Ненавистники.

Безмолвная грызня между Юрико и Ахероном длилась бесконечно-о-о... Порой казалось что эта обыденная ненависть доведена до абсурда, стоять на кухне делать кофе для двоих и подкалывать друг друга, пока это не перерастёт в раздор и травмы. (Как физические так и душевные.) Хотя розовые сопли и сентиментальность в голове мне всегда претили. Хотя у этого всего есть подоплёка, он бессмертный и могущественный, а я немощная смертная. Это ведь не всё?... Чёрт возьми нет! Ничегошеньки не бывает настолько очевидным... *** Бухая дура... Единственное что думается в такой момент. Стоит остаться на один день в башне с ребятами а она уже устраивает кипиш средь ночи, спят уж все на хате а ты убитая ебаная Юрико... Я встаю с кровати и провожу рукой по волосам зачёсывая их назад, зеваю и поднимаюсь с кровати. В стену прилетает удар, что-то разбилось, и разбилось конкретно. Должно ли меня беспокоить такое вирдоу (weirdo, чудак) поведение от Юри? Ну, типа. Я вышел из комнаты и ленивой походкой побрёл в конференц зал где и доносились звуки, надо всё таки чекнуть чё там творит эта чудила... — Юрс, че за нахуй у тя тут происходит? Гаркнул я. (Сам чуть не оглох) Темнотища, абсолютно ничего не видно. Это учитывая тот факт что у меня глаза буквально пылают огнём. Я пробираюсь к столу и оглядываюсь ищу Юрико, нету? Шум определённо был отсюда. — А-А-А-А-А. С отчаянием стонет Юрико, это больше похоже на крик нежели на стон. Я вздрогнул прежде чем понять что эта фрикаделька (фрик=фрикаделька) лежит под столом и безнадёжно рыдает. Этот кошмарный крик у меня до сих пор звенит в ушах,такая безнадёга... Всегда ненавидел эту чуткость, когда ты адепт смерти в тебе это от природы. Чуять чужие боли так словно ты это сам пережил, чужие страдания, эмоции, грехи, всё это насильно пихается прям ко мне в пасть. Не выношу это. — Родная, че стряслось? Я опускаюсь на колени и поворачиваю Юрико лицом к себе. Её глаза запылённые, зрачки не бегают а просто бездумно смотрят на меня. Слёзы просто текут ручьём, никаких эмоций на лице, душа просто истлела и сгорела. Я стушевался когда почувствовал как же её трясёт от моего вида. Неужто я ей настолько насолил? — Ах-ри... Выдавливает она и глаза метнулись чтобы сфокусироваться на мне. Её руки бьёт тремор, жуткий тремор. Меня самого пробила дрожь и я беру её руки в свои ладони и сжимаю чтобы унять дрожь. Пожалуйста... Пожалуйста... Умоляю... У неё горячка. Сто проц. — Юри, пошли блеванешь, тебе легче станет. Говорю я шёпотом и зажмуриваюсь,я не хочу открывать глаза. Пожалуйста... Когда я открываю глаза Юрико отворачивает голову и тут же её рвёт на пол, вряд-ли ей сразу полегчает если она сделала это один раз. Я прижимаю её к себе, с трепетом и как можно осторожнее. Уже похуй что сам в блевоте. Она пытается вырваться и неохотно водит рукой по моему плечу. — Что? Спрашиваю я едва дыша и гладя её по спине. — Я-я-я, г-грязная... Её голос дрожит и она едва дышит ртом. — Нет. Кратко отвечаю я, без отвращения, мне просто тяжело смотреть на неё, неебически. Я сильнее прижимаю её к себе, она просто расслабляется и молчит, слёзы всё ещё тихо текут по её лицу. Но я чувствую как она рукой поглаживает меня, всего один раз. Я почувствовал такую тонкую едва ощутимую между нами связь, болючую, мерзкую и странную... Но это мы. Странные, мерзкие, больные ублюдки... Я и Юрико. *** Чем всё кончилось?!?! Спойлеры!!! Ладно! ладно! Хи-хи-хи. Ахерон провёл со мной всю ночь тогда. Я полудохлая лежала на его руках, под утро мне полегчало но пришлось ехать в неотложку, почему мы не поехали ночью? Потому что я выразила протест! Мне было слишком плохо и страшно чтобы я ехала куда-то... Он просто знал что нет никакого резона везти меня сейчас. Просто, я благодарна Ахерону... Я... Никогда не ненавидела его... То что мы не сходимся во взглядах на жизнь и убеждениях, это... Это разве проблема? Быть слишком разными. Я чувствую что мы связаны ненавистью, но не только. Заблудшие души, заблокировавшие свои мысли и чувства. Приятно осознавать что я не одна. Но это инстинктивная ненависть... Всё это руины, пепел и прах который сейчас мне осталось только собирать. И испытывать угнетения совести, и заглушать их надеждой смешанной с абсентом. Раньше было плохо, но сейчас — хуже.