно, если бы за нами прямо сейчас не гнался коп, я бы наплевал на всё и поцеловал её, и пусть бы она меня отшила, влепив звонкую пощечину, я рискнул бы сделать это, потому что уже давно хотел.       Но мы продолжаем смотреть друг на друга, и я чувствую, как Грейнджер прижимается к моему телу, начиная расслабляться. С трудом заставляю свой мозг и тело функционировать. Я ставлю её на ноги, придерживая за талию, чтобы она не упала, а потом направляю к машине, после чего сам прыгаю за руль и срываюсь с места, пока всё не полетело в пропасть.       Я ощущаю кожей, как её трясет. Как она пытается справиться с ремнём безопасности. Но пока нам нужно оторваться, и я сосредоточен на скорости и дороге впереди. Грейнджер начинает оборачиваться назад, явно ожидая погони.       — Никого не будет, Грейнджер. Успокойся.       — Точно? — недоверчиво произносит она.       — Поверь мне.       Она вздыхает, откидываясь на сиденье. Её плечи опускаются, и я рад, что теперь она чуть более спокойна.       — Знаешь, это был полный отпад. Я впечатлён, Грейнджер, и я просто хочу, чтобы ты это знала.       — Спасибо.       — Не за что.       — Спасибо, что поймал меня. Это тоже было круто, — я вижу, как она отводит глаза и краснеет, и из-за этого я начинаю улыбаться, как идиот.       — Не за что, Грейнджер. И ещё кое-что.       — Что?       — Не могла бы ты сменить меня на несколько часов?       Она молчит, и я вновь проваливаюсь в её карие глаза, которые сейчас так очаровательно блестят от слёз. Сам не могу поверить, что доверяю девушке вождение авто, но мне хочется это сделать.       Я тяну руку в сторону, отстёгивая ремень безопасности.       — Давай, перебирайся.       Она посмеивается, избавляясь от своего ремня и приподнимаясь. Я обхватываю её локоть рукой, помогая переместиться. Она начинает путаться, смеясь ещё больше. А я, как маньяк, вдыхаю её запах, тайно наслаждаясь запретным плодом и радуясь тому, что могу разделить с ней эти моменты. Именно с ней, а не с кем-то другим.       На какое-то время она оказывается у меня на коленях, пытаясь держать руль и поставить ноги на педали. Идеальный момент, которым я позволяю себе насладиться. Прикасаюсь к её плечам, ощущая, как вибрирует её тело от смеха. И теперь я начинаю двигаться, пытаясь как можно скорей перебраться на пассажирское кресло, пока мой член не уперся в её задницу, тем самым поставив нас в неловкое положение, но мне так хочется замедлиться, чтобы чуть больше насладиться близостью её тела.       В конечном итоге Грейнджер оказывается за рулём. Она сосредоточенно смотрит на дорогу, продолжая улыбаться. Любуюсь ею ещё несколько минут, пока она не заметила, а затем я закрываю глаза.       Я просыпаюсь от сильного удара, броска вперёд и крика Грейнджер. Распахиваю глаза, стараясь понять, что вообще происходит. Она продолжает ехать, сильно сжимая руль своими тонкими руками, и когда я оборачиваюсь, вижу позади огромную и несущуюся на нас машину.       — Он специально врезался!       — Наверняка это дружок Дино, — пазл складывается в моей голове, тут же помогая мне проснуться.       Гермиона нажимает на газ, отрываясь. Дорога узкая, а рядом пропасть, и я начинаю думать, что у нас есть шанс оторваться, если она будет ехать в таком же темпе. Но затем я вижу две другие машины, которые надвигаются на нас на бешеной скорости, и тогда моей уверенности приходит конец, а сердце ухает в пятки.       — Чёрт, нас окружили! Всё, это ловушка, Грейнджер. Тебе нужно сместиться на обочину. Живо!       — Нет, — твёрдо говорит она, и мои глаза раскрываются ещё шире. — Я выйду на Хаммер. Поверь мне, — она смещается в другую сторону, не оставляя нам ни единого шанса.       — Что ты творишь?       — Я же сказала: доверься мне.       Она опасливо подаётся вперёд, увеличивая скорость. Расстояние между машинами сокращается, и я вжимаюсь в сиденье, находясь в секунде от того, чтобы зажмуриться.       — Ты должна остановиться, Грейнджер! Стой! Стой! — я сам не замечаю, как начинаю ударять руками по приборной панели. Истерю хуже, чем Грейнджер, когда увидела автобус. Но этот чёртов белоснежный Хаммер резко сворачивает и, открывая нам путь вперёд и ударяясь в выступ скалы, переворачивается, перелетая через машину, которая едет позади нас.       Я поражённо смотрю на Грейнджер: до сих пор удивляюсь той уверенности, которую сейчас вижу в её глазах и движениях. Не могу отыскать слов, чтобы похвалить её, и поэтому просто протягиваю руку, чтобы ударить её по плечу — в знак поддержки.       Вот только гонка не окончена. Опомнившись, я не успеваю посмотреть назад, как раздаётся выстрел, и заднее стекло разлетается на мелкие куски. Грейнджер вскрикивает, вжимая голову в плечи.       — Держи прямо, Грейнджер, — мне нужно взять себя в руки и что-то придумать, чтобы не дать ей запаниковать.       Но впереди появляются ещё машины, и мы снова в сраном тупике.       — Так, слушай, по моей команде ты должна будешь убрать ногу с газа и повернуть влево. Ты поняла?       Она качает головой, соглашаясь, но не произносит ни слова.       — Ты поняла?       — Да поняла я, поняла! Давай уже, Малфой!       Мы кричим друг на друга, и я хватаюсь за рычаг переключения скоростей. Даю ей команду, и Грейнджер поворачивает влево, вписываясь в небольшой поворот и начиная ехать по отвратительной дороге, где нет даже возможности развернуться.       — Только не тормози!       — Мне страшно, Драко!       — Ты не должна тормозить, слышишь?       Она несётся вперёд, стараясь ехать прямо. Сейчас любое движение в сторону — это пропасть и смерть. Я нажимаю на какие-то кнопки, пытаясь связаться с Забини. Кричу какие-то слова, параллельно пытаясь отыскать другую дорогу. Слышатся выстрелы, и мы синхронно наклоняемся, уворачиваясь от пуль, и я вижу, как она начинает закрывать рот руками, сотрясаясь всем телом.       — Верни руки на руль, Грейнджер! Чёрт, Забини, да где же ты?!       Я вижу, как из-за скалы появляется армейский вертолёт. На какое-то время пальба прекращается, потому что все завороженно смотрят на вертушку.       — Забини, это ведь ты, я надеюсь?       Я запрокидываю голову, пытаясь рассмотреть лицо друга, а затем слышу его голос по громкой связи — это спасение, свалившееся с небес.       — Будем цепляться, приготовьтесь.       Я больше не успеваю ничего спросить и вижу, как перед лобовым стеклом появляются две цепи. Я вытаскиваю руку наружу, пытаясь ухватиться за один конец. Грейнджер делает то же самое и продолжает ехать вперёд. Я отбираю у неё конец цепи, соединяя их сверху, затем даю сигнал Забини, что всё готово. Я пока не знаю, что он будет делать дальше. Я просто хочу, чтобы он нас спас.       Впереди больше нет дороги, и я боюсь, что это конец всего. Грейнджер начинает кричать, и я не в силах разобрать слов. Я лишь вижу, как кончается дорога, и чувствую, как мы летим вниз.       Ещё один резкий толчок, и машина повисает на цепях. Она наклоняется, и мы летим в воздухе. Через лобовое стекло видны скалы и река, и если прямо сейчас мы сорвёмся, то нам не выжить.       — Господи, господи, — Грейнджер срывается в истерике, начиная плакать и кричать одновременно.       — Эй, успокойся. Слышишь? Гермиона, посмотри на меня, посмотри на меня.       Я тянусь к ней, зарываясь рукой в эти манящие и вьющиеся волосы. Убираю их с лица, обхватываю затылок и поворачиваю её голову так, чтобы она посмотрела на меня.       — Смотри на меня, Грейнджер.       — Я не могу, не могу.       — Мои глаза. Скажи, какого они цвета?       — Что?       — Мои глаза, Грейнджер. Сосредоточься и не смотри по сторонам. Мои глаза. Цвет, Грейнджер.       — Голубые. Они голубые, Малфой.       — Серо-голубые.       — Нет, голубые.       — Посмотри внимательней, Грейнджер. Ты должна быть внимательна.       Она начинает спорить, и я смеюсь на всю машину, потому что страх сжимает мои внутренности, но я стараюсь сдержаться, чтобы не сделать ей хуже.       Я замечаю, что мы начинаем снижаться. Убираю руку от её лица, ещё раз проводя большим пальцем по её щеке.       Блейз аккуратно ставит нас на твёрдую землю, и я вижу, что Тео и Гойл тоже здесь. Они в таком же шоке, как и мы, но это не им сейчас пришлось раскачиваться над пропастью на высоте херовой тучи миль, убегая от преступников и от их пуль.       Я выхожу из машины, игнорируя вопросы друзей. Блейз принимается рассказывать историю, используя свои дурацкие шутки, а я открываю дверь машины, хватая Гермиону за руку. Она встаёт на ноги. Раскрасневшаяся и испуганная. И я, не задумываясь, прижимаю её к себе, утыкаясь носом в макушку.       — Ты как? Нормально?       — Да, нормально. Нормально.       — Ты уверена?       — Нет, — она обнимает меня за талию, закрывая глаза, и мне становится так плевать, что на нас смотрят парни. Я просто прижимаю её хрупкое тело к себе, оставляя страх смерти где-то позади.       Мне приходится вернуться за руль через несколько минут. Нет времени медлить, потому что мы и так выбиваемся из графика.       Напряжение растёт, потому что мы приближаемся к Сан-Франциско. Только сейчас я начинаю осознавать, что нас чуть не убили люди Дино, и мне придётся столкнуться с этим куском дерьма лицом к лицу через несколько часов. И я настраиваю себя на то, чтобы не врезать ему прямо там.       Оказавшись в черте города, мы были вынуждены ехать медленнее. Я слежу за маршрутом, чтобы добраться до отеля, где назначена встреча. Вижу впереди то самое высокое здание и заворачиваю на подъездную дорожку, останавливаясь в стороне и заглушая мотор.       — Ты опоздал на двадцать три минуты, — тихо говорит Грейнджер и смотрит на меня.       Я поворачиваюсь, изучая её уставшее лицо. Всего каких-то сорок пять часов назад я хотел избавиться от неё, а теперь сижу и не могу оторваться от её глаз. И благодарю судьбу за то, что она до сих пор здесь, рядом со мной.       Я молча открываю дверь и несусь ко входу в отель. Перепрыгиваю через несколько ступенек и, перекидываясь дежурными фразами с метрдотелем, начинаю идти через ресторан к нужной двери, сталкиваясь с Дино, который выходит из-за поворота. Меня начинает трясти от того взгляда, каким он меня награждает. От той насмешки, которая появляется у него на губах.       — Я удивлён, что ты добрался, — произносит он.       — Почему ты не вернулся за ним? — неосознанно задаю вопрос, который волновал меня больше всего эти годы.       — Потому что меня там не было, Малфой.       Это становится последней каплей. Я срываюсь — хватаю его за куртку, припирая к стене и заставляя всех посетителей зала обернуться в нашу сторону.       — Тебя посадят, Малфой. Не забыл? — тихо произносит Дино, наслаждаясь ситуацией.       И я делаю усилие, чтобы отпустить его и развернуться, чтобы продолжить путь и завершить дело, которое я начал. Я не могу испортить всё перед самым стартом. Просто не могу.       Гонка начинается в девять утра, и у меня остаётся несколько часов, чтобы собраться и выжать из себя максимум.       Я возвращаюсь в машину, громко хлопая дверью. Закрываю глаза, начиная сжимать и разжимать кулаки. Я отворачиваюсь, чтобы она не видела моих эмоций. Не видела мою слабость и не видела, как я теряю контроль.       — Ты с ним столкнулся, я права? — твёрдо и уверенно произносит Гермиона, обращая на себя внимание. — Ты должен постараться забыть обо всём, что произошло, Драко. Отпусти это.       Я отрицательно качаю головой, шумно выпуская воздух из лёгких, желая, чтобы они снова нормально функционировали, а не рисковали разорваться от бушевавших во мне чувств и эмоций.       — Знаешь, что тебе нужно сделать? — задорно произносит Гермиона, придвигаясь к экрану впереди. И вот я уже отключаюсь от мыслей, которые крутятся вокруг смерти Дино, и смотрю на эту неугомонную девушку, боясь что-то упустить. — Нужно выйти из машины, потом принять душ и плотно поужинать. Затем нужно выспаться и позавтракать, — наши губы синхронно растягиваются в улыбке. Мне нравится её план, но не хватает одного важного пункта. — Сейчас я забронирую тебе номер в отеле, хорошо?       — Подожди, Грейнджер. Я подумал, что будет лучше, если ты останешься со мной, — я стараюсь говорить непринужденно, словно это обычная вещь. Но на самом деле моё сердце бешено ударяется о рёбра, и я нервничаю как перед стартом гонок, потому что боюсь, что она сейчас пошлёт меня куда подальше или же оскорбится.       Но Грейнджер вскидывает голову и замирает, глядя мне прямо в глаза.       — Соглашайся, Грейнджер. Так будет безопасней, если ты останешься со мной, — мне кажется, что голос выдаёт меня с потрохами, потому что дрожит. Но я стараюсь держаться уверенно, чтобы она ничего не заметила. — Согласна, да?       Она продолжает смотреть на меня и молчать. Просто смотреть, смущая меня своим пронзительным шоколадным взглядом, а затем она улыбается, покачивая головой. Она ничего не сказала, но я всё равно принимаю это за согласие. Посмеиваюсь и завожу машину, нажимая на педаль и двигаясь вперёд.       Но едва я трогаюсь с места и выезжаю на пустую дорогу, как в нас врезается фура. Прямо туда, где сидит Грейнджер. Она кричит, закрывая лицо от летящих в неё стёкол. И я поворачиваюсь, начиная тянуться к ней навстречу, чтобы как-то помочь, но машина уже кувыркается в воздухе, и я словно бы вижу всё в замедленной съёмке. Как наши руки и ноги болтаются в воздухе, и как мелкие осколки рассекают лицо, давая возможность каплям крови скатиться на одежду.       Всё замирает, и мы оказываемся перевёрнутыми вниз головой. Машина лежит на крыше, посреди дороги, а рядом нет никого, кто мог бы нам помочь. Тачка, что сбила нас, срывается с места и уносится прочь, и у меня нет никаких сомнений в том, что это вновь проделки Дино. Он чуть не убил нас. Снова. Так что и речи быть не может о том, чтобы я что-то попытался забыть.       Я смотрю на Гермиону, глаза которой закрыты. Мне становится страшно от того, что она могла серьёзно пострадать. Я шарю руками по ремню безопасности, пытаясь как можно скорей его отстегнуть, но мне приходится предпринять несколько попыток, потому что с первой ничего не выходит из-за трясущихся рук. Не понимаю, почему я до сих пор нахожусь в сознании. Голова кружится, и перед глазами всё плывет, но я заставляю себя держаться из-за неё, потому что ей сейчас нужна моя помощь.       Грейнджер открывает глаза, и я позволяю себе выдохнуть. Нажимая кнопку на разбитом экране авто, я пытаюсь дозвониться до Гойла и Тео, которые где-то поблизости.       — Гойл, нас подбили.       — Понял, уже в пути. Держитесь там. Тео прямо сейчас отслеживает маршрут.       Мне удаётся отстегнуться, и я приземляюсь спиной на осколки.       — Грейнджер, ты жива?       — Уходи, пока не приехала полиция, Драко, — она тяжело дышит, и каждое слово даётся ей с трудом. Я пытаюсь отстегнуть её, чтобы потом вытащить из машины.       Но получается плохо, и я выбиваю дверь ногой, выбираясь на улицу. Обхожу то, что осталось от машины, и открываю пассажирскую дверь, начиная тащить Грейнджер наружу.       — Я же сказала тебе уходить, Драко.       — Замолчи, я тебя не брошу.       Она отключается, а я продолжаю разговаривать с ней. Нести какой-то бред, веря в то, что это может помочь. Когда я вытаскиваю Гермиону на улицу, её глаза снова открываются. Я беру её на руки, начиная идти вперёд, надеясь на то, что парни скоро нас подберут. Грейнджер права: нельзя оставаться на месте аварии. Если полиция нагрянет, пока мы будем там, всё пойдет прахом.       Не знаю, сколько минут я иду, но останавливаться нельзя. К счастью, из-за ближайшего перекрёстка появляется машина Гойла. Тео на ходу открывает заднюю дверь, и мы вместе аккуратно затаскиваем Грейнджер внутрь, потому что она снова потеряла сознание.       — Быстрей, копы уже близко.       — Нам нужно в больницу, — я закрываю дверь, позволяя себе выдохнуть. Кладу голову Гермионы себе на колени и пытаюсь вытереть кровь с лица. Глажу её волосы, давая Тео указания по поводу поиска больницы. Мне по-настоящему страшно, что она не придёт в себя.       Через несколько минут мы останавливаемся у дверей больницы. Пока Тео бежит за помощью, я беру Грейнджер на руки, вытаскивая её из машины. Одна из медсестер подвозит каталку, начиная задавать тысячу вопросов, которые я даже не могу нормально расслышать. Потому что я не могу оторвать взгляд от её лица. Потому что её глаза закрыты, и она не произносит какие-то нелепые шутки, пытаясь меня рассмешить.       — Как её имя? Она теряет сознание?       — Её зовут Гермиона. Она то в сознании, то нет.       Я следую за каталкой, пока мы не оказываемся у широкой двери в больницу. Я останавливаюсь, толкая Тео вперёд, потому что мне нельзя внутрь.       — Ты должен остаться с ней, Тео.       — Да, хорошо. Я сделаю это.       — Пожалуйста, позаботься о ней, — кричу я, уже начиная бежать обратно к машине Гойла.       Всё мое нутро кричит о том, что нужно вернуться обратно. Что нужно быть рядом с ней. Но я не могу сейчас пойти на этот шаг. Двери приёмного отделения медленно закрываются, а Гойл срывается с места, и в моей груди тут же образовывается ещё одна дыра.       — Где нам взять новую тачку, Драко?       — Я собираюсь позвонить Астории, — спокойно произношу я, доставая телефон из кармана. Этот план будто бы всегда был в моей голове, и сейчас пришла пора приступить к его реализации.       — Что? Астории?       — Я просто надеюсь, что она поняла, какая мразь этот Дино, и согласится нам помочь. Пит был её братом — она не может быть слепой всю жизнь.       Мне кажется, я говорю это сам себе. Все два года я не мог понять, как девушка, чьего брата убили, продолжает оставаться рядом с этим монстром, доверяя всем сказкам, которые он ей рассказывает. И я не понимаю, почему она не поверила мне, когда я отчаянно пытался до неё достучаться.       Так что сейчас в моей душе есть слабый огонёк надежды на то, что Астория одумалась. Что следила за событиями последних суток и видела, что творится с её обожаемым Дино. Он убил её брата, и она наконец должна это принять.       К счастью, она берёт трубку и соглашается встретиться на набережной через час. Это мой шанс. Мне нужно вцепиться в этот шанс и на какое-то время перестать думать о Грейнджер и её состоянии, о злости к Дино. Мне нужно сосредоточиться на Астории и на том, чтобы она приняла правду, потому что только она сейчас в силах мне помочь.       Я стою в одиночестве, всматриваясь в спокойную гладь воды. Отключаюсь от всего, давая себе нужные инструкции. Я у чёртовой цели, и я должен победить.       Стук каблуков возвращает меня в реальность. Астория становится рядом, но вместо того, чтобы начать произносить речь, которую я приготовил, я просто молчу.       — Я знаю, что Дино был на месте аварии, Драко. Прости, что я тебе не поверила, — слёзно произносит она, смотря прямо перед собой.       — Да, Астория, он был там. Был, и я говорил тебе об этом с самого начала.       — Я бы очень хотела вернуть тебе те годы, Драко, но, прости, я не могу.       — Астория, плевать на всё это. Сейчас мне нужна машина, потому что Дино прижал меня, чтобы расчистить себе путь.       Она молча открывает небольшую сумку, доставая оттуда визитку, на которой написаны адрес и какой-то код.       — Я очень надеюсь, что это поможет тебе восстановить справедливость, Драко.       — Можно вопрос?       — Да, — она вытирает слёзы с щёк, но не осмеливается посмотреть мне в глаза.       — Почему ты не бросишь Дино? Ты ведь знаешь, что он убил твоего брата.       Она снова молчит, теперь копаясь в кармане пальто. Достаёт обручальное кольцо и протягивает вперёд.       — Я уже рассталась с ним, Драко, и я хочу, чтобы ты отдал ему это завтра, перед стартом.       Я беру кольцо, сжимая его между пальцев, а затем запихиваю во внутренний карман куртки вместе с визиткой, которую она дала. Я разворачиваюсь, собираясь вернуться к машине Гойла. Мне хочется уйти молча, потому что мне больше нечего ей сказать. Я просто рад, что она сделала правильный выбор, пусть ей и потребовалось для этого много времени, но ей в одиночестве придётся справляться со всеми ошибками, которые она совершила в прошлом.       Я диктую адрес Гойлу, останавливая себя от того, чтобы не схватить телефон и не набрать номер Тео. Я сделаю это, как только получу машину. Только потом я разрешу себе подумать о ней.       Мы приезжаем в какое-то богом забытое место — здесь куча старых машин и заброшенных складов. Нет никакого освещения, так что приходится использовать фонарик. Когда мы подбираемся к нужной двери, приходится приложить усилия, чтобы к ней протиснуться, но я вижу кодовый замок и понимаю, к чему были написаны те цифры на визитке. Я ввожу эту комбинацию, наблюдая за тем, как красная лампочка превращается в зелёную, и после этого мы с Гойлом тащим дверь вверх, оказываясь внутри. Здесь куча хлама и паутины. Пахнет сыростью и железом. Что-то падает, потому что Гойл цепляется локтем. Он ругается, пытаясь очистить себя от пыли, а я иду вперёд, забывая нормально дышать.       Я вижу впереди брезент и устремляюсь туда, отбрасывая его в сторону. Я замираю, пялясь на ту самую тачку, которая была на месте аварии. Та машина, которой, по словам Дино, никогда не существовало. Та машина, из-за которой погиб Пит. Гойл останавливается рядом и тоже молчит. Я присаживаюсь, чтобы провести рукой по переднему бамперу. По куче царапин, которые образовались из-за того, что Дино подрезал Пита.       — Давай выбираться отсюда, Драко, — рука Гойла ложится мне на плечо, и я поднимаюсь на ноги, стараясь включить здравый рассудок.       Теперь у меня есть машина. И не просто машина, а прямое доказательство виновности Дино в смерти человека, а значит, завтра всё решится.       Пока Гойл оттаскивает хлам при помощи своей машины, мой телефон начинает звонить. На экране высвечивается номер Тео, и я отвечаю, нервно нажимая на кнопку.       — Ну, что там?       — Всё нормально, приятель.       — Что значит «всё нормально»?       — У неё ушибы и лёгкое сотрясение. Ей предложили остаться в больнице, но она не захотела.       — Конечно, она не захотела, — ворчу я себе под нос, поражаясь тому, какая она упрямая. — С ней точно всё нормально?       — Да, ей провели обследование и просто велели отдыхать.       — Где вы сейчас?       — Ждём такси, чтобы добраться до отеля. Она говорит, что забронировала номер.       — Скинь мне адрес, мы скоро.       — Жди, — Тео отключается, и я возвращаю телефон в карман.       Мне становится легче от услышанных новостей. Гора падает с плеч от того, что с ней всё в порядке — более того, я увижу её совсем скоро, только нужно добраться до отеля. Но перед этим нам нужно перевезти машину в другое место. Эту обязанность берёт на себя Гойл, пользуясь своими связями. Мне нужно лишь сесть за руль и доехать до точки. Желание как можно быстрей покончить с этим подталкивает вперёд, и нужно большое самообладание, чтобы не наделать много глупостей в последний момент.       Тео ждёт меня в коридоре, и мы крепко обнимаемся, не говоря друг другу ни слова.       — Она в порядке?       — Да, она в номере.       — Почему ты не там?       — У нас с Гойлом ещё есть дела, так что позже.       — Ладно, я понял.       — Удачи, Драко.       — Спасибо, приятель.       Я иду вперёд, а Тео двигается к лифтам, чтобы спуститься вниз. Неуверенно замерев перед дверью, я опускаю голову, стараясь собраться с мыслями. Я, чёрт возьми, нервничаю, не в силах заставить себя нажать на дверную ручку. Стук сердца заглушает всё вокруг, создавая неприятный гул в ушах, прямо как во время гонки.       Как только я слышу звук лифта, захожу внутрь. Грейнджер стоит у окна, укутавшись в белоснежный халат. Её волосы немного влажные, и на лице больше нет крови. Она быстро оборачивается, улыбаясь, а я всё еще стою на месте, как болван.       — Как ты?       — Всё нормально. Небольшое сотрясение. Ерунда, — отмахивается она, сокращая между нами расстояние.       — Тебе нужно было остаться в больнице, Грейнджер.       — Со мной всё нормально, Малфой. Мне не нужна больница. И если ты думал, что можно так просто от меня избавиться, то…       — Я не собирался от тебя избавляться. Я просто волновался за тебя.       — Готова поспорить, что в начале нашего пути ты хотел от меня избавиться.       — Признаю, такие мысли у меня были.       — Почему ты этого не сделал? — она продолжает приближаться, и сейчас нас разделяет чуть больше метра.       — Ты совсем не такая, как я о тебе думал, Грейнджер. Теперь я признаю, что был не прав.       — Всего лишь стоило пережить аварию, чтобы ты это понял, — легко улыбается она.       — Я понял это гораздо раньше, глупая.       — Не называй меня глупой.       — Не пытайся звучать грозно.       — Ладно, — она соглашается, поправляя волосы. — Что теперь будет с гонкой?       — Я достал машину.       — Ты достал машину? Ты… Мне нужно что-то знать об этом?       — Нет, лучше не надо.       — Но она резвая?       — Достаточно резвая, да, — я снова смеюсь от её вопросов, но, господи, как же я по ним скучал.       — Отлично, значит, завтра тебе нужно показать класс, чтобы мне не было за тебя стыдно.       — Поверь, тебе не будет стыдно, — она слишком близко, и я уже могу ощутить запах шампуня, которым она воспользовалась.       — Хорошо, — шёпотом добавляет она, и к своему стыду я смотрю на её губы.       — Ты поедешь со мной?       — Что?       — Парни всегда следят за гонкой со своих экранов, и я подумал, что…       — Хочешь, чтобы я поехала?       — Ну, ты же мой штурман, так что почему бы и нет. Согласна?       — Да. Да, согласна.       — Хорошо. Тогда, пожалуй, мне нужно в душ.       — Да, душ, — её щёки краснеют, и она делает шаг в сторону, начиная болтать без умолку. — Но я должна тебя предупредить, что весь персиковый шампунь я использовала, и тебе придётся взять другой, но я не думаю, что…       Я сам не понимаю, как это происходит. Не осознаю, как делаю шаг в её сторону, обхватывая за затылок, и целую. Грейнджер растерянно пищит, пытаясь сказать что-то мне прямо в рот. Но потом замолкает, и я чувствую, как она расслабляется, отвечая на поцелуй.       Земля уплывает из-под ног. Внутренности разрываются на части, потому что целая стая бабочек вырывается наружу, окутывая меня с ног до головы. Моя вторая рука ложится ей на щёку, в то время как другая продолжает зарываться в волосы, позволяя плотней прижать Грейнджер к себе. Она делает небольшой шаг, и её колени упираются в мои. Мягкие губы невесомо скользят по моим, и все эти ощущения подкидывают меня в небеса. Я чувствую её руки на своей талии. Она неуверенно сжимает мою футболку пальцами, а затем они ползут вверх, перемещаясь на рёбра и спину.       — Прости, я… Прости, — я прерываю поцелуй, давая себе мгновение, прежде чем посмотреть на неё и заметить, как сильно потемнели её зрачки. Я продолжаю сжимать мокрые пряди её волос, не в силах отпустить.       — Нет, пожалуйста, — я едва смог разобрать слова, которые она произнесла.       Но в следующую секунду она сама подаётся мне навстречу, целуя в ответ. Её язык скользит по нижней губе, и мои ноги впервые в жизни подкашиваются. Я сильней цепляюсь за неё, вслушиваясь в её первый тихий стон. Перехватывая инициативу, я запускаю свой язык ей в рот и наклоняю её голову, чтобы завладеть ей полностью.       Я делаю шаг вперёд, и Грейнджер послушно отступает, сильней сжимая края моей футболки, но затем её руки смещаются, начиная стаскивать куртку с плеч.       — Подожди. Стой, — я снова останавливаюсь, оставляя свои глаза закрытыми, и прислоняюсь лбом к её лбу.       — Что такое?       — Ты уверена в этом?       — Посмотри на меня, — шепчет она у самых губ, и я слепо подчиняюсь, открывая глаза.       Грейнджер обхватывает моё лицо ладонями, оставляя лёгкий поцелуй на губах. Затем отступает на полшага назад, начиная развязывать пояс халата, что на ней надет. Я должен был что-то сказать, но я словно лишаюсь такой возможности. Она сейчас, как мечта, которой я наконец-то достиг.       Ещё тогда, на той презентации она понравилась мне, поэтому я стеснялся смотреть в её глаза, а она прожигала меня своими яркими глазами, навсегда заключая в плен, и два дня назад я не хотел ехать с ней, потому что боялся этого. Своих чувств, которые я испытывал рядом с ней. Но прямо сейчас я понимал, каким же я был идиотом, потому что пытался бежать от неё. Как бы я ни пытался отвернуться, она всё равно занимала собой всё пространство вокруг, обращая на себя внимание. Она шагнула в мою жизнь на своих шпильках, с широкой улыбкой и копной каштановых волос. Она заняла позицию передо мной, и мне не хотелось, чтобы она когда-либо изменилась, потому что она стала важна для меня. Слишком сильно и слишком быстро. Но теперь я больше не хотел её отпускать или же пытаться откреститься от того, что разворачивается внутри меня. Гермиона Грейнджер покорила меня с первого взгляда, и сейчас она прямо передо мной. И хотелось бы, чтобы навсегда.       Гермиона позволяет халату упасть к её ногам, и я вижу, как её глаза устремляются вниз, и щёки окрашиваются в алый. Кажется, она ещё никогда не была так прекрасна.       Теперь я сам делаю шаг навстречу. Последний. Решающий. Я сгребаю её в охапку, начиная жадно целовать. Её голое тело прижимается к моему, и я чувствую, как брюки начинают натягиваться от болезненной эрекции.       Гермиона снова тянет мою куртку с плеч, и я помогаю ей, заодно избавляясь и от футболки. Теперь её губы немного припухшие, и я не отказываю себе в удовольствии: провожу большим пальцем по нижней губе, чувствуя горячее дыхание. Её руки пробегаются по моему торсу, подбираясь к ремню. Я шумно выдыхаю, чувствуя покалывание внизу живота.       — У меня есть проблема, Грейнджер.       — Какая? — она не перестаёт целовать меня, чем сильно отвлекает.       — У меня очень давно не было секса.       — У меня тоже, — она затыкает меня страстным поцелуем и больше не позволяет ничего говорить.       Мои пальцы путаются в её волосах, и этот сладкий запах персика заполняет мои лёгкие. Я продолжаю наступать, а она пятится назад, пока её ноги не упираются в кровать.       — Ты такая красивая сейчас. Хочу, чтобы ты знала, — она снова смущается, покусывая губы.       — Спасибо. Я думала, что… Ну, не смогу тебя заинтересовать.       — Ты сделала это ещё при первой нашей встрече.       — Правда?       — Правда.       Я долго смотрю ей в глаза и даже не думаю о том, что могу выглядеть как влюблённый придурок.       — Поцелуй меня, Драко.       Я наклоняю голову, встречаясь с её губами. Она откидывается назад, утаскивая меня за собой. Мы падаем на кровать, и она начинает смеяться своим заразительным смехом, продолжая меня обнимать.       Мои губы оказываются у неё на шее, и она тут же замолкает, начиная награждать меня новой порцией стонов. Мой член реагирует на каждый звук, и расстёгнутые штаны не смягчают ситуацию. Я знаю, что мне просто нужно избавиться от этого грубого куска ткани, но я не могу заставить себя оторваться от Грейнджер. Мне кажется, что мои руки везде. Моя светлая кожа приятно контрастирует на фоне её загорелой. Я сжимаю её за талию, в то время как губы и язык подбираются к ключицам, а затем и к груди. Соски соблазнительно напрягаются и торчат, привлекая всё моё внимание. Кончик языка медленно мажет по одному из них, и Гермиона выгибается навстречу прикосновениям, позволяя мне просунуть одну руку ей под спину.       Она нетерпеливо ёрзает на месте, и мне приходится приложить немного усилий, чтобы удержать её, ведь если она продолжит это, то я могу кончить прямо в штаны.       Я обхватываю её бедра руками, начиная сползать ниже. Но Гермиона останавливает меня, приподнимая голову.       — Нет, вернись сюда, — её дыхание сбилось, рот приоткрыт.       — Но…       — Пожалуйста, Драко…       Я возвращаюсь к её губам, и её пальцы оказываются у меня в волосах. Она сильно притягивает меня к себе, и я чувствую, как её грудь трётся о мою. Гермиона оказывается сверху, не переставая целовать. Мои руки ложатся ей на задницу, слегка сжимая и похлопывая.       Она выпрямляется и, возвышаясь надо мной, тяжело дышит, облизывая губы. Скользит вниз, заканчивая манипуляции с моими джинсами. Когда они вместе с бельём летят на пол, присоединяясь к её халату, Грейнджер возвращается на место, сильно сжимая мои бёдра своими и начинает двигаться, позволяя моему пульсирующему члену прикоснуться к её промежности. Она мокрая и горячая, отчего я закрываю глаза и, снова сильно хватая её и делая резкий поворот, подминаю её под себя.       — Пожалуйста, — тихо шепчет она, вскидывая бёдра мне навстречу.       Я замираю, ещё раз позволяя себе залюбоваться её красотой. Затем опускаю руку ниже, направляя член ко входу. Я аккуратно толкаюсь вперёд, издавая глухой стон от тех ощущений, которые меня сейчас переполняют. Стенки её влагалища так потрясающе сжимаются вокруг меня, и мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя.       Я делаю движение вперёд, полностью в неё погружаясь, и вижу, как её глаза закрываются, а рот приоткрывается в немом восторге. Я наклоняюсь, облизывая её губы, а затем, целуя, начинаю двигаться резче. Её стоны становятся громче. Её колени сжимают мои рёбра, и Грейнджер пытается развести ноги шире, чтобы позволить мне погрузиться ещё глубже.       По моему затылку течёт пот, и руки Гермионы скользят по моей спине. Время от времени она впивается в кожу короткими ногтями.       Я близок к разрядке, но немного притормозить оказывается не так уж и просто. Она не отпускает меня, позволяя продолжать тонуть в её нежности и ласке, и, клянусь богом, мне не хочется выбираться на берег. Правая рука ползёт вниз, и большой палец опускается на клитор, начиная совершать круговые движения. Грейнджер начинает кусать губы и, выгибаясь, подмахивает бёдрами, снова заставляя меня ускориться.       Мне нравится быть с ней единым целым. Отдаваться страсти, забывая обо всём вокруг. Мне так хочется вернуться сюда завтра, когда впереди будет будущее, а не пугающая неизвестность.       Глаза Гермионы закатываются, и я чувствую, как её стенки начинают сильней сжимать меня. Она соблазнительно стонет мне на ухо, отдаваясь накрывшему оргазму. Её тело напрягается, а затем начинает расслабляться прямо в моих руках. Я продолжаю двигаться, целуя её в плечо, и после нескольких резких движений выхожу из неё, кончая на живот и наблюдая за тем, как сперма размазывается по гладкой и блестящей от пота коже.       После душа она засыпает, а я обнимаю её, внимательно рассматривая веснушки, рассыпанные по носу и щекам, и я не могу себе позволить заснуть. Не сейчас, когда в моей жизни появились эти моменты.       Утром мы завтракаем. Грейнджер старается подбодрить меня, но получается слабо, потому что все мысли заняты предстоящей гонкой.       И после звонка Гойла мы спускаемся вниз.       Я оставляю парней и Грейнджер позади, усаживаясь за руль машины. Мне нужно успеть к старту вовремя, и я уже знаю, какое впечатление произведу своим появлением.       Впереди маячат люди, и пять машин уже стоят в две ровные линии, ожидая сигнала. Мне отлично видно, как все окружающие пялятся в мою сторону. Рассматриваю тачку. Ту самую тачку, о которой я твердил во время суда и слушаний.       Я выхожу наружу, потому что нужно покончить с одним делом. Кто-то со стороны пытается у меня о чём-то спросить, но я иду прямо, не обращая ни на кого внимания. Машина Дино стоит в первом ряду. Я останавливаюсь, грубо постукивая в окно кольцом, которое мне дала Астория. Мне приходится сделать это ещё раз, потому что Дино не собирается открывать. Он смотрит перед собой, но мне всё равно отлично видно, как его лицо перекошено от злобы, однако после очередного стука он опускает окно, вот только головы так и не поворачивает. Но я в этом и не нуждаюсь.       — Классная у меня тачка, Дино? Думаю, что копам очень понравится, — я выдерживаю небольшую паузу, а затем протягиваю кольцо. — Кстати, тебе кое-что просили передать, — я бросаю его вперёд, прямо на колени к Дино, а затем разворачиваюсь, молча следуя обратно к машине.       Мои руки на руле. Не отрываясь, я смотрю на небольшие жёлтые огни впереди, которые начинают переливаться, предсказывая скорый старт. Моя машина стоит позади второго ряда, и я уже давно готов нажать на педаль и помчаться вперёд.       Громкий сигнал, старт и звук визжащих моторов. Моё тело напрягается, и я перестаю замечать что-либо вокруг. Есть лишь дорога и победа впереди. Больше ничего. Я ускоряюсь, сражаясь за пятое место на трассе, и мне нужно всего пару секунд, чтобы ударить по газам и переместиться с шестого на пятое, сократив расстояние между мной и Дино, который мчится впереди.       Все продолжают движение, один за одним, по извилистой дороге, где каждое неосторожное движение или неверный поворот могут обернуться плачевно. Внимание к себе привлекает полицейский вертолёт, появившийся в воздухе, словно из неоткуда. Становится ясно, что скоро сюда нагрянут копы, и из-за этого гонка усложнится, но я говорю себе, что меня совсем не должно это пугать.       Две тачки впереди устраивают между собой борьбу, начиная съезжаться и разъезжаться. Я подгадываю момент, чтобы вклиниться между ними. Это рискованно, но оставаться позади больше нельзя, так что когда они снова проделывают этот идиотский трюк, я давлю на газ, проскакивая мимо, и занимаю уже четвёртое место на трассе. Сверху кружит вертолёт, и в моей голове рождается предположение, что бы мог сказать прямо сейчас Монарх, комментируя прямой эфир...«Гонщик должен гонять, а коп — жрать пончики». Что-то вроде того, и мне становится жаль, что я сейчас не могу его слышать, в отличие от Грейнджер и парней, которые прямо сейчас наблюдают за мной.       Впереди появляются две полицейские машины. Они едут не так быстро, но перемещаются с одной полосы на другую, чтобы заставить нас остановиться, но никто из гонщиков не купится на этот приём. Две первые машины ловко обгоняют их, продолжая движение, но третий ускоряется, подрезая одну из машин. На такой скорости последствия совершенно иные, да и гоночные тачки значительно отличаются от тех, на которых ездит полиция, так что она не выдерживает, сначала подпрыгивая в воздухе, а затем начинает переворачиваться, прямо как мы с Грейнджер вчера. Мне приходится замедлиться, чтобы не угодить под удар. Машина пролетает слишком быстро, и я боюсь, что столкновения не избежать, но мне удаётся вывернуться, и я тут же стараюсь восстановить потерянную скорость.       Машина, которая шла третьей, врезается в другую полицейскую тачку, и её заносит в сторону. Это может означать лишь то, что один соперник навсегда покидает гонку. Он больше не участвует, да и копы на время сходят с дистанции, а я теперь занимаю третье место и следую прямо за машиной Дино.       Вокруг нас лес, и каждый из нас разгоняется до предела, рассчитывая на то, что впереди больше не будет никаких препятствий. Но новый поворот открывает другой обзор, и я вижу впереди школьный автобус, а навстречу уже несётся полиция, однако не справляется с управлением из-за того самого автобуса, врезаясь в ближайшее дерево и провоцируя взрыв.       Из-за густого дыма гонщик прямо за мной не видит ничего, и это мешает ему выровнять машину. Полицейское авто впечатывается ему прямо в лобовое стекло, и за этой картиной становится жутко наблюдать. Я заставляю себя перестать смотреть в зеркало заднего вида, потому что никто не знает, что ещё может ждать нас впереди.       Первый участник тоже вылетает, потому что ему в бок вписывается полицейская машина, которая резко выскочила прямо из-за деревьев. Они отлетают в сторону, заставляя всех гонщиков замедлиться. Я вижу, как Дино резко жмёт на тормоза, чтобы не врезаться, и его заносит в сторону, что позволяет мне проскочить вперёд. Нас осталось всего трое, но расслабляться ещё слишком рано.       Я приближаюсь к мосту, в последний момент вписываясь в поворот. За нами три полицейские тачки и вертолёт. Я жму на педаль газа, надеясь на то, что финиш уже близок.       Между мной и Дино одна машина, и я уверен, что он нервничает, а я погружаюсь в отвратительный флешбэк двухлетней давности, от которого мороз ползёт по коже. Я вижу, как они сражаются за место, и Дино перемещается из стороны в сторону, надеясь вывести соперника из равновесия. Это позволяет мне ехать спокойно, не забывая держать скорость и поглядывать вперёд. Ещё одно движение, и чёртов ублюдок проделывает тот же трюк, что и с Питом. Он подбивает машину впереди, отчего та начинает кружиться на месте, переворачиваясь, и Дино без колебаний совести проезжает вперёд, пытаясь меня догнать.       Точно так же он поступил и с Питом. Хладнокровно врезался в него, расчищая себе путь к победе, наплевав на жизнь человека.       Остались только мы вдвоём. А это уже не просто гонка.       Дино догоняет меня, и я подозреваю, что он желает провернуть такой же трюк и на мне, навсегда отправив меня в преисподнюю. Но мне хочется обрадовать его новостью, что именно он отправится туда первым, чтобы расплатиться за все свои грехи и за убийство.       Мы поравнялись после поворота, и Дино рванул вперёд, оставляя меня позади. И мне это на руку, потому что теперь эта мразь должна будет оглядываться назад. Он не сможет меня развернуть, потому что именно я теперь дышу ему в спину.       Я вижу финиш впереди и думаю о Пите. Белый маяк вдалеке, прямо на краю обрыва. Этот вид захватывает дух, как и воспоминания, которые врываются в мою голову, когда я это вижу.       Дино нажимает на кнопку, и двери гаража поднимаются. Перед нами стоят три машины, за руль которых мы сядем, чтобы устроить гонку. Я продолжаю отговаривать Пита, но он словно и не слышит меня.       — Драко, это ведь мой сон, — завороженно говорит он.       — Что?       Мы подходим к красной машине, и я с удивлением смотрю на друга, который расплывается в блаженной улыбке.       — Я же рассказывал тебе, помнишь? Ты победишь Дино на его же машине, и там будет белый маяк.       Я смеюсь, хлопая его по плечу.       Пит всегда был таким — рассказывал нам свои сны, стараясь убедить, что когда-то это произойдёт на самом деле. Он называл это предсказаниями, а мы всегда посмеивались над ним, в то время как Блейз серьёзно в это вникал.       Меня выбрасывает из воспоминаний, и глаза снова цепляются за белый маяк. Мурашки расползаются по спине, а на глаза наворачиваются слёзы. Я должен сделать это ради Пита и того, во что он верил.       Я держусь за Дино, а затем нажимаю на педаль, догоняя его. Теперь мы едем бок о бок, посматривая друг на друга, и когда он собирается повернуть в сторону, чтобы столкнуть меня с пути, я резко нажимаю на тормоз, уезжая назад.       Он попадает в свою же ловушку, не вписываясь в поворот. Врезается, взлетая на воздух. Теперь его машина лежит вверх колёсами, а я открыто мчусь к финишу. Этот судьбоносный маяк так близко. Мой взгляд возвращается к машине Дино, которая уже дымится, но я вижу, что он не вылезает наружу, и поэтому я торможу, резко разворачиваясь обратно. Я знаю, о чём сейчас думают мои друзья. Как они злы на меня и как сильно хотят разорвать на части. Но как бы сильно я ни ненавидел его, я никогда не смогу поступить так низко и отвратительно, как он когда-то. Как бы сильно я ни желал отомстить Дино, я не позволю человеку умереть по моей вине.       Я торможу на дороге, выбираясь на улицу. Бегу к машине Дино, открывая дверь и помогая ему выбраться наружу. Его ремень безопасности заело — он бы не справился один. Я оттаскиваю его в сторону, начиная кашлять от дыма, которого становится всё больше.       — Спасибо, — едва слышно произносит Дино.       — Ты как?       — Не пострадал, — практически выплёвывает Дино, смотря на меня с вызовом.       — Ладно, — выдыхаю я, замахиваясь и сильно ударяя его по лицу. — Это тебе за Пита.       Я слышу звуки полицейской сирены, и это заставляет меня оторвать взгляд от лица Дино, по которому течёт кровь. Бегу обратно, чтобы сесть за руль и продолжить движение. Несмотря на то, что я остался один, мне нужно пересечь финишную черту.       За мной следуют полицейские машины, и я подъезжаю к самому маяку, ещё раз бросая на него взгляд. Я только что выиграл ДеЛеон. Я только что доказал свою невиновность и с удовольствием посмотрю, как на Дино наденут наручники.       — Руки вверх! Живо! — я слышу эти слова из громкоговорителя.       Я знаю, что нарушил условие освобождения. Что принимал участие в незаконных гонках, и за это мне также придётся понести своё наказание, но это уже не имеет никакого значения, потому что в моей душе спокойствие. Впервые за эти годы меня не гложет чувство несправедливости, и я знаю, что всё встало на свои места.       Открыв дверь, я поднимаю руки вверх, делая шаг. Разворачиваюсь лицом к полицейским, но они тут же заламывают мне руки, укладывая лицом вниз. Они начинают озвучивать обвинения, а также то, на что я имею право. А я всё ещё смотрю на этот белоснежный маяк, отпуская свои эмоции и давая слезам вырваться наружу.       Я знаю, что Питу бы понравилось. 178 дней спустя       Передо мной снова медленно открывается тюремная решётка. Я дожидаюсь, пока она закончит движение, и делаю шаг вперёд, наконец оказываясь на свободе.       Я оглядываюсь по сторонам, замечая несущийся в мою сторону красный Мазерати. Он останавливается рядом, и окно пассажирского сиденья быстро ползёт вниз.       Я наклоняюсь, помещая левую руку на машину, и заглядываю внутрь.       — Прыгай, Малфой, я за рулём, — весело произносит Грейнджер, как будто между нами не было полугодового расставания.       — Видел я тебя за рулём, Грейнджер, и это жалкое зрелище, — усмехаюсь я, начиная обходить машину.       Мы меняемся местами, и я оказываюсь за рулём, а она на месте штурмана с кучей своих смешных вопросов, но один из них особенно привлекает моё внимание.       — Ты не считаешь, что нам нужно поцеловаться?       Я поворачиваю голову, и вижу, как она нервно прикусывает нижнюю губу. Смотрит на меня своими прекрасными и широко распахнутыми глазами, в которые просто нельзя не влюбиться.       — Считаю, — тихо говорю я, начиная тянуться к ней навстречу.