***
— Видишь, — протянул Томура, — я же говорил, что это хуёвая идея. Они не впервые загремели в отдел, но впервые не могли сбежать — и вот это уже пугало, потому что медицинская страховка, работа, чёртова нормальная жизнь, к которой Томура был близок как никогда, а теперь всё пошло по пизде из-за одного маленького ублюдка, который сидел рядом, разглядывая скованные наручниками запястья. — Тенко Шимура и Тойя Тодороки… — Томура. — Даби. Они сказали в один голос, инстинктивно, и лишь после этого Томура обернулся на звук голоса, раздающийся за камерой. О. Не. Даби может забыть всё, что Томура наговорил, потому что если для того, чтобы встретить её, надо было попасться на взломе сайта Тодороки Интертеймент, то окей, без проблем, Томура хоть сто таких закидает ддос-атаками. Полицейская рубашка, во-первых, облепляла все части тела, а во-вторых, эта… Эта… Вот блять. Эта богиня — не меньше — расстегнула несколько верхних пуговиц, так что грудь приковывала внимание, и — нет: Томуру не то чтобы такое интересовало, ему-то секс был в кайф только до тех пор, пока он не узнал, что такое адреналин от преступлений, а уж когда он открыл для себя видеоигры… Короче, он не засматривался ни на женщин, ни на мужчин, хотя спал и с теми и с другими, но она. Её руки. Её бёдра. Её голос. Томура прикрыл глаза. — А по документам всё-таки Тенко и Тойя, — возник второй голос, и Томуре снова пришлось посмотреть. Щегол какой-то, честное слово. Повыше своей начальницы — она не могла быть простой напарницей! — но худощавый и слишком несерьёзный, так что Томура вернулся к изучению сильных рук, невольно (ну, может, самую малость всё же вольно) представляя, как длинные загорелые пальцы вцепляются в его шею и… — О, для тебя буду кем угодно, сладкий, — промурлыкал Даби, и Томура с подозрением покосился, чтобы обнаружить… ухмылку. Не такую, которую Даби бросал ему, а флиртующую. — Мерзость, — скривился Томура. — За неуважение к органам тоже есть статья, — кивнула богиня. Щегол пожал плечами: — Детишки развлекаются. — Что-то я сильно сомневаюсь, что вы старше меня, офицер, — всё тем же до отвратительного сладким голоском протянул Даби, и Томура неожиданно возрадовался, что они никогда не пытались потрахаться или ещё что-то такое. Не дай бог увидеть Даби таким ещё раз. — На вид вам и двадцати пяти не дашь… Но, если забыть о возрасте, я бы дал вам побольше, чем двадцать пять. Все тридцать — внутрь. Томура застонал от отчаяния: ему ещё не приходилось наблюдать за тем, как Даби кого-то клеит, и, честно говоря, лучше бы так и продолжалось дальше, потому что они в ебаной тюремной клетке, да, пока только временной, но они даже не могут сбежать, а это пиздец — и Даби лишь подливал масла в огонь. — Что-то вы явно преувеличиваете, господин… — Даби. — Господин Даби, — легко согласился щегол, хотя совсем недавно именно он возник с комментарием о паспорте. — Молчать! — приказала богиня. Ой, у Томуры коленки задрожали. Позорище. Вот бы она таким же тоном приказала встать на четвереньки… — Мы здесь по другому поводу. Кейго, — она кивнула в сторону щегла, ой, то есть, Кейго, и тот звякнул ключами, — повезло вам, потому что Тодороки-сан не стал писать заявление. — Что? — обомлел Даби, когда решетка распахнулась, а рядом оказался Кейго, ковыряющийся в наручниках. — Мы с Руми тоже в шоке. Руми… Томура был не против продолжать называть её богиней, но и имя — Руми — ему нравилось не меньше. — Что, даже не будет выговора за приставания? — спросил Даби, когда они уже вышли. Ах, свобода. Прекрасно. Но Руми — она ещё прекраснее. — Ну, если ты так сильно хочешь, Даби… — Я сильно хочу кое-чего другого, офицер. Томура вздохнул и глянул сначала на щегла, ой, Кейго, который самодовольно улыбался (похоже, кому-то всё же перепадёт секс или по крайней мере номер телефона), а затем — на Руми. Она скептически скрестила руки на груди, из-за чего мускулы стало видно ещё лучше. — Прекращайте уже, — голос похож на пощёчину, и Томура понял, что так-то не против небольшого садомазо в постели, — не на рабочем месте, Кейго, понял меня? — Есть, мэм! Эй, Тридцать Сантиметров, пойдём покурим? Возьму небольшой перерыв от… рабочего места. Даби кивнул. Прелесть. Они съебались быстрее, чем Томура успел придумать, как бы попасть в отделение именно к Руми. Плевать на страховку. — Кажется, уходить тебе придётся без друга, — заметила Руми. — Мы не друзья. — А кто же тогда? — Враги, — серьёзно ответил Томура, потому что прямо сейчас они действительно враги. Мало того, что стараниями Даби они оказались в не самой приятной ситуации, так этот мудак ещё и свалил с каким-то щеглом, и вряд ли они там мило беседовали о погоде, а Томуре оставалось только вызывать такси в надежде, что эта история не всплывёт хоть где-то, где до неё доберётся начальник. — Если уж человек, для которого ты нарушал закон, твой враг, страшно представить, как дела обстоят с друзьями, — Руми, вопреки ожиданиям, не пыталась слиться с диалога или поскорее выпроводить Томуру за дверь, а ведь вряд ли у работницы полиции не было дел поважнее, чем болтать с потенциальным заключённым, и это давало какую-то неясную надежду, — или с партнёрами. Он не удержался, фыркая. — Взгляните на это, — Томура показательно развёл руки, демонстрируя мятое худи, на котором принтом распластался древнейший интернет-мем с нян-кэтом, — и ведь худшую часть — лицо я имею в виду — наполовину скрывают волосы. Отношения далеки от меня так же, как Нептун — от Земли. — Можно… можно обращаться ко мне не так официально, — произнесла Руми так, словно это единственное, что она поняла из сказанного Томурой, но тут же добавила: — не думаю, что ты насколько плох. В смысле, ты симпатичный. — Ну, если для вас… для тебя мало аргументов, касающихся внешности, то вот ещё факт: я задрот и хикка. А мой главный враг по совместительству ещё и мой сосед, который уломал меня на то, что ты называешь преступлением. — Это и есть преступление. — Обыкновенная шалость, — закатил глаза Томура, — постой… Ты что, назвала меня симпатичным? — Долго же до тебя доходит. Слушай, я покинуть рабочее место не могу, потому что один придурок уже слился, но, — Руми прошагала к столу и вытащила из органайзера ручку, а затем подняла руку Томуры, оголяя предплечье. — Блять, постой… Томура хотел её остановить — честно: да, он понимал, что вот-вот ему даст номер телефона богиня, но для этого вовсе не обязательно было закатывать рукава, потому что он неспроста их опускал до самых пальцев, и… Длинные, уродливые и глубокие, они привлекали внимание всех, если вдруг оказывались на виду, поэтому Томура даже в зной июля таскался с чем-то, что помогло бы избежать косых взглядов; ему-то плевать, но вот извечные вопросы порядком подзаебали, а теперь Руми увидит то, насколько он ужасен, и решит, что надо бы заканчивать, хотя они даже не начали ничего, вот блять. Но она молчала. Даже не подавала виду — пальцами одной руки стискивала запястье, чтобы поддерживать предплечье в воздухе, потому что сам Томура едва ли способен был хоть на что-то в данный момент, а вторую поднесла к губам, грубо вытаскивая колпачок и держа его между зубами. Шарик заскользил по коже — по шрамам. — Напиши мне в Лайне, хорошо? Сегодня вечером, обязательно после десяти, — сказала Руми, возвращая рукав на место, — только осторожнее: не напишешь — и упустишь шанс, Томура. — Ни за что.***
Даби вернулся к двум часам ночи: за это время Томуре успел написать многоуважаемый Тодороки-сан с наставлениями и убедительной просьбой не пытаться больше взломать его сайт, грозясь тем, что — да, на Даби (которого он упорно продолжал звать Тойей, ну и мудачьё) не станет давить (Томура на этих словах закатывал глаза, потому что уёбок всё детство издевался над детьми и женой, а теперь, видите ли, не будет заявлять на родную кровь в полицию, серьёзно, пошёл он нахуй), зато Томура пострадает ещё как. Скукотища. У Томуры уже был номер Руми, так что нарушать закон ещё раз не было смысла, и он напечатал сухое «конечно», которое, кажется, удовлетворило Тодороки Энджи. Потом он дождался десяти вечера и в нетерпении написал Руми, которая ответила почти тут же, но это было весьма огорчающее извинение и предупреждение, что сегодня слишком много работы, поэтому нормально поговорить они смогут только с утра. И вот — спустя ещё четыре часа произошло явления Христа народу. Или дьявола. У Даби по всей шее расползлись засосы вместе с яркими отпечатками зубов: этот щегол — Кейго — явно был из собственников, потому что весь вид Даби кричал отойти на пару метров. Томура присвистнул. — Ничего себе, — выдал довольно безразлично. — Молчи, иначе я заговорю про твои взгляды на Руми. Вот блять. Томура быстро заткнулся.***
богиня в 17:43: Эй, я скину адрес, а ты подъезжай как можно скорее. И вино возьми.вы в 17:43:
так точно, госпожа
богиня в 17:44: Не искушай судьбу, милый.***
Томура хотел искусить судьбу.***
— Вместо вина в меню только ликёр, — оповестил Томура, передавая фирменный пакет алкомаркета Руми, которая сразу с любопытством заглянула внутрь, будто Томура мог её обмануть и принести вместо бутылок взрывчатку, — надеюсь, ты не против. — Да мне-то без разницы, я всё равно не могу нормально пьянеть, — протянула Руми, — это скорее для тебя. — Для меня?.. — Мы сегодня переспим, Томура. — Эй, а как насчёт моего согласия? — улыбнулся Томура, задавая вопрос скорее для того, чтобы поддразнить, потому что они и так… обсуждали детали, да и Томура неспроста убил столько времени на подготовку. Конечно, он совсем не ожидал, что Руми окажется настолько прямолинейной, но от этого коленки вообще-то тоже позорно подрагивали. Он никогда не думал, что откроет в себе хоть какие-то кинки, но жизнь сама по себе удивительна. — Ну, — Руми не уступала, дерзко ухмыльнувшись, — если не хочешь, можем до утра пить ликёр и говорить о литературе. Или аниме. Тебе, кажется, второй вариант подходит. — Имеешь что-то против? — Нет, сладкий, — она вздёрнула голову. Забавно: Руми ниже на добрых сантиметров двадцать, а то и больше, но, даже глядя сверху вниз, Томура ощущал себя в подчинении. — А вот ты разве не будешь против провести время настолько скучно, когда можно сразу перейти к главному? — Подловила. Тогда оставим ликёр, я тоже не могу напиться.***
Просто напоминание: у Томуры был секс — и даже не один раз. Не то чтобы прям много, он не блядствовал, как Даби в свои лучшие годы, но опыт-то был, и вот это главное. Только, как оказалось, никакой опыт не сравнится с Руми: она умело вылизывала языком рот Томуры, проталкивая его к спальне, где повалила на кровать и одним властным движением прижала запястья к постели. Длинные светлые волосы ниспадали прямо на лицо Томуры, он сглотнул и зачарованно поглядел на Руми, которая уже уселась на бёдрах и принялась стягивать домашнюю майку через голову. Это было и так очевидно, но она без лифчика — и Томура не удивился, если бы трусов тоже не было, — так что объёмная мягкая грудь чуть вздымалась с каждым новым вдохом Руми. Она заметила заворожённый взгляд и с ухмылкой перехватила запястье Томуры, чтобы самой положить прямо на затвердевший сосок, и Томура с любопытством чуть опустил ладонь, хватаясь пальцами за тёмную бусину, на что получил недвусмысленный стон сверху, и его так впечатлил этот звук, что захотелось сжать и второй сосок — что он и сделал уже мгновенье спустя. Руми ёрзала на нём и горячо дышала, но велела прекратить, и Томура тут же убрал руки. И лишь постфактум до него дошло, что Руми успела раздеться полностью, а теперь стягивала джинсы с Томуры, сверкая алыми глазами в темноте. — Есть вещи, которые девушки делают куда лучше парней, — протянула она, — например, лижут. — Зато парни лучше сосут, — парировал Томура, имея скудный опыт в минетах как от девушек, так и от парней. — Это мы ещё посмотрим. Загорелые пальцы подцепили кромку нижнего белья, и Томура тоже оказался обнажённым: лежащий на постели с разведёнными ногами, он, наверное, выглядел, будто девственница на выпускном или типа того, да и ощущал себя примерно так же, но к чёрту гендерные стереотипы, потому что сегодня его хорошенько трахнет Руми Усагияма. Тюбик смазки щёлкает в её руках: кажется, он всё это время был на кровати, а Томура и не замечал, будучи слишком увлечённым всей той программой, что предлагала Руми на своём домашнем шоу. По комнате пополз резкий мятный аромат, и Томура хрипло засмеялся. — Ментол? Правда? — А ты что хотел получить, клубнику или шоколад? Так сразу бы сказал, — её пальцы уже во всю оглаживали бёдра с внутренней стороны, потихоньку подбираясь к входу, и, эй, не зря Томура провел два с половиной часа, изворачиваясь как только возможно в попытке побрить каждый миллиметр кожи. — Просто не ожидал, что ты такая сентиментальная. — О, это не сантименты, — уверила Руми, осторожно толкаясь одним пальцем, на что Томура выдохнул, — просто на вкус я больше люблю мяту. И… Вот блять. Язык Руми быстро оказался рядом с пальцем, едва проникая внутрь, и Томура двинул бёдрами, потому что он не ебаная неженка и может позволить себе секс чуть пожёстче, чем у малолеток в их первый раз, но свободной рукой Руми крепко прижала Томуру в области пониже пупка, и не оставалось ничего, кроме как поддаться этой пытке. Стоило всё же признать, что если это и пытка, то лучшая в жизни Томуры, а ведь с учётом его сомнительного прошлого… — Ебать! — вырвалось у Томуры, когда он почувствовал, как кончиком пальца Руми массирует простату, а её язык в то же время продолжает вылизывать изнутри. — Блять, тебе надо было идти в сферу проктологии, клянусь богом, Руми!.. Она не ответила лишь потому, что была больше увлечена доведением Томуры до оргазма с помощью пальцев; обделённый вниманием член тяжело топорщился, и Томура положил руку на ствол, проведя пару раз, а затем пережимая у основания, у самых яиц. — Если не хочешь, чтобы всё закончилось быстро, — он попытался изъясняться торопливо, чтобы точно дать понять суть до того, как очередное движение языка заставит забыть к чёрту обо всем на свете, — то лучше растяни и трахни. — Так ты у нас очень чувствительный? — Руми пришлось оторваться, чтобы сказать это, и Томура сквозь пелену возбуждения, застилавшую глаза, увидел, что её губы покраснели и опухли. Блять. — Знаешь, изначально я хотела трахнуть, но теперь… Как думаешь, сможешь кончить на моих пальцах, а? Вместе с этим вопросом, на который, кажется, и не надо было давать ответа, последовало короткое, но быстрое движение: Руми толкнулась тремя пальцами до самых костяшек, нащупывая простату, будто знала тело Томуры лучше, чем своё собственное. Бёдра предсказуемо задолжали, когда движение повторилось — и ещё, и ещё, и ещё… Томура хватался за простынь, напрочь забыв о мысли подрочить себе, и выгибал спину, продолжая стонать так громко, что, наверное, все соседи Руми теперь были в курсе, что в этой квартире кого-то хорошенько трахают. Похоже на пытку — самую, блять, приятную пытку в жизни Томуры, потому что, несмотря на тупую боль возбуждения, стянувшую низ живота, на глаза продолжали наворачиваться слёзы, когда Руми вновь и вновь попадала по простате. — Ох, давай, постарайся ради меня, — прошептала Руми, и Томура вернул туманный взгляд на неё, чтобы заметить, как она внимательно наблюдает за его реакцией, — кончи только от пальцев. Покажи, насколько ты хороший мальчик, Томура. Узел, затягивающийся всё крепче и крепче с каждой секундой, вдруг оборвался: Томура ощутил, как дрожат не только ноги — дрожал каждый атом тела, когда он с вскриком кончал; Руми продолжала сквозь его оргазм толкаться. Сперма на коже — это, оказывается, не лучшая вещь на планете, но… Руми вытащила пальцы — влажный хлюп раздался в вязкой тишине комнаты, наступившей после того, как Томура замолк, полностью вымотанный этим оргазмом, — а после склонилась к его животу, чтобы провести языком прямо по белесым каплям, не то размазывая ещё больше, не то слизывая. — А ты сладкоежка, верно? Суть вопроса не сразу дошла до разнеженного Томуры. — Мы теперь по вкусу биологических жидкостей будем узнавать друг друга? — А почему нет? — Хорошо, тогда иди сюда, — Томура нашёл в себе силы приподняться на локтях, а затем Руми в который раз взяла инициативу на себя и подтянулась, седлая его бёдра. Вообще-то в планах было помочь ей кончить, но, кажется, Руми прекрасно справлялась и сама: ёрзала по голой коже бёдер, растирая смазку везде где только возможно, а руки упирала Томуре в грудную клетку, и он потянулся пальцами, чтобы найти клитор, — так ведь быстрее, ага. И, раз уж Руми сама пошутила про узнавать друг друга по вкусу, он ненадолго задержался прямо у входа, собирая кончиками пальцев горячую влагу, пока Руми продолжала тереться, а затем без стеснения взял пальцы в рот, глядя на Руми, распахнувшую в удивлении глаза. Кажется, именно это подвело её к оргазму. — Скорострелка, — фыркнул Томура, облизывая и без того влажные пальцы, — но это довольно лестно, что девушка кончила быстрее меня. Руми завалилась на него, прикрывая глаза, и Томура уложил ладонь на взмокшую от пота спину, выводя какие-то незамысловатые круги на коже. — В следующий раз я правда тебя трахну, — полусонным голосом пообещала Руми. Томура надеялся, что это были обещание. — Тогда и посмотрим, кто скорострел. О, следующий раз… это хорошо. Даже отлично.