***
Частокол и Чернопят, конечно, виделись на Советах прежде, и, возможно даже участвовали в битвах по разную сторону, когда были моложе. Они были совершенно разные — по крайней мере так думал Чернопят, до некоторых пор считающий Частокола настоящим тупицей. Вопреки своей отчуждённости, грубой силе и напущенному сумраку характера, Частокол никогда не стремился к власти ― только лишь раболепно плёлся за Когтем, как скользкий змеиный хвост. Чернопят же уважал Когтя, но видел в нём себе равного, отличившегося удачливостью и благословлённого звёздами. Это было морозное утро начала поры Голых Деревьев. Новое Тигриное племя тогда только издало свой младенческий крик, сплотив грешников всего леса в единой станице. Чернопят стал глашатаем при Звездоцапе и нельзя не заметить, что даже простоумный Частокол занял не последнее место в пищевой цепи племени. Звездоцап был милостив к нему ― простил метания между Грозовым племенем и Тигриным, назначил его старшим воителем; теперь было кому гонять молодняк на строительство костяной горы. В тот день Звездоцап решил сам, лично, собрать утренние патрули и дозоры и как назло назначил Частокола и Чернопята в одном отряде. Коты многозначительно переглянулись. В медовых глазах Частокола мелькнули теплота и интерес; в глазах цвета мотылькова крыла Чернопята ― полное отсутствие каких либо надежд на этого кота, но, тем не менее, плохо скрытое любопытство. Стоило котам покинуть лагерь, как в вышине завыли и заплакали ветра. Сосны скрипели, протягивая свои широкие лапы друг к другу, то ли в ожесточённой схватке, то ли наоборот, пытаясь тепло обняться и согреть друг дружку в этот непогожий день. Павшие листья покрылись коркой инея и характерно хрустели. Птиц совсем не было слышно ― даже вороны не кричали. Всё кругом готовилось к затяжной зиме. Частокол шёл прямо следом за Чернопятом и внимательно оглядывал его ― от кончиков ушей до кончика хвоста этот кот обладал таким густым мехом, что, казалось, любые морозы будут ему ни по чём. У Частокола же шерсть была короткой и грубой, такая совсем не спасёт в холодные будни Голых Деревьев. Неизвестно, почему, но Частоколу резко захотелось зарыться в этот белоснежный мех так, как лиса зарываются в рыхлый снег с головою, когда ищут полёвок в студёное время года. Едва ли эта мысль понравилась бы глашатаю, но... ― Птица! Я увидел птицу! Прямо там, на макушке сосны! Давайте поймаем её, она выглядит такой упитанной! Мы прокормим целый лагерь! В своих размышлениях Частокол даже забыл, что он не наедине с Чернопятом ― вместе с ними неуклюже топал резвый оруженосец Дубок. Избежать его присутствия, казалось, было невозможным. ― Вот ты и лезь туда за ней, ― огрызнулся Чернопят, сердито махнув хвостом. Дубок замолчал, осел и виновато опустил плечи. Он уставился своими большими глазами на глашатая, дождался, когда он пройдёт мимо, а затем бойко поскакал следом за патрульными. Он был неимоверно счастлив находиться в такой компании - оба кота внушали уважение и были примером для подражания у многих оруженосцев и молодых воинов Нового Тигриного племени. И Частокол, несомненно, разделял радость Дубка ― шагать бок о бок с Чернопятом после всего, что произошло, для него было огромной честью. И эта честь говорила о том, что Звездоцап простил и помиловал его, что величайший из великих больше не держит зла на подлого предателя и труса. Звездоцап не просто помиловал Частокола, он даёт ему шанс возвыситься, и он, несомненно, не может этого упустить. Но сейчас ему не столько важен успех, сколько внимание Чернопята. Восхищение этим котом, кажется, нарастало с каждой минутой с того момента, когда Частокол пришёл ютиться в Тигриное племя. ― Ты превосходный охотник, ― льстиво отметил Частокол, заставив Дубка счастливо зажмуриться и выпятить грудку вперёд, ― даже я не заметил этой пташки, быть может, я старею? ― Вовсе нет! ― отчеканил Дубок, ― ты нисколечки не стареешь, Частокол! Но больше всего на свете я хотел бы быть лучшим охотником в своём племени. ― И это превосходная цель, ― приторно проурчал чёрно-серый кот, ― но начинать надо с малого, согласись? Хочешь побыть лучшим охотником в патруле? ― Да! ― возбуждённо отозвался Дубок и завертел хвостом, ― вы можете положиться на меня! ― Тогда беги и докажи нам, какой ты превосходный охотник, мы будем ждать тебя на подходе к лагерю, ― приветственно махнул хвостом Частокол и подмигнул малышу. Тот в ту же секунду сорвался с места и устремился в сторону тёмного валежника. Чернопят всё это время глядел через плечо на раскинувшуюся картину в полном недоумении. Нервно махнув хвостом, он откашлялся и спросил: ― Как ты объяснишь свой поступок? Частокол повернул голову вбок и вздохнул, прикрыв глаза. Буря чувств разверзлась у него внутри, но он мастерски спрятал её за пеленой равнодушия: ― Малышу хочется быть охотником, а мы здесь совсем для других целей. ― Каких же? ― дерзко ухмыльнулся Чернопят, почесав шестипалой лапой за ухом. ― Мы ― стражи своих земель. Не границ, земель. Тигриное племя нигде не заканчивается. И если враг ступит на наши земли, мы его убьём. А это совсем не то, что перегрызать глотки птахам. Чернопят посмотрел на Частокола свысока и усмехнулся. В его колких жестах были нотки одобрения и Частокол чувствовал это. Однако белому бандиту не потребовалось ничего говорить ― Частокол понял всё без слов. Или, по крайней мере, посчитал, что он понял. Вместе коты шли по засыпающему лесу. Грязь болот перестала пачкать лапы ― так глубоко промёрзла земля. Ветра практически не было: даже в сосновом лесу он не гулял так свободно, как прежде, по привычке. Казалось, мороз сковал своими цепями даже могучий ветер. Частокол шёл позади глашатая и не мог оторвать от него глаз. Вот он ― настоящий царь Голых Деревьев, князь холода и мрака, непоколебимый и убийственный. Стремительный и точный. Живое воплощение всей жестокости зимы. Частоколу не было важно, сколько времени они проведут вместе. Наедине. Он ценил каждое мгновение, он так долго этого ждал. Может быть, не такой уж ты и тупица, думал Чернопят, вышагивая гордой поступью глашатая свой неоспоримый марш. Может быть, я тебя недооценивал, но звёзды точно не одобрят, если я возьму тебя хотя бы в союзники.***
Частоколу не спалось. Он знал, что утром он будет отправлен на испытание силы и воли от Звездоцапа. Он не знал, что его ждёт, но испытывал страх. Все ведь боятся смерти, даже самые опытные и битые жизнью воины. Никто не знает, что ждёт за стеной. Частокол ворочался на своей подстилке, смотрел на утеплённые мхом стены и бережно сплетённый из ветвей потолок, но никак не мог успокоиться. Что ждёт впереди? Что за испытание? И кто будет судить его, Частокола, мнимого архитектора костяной горы и вечного предателя, что никогда не сможет откупиться ото всех своих грехов? Массивный серый кот поднялся и широко зевнул. Глаза слипались, но сна в них совсем не было. Частокол огляделся ― все кругом спали. Или, как минимум, дремали: Валун нервно бил хвостом по полу, ожидая, что Частокол уляжется обратно и перестанет топтаться на месте, наступая всем на лапы и хвосты. В темноте огромным белым пятном выделялось тело спящего Чернопята. У Частокола что-то сжалось внутри, а затем сердце его зашлось с такой силой, что он прижал уши в страхе, опасаясь, что разбудит спящих его стуком. И всё же он, переступая тела, словно на поле ожесточённой битвы, направился к Чернопяту, словно в этом коте сосредоточилось его единственное успокоение. Добравшись до боевого товарища, Частокол лёг рядом с ним, про себя отметив, каким жаром теплится тело глашатая. Его белые бока вздымались мерно и беспечно, и хвала Звёздному племени, что он не повёл даже ухом. Частокол вдохнул полной грудью запах Чернопята, коренного обитателя племени Теней, сплошь пропахшего багульником и сосной. Рядом с ним было как-то легче. Частокол опустил голову, закрыл глаза и заснул. Чернопят приоткрыл один глаз.***
― А теперь убей их, Частокол! ― прорычал Звездоцап, поднимая переднюю лапу и указывая на Ветерка и Пушинку. Частокол оскалился, прижал уши и приготовился напасть на котят. Никакой морали, смерть морали! ― не прекращал мысленно напоминать он себе. Ранее он уже пытался убить котёнка, за что и был изгнан из Грозового племени. Он ни о чём не жалел ― а больше и не о чем было жалеть. Он сделает это во имя Тигриного племени, ибо кровь должна править лесом, чистая кровь! ― Смерть полукровкам! ― Сделай это, Частокол! И ничего, казалось бы, не предвещало беды, как перед котятами возник исхудавший и истрёпанный Камень. В его голубых глазах не было больше жизни, вот в ком погиб страх смерти. Страх угас в нём навсегда. ― Да, сделай это, Частокол, ― прохрипел Камень, ― Через мой труп! Коты Тигриного племени, сидевшие вокруг судебной процессии, начали переглядываться друг с другом. По толпе прошёлся шёпот, глаза засияли с большим любопытством и удовольствием. И вот тогда понеслись ставки на жизнь и на смерть. Частокол был поджарым от природы, и от неё же высоким, широкоплечим и мускулистым. Как любой из котов Тигриного племени он, несомненно, славился упитанностью; во всяком случае, он был гораздо упитаннее, чем пленники Полосатого Зверя. Ибо кот с чистой кровью действительно заслуживал здорового блеска в глазах и на шкуре. ― Сделай же это, Частокол, не медли, ― рявкнул Звездоцап в гневе, ― убей и его тоже! В глазах сидевшей рядом с ним Пятнистой Звезды промелькнул страх. Вся она сжалась и сделалась в два раза меньше. Камень был её глашатаем. Частокол переборол противоречивые чувства внутри и бросился на Камня. Тот ловко увернулся от нападения тяжеловесного противника и добротно прочесал ему живот. Пролилась первая кровь. Частокола охватила праведная ярость. Он сбил Камня с лап и, шипя, попытался схватить его за загривок, но Камень со всей дури отпихнул врага задними лапами. Шерсть Камня торчала клочьями, тем временем как на боках и животе Частокола появились первые проплешины. Частокол зашипел от злости и бросился на свою жертву, совершенно не понимая, что именно делает не так. Какой позор! Он не может одолеть измученного, голодного, исхудавшего пленника. Разве это воин? Такие воины разве что на смех скворцам и сорокам! Камень пошатнулся, но устоял на месте, стоило нанести Частоколу новый, тяжёлый удар. Камень поднял переднюю лапу и кровь залила глаза Частокола. Пятясь назад, Частокол заливался в гневных проклятиях и с трудом избегал тревожных мыслей о том, какая участь ждёт его теперь, если этой битве вообще суждено закончиться. Камень рванулся с места и собрался было наскочить на Частокола, вцепившись ему в холку, как вдруг с Костяной горы великим прыжком сорвался Чернопят и одним решающим ударом разорвал Камню горло. Хрипя, Камень упал к замаранным кровью и грязью ногам Частокола. Голубые глаза павшего воина уставились в небеса. Частокол содрогнулся и отпрянул от тела. Откуда-то сзади раздался плач. Кажется, это было так далеко. Всё было далеко. Всё вокруг потеряло своё свойство быть реальным. ― Не благодари, ― буркнул Чернопят. Частокол не мог отвести взгляда от холодеющего тела Камня. Кровавая пелена окутала его мир, его взгляд, его чувства. Он чувствовал запах крови, вкус крови был у него на языке. Его лапы были в крови. Но эту кровь он пролил не сам. Смотреть в глаза Звездоцапу не было сил. Смотреть на Звездоцапа не было сил.***
― Беги, мышеголовый идиот, беги! ― рычал тогда Чернопят, подталкивая Частокола к выходу из лагеря Тигриного племени. Он мог бы бежать через туннели, в которых прежде содержались пленники Полосатого Зверя. Но уже ничто не смогло бы спасти Частокола от неминуемой гибели. Коготь был мёртв. Кровавое племя отказалось подчиняться Тигриному. Огромный серый кот сбил Частокола с лап и располосовал ему морду. Он ненавидел его так сильно, что Звёздные предки решили отвести глаза от мира под Четырьмя деревьями в этот решающий и жуткий момент. Крутобок хотел убить Частокола столько же раз, сколько вовсе видел его в жизни. Он усиленно молотил и молотил морду Частокола, обращая её в кровавое месиво. Живот и бока тёмного кота были разодраны в клочья - он больше даже не пытался сопротивляться. ― Это тебе за всё, лисий помёт, за всё, что ты сделал и за всё, что было в твоих гнусных планах... Частокол через боль усмехнулся... А потом понял, что рядом уже никого нет. Стало холодно и пусто. Смерть пришла совсем нежданно, будто маленький котёнок на хрупких лапках. Играючи.***
Чернопят с презрением и с жалостью в одном лице оглядывал труп Частокола после, когда всё закончилось. Частокол весело смотрел на него своим медовым глазом. Чернопят был тем, кто предал тело земле. Он знал, что никто не придёт на его скромную могилу, но сделал это потому, что каждый достоин чести быть погребённым. ― Звёзды точно не одобрили нашего союза, старина.***
И спустя много лет он увидел, как звёзды гаснут в медовых глазах Сола.