rust-colored sky

ранмару — глупец, что вознес свою веру на пьедестал; чей мир в одно мгновение сузился до одной-единственной мысли, одного-единственного отблеска света в бесконечно далеком коридоре, в котором с каждым шагом вперед ты отстаешь на два. ранмару смотрит на сару — непривычно жалко сгорбившуюся, трясущуюся, смотрящую не прямо перед собой, с высоко поднятой головой, а вниз, на собственные поджатые колени. ранмару смотрит на сару и видит перед собой, возможно, в первый и последний раз не лидера, которого все единогласно выбрали на эту должность, совершенно забыв спросить мнение чидоин, а почти сломленного человека — человека, о существовании которого остальные предпочли забыть или сделать вид, что ни к чему не причастны. когда сара чуть ли не мертвой хваткой цепляется за руку кагеямы, смотрит бегающим взглядом по сторонам и что-то невнятно бормочет себе под нос, ранмару прекрасно представляет себе следующий час, когда чидоин снова выйдет к остальным и будет делать вид, что все нормально, что у лидера все нормально, а остальные, даже если и заметят что-то, то сделают вид, что ничего не поняли, не услышали надламывающиеся нотки в голосе и не увидели трясущиеся руки, что сара обязательно сложит за спиной. ранмару — глупец, что добровольно сложит на жертвенный алтарь не только свою голову, но и чужие; что возведет свою идею в абсолют, твердо убежденный в ее праведности и справедливости. «вот увидишь, я не дам тебе умереть. мы точно сбежим отсюда вместе». спроси ранмару кто-то, что он думает о своей — прошлой — жизни, он бы, пожалуй, отмахнулся или не ответил вовсе. его прошлое — бесконечный день сурка, зациклившийся на долгие-долгие годы, заевшая пластинка и серая пелена, натянутая плотным слоем изоленты. на несколько, чтоб уж наверняка. спроси ранмару кто-то, что он думает о своем — невозможном — будущем, он бы, пожалуй, задумался на секунду. его будущее — неопределенность, помноженная на бесконечность, огромная черная комната с несколькими дверями, за которыми, по исключительно субъективным ощущениям, скрывается одна и та же пустота, ведущая в никуда. кагеяма никогда бы не сказал этого вслух, но для него прошлое и будущее — одно и то же, одинаково серая и затянутая мгла; неинтересный и изрядно приевшийся сериал на старой видеокассете с плохим качеством. сериал, где единственным не вписывающимся персонажем на фоне всех остальных кажется сам главный герой — словно чья-то блеклая тень, что вечно плетется позади. кагеяма никогда бы не сказал этого вслух, но он был твердо убежден, что не принадлежит к этому миру — границы его мира никогда не соприкасались с тем, что он видел перед собой. а, может, это этот — внешний — мир не принадлежал его миру? его прошлое и будущее — дальнее-дальнее небо, окрашенное цветом ржавчины, дотянуться до которого невозможно. его настоящее — момент, в котором сара отчаянно цепляется за его руку, момент, который не продлится дольше нескольких минут, но которого достаточно, чтобы ранмару кагеяма точно понял — это не просто заблуждение, не просто наваждение и не просто секундная слабость. его настоящее — просвет в облаках дальнего неба, его мир — его настоящее; впервые ранмару думает о том, что, возможно, будущее не так уж и важно, а прошлое — бессмысленно. единственное, что имеет значение — этот момент, запечатленный лишь в рамках нескольких секунд. и этого будет достаточно. даже если лишь ненадолго, даже если это лишь мгновение в бесконечном, беспрерывном мире — по крайней мере сейчас, ранмару уверен, если бы он мог видеть небо, он бы увидел его настоящий цвет. его благословение — картина на смертном одре, сияющее небо и сон под убаюкивающую мелодию бога. и если внешний мир и впрямь окрашен в цвет ржавчины — пусть будет так. «не волнуйся, сара, я обещаю, что обязательно спасу тебя».